Все пройдет, а холмы останутся.
Грэм вел «Инвиктус» в эту спокойную даль. Самая окраина предместий. Наилучшее место для прыжка — подальше от воздушных трасс будущего, поближе к пустынным просторам, которые прекрасно подойдут для парковки невидимой машины времени.
— У всех стресс, все срываются на крик, — вздохнула Имоджен. — Вот почему необходим отпуск. Всем надо развеяться. Поесть! Выпить! Развлекаться днями напролет!
— Это тоже задание, — напомнил Фар. — У Элиот перед нами явное преимущество, и я хочу, чтобы до возвращения в Центральный ситуация изменилась. Вегас дает нам пространство для маневра, попробуем накопать информации. У Прии есть план; мне надо, чтобы вы вдвоем отвлекли нашу гостью.
— Считай, что сделано. Тем более есть пространство для маневра, — добавила Имоджен. — В субботу вечером во Дворце Цезарей должна состояться танцевальная вечеринка эпических масштабов. Диджей Рори принимает гостей.
Фар не проявил энтузиазма.
— Элиот не показалась мне любительницей танцев.
— Не торопись судить о книге по обложке, Фар. Во мне много чего есть.
Вся троица подпрыгнула. Элиот. Неизвестно, сколько она успела услышать, потому что вошла в двери совершенно беззвучно, как тень. Словно телепортировалась. Двадцать четыре часа назад Грэм сказал бы, что такое невозможно. Но теперь это слово ничего не значило…
Капитан нахмурился.
— Иногда только обложка и имеет значение. Особенно если выложена камнями на сотню миллионов.
Со снисходительной улыбкой на лице и грацией танцовщицы Элиот легко впорхнула в отсек управления.
— «Одно мы знаем точно — жизнь пройдет; мы это знаем точно, остальное — ложь; цветок, что прежде цвел, умрет навеки». Слова мудрости из той самой книги, которую ты считаешь ничего не значащей.
Фар угрюмо посмотрел на нее.
— Моя жизнь точно пройдет быстрее, если и дальше будешь прятать «Рубаи».
— О, маловерный… — Криво усмехнувшись, Элиот подошла к вистапорту. Даже утренний свет не смягчил ее черты, но только выявил тени под глазами и напряженные жилы на шее. Заметив эти штрихи, Грэм и сам ощутил усталость. И хотя Элиот прочно стояла на полу, впечатление было такое, будто она балансирует на краю и вот-вот сорвется.
Все происходящее вызывало у Грэма нарастающее чувство тревоги. Он постарался отогнать его и перевел «Инвиктус» в режим зависания и посмотрел на Фара.
— Мы готовы совершить прыжок. Скрести пальцы.
Капитан в счастливые приметы и жесты на удачу не верил. Имоджен сделала это за него, скрестив пальцы на обеих руках, сами руки и ноги, словно удача представляла собой нечто, что можно просто ухватить и, вцепившись изо всех сил, вытащить из воздуха. Грэм знал, что желания не поддаются количественному измерению, но надеялся, что Имоджен собрала достаточно удачи для прыжка.
— Три, два, один…
14
РЕШЕТКА
Бесшумный взлет — и ничего.
Исчезли холмы, небо, свет.
Вернулась тьма темнее ночи,
Вечность простерлась,
Свернула все — в ничто, в ничто.
Здесь все в противоречье.
Здесь — не здесь, но там. И там. И там.
Оно повсюду.
И нигде.
Кружится время. Замирает.
Мгновения в мгновеньях, между ними
И каждое внутри себя содержит
Множество больших и меньших…
Числа найди. Составь. Подгони.
Поворот и… щелк!
15
ФОЛЛИКУЛЯРНЫЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ
Из рассветного зарева — в иссушающую душу тьму и сразу — к слепящему полуденному солнцу. Ух ты. Не надо было Фару смотреть в вистапорт во время прыжка. Смена видов, дополненная безвременьем Решетки, вызывала особого рода тошнотворную слабость, но лучше так, чем видеть лицо Элиот, ее ухмылку. Он думал, что после разговора наедине с Прией и короткого сна она уже не будет бесить его, как раньше. Не тут-то было. Ее дерзость действовала, как соль на рану, напоминая, с какой легкостью она пустила его будущее под откос. Один раз подмигнула, другой раз стащила шикарную книжку… Годы труда в сточную канаву…
Перед глазами плыли зеленые пятна, надписи на стене расползались в разные стороны. Сосредоточившись, он читал отдельные слова — Рембрандт, сапфир, пожар, Гинденбург, — а сам впивался пальцами в подлокотники. Прия права: нельзя терять голову. Это далеко не конец. Он соберет свою жизнь заново, по кусочку, и начнет с этого кресла. Капитанское кресло ему никогда не нравилось — неудобное и какого-то агрессивного оранжевого оттенка, но сейчас Фар чувствовал его своим, потому что за него приходилось бороться.
— Время? — спросил он у Грэма.
— Попали прямо в цель, — ответил инженер с видом человека, которому удалось увернуться от десятка пуль. — Восемнадцатое апреля 2020 года. Полдень.
Хоть что-то у Фара сегодня получилось.
— Да будет отпуск. — Ему и в самом деле хотелось отдохнуть. В идеале отдых должен был включать поход с Прией в бассейн, светлое пиво с двумя ломтиками лайма и мир без забот. В Лас-Вегасе всего этого хватало, но Фар знал, что не сможет расслабиться, пока не поймет, каковы планы Элиот.
Она стояла рядом с ним. Обувь сняла и без каблуков оказалась такой маленькой, что, кажется, подуй — и улетит. На голове еще сохранилась прическа в стиле первого класса, хотя и несколько растрепанная. Один локон выбился из-под заколки и касался плеча. Надо только быстренько дернуть…
— Я подберу гардеробы! — Имоджен ринулась к шкафу в зоне отдыха. — Какие у тебя размеры, Элиот? Могу одолжить один из своих нарядов, если подойдет. У тебя такая тонкая талия!
— Это все из-за хейзанутого корсета. — Элиот повернулась к Фару спиной.
Вот сейчас! Одинокий волосок, за который удобно ухватиться. Элиот наверняка ничего не заметит. Работая на Лакса, Фарвей развил воровскую ловкость рук. Он дернул за волосок, но тот, вопреки ожиданиям, не оторвался. К своему ужасу, капитан осознал, что завладел не одним волоском, а целым париком, который стянул с головы Элиот. Его пальцы разжались, и парик упал на пол.
Обернувшись, Элиот посмотрела на него. Фар ожидал взрыва ярости, но девушка просто презрительно скривила губы. Там, где он ожидал увидеть натуральные волосы, ничего не было. Кожа на черепе оказалась такой же гладкой и чистой, как и на остальном теле Элиот. И брови, которые казались нарисованными, были нарисованы. Даже ресницы отсутствовали. Должно быть, раньше Фар воображал, что они есть.
— Вот дерьмо. — Он взглянул на парик, лежавший блестящей горкой у его ног. — Неловко получилось.
Ситуацию усугубил невесть откуда взявшийся Шафран. Приняв парик за мохнатого собрата, он зажал его челюстями и потащил из зоны отдыха, помахивая полосатым хвостом.
— Шафран! Нет! — Имоджен не успела поймать красную панду. Зверек прыгнул на диван, оттуда — на полку, а с нее — на трубы и оказался вне досягаемости.
— Твои волосы… — Фар беспомощно проводил взглядом исчезнувший парик.
— Судя по всему, похищены рыжим енотом. — Прищурившись, Элиот рассматривала гардероб «Инвиктуса»: армейская униформа, пара гетр для верховой езды, тюремные комбинезоны. Заметила расшитый цветами жилет, в котором Фар вошел в симулятор с Версалем. Ему стало интересно, узнает ли она эту вещь. — Или ты об их отсутствии на моем теле?
— Хм…
Имоджен забралась на спинку дивана и раздвинула одежду в поисках мохнатого питомца.
— Иди сюда, ты, болван! Нельзя воровать у людей волосы.
Элиот повернулась и посмотрела на Фара, приподняв нарисованные брови. Она явно выражала согласие со словами Имоджен. Ему следовало извиниться и придумать какое-то оправдание…
— Мне показалось, у тебя в волосах пушинка, — сбивчиво заговорил он. — И я попробовал ее достать.
— Ты такой заботливый, — проворчала Элиот. Было видно, что она не верит ни одному его слову. Да он бы и сам на ее месте не поверил. Пока что гостья обыгрывала его на каждом повороте.
Продолжая сыпать проклятиями, яркими, как и ее волосы, Имоджен в попытке дотянуться до облюбованного красной пандой насеста встала на цыпочки. К ней присоединился Грэм. Он дотянулся дальше, но Шафран так глубоко забился между трубами, что для поимки животного пришлось бы разбирать корабль.
— Да оставьте вы его в покое, — посоветовал Фар, едва сдерживая смех — вся эта сцена с похищением парика становилась абсурдной. — Зверь унес добычу в свое логово.
— Шафран не зверь, — обиделась Имоджен. — Он — зверушка.
Грэм балансировал на самой высокой точке дивана, стараясь просунуть руку как можно дальше. Бесполезно. Он спрыгнул на диванную подушку, на которой уже стояла Имоджен. Девушка покачнулась, и ей не оставалось ничего другого, как вцепиться в бицепсы Грэма.
— Что, черт возьми, происходит? — Дверца в капсулу Прии скользнула вбок. На ее шее висели золотистые наушники «Бит-Бикс» — настоящие, с логотипом ББ, украденные и подаренные ей Фаром в честь первой полугодовщины их дружбы. С тех пор Прия в них спала. Выглядела она как всегда по утрам: спутанные волосы, заспанные глаза. Постепенно взгляд ее приобрел осмысленное выражение. — О…
Имоджен быстро отдернула руки от Грэма. Фар никогда не видел сестру такой пунцовой — цвет горячей жевательной резинки, темнее коралла. Пора бы им уже выяснить отношения и поцеловаться. «Инвиктус», в конце концов, не настолько большой и просто не рассчитан на такое количество неприкаянных феромонов.
— Шафран убежал с волосами Элиот. — Грэм слез с дивана и откашлялся. — Я хотел сказать, с париком.
Фар уловил, что у его подруги проснулся профессиональный интерес. Взгляд Прии стал острее, затем смягчился — она обозревала лысую голову Элиот.
— Alopecia universalis. Правильно?
— Леди и джентльмены, у нас есть медик, который не зря ест свой хлеб! — голосом шоумена объявила на весь корабль Элиот. — Вы поразились бы тому, какое мизерное количество людей может правильно назвать диагноз без подсказки мед-дроида.
— Alopecia universalis, — повторила Имоджен по-латыни; лицо у нее еще горело. — Универсальная плешивость?
— Проще говоря, моя иммунная система отторгает волосяные фолликулы. В шестилетнем возрасте у меня выпали все волосы на теле и больше не росли.
— Редкое явление, — заметила Прия. — Во времени Центрального даже более чем редкое. Я о нем только читала.
Еще один намек на то, что Элиот явилась из другой эры. Но если эта особенность редка во времени Центрального, может ли она вообще встречаться в будущем? Возможно, Элиот пришла из прошлого? Снова вопросы, вопросы без конца. Головокружение, возникшее, пока он смотрел в вистапорт, обычно проходило быстро. Обычно, но не сейчас. Эта девушка… Насмешница. Сплошная загадка. Он не знал, как подойти к ней, с чего начать, и это раздражало…
— Извини, Элиот, что так вышло с париком. — Имоджен ни в чем нe провинилась, но прощения попросила. — Перед тем как мы отправимся в город, я схожу и куплю тебе другой. Какой цвет предпочитаешь? Блондинка? Брюнетка? Огненно-рыжий? Тебе прекрасно подошел бы зеленый, как павлиний хвост.
— Нет необходимости, — сказала Элиот. — Парики я использую, когда есть необходимость раствориться в толпе. А отсутствие у меня на голове волос в Вегасе никто и не заметит.
— Но на такое платье станут оборачиваться, — заметила историк. — В 2020-м не знают об оборках до пола.
Экипаж «Инвиктуса» занялся обычными делами. Прия пошла менять топливные стержни. Грэм вернулся к своей консоли — подыскать место для парковки, а Имоджен отбирала из корабельного зaпаса наличных долларовые банкноты подходящих годов выпуска. Потом она отпечатала пять фальшивых удостоверений личности, потом перепечатывала их, потому что Грэм подсчитал, что по ее удостоверениям им получалось по двадцать лет вместо двадцати одного, а такие документы в Вегасе бесполезны. Элиот помогала сортировать купюры и одежду, складывала кучками купальники и клубные костюмы, следуя подсказкам историка.
Сцена казалась такой… нормальной. Несомненно, Элиот прошла подготовку рекордера. Иначе как бы она могла так быстро включиться в ритм корабельной жизни? Откинувшись на спинку капитанского кресла, Фар сидел и неотрывно смотрел на воровку. Она тоже посматривала на него, но без всякой хитрости, озорства, не задерживая взгляда. Именно посматривала. Открыто и невозмутимо. Никакой дуэли взглядов, как у них с Лаксом. Фар понятия не имел, какую игру затеяла Элиот, и не представлял, как ее выиграть. Ему требовались ответы. ДНК можно добыть разными способами, не только из волос. Кожа, кровь, слюна. Конечно, получить их значительно труднее, чем волосы, особенно теперь, когда Элиот настороже, но Фар подготовился к вызовам.
Он вычислит, кто эта девушка.
Он вернет себе будущее.
16
ЧТО ТВОРИТСЯ В ВЕГАСЕ…
Судовой журнал «Инвиктуса» — запись 3.
Текущая дата: 18 апреля 2020.
Текущее местонахождение: Вегас, детка!
Цель посещения: Веселое времяпрепровождение. Душевное спокойствие. Прелестная книжица пока неизвестно где.
Цвет волос Имоджен: ядерная зелень, кончики неоново-желтые.
Счет на «Тетрисе» Грэма: 354 000 (на паузе).
Песня корабельного плей-листа Прии: «Зажигай ярче», исполняет Аврора Уинтерс.
Эго Фарвея: не кормить. Может укусить. Тяжело ранено появлением «просто Элиот-Антуанетты» (она же — специалистка по черной магии из будущего).
Элиот:????????
С учетом взятой на буксир шантажистки-безбилетницы отпуск предстоял не самый приятный, но Имоджен намеревалась веселиться в Лас-Вегасе до упаду. Или до потери пульса. Или пока не утонет в море блесток. Последний вариант казался наиболее вероятным. Вегас такой яркий. Даже в полдень город ослеплял огнями. Светодиодные рекламные щиты вспыхивали приглашениями: сюда, сюда, к нам, к нам. Женщины щеголяли в коктейльных платьях с блестками, которые могли сойти за русалочьи хвосты. Туристы носили стаканы с выпивкой чуть ли не выше своего роста, и неоновые соломинки каждые две секунды вспыхивали новым цветом. Фланируя с остальным экипажем «Инвиктуса» по Стрипу, Имоджен сожалела, что флэш-кожу изобретут только в следующем веке. Ее радужная мотоциклетная куртка была бы здесь в самый раз… Хотя, честно говоря, здесь годилось все. Лас-Вегас относился к тем немногим городам в истории, где команда «Инвиктуса» могла не стесняться своего внешнего вида. Светящиеся волосы или лысина, темная кожа или светлая — все растворялось в людском водовороте.
Так или иначе, они чувствовали себя раскованно. Заслуга Имоджен — она удачно одела экипаж. Парням подобрала рубашки на пуговицах и угольно-черные джинсы. Грэм согласился надеть кожаную жилетку и мягкую шляпу с продольной вмятиной, но Фарвей в качестве аксессуара выбрал только солнцезащитные очки «авиатор». Прия нечасто снимала свой хирургический халат, а тут надела изумрудно-зеленое платье с запахом, смотревшееся на ней просто сногсшибательно. Элиот выбрала длинный белый комбинезон, почти неразличимый на ее бледной коже. В таком наряде кто-нибудь другой мог бы потеряться на общем фоне, но Элиот выглядела царственно. Неудивительно, что Фарвей принял ее за королеву Франции.
Для себя Имоджен нашла широкие серебристые брюки — по их внешнему виду можно было подумать, что она каталась на санках по свежему снегу — и белый топ. Сначала Имоджен разгуливала в солнцезащитных очках в роговой оправе, но потом сняла их, чтобы лучше видеть. Какие виды здесь открывались! Чертово колесо! А там — Эйфелева башня! Левее начинали свое знаменитое представление фонтаны Белладжио. О, этот город восхищал… Тем не менее какой-то пьянчужка справлял нужду прямо под одной из пальм, несмотря на то, что часы показывали три пополудни. Исторические отчеты не врали — этот город никогда не переставал веселиться.