Ну, а теперь пора вернуться к Шилли. Он в это самое время подошёл к воротам, на которых красовалась вывеска «кузница Ягра Кетни». Ворота окружала плотная деревянная изгородь высотой в полтора человеческих роста. Шилли прошёл ворота и, по привычке оглянувшись по сторонам, открыл калитку и вошёл во двор своего дома.
Дверь кузницы была открыта настежь. Внутри то и дело взлетали искры. Шилли застал отца за работой. Ягр, высокий мужчина могучего телосложения и с ручищами, в которых даже молот, выглядел как обычный молоток, бил по узкой раскалённой пластине.
Шилли заинтересовался.
– Что ты делаешь?
– Скобы для раздвижной лестницы, – Ягр положил молот на стол и вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
– Зачем? И старые отлично держат.
– Хочу сделать лестницу полегче. И дерево подобрал. А ты чего так рано? Дело есть?! – догадался Ягр, заметив многозначительную улыбку, внезапно возникшую на губах сына.
– Сегодня приходил Лонтерн. Разговаривал со мной. И даже адрес свой оставил.
– Ублюдок паршивый! – Ягр погрозил своим огромным кулаком кому-то невидимому. – Никак не угомонится.
– Вот и мне кажется, что настала пора преподать ему небольшой урок.
Ягр сразу заинтересовался.
– И что мы с ним сделаем?
– Наведаемся в гости. Хочу поговорить… наедине.
– Я бы тоже не отказался перекинуться с ним парой словечек. Подождём Лотри, а ночью поедем.
– Лотри нам не понадобится. Достаточно будет обычных масок. А поедем мы прямо сейчас, пока ещё светло. Ехать не близко, да и надо бы хорошо осмотреться на месте. Как-никак помощник шерифа.
– Что с собой возьмём?
– Верёвку, кляп, раздвижную лестницу и тот маленький ящичек с отмычками. Я ещё возьму с собой два пистолета, а ты бери дубинку.
– А зачем? – удивился Ягр. – Если что, уложу так, что он и свистнуть не успеет.
Ровно через час, когда на небе сгущались сумерки, они переоделись, прихватили с собой инструменты, и выехали из ворот в одной из чёрных карет. Ягр сидел на козлах и управлял лошадьми. Он был одет в точности как кучер. Широкополый плащ с высоким воротником и цилиндр. Шилли находился внутри кареты и перебирал отмычки в ящичке. Обычно он пользовался только двумя, и только в более сложных случаях использовал дополнительные инструменты для вскрытия замков. Справа на сиденье лежала чёрная маска с контурами мужского лица.
Около восьми часов вечера, когда уже совсем стемнело, карета проехала по хорошо освещённой улице и остановилась возле длинного трёхэтажного дома с тремя входными дверями. Шилли слегка откинул край занавеси со стороны улицы, и некоторое время следил за проезжающими каретами. Частота их появления внушала беспокойство. Да и прохожих было немало. Чуть позже он передвинулся к противоположному окну. Такие дома встречались довольно часто. Он хорошо знал, как они устроены. На каждой лестничной площадке по две квартиры, справа и слева. Подвал и чердак. Да ещё каменный дымоход выходящий прямиком на крышу.
Судя по адресу, ему была нужна самая правая, крайняя дверь, и два окна на третьем этаже, в которых мерцал слабый огонёк. Именно на них он и сосредоточил своё внимание. Прошло несколько минут, но они оставались плотно прикрытыми и ничего не происходило. Потом за одним из них мелькнула женская тень. Судя по всему, это была жена Лонтерна. Шилли и не сомневался, что у него есть семья.
Вначале, он хотел дождаться ночи, но потом передумал. Этому делу следовало придать больше шума. Поразмыслив, он решил попросту войти к нему домой, и прямо там с ним поговорить. Он надел на лицо маску, глубоко надвинул на лоб шляпу, закутался в плащ и, выскользнув из кареты, не оглядываясь, направился к нужной двери.
Ягр не сводил с него взгляда вплоть до того самого момента, пока Шилли не исчез за дверью. Потом он начал тщательно оглядываться по сторонам, и в этот момент заметил знакомую фигура с закрученными усами. Это был Лонтерн. Он возвращался домой.
Не обращая внимания на женщину с маленькой девочкой, которая шла по тротуару в его сторону, Ягр слез с козел. В тот миг, когда Лонтерн потянулся к ручке, Ягр схватил его за шиворот, оттянул назад, а потом с силой ударил об дверь. Лонтерн охнул и стал валиться на бок. Удерживая его за шиворот, Ягр слегка поклонился той самой женщине с ребёнком, которая стала свидетельницей его поступка, и в данный момент жалась у стены и смотрела на него испуганными глазами.
– Вор! – коротко изрёк Ягр, два раза свистнул и добавил: – Мы с напарником давно за ним следили. Можете быть спокойны, он больше вас не беспокоит.
Ягр приподнял Лонтерна за шиворот, поволок за собой, а потом открыл дверцу и запихнул его в карету. В этот самый миг из двери вышел Шилли. Свист был условный и призывал срочно вернуться. Завидев торчащие ноги, он втиснул их внутрь, сел и закрыл за собой дверцу. Ягр уже успел сесть на козлы. Карета тронулась с места и стала быстро набирать ход.
Как ни странно, женщина поверила словам Ягра. В этом районе давно орудовала шайка разбойников, которые грабили дома. Да они были повсюду в Лондоне. Она могла только радоваться, что на одного стало меньше. На это происшествие никто кроме неё не обратил внимание.
Тем временем, Шилли связал руки Лонтерна за спиной, потом и ноги связал. Но кляпом рот затыкать не стал, чтобы не лишать себя предстоящего удовольствия.
Спустя четверть часа, карета заехала в тёмный переулок и остановилась. Лонтерн начал шевелиться и подавать признаки жизни. Шилли вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Ягр сошёл с козел и подошёл к нему.
– Разыграем, как того торгаша! – шепнул Шилли на ухо отцу. Тот понятливо кивнул.
– Что будем с ним делать? – придав голосу грубую интонацию, спросил Шилли.
– Сделаем, что прикажете, сэр Шиллинг! – ответил тоненьким голоском отец.
– Повесим. Ты повесишь. Я слишком маленького роста. Нет. Лучше, пристрелим! Хотя нет. Порох нынче дорогой. Пришлось целых три тысячи фунтов отдать за двенадцать бочек. Даже жаль их на Скотланд-Ярд тратить.
– Может, утопим?
– Слишком лёгкая смерть. Лучше сжечь заживо. Так Лонтерн помучается немного перед смертью.
– Пощадите меня, сэр Шиллинг, – раздался слабый стон из кареты. – Не убивайте! Я никогда, никогда вас больше не побеспокою…я даже из полиции уйду…навсегда…только не убивайте…
– Заткни ему рот! – прошептал Шилли.
– Сэр Шиллинг, не надо, поща… – Лонтерн захлебнулся и замолчал. Ягр заткнул ему рот кляпом. Чуть позже над несчастным полицейским раздался тот самый грубый голос.
– Сейчас мы отвезём тебя в самое мрачное место Лондона. Потом подождём, пока придут двадцать наших товарищей…с дровами. После этого мы тебя сожжём заживо. Помолись перед мученической смертью.
Шилли с отцом вернулись домой под самое утро. Мама Жантан дала сыну подзатыльник в присутствии мужа и коротко изрекла, имея в виду полицию:
– Не связывайся с «жуками»!
После того Шилли попал в объятия сестры. Лотри глаз не сомкнула, дожидаясь брата. Она несколько раз крепко обняла и поцеловала брата, а потом с любопытством спросила:
– Что вы с ним сделали? Да, мы догадались, куда вы поедете, когда увидели, как ты разговариваешь с Лонтерном. Так что вы с ним сделали?
– Ничего. Он жив здоров. Разве что немного замёрзнет.
И это была чистая правда. В это самое время Лонтерн стоял в одних нижних подштанниках посредине Кэтрин-Стрит, взывал к милосердию, просил помощи и умолял сжалиться над ним. Шилли с отцом привязали его к уличному светильнику, надели на глаза повязку, чтобы он ничего не мог увидеть, накинули на шею медальон с серебряным шиллингом, а потом вынули изо рта кляп и уехали.
Лонтерн совсем отчаялся, когда с его глаз кто-то снял повязку, и он увидел перед собой удивлённую толпу людей.
Несколькими часами позже эта история уже была известна всему городу. Коллеги встретили Лонтерна дружным хохотом.
– Меня едва заживо не сожгли, а вам весело? – гневно кричал Лонтерн. – Я жизнью рисковал, только поэтому мне удалось узнать, что сэр Шиллинг маленького роста, у него грубый голос, и он собирается взорвать Скотланд-Ярд.
Смех не стихал ещё долгое время. И не только в полиции. Эта история уже на следующее утро появилась в газетах, и вызвала целый град насмешек в адрес блюстителей порядка.
Глава 3
Загадочное убийство
Спустя два дня, утром, на углу Мэрибон и Харли остановилась роскошная карета, запряжённая четвёркой породистых лошадей. На дверце красовался герб графов Росбери. Из кареты вышел седовласый мужчина шестидесяти пяти лет и, опираясь на трость, направился к зданию с вывеской «Нотариальный дом Вельбмана». До двери оставалось пройти всего лишь несколько шагов, когда к нему подскочил мужчина и воткнул в него нож.
– Умрут все! Слышишь, Роберт! Умрут все! – прошептал он, и сразу же скрылся за углом здания, оставив нож с рукояткой в виде головы слона с золотистым хоботом торчать в груди своей жертвы. Граф Росбери повалился на спину, потом упёрся ладонями в землю пытаясь подняться, но не смог. К нему уже бежал кучер.
– Пошлите за моей дочерью…немедленно, – успел сказать ему граф Росбери, прежде чем потерять сознание.
Несколько часов спустя, моложавая женщина сорока лет с усталым лицом, на котором застыла печать страданий, в чёрном траурном платье с высоким, обтянутым вокруг шеи воротником, быстро шла по коридорам особняка Росбери, что находился в Вестминстере близ садов Мэрилебон. Элизабет Мальман, так звали женщину, спешила к своему умирающему отцу, графу Росбери.
Дверь в его опочивальню была отворена настежь. Внутри и снаружи столпились слуги. Увидев кто идёт, они начали по очереди кланяться. Не останавливаясь, Элизабет вошла в комнату отца. Пред ней предстало совершенно белое лицо отца с полузакрытыми глазами и перевязанная грудь с расплывающимся кровавым пятном. Рядом с кроватью стоял врач. Завидев Элизабет, он негромко проронил:
– Его светлость очень плох. Поговорите с ним, пока есть возможность. Он уже несколько раз звал вас.
– Звал меня? – Элизабет склонилась над умирающим отцом. – Зачем? Зачем ты меня звал? Надеешься получить прощение? Ты его не получишь. Слышишь?! Ты никогда не получишь моё прощение. Дочь может простить. Даже супруга может простить. Но мать…никогда не простит…ты умрёшь, проклинаемой собственной дочерью! Слышишь меня?! Жестокое, безжалостное чудовище! Проклинаю тебя! Всем сердцем и душой проклинаю! Слышишь?! Проклинаю! Других слов ты от меня не дождёшься. Я буду стоять здесь, и проклинать тебя, пока ты не отправишься в Ад… – закричала Элизабет, но уже через мгновение залилась слезами и начала целовать ему руки, одновременно издавая горестный шёпот:
– Отец! Отец! Умоляю вас…умоляю,…после вашей смерти у меня не останется никакой надежды её найти. Где она? Где моя дочь? Кому вы отдали моего ребёнка? Отец! Сжальтесь над несчастной матерью, – Элизабет сползла на пол и, схватившись руками за голову, исторгла из груди крик полный отчаяния: – Где моя дочь, отец?
– Элизабет… – раздался едва слышный голос графа Росбери.
Элизабет мгновенно вскочила на ноги и наклонилась над отцом. Её слуха коснулся едва различимый шёпот:
– Перед лицом смерти…клянусь,…я не убивал твоего…мужа…Джон Бирн…Ирландия…дочь…не ищи,… – дальнейшие слова не представлялось возможным различить. Как не напрягала слух Элизабет, но так и не смогла разобрать невнятные фразы, которые становились всё тише и тише, а вскоре граф Росбери и вовсе замолк.
– Отец! Отец! – кричала Элизабет ему в лицо. – Какой Джон Бирн? Где его искать в Ирландии? Это он удочерил моего ребёнка? Отец! Не молчите! Отец! Отец!
– Он больше ничего не ответит. Ваш отец умер, – тихо сообщил врач.
– Где её искать? Где? – Элизабет схватилась за голову и бросилась вон.
Элизабет прибежала в комнату, где она провела свою юность, и как в те далёкие времена упала на кровать и разрыдалась. Отец умер, лишив её последней надежды найти свою дочь.
В дверь раздался осторожный стук.
– Прочь! – закричала Элизабет.
– Я знавал Джона Бирна, ваша светлость! – раздался осторожный голос.
Элизабет даже плакать перестала. Она со всех ног бросилась открывать дверь. На пороге стоял садовник Олан.
– Ты знаешь Джона Бирна? – с глубокой надеждой всматриваясь в его лицо, спросила Элизабет.
– Знавал когда-то. Много лет назад Джон работал управляющим у его светлости! Но потом уехал. Зачем? Не знаю. Знаю только, что когда он уезжал, у него на руках был ребёнок. Своими глазами видел. Мы тогда все удивились. Ведь жены-то у Джона не было.
– Ребёнок? У него на руках был ребёнок? А куда он уехал? – закричала Элизабет.
– Знаю только, что в Ирландию. А куда именно, сказать не могу. Джон никому и слова об этом не сказал. Только и говорил, что ему пора ехать домой в Ирландию со своей дочерью…
– С моей дочерью! С моей!
– Я рассказал всё, что знал!
– И я никогда не забуду о твоей доброте.
Садовник ушёл, а Элизабет закрыла дверь и постаралась взять себя в руки. Но сделать это сразу ей не удалось. Всё тело сотрясала непрерывная дрожь. Сердце билось так сильно, что она неосознанно прижала обе руки к груди. Более двадцати лет безнадёжных поисков, беспросветного ожидания и пустых надежд завершились. Сегодня она впервые узнала, что стало с дочерью. Отец отнял её и отдал своему управляющему. А тот отвёз её в Ирландию. Там она и будет искать. Даже если уйдут годы, даже если придётся перевернуть всю Ирландию, она найдёт своего ребёнка.
В дверь снова раздался стук.
– Пришли из полиции! Хотят поговорить с вашей светлостью! Ждут вас в гостиной.
– Я сейчас приду!
Элизабет вытерла платком слёзы, поправила платье и, стараясь утихомирить разбушевавшиеся чувства, отправилась на встречу.
– Кларк Могин, – представился констебль, приподнимая край шляпы. – Простите за визит в столь печальное для вас время. Графиня Росбери?!
– Элизабет Мальман!
– Прошу прощения. Я узнал, что ваш отец умер, а вы единственная дочь. Кстати сказать…приношу вам свои соболезнования.
– Благодарю вас! О чём вы хотели со мной поговорить?
– У вашей семьи есть враги?
– Если и есть, мне о них неизвестно. А почему вы спрашиваете?
– Никто просто так не убивает среди белого дня таких людей как граф Росбери. Ваш кучер и ещё два человека видели убийцу. Это мужчина приблизительно пятидесяти лет, среднего роста, с лысиной. Под правым глазом есть маленький шрам. Вам эти приметы никого не напоминают?
– Нет!
– Я слышал, у вас были совсем непростые отношения с покойным графом Росбери.
– Куда вы ведёте? И что пытаетесь сказать? – резко спросила Элизабет. – Думаете, это я подослала этого человека к отцу?
– Нет. Не думаю. Но спросить обязан. Это вы сделали?
– Нет!
– Возможно, у меня снова появятся к вам вопросы.
Констебль попрощался и ушёл. Элизабет тотчас же забыла об этом визите. Но он напомнил ей о долге дочери. Она всю жизнь ненавидела отца за то, что отнял у неё дитя, и даже сейчас, когда он уже умер, так и не смогла простить. Но достойно проводить его в последний путь она обязана. Именно этим и собиралась заняться Элизабет, когда сообщили о прибытии нотариуса.
– Не сейчас, мистер Вельбман! – Элизабет знала в лицо нотариуса отца.
– Я не задержу вас надолго! – Вельбман снял шляпу и поклонился.
Элизабет сделала нетерпеливый жест, показывая, чтобы он поторопился.
– Все бумаги готовы. Завещание тоже в порядке. Вы единственная наследница, и в ближайшее время сможете вступить во владение всей собственностью вашего отца. Кроме того, он вам оставил крупную сумму денег в количестве…
– Это всё? – оборвала его Элизабет.
– Нет. Я на самом деле пришёл по другому поводу. Ваш отец этим утром ехал ко мне, когда его ранили.
– Зачем он к вам приезжал? Хотел изменить завещание? Меня никогда не интересовали деньги, и вы это знаете.
– Знаю. Но речь о другом. Он хотел оставить для вас письмо, на случай если с ним что-то случится.
– Письмо? – Элизабет встрепенулась и подошла вплотную к нотариусу. – Он оставил письмо для меня?