Энтони выдержал короткую паузу и только потом, устремив прямой взгляд в сторону Маргарет, спокойно ответил:
– Я считаю, что слово «напыщенность» не уместна по отношению к слову «Портсмут».
Сэр Роберт незаметно качнул головой в знак одобрения. Маргарет открыла было рот, но тут же его захлопнула. Энтони не сводил с неё взгляда, всем своим видом показывая, что готов к продолжению беседы.
– Вы раньше пробовали блюдо, которое находится прямо перед вашим носом? – нашлась, наконец, Маргарет.
Энтони посмотрел на жареную утку, от которой исходил соблазнительный аромат пряностей.
– Нет, к сожалению!
– Можете её отведать сейчас. Кто знает, придётся ли вам ещё сидеть за таким столом как этот.
– Вы весьма любезны, леди Маргарет. Я немедленно воспользуюсь вашим советом.
Энтони аккуратно отрезал ножом часть утки и переложил её с помощью вилки в свою тарелку.
– Удивительно, что вы можете пользоваться столовыми принадлежностями.
Энтони неожиданно для самого себя расхохотался. Правда, он тут же подавил смех и попросил прощения у присутствующих.
– Вы находите меня смешной? – гневно осведомилась у него Маргарет.
– Напротив, – отвечал Энтони, – вы слишком умны и очень хорошо знакомы…со всеми тонкостями поведения в приличном обществе. Оттого я и чувствую некоторую неловкость рядом с вами. Мой смех – это следствие неловкости. Я понимаю, что моих скромных знаний не хватит, чтобы достойно ответить…хм, на ваши замечания. Поэтому, с вашего позволения и с позволения сэра Роберта, мне бы хотелось вкушать пищу дома.
– Я вам позволяю, но это не значит, что вы не должны избавиться от дурных манер, которые у вас наверняка имеются, – с высокомерным видом ответила Маргарет.
Поблагодарив её, Энтони быстро доел кусочек утки и, попрощавшись, ушёл. Он прекрасно осознавал, что вполне может справиться с несносным характером юной Маргарет, но предпочёл держаться от неё подальше. Она никогда бы не сдалась и нашла бы новые причины для своих упрёков. Энтони не хотел превращать своё пребывание здесь в сплошную войну. У него складывались хорошие отношения с сэром Робертом. Это обстоятельство превосходило все иные доводы.
После ухода Энтони, сэр Роберт с дочерью отправился к ней в кабинет. Она хотела поговорить с ним о чём-то важном. За столом остались Гарри Феллоуз и Джон Стигли.
– Сегодня я собираюсь сделать предложение леди Маргарет, – сообщил Джон Стигли.
– Да поможет тебе Господь! – ответил на это Гарри Феллоуз. – Леди Маргарет мне особенно дорога. Надеюсь, ты станешь ей достойным супругом.
Оба нарочно разговаривали громко, отлично понимая, что слуги мгновенно разнесут эту весть.
– И как тебе новый капеллан? – спросил сэр Роберт, начиная разговор с дочерью.
– Не такой глупый, как остальные слуги, – с хмурым видом признала леди Маргарет.
– «Не такой глупый»? – повторил за дочерью сэр Роберт. – А мне показалось, что он вполне достойно отвечал тебе.
– Вам показалось. Не больше того. Я просто пожалела его в первый день службы. Но впредь жалеть не стану. Так и знайте.
– А как тебе Джон Стигли? – меняя тему, поинтересовался сэр Роберт.
Леди Маргарет мгновенно засияла, услышав имя Стигли.
– Он великолепен, – с восторгом заявила она отцу, – именно о таком супруге я всегда мечтала! Стигли всегда внимателен. У него есть маленькие изъяны, но он всё время стремится к совершенству. Рядом с ним я буду выглядеть достойно в любом обществе. Я могу с ним беседовать часами, и мне всегда не хватает времени.
– И о чём вы с ним беседуете…часами?
– О самых разных вещах. К примеру, вчера он настоятельно просил меня помочь с вопросами, связанными с приёмом пищи. Он хотел узнать, как правильно сервировать стол, какие блюда и в какое время можно принимать, какими приборами пользоваться и другие незначительные, но весьма важные вещи, без которых просто невозможно представить жизнь в приличной семье. Я самым подробным образом всё объяснила, но у него ещё остались вопросы. Мы обсудим их позже. Сегодня нам обоим предстоит важный разговор. Именно по этой причине, я и попросила о беседе. Мне необходимо вначале заручиться вашей поддержкой.
Сэр Роберт с пониманием кивнул.
– Судя по тому, что я уже услышал, ты серьёзна в своём выборе.
– Полностью. Я люблю Джона, и он любит меня. Мы оба, как нельзя лучше подходим друг другу. Он готов сделать мне предложение, а я готова его принять. Вы дали мне право выбора, но всё же я хочу узнать ваше мнение.
– Оно не в пользу Стигли, но если ты выбрала его, мне остаётся лишь одобрить твой выбор.
– Могу я узнать причину вашей неприязни к Стигли?
– Он мне не нравится. Вот и всё. Точнее сказать не могу.
– Странно, – пробормотала вслух леди Маргарет, – мне казалось, он и вам понравился.
Сэр Роберт рассмеялся.
– Это вовсе не обязательно. Достаточно того, что он тебе понравился. Или ты сомневаешься?
– Нисколько, – последовал уверенный ответ.
– Так тому и быть, – решил сэр Роберт. – Как скоро вы собираетесь справить помолвку?
– В ближайшее время. Но со свадьбой мы не станем спешить. Это неприлично. Подождём шесть месяцев, а потом поженимся. Я всё уже решила.
– А мистер Стигли знает о твоих решениях?
– Ещё нет. Я сообщу ему в самое ближайшее время.
Сэр Роберт взялся за колокольчик. Как только появился дворецкий, сэр Роберт попросил пригласить мистера Стигли.
Джон Стигли появился почти сразу же. С молчаливого одобрения леди Маргарет, он с чопорной торжественностью обратился к сэру Роберту:
– Сэр Роберт, имею честь просить руки вашей дочери!
– Я не возражаю! – ответил на это сэр Роберт. – Поговорите наедине. Обсудите все вопросы, связанные с будущей помолвкой и сообщите мне. Я всё сделаю так, как вы решите.
Отвесив поклон сэру Роберту, Джон Стигли предложил руку леди Маргарет, и они вместе покинули кабинет.
– Надеюсь, мои сомнения не имеют оснований, – пробормотал им вслед сэр Роберт.
Он встал и подошёл к окну. Увидев бродившего на лужайке перед домом Гарри Феллоуза, сэр Роберт отодвинулся в сторону, для того чтобы оставаться незаметным. Ему стало понятно, что Гарри кого-то ждёт. Почти сразу же появился Джон Стигли под руку с Маргарет. Сэр Роберт увидел, как Джон Стигли кивнул головой в сторону Гарри. Это могло быть простым приветствием…Гарри явно повеселел и сразу ушёл.
– Он ждал, когда придёт Стигли и сообщит ему о свадьбе, – понял сэр Роберт. – Зачем? Зачем? Зачем? Что всё это значит? Поговорю с Энтони, поделюсь своими сомнения. Возможно, все эти мысли лишь результат моего воображения.
Часом позже, Энтони вошёл в церковь, где его уже ждали около двадцати человек. Все они служили в поместье, и каждый второй вторник приходили послушать проповедь священника. Энтони этого не знал, что ничуть не помешало ему отнестись к своим прихожанам со всей серьёзностью.
Энтони прошёл к алтарю, перекрестил всех и сразу же с вдохновением заговорил:
– Лишь одному Господу известно причины, по которым одни наделены радостью, а другие несчастны! Одни чахнут, а другие процветают! Одни властвуют, а другие остаются униженными!
Слова нового капеллана оказались неожиданными для людей в церкви. Все без исключения смотрели на Энтони с удивлением. Слышала его слова и Маргарет. Она собиралась разнести в пух и прах нового капеллана, оттого и не вошла в церковь, а притаилась позади настежь отворённых дверей, которые скрывали её и одновременно позволяли слушать.
Маргарет полагала, что в речах нового капеллана наверняка найдутся изъяны, которые она сможет использовать против него. Именно этим соображением она и руководствовалась, скрывая своё присутствие.
– Что есть совершенство? И каким сотворил его Господь? Возможно ли назвать совершенством руки юной леди отличающиеся безукоризненностью форм и идеальностью линий? Грациозностью и даже нежностью? Возможно. Но есть и другие руки. Жёсткие, с глубокими морщинами и огрубевшими пальцами. Возможно ли такие руки назвать совершенством? Наверное, нет. Но давайте сравним эти разные руки. Одни олицетворение совершенства – другие вызывающие сочувствие, а иногда даже отвращение. За первыми руками стоят юность, происхождение и достаток. За другими руками стоят забота и любовь. И разве не есть подлинное совершенство, когда человек, презрев собственные удобства, собственные чувства и даже собственную жизнь, трудится во благо своей семьи?!
Энтони остановился и оглядел прихожан. Все они явно были впечатлены его речью. На него смотрели, не отрывая глаз. Энтони порадовался такому вниманию. На душе стало намного легче. Он впервые не слышал упрёков в свой адрес.
– Господь видит совершенство не в красоте, а в поступках. Мы печалимся, жалуемся, умоляем, но не замечаем любовь Господа. Господь направляет наши помыслы и наш путь. Даже если этот путь, тяжек, вполне возможно, что именно он ведёт к совершенству. Господь…проклятье! – вырвалось у Энтони при виде Маргарет.
Прихожане вначале замерли, а потом начали с удивлением оглядываться. Приметив Маргарет, они поспешно опускали головы.
– Вы сказали «проклятье»? – Маргарет приблизилась к Энтони на расстояние вытянутой руки.
– Я говорил о…проклятии Божием, – нашёлся Энтони.
– Вот как? А мне казалось, что Господь только карает. Оказывается он ещё и проклинает.
– Всякое случается. Пути Господни неисповедимы!
– А чем ещё вы могли прикрыть свою невежественность? Конечно, если не можешь дать вразумительного ответа, поневоле придётся искать оправданий в Путях Господних.
Энтони поклонился, давая понять, что признаёт правоту Маргарет и лелеет слабую надежду на то, что общая беседа завершиться.
– Но мне понравилась первая часть вашей проповеди, когда вы описали мои руки.
– Я… – Энтони открыл рот собираясь сказать, что использовал собирательный образ для сравнений, но Маргарет его даже не собиралась слушать.
– Они действительны такие, какими вы их описали. И хотя я считаю, что превозносить красоту моих рук в проповеди несколько кощунственно, не могу не признать вашу правоту.
– Благодарю вас, леди Маргарет!
– И есть за что. Я ничего не стану вычитать из вашей зарплаты за проповедь. Но вот за одежду придётся вычесть. Она у вас слишком…чёрная и навевает мрачные мысли.
– Вы предлагаете мне изменить церковные правила?
– Вовсе нет. Но вы могли носить белый цвет или даже красный.
– Белый цвет – праздничный. А для красного цвета у меня не соответствующий сан.
– Почему вы всё время ищите оправдания?
– Мне не просто ответить на ваш вопрос.
– Это ещё один ваш недостаток. Избавьтесь от него!
Приняв высокомерный вид, Маргарет удалилась с поднятой головой. Энтони оглядел прихожан и увидел одни сочувствующие взгляды.
– Господь призывал к терпению! Порой следовать заповедям Господним весьма непросто, но…лучше бы её вообще здесь не видеть.
Все заулыбались и одобрительно покачали головой. Потом начали подниматься с мест и по одному подходить к Энтони. Он каждого благословлял и напутствовал добрыми словами. Когда из церкви уходил последний человек из церкви, рядом с Энтони возник Анадор:
– Иди в маленький комнат, – посоветовал он.
– Зачем? – не понял Энтони.
– Мёртвый капеллан так делать, когда разговаривать с «плохой». Он идти в маленький комнат и ругать родителей «плохой».
– Я не стану ругать сэра Роберта. Он прекрасный человек.
Однако раздражение от встречи с Маргарет не проходило и Энтони решил выразить его так, как он обычно привык это делать – записать всё в дневник.
Глава 8. Дневник
Энтони завёл дневник. Он решил записывать туда всех обитателей Фарли Уолопп, а заодно и попытаться понять каждого из них. Ближе к вечеру, он сел за стол, чтобы сделать первые записи. На первой странице появилось имя «Сэр Роберт». А под именем и первые ощущения от общения с хозяином Фарли Уолопп.
«Он выглядит гораздо моложе своих пятидесяти лет и определённо обладает не только проницательным умом, но и непонятной мудростью. Он мало разговаривает. Ему больше нравится наблюдать и делать выводы. Возможно, именно в этом и состоит его мудрость. Он присматривается к людям и судит их лишь, по словам и поступкам, которым является свидетелем. Такой подход позволяет относиться к другим с той справедливостью, которые они заслуживают. И это странно. Он ведь не мог не понимать, насколько абсурдно звучали слова его дочери Маргарет за завтраком?! Тогда, почему он её не осадил? Почему не сделал замечание? Почему он не объяснит ей, насколько нелепо она выглядит, упрекая других в собственных ошибках? Так или иначе, я полон восторга по отношению к сэру Роберту. Будь у меня отец, я бы желал, чтобы он обладал такими же качествами как сэр Роберт. Он оставил о себе наилучшее впечатление, хотя особо и не разговаривал со мной, и позволил дочери обойтись со мной столь неучтивым образом».
Энтони написал следующее имя «Гарри Феллоуз».
«Очевидно, что сэр Роберт питает тёплые чувства к своему кузену. Но не только. Не раз он смотрел на кузена с сомнением. Очевидно, что он не доверяет ему. Мне Феллоуз тоже не понравился. Он ведёт себя как вор и всегда прячет глаза. Он выглядел недовольным, но ровно до того мгновения, пока не видел обращённый на себя взгляд сэра Роберта. Тогда он сразу начинал улыбаться. Улыбка была откровенно фальшивой. Феллоуз хочет казаться любящим кузеном, но наверняка недолюбливает сэра Роберта. Вероятно, у него имеются для этого причины. Феллоуз тоже мало разговаривает. Но если у сэра Роберта молчание это мудрость, у Феллоуза это скорее коварство. Он пытается выглядеть тем, кем на самом деле не является».
Энтони вписал третье имя «Джон Стигли».
«Великолепный образец мужской красоты. У Стигли нет ни одного изъяна. Он безукоризнен во всём. Видимо, именно внешность и привлекает леди Маргарет. Я видел, с каким восторгом она на него смотрит. И это был подлинный восторг. Судя по всему, она влюблена в него. Но вот о Стигли я бы такого не сказал. Он больше похож характером на Феллоуза. Всё в нём кажется фальшивым. Он смотрит на леди Маргарет так, как обычно смотрят на сочный кусок мяса, прежде чем его съесть. Удивительно, что леди Маргарет не замечает этого.
– Час отмщения. Да простит мне Господь за то, что я собираюсь сделать, – пробормотал Энтони, вписывая имя «Маргарет Уолопп».
«Если бы меня сейчас спросили: Кого бы вы никогда не хотели увидеть? Я бы, не задумываясь, назвал её имя. И это только после одного дня знакомства. Я и помыслить не мог, что на свете существуют такие создания как она. Леди Маргарет умудряется на лету создавать худшую из форм человеческого общения. Хотя, ей нельзя отказать в определённой изобретательности, ибо ни один здравомыслящий человек не в состоянии понять логику её обвинений. Стоит ответить на один бессмысленный вопрос, как она тут же задаёт второй вопрос, гораздо хуже предыдущего. Леди Маргарет с лёгкостью унижает людей. Для неё это привычное состояние. Что уж говорить, если сэр Роберт пытается загладить вину дочери, приплачивая работникам?! Следовательно, он уверен в том, что виновной окажется именно она. Странная форма отношений. Но это всего лишь значит, что мы с ним думаем одинаково. Он по непонятным причинам попустительствует ей. Мне же этого делать не надо. Но самое скверное состоит в том, что себя она считает эталоном идеальной Леди во всех вопросах и судит всех прочих именно с точки зрения своего совершенства. На самом же деле, это просто золотоволосый ангел с изумрудными глазами, встреча с которым сулит духовные муки…
Ещё немного подобных слов и я смогу набраться терпения для следующей встречи с леди Маргарет, – радостно пробормотал Энтони. – Благо, у меня всегда будет возможность дать ей достойный ответ в этом дневнике.
Он продолжил писать образ леди Маргарет Уолопп.
Стоит отдельно упомянуть эпизод с руками. Боже, каким непомерным высокомерием надо обладать, чтобы принять слова исповеди на свой счёт, да ещё и столь откровенно?! Неужели она не понимает, насколько нелепо выглядела в церкви?! Ещё и ряса ей моя не нравится. Меня так и норовило предложить покрасить её в жёлтый цвет. Хотя нет, я не выношу жёлтый цвет. Лучше в голубой или оранжевый цвет. Возможно, эти цвета не станут навевать на неё мрачные мысли. Хотя чему тут удивляться?! Если уж она способна требовать седло у капеллана, так вполне способна и восхищаться собственными руками во время исповеди. Что я ещё могу сказать о ней? Или есть ли у неё хорошие качества? Она безусловно обладает умом, но направляет его на поиски недостатков других людей. Сколько ей лет? На вид не больше двадцати. Хотя, скорее всего и двадцати нет. Изумрудные глаза в полной мере отражают высокомерие и самоуверенность, и оттого теряют свою привлекательность. Иногда у неё появляется взгляд как у хищника. Словно она готова наброситься на тебя и растерзать. Словно? Да она только это и делает. Если говорить в целом, она в своей красоте похожа на Стигли. Они оба выглядят совершенством, но оно ничтожно, ибо за ним не видно человеческой души.