– Лонтерн! – с некоторым озорством ответил на это Шилли.
Лотри весело рассмеялась.
– Бедняга! Он ведь столько страдал по твоей вине. Тебе его совсем не жаль?
– Жаль. Поэтому я и хочу сделать из него знаменитость. Пусть купается в лучах моей славы и помнит мою доброту. Кто знает, может у него тоже есть таланты к нашей профессии?
– Лонтерн так Лонтерн.
– Справишься?
– Самая сложная задача – найти эту дурацкую красную бабочку, в которой он всегда ходит. Если не найду, возьму чёрную и перекрашу в красный цвет.
Лотри исчезла в гардеробе, а Шилли начал быстро раздеваться. Он разделся до нижнего белья и стал крутиться в разные стороны перед зеркалом подражая актёрам.
– Для вас не лучшая встреча, сэр! – то и дело повторял он любимую фразу Лонтерна, придавая своему голосу различные интонации.
Лотри вернулась, держа в руках белую рубашку, бабочку красного цвета, светлый жилет и серый пиджак с брюками. Всё это она передал в руки Шилли, а потом снова ушла и вернулась уже с цилиндром и плащом, которые сразу же повесила на стену рядом с зеркалом.
Она помогла Шилли одеться, затем усадила в кресло и по шею обмотала простыней с множеством разноцветных мелких пятен.
Она разглядывал лицо брата лишь несколько коротких мгновений, а потом потянулась к ящичкам, которые располагались ровным рядом справа от гримёрного стола. Выбрав один из них, она поставила его перед собой и открыла. Он оказался битком набит бакенбардами различных форм и длины. Она выбрала одну пару и положила их на стол. Следом за бакенбардами появилась коробочки с усами, бровями, носами и ящик с париками. Отобрав всё необходимое на её взгляд, Лотри стала их крепить к лицу с помощью специального клея.
Прошло совсем немного времени с того момента, когда Шилли сел в кресло, но теперь это был уже другой человек. В зеркале отражался мужчина со светлой шевелюрой, курчавыми бакенбардами, которые закруглялись в нижней части подбородка, и пышными рыжими усами, закручивающимися кверху в виде полуколец у самых уголков губ. Но это всё же был молодой человек. Следовало его немного состарить, и придать чертам лица схожесть с лицом Лонтерна.
Лотри слегка подёргала наложенную растительность. Лишь убедившись в надёжности своего творения, она приступила к самому главному таинству – работе над лицом. С помощью набора специальных кисточек, штрих за штрихом, молодой человек уходил, уступая место мужчине с розоватым лицом и мелкими морщинами под глазами.
Ровно через час и эта часть работы была завершена. Как раз тогда и появился младший брат. Джонни Мышонок едва не сбежал, завидев брата.
– Вот это да! – с восхищением выдохнул Джон Мышонок, собираясь дотронуться до лица Шилли, но Лотри на него так цыкнула, что он сразу отдёрнул руку.
– Как там Гамлет? – спросил у него Шилли.
– Офелия узнала, что Гамлет убил её отца.
– У нас ещё полно времени, – пробормотала Лотри, оглядывая лицо Шилли со всех сторон.
– Больно уж на нашего Бейлифа похож, – с беспокойством заметил Джонни Мышонок и тем самым вызвал горделивый взгляд Лотри.
– Попробуй! – попросила она у Шилли.
Шилли встал и, направив правую руку с выставленным указательным пальцем в сторону зеркала, внушительно произнёс:
– Для вас не лучшая встреча, сэр!
У Лотри на лице появилось недовольное выражение.
– Не похоже. Мягко. Слишком. Твой голос должен звучать жёстче и немного грубовато.
Шилли понятливо кивнул и повторил прежние слова, придавая голосу требуемые оттенки.
– Для вас не лучшая встреча, сэр!
– Хорошо, но слишком грубо. Грубость должна звучать не столь явно. Она подчёркивает фамильярность, но ни в коем случае не должна задеть собеседника. Попробуй ещё раз.
Шилли пришлось повторить несколько раз, прежде чем он заслужил благосклонный взгляд сестры.
– Из тебя мог бы получиться прекрасный актёр. Ты очень быстро и очень точно вживаешься в роль.
Джонни Мышонок начал рассказывать всё, что ему удалось подслушать. Большей частью речь шла о том, что Шилли уже слышал сам. Новостью стало лишь то, что этот самый Догерти собирался забрать Алоизу из публичного дома и поместить в отдельную квартиру втайне от своей супруги.
– Не целуй никого. У тебя губы подкрашены. Не сморкайся слишком сильно, иначе нос слетит. Не три глаза, иначе морщины исчезнут, – на прощание предупредила Лотри. Она помогла ему надеть плащ, сама поместила цилиндр на голове, и в конце перекрестила.
Спустя пять минут из маленькой двери театра со стороны Рассел-стрит вышел мужчина средних лет в плаще и цилиндре. На воротнике рубашки ярко выделялась красная бабочка. Он направился в сторону кареты, запряжённой двойкой чёрных лошадей. Карета стояла на улице, за оградой. На козлах сидел Ягр.
– Я один поеду.
Ягр без единого слова сошёл с козел, уступая место сыну.
Надвинув цилиндр глубоко на лоб, Шилли сел на место кучера и тронул лошадей. Карета медленно проехала до угла и завернула налево, на Кэтрин-Стрит. Проехав ещё немного, она остановилась. Отсюда был прекрасно виден портик с лестницей. Оставалось дождаться появления жертвы.
Шилли всегда охватывал азарт перед каждым ограблением. Но сейчас к азарту примешивалось и заметное злорадство. У него появилась ещё одна возможность воздать заслуженное наказание неугомонному полицейскому за причиняемое им беспокойство в отношении себя и своей семьи.
Очень скоро из дверей начали появляться первые зрители. Поток людей с каждой минутой увеличивался. Шилли всё время выискивал взглядом знакомое лицо. А искал он своего младшего брата. Джонни Мышонок всегда шёл перед жертвой, показывая, где его следует искать. Так случилось и на этот раз.
Толстячок вышел из театра с тем же самым молодым человеком. Поговорил с ним немного. А потом они расстались, и он перешёл на другую сторону улицы. Карета медленно двинулась с места и неторопливо поехала за двухместным зелёным кэбом, в котором находилась будущая жертва.
Спустя два часа, миссис Догерти открыла входную дверь. На пороге стоял хорошо одетый незнакомый мужчина. Особенно в глаза бросалась красная бабочка.
– Кто вы такой и что вам нужно? – недоумённо оглядывая незваного гостя, спросила миссис Догерти.
– Добрый вечер, мэм! – Шилли приподнял край цилиндра. – Моё имя Лонтерн. Полиция Лондона. Мне необходимо безотлагательно побеседовать с мистером Догерти. Он дома?
– Да! – с возрастающим удивлением и некоторым испугом ответила миссис Догерти, а в следующую минуту повернулась и громко позвала мужа. Он явился, набивая трубку табаком. Заметив незнакомца рядом с женой, он грозно осведомился о цели визита.
– Вы – мистер Догерти? – последовал в упор вопрос.
– Да!
– Лонтерн. Полиция Лондона. Мне необходимо с вами поговорить по весьма важному вопросу.
– Полиция Лондона? – с беспокойством переспросил мистер Догерти. – Но сейчас слишком поздно…
Шилли прошёл между озадаченными супругами, вошёл в дом и внимательно огляделся по сторонам.
– Кто ещё здесь живёт?
– Наши дети…и слуга! – ответил мистер Догерти. – Позвольте, почему вы…
– Где ваш кабинет?
– Наверху…по лестнице…
– Следуйте за мной, мистер Догерти, и воздержитесь от любых слов; ваше положение и так выглядит весьма шатко в глазах правосудия.
Шилли с решительным видом вступил на лестницу и начал быстро подниматься. Мистер Догерти пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд супруги, и тут же направился вслед за полицейским. Решительность последнего не оставляла никакой возможности для любого промедления.
На верхней площадке Шилли остановился и посторонился, предлагая хозяину дома проявить хоть маленькую толику гостеприимства. Его жест был воспринят правильно. Мистер Догерти открыл дверь кабинета, пропустил гостя, а потом вошёл сам.
– На вашем месте я бы закрыл дверь, – посоветовал Шилли.
– Пусть остаётся открытой. Мне нечего скрывать от…
– А как же Алоиза?
Мистер Догерти побледнел и сразу захлопнул дверь. После чего обратился с просьбой.
– Прошу вас, прошу, моя жена ничего не должна узнать,…я готов заплатить…десять фунтов прямо сейчас…
– Десять фунтов? – насмешливо переспросил Шилли. – Десять фунтов за убийство молодой женщины в расцвете сил?
– Убийство?! – мистер Догерти в одно мгновение стал зелёного цвета.
– Алоизу нашли сегодня на берегу Темзы с ужасными ранами на теле. Я всякое видел, но то, что вы с ней сделали…
– Это не я! Господом клянусь, это не я…
– А я вот слышал совсем иное. В том самом публичном доме, в котором вы навещали несчастную итальянку. Хотя нет, Алоиза на самом деле была ирландка. Она только выдавала себя за итальянку. Так вот, мне рассказали, что она была влюблена в некоего мистера Догерти, и так предана своей любви, что никого кроме него не принимала. А за несколько дней до своей смерти, она даже призналась, что ждёт ребёнка… Поэтому вы её убили? – сверля взглядом поникшего мистера Догерти, в упор спросил Шилли. – Вы знали, что бедняжка понесла от вас и не захотели скандала?
– Нет! Нет! Нет, я не знал, что она ждёт…
– Вас повесят, мистер Догерти. И это произойдёт уже в этом месяце!
– Я не убивал, не убивал, клянусь вам, не убивал, я не знал, вообще ничего не знал. Я даже не видел её всю последнюю неделю…
– Оставьте свои оправдания. Они выглядят слишком неубедительно. Кстати это уже не первый случай убийства молодых девушек. Вы и раньше их убивали. Не так ли?
Мистер Догерти отрицательно затряс головой.
– Полагаю, в суде у вас не будет даже малейшей надежды спасти свою жизнь.
– В суде? – мистер Догерти находился в состоянии близком к обмороку.
– Я просто обязан передать ваше дело в суд. Да, у меня есть крупные карточные долги в размере тысячи трёхсот фунтов. И это обстоятельство не может не удручать, но справедливость, прежде всего.
– Пятьсот сорок фунтов!
– Простите?
– Я дам вам пятьсот сорок фунтов прямо сейчас. Это все мои деньги. Взамен вы спасёте меня от…позора.
Шилли принял задумчивый вид, но только для вида.
– Замять дело полностью не получится, – мистер Догерти не успел снова расстроиться, как услышал вполне обнадёживающие слова, – но меня есть на примете один негодяй. Его вполне можно обвинить в убийстве Алоизы.
– Благодарю вас! От всего сердца, благодарю! – оглядываясь на дверь, тихо вскричал мистер Догерти.
– Надеюсь, вы понимаете, что мной руководит лишь долг чести, связанный с выплатой карточных долгов, – Шилли пристально наблюдал за лихорадочными действиями мистера Догерти. Тот рылся в шкафу, вытаскивая оттуда книги, одежду и даже посуду. Деньги появились в самом конце. Он передал перевязанный пакет Шилли и испытал настоящее облегчение, когда тот принял его.
– Проводите меня, – попросил Шилли.
– Конечно, конечно, мистер…
– Лонтерн. Не забудьте моё имя!
– Не забуду! – пообещал мистер Догерти.
Как и обещал, он проводил своего спасителя до кареты. Прежде чем сесть на место кучера, Шилли насмешливо бросил незадачливой жертве:
– Не забудьте передать привет Алоизе, когда в следующий раз поедете её навещать!
Карета тронулась с места. Раздался звон. К ногам мистера Догерти упала монета. Он нагнулся и поднял её, но сумел рассмотреть только дома. Это был серебряный шиллинг с двумя одинаковыми круглыми отверстиями по краям.
Глава 6
Непредвиденное знакомство
Шилли пребывал в самом прекрасном расположении духа и искренне сочувствовал Лонтерну. «Бедняга, следует выделить ему пару фунтов, как-никак помог мне неплохо заработать, – весело думал он, – хотел бы я посмотреть на его лицо, когда он обо всём узнает».
– Эй, стой!
Крик раздался неожиданно. Сразу пришла мысль о полиции. Шилли натянул вожжи и нащупал пистолет под плащом.
– Езжай назад!
Этих двух слов хватило, чтобы Шилли почти с ювелирной точностью представил образ человека, который мог позволить себе столь глупую просьбу.
– Ты глухой?
Это определённо была не полиция, а некое создание противоположного пола. Шилли начал оглядываться по сторонам, а потом приподнялся и обернулся. Позади, в полутьме, угадывались очертания перекошенной кареты. Судя по всему, у неё отлетели сразу два колеса с левой стороны. Рядом с ней двигалось нечто белое и постоянно изрыгало проклятия. Слово «извозчик» звучало наиболее часто.
Шилли только сейчас сообразил, что его приняли за извозчика, поэтому и остановили.
– Этот ещё хуже, чем остальные. Долго вас ждать? – раздался сзади раздражённый голос.
– Какого чёрта вам от меня понадобилось…ночью? – громко спросил Шилли.
– Правит кэбом, а не понимает, для чего его остановили. Я уж не упоминаю о сломанной карете, которую просто нельзя не заметить. Законченный болван!
– Вы назвали меня болваном? – Шилли не мог поверить, что к нему обращаются с таким неуважением.
– Я сказала «законченный болван», – слева от Шилли появилась молодая женщина. Светильник, подвешенный к кэбу, достаточно хорошо освещал гневное лицо. – Или мне надо подробно объяснить, зачем я вас остановила? Хорошо. Мне нужен извозчик, чтобы уехать из этого проклятого места, – закричала она.
– Если будете вести себя…
– Только не хватало слушать нравоучения от вонючего извозчика, от которого за милю несёт конским навозом!
Молодая женщина забралась в кэб, и уже оттуда крикнула:
– Мэрилебон. К Мэрилебон Гарденс. Усадьба Росбери!
Шилли никак не мог определиться, как поступить с этой наглой девицей. Ей определённо следовало преподать урок.
– Вы поедете или нет?
– Ну, если вы желаете, леди, как я могу отказаться?!
Шилли тронул карету с места, направляясь по указанному адресу. С его губ не сходила довольная улыбка. Судя по всему, ему предстояла весёлая ночка. Ведь эта девица, при всём своём дурном воображении, даже представить не могла, к кому напросилась в попутчики. И очень скоро могла расстаться с любыми ценностями, которые наверняка имелись у неё дома.
Увидев яркий свет и настежь отворённые ворота в такое позднее время, Шилли сразу догадался, что незнакомка спешила на некое печальное событие.
Сунув ему в руку шиллинг, она побежала в дом. Он же проехал немного вперёд, к деревьям, которые окутывала со всех сторон чернота, потом сошёл с козел, привязал лошадей и, прихватив несколько отмычек, отправился за очередной добычей.
Шилли перелез через железную ограду, и затаился за кустами. Отсюда отлично просматривалось пространство перед домом, и лестница с парадным входом, представляющий из себя портик с двумя колоннами по краям.
То и дело по лестнице сновали люди. Но это обстоятельство ничуть не беспокоило Шилли. Главный вход для хозяев и гостей. А для таких людей как он, существовали окна, балконы и крыши. Именно ими он и собирался воспользоваться. Предпочтительней всего казался подход с западной стороны. Даже отсюда были видны выступы на стене и балкон на уровне второго этажа. Шилли всегда поражался подобной недальновидности хозяев. Они ведь сродни лестницы. По ним мог взобраться даже обыкновенный вор, а для такого человека как он, который всё детство и юность провёл в цирке, и часть из них, работая в труппе акробатов – эти выступы были сравнимы с обыкновенной дверью, в которую можно войти, не прикладывая никаких усилий.
Пригибаясь к земле, и ни на миг, не упуская из виду пространство перед домом, Шилли крадучись двинулся вперёд. Однако вскоре остановился. Его внимание привлекли двое мужчин, которые несли гроб. Судя по всему, обитателям этого места было не до него.
«Что ж, отлично, прекрасно», – думал Шилли, подбираясь к нужной стене. Он ухватился за первый выступ, подбросил тело наверх и зацепился за второй выступ. Спустя мгновение он уже сидел, пригнувшись, на первом выступе и оглядывался по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он приподнялся и продолжил подниматься. Меньше чем через минуту он уже подвис у основания балкона. Ещё один бросок вверх. Шилли бесшумно перекатился через перила и замер. Но лишь на одно короткое мгновение. Поднявшись, он подошёл к глухой двери и осторожно повернул ручку. Она не поддалась. Дверь была заперта. Тогда он сдвинулся вправо и заглянул в окно. Взгляду предстала хорошо освещённая комната с широкой кроватью, массивный шкаф, круглый стол, два диванчика и несколько кресел, а так же комод, на котором стояли три бронзовых подсвечника и шкатулка. Шкатулка и привлекла внимание Шилли. Он достал отмычку и склонился над замком. Через считанные мгновения раздался характерный щелчок. Ручка сразу поддалась под нажимом. Дверь приоткрылась, и одновременно в уши врезался резкий женский голос: