Мы, люди, спокойно можем жить в таких местах, где плотность населения свела бы с ума животное любого другого вида. Мы не возражаем против необходимости делить среду обитания с себе подобными. Следовательно, люди обладают «домашним ареалом». Но люди, подвергшиеся ограблению, часто говорят, что самым неприятным для них было нарушение этого домашнего ареала, сознание того, что чужой находился в их доме без разрешения. Люди часто проявляют подозрительность, неприязнь или даже открытую враждебность по отношению к незнакомцам или к тем, кто отличается от жителей «их» района. Может быть, у нас существует смешанное ощущение домашнего ареала и территории, тогда как животные относятся либо к одной, либо к другой категории? Как бы то ни было, это показывает, что мозг прекрасно опознает собственный дом, даже если он охватывает значительную область.
По-видимому, это стало возможным благодаря нашему пространственному сознанию. Оно позволяет нам понимать, где мы находимся и куда направляемся в каждый момент времени. В основном пространственными способностями, навигацией и ориентацией занимаются гиппокамп и соседние зоны мозга височной области{48}. Гиппокамп играет важную роль в формировании долгосрочной памяти, поэтому его функция понятна: чтобы сообразить, где вы находитесь, вы должны помнить, где были раньше.
Это еще не все. Некоторые нейроны этих областей реагируют на такие вещи, как «направление головы»: они активизируются лишь тогда, когда голова повернута в определенном направлении, и это позволяет мозгу следить за дорогой. Существуют еще «нейроны места», которые активизируются в конкретной, узнаваемой точке пространства{49}. Они позволяют мозгу отслеживать знакомые места, как булавки на карте. Есть также «нейроны решетки» – они помогают нам ориентироваться в пространстве. Если вы с закрытыми глазами пройдете по своей комнате, то все равно будете осознавать, где вы и куда направляетесь. Клетки решетки обеспечивают человеку такую способность{50}.
Существуют даже «нейроны границы», которые активизируются, если мы подходим к некоей природной границе – например, к реке, которая отмечает конец нашей территории, или к двери, ведущей из дома наружу. Эти нейроны приходят в действие, когда наши чувства обнаруживают, что привычная среда «заканчивается». Они дают нам понять, что мы собираемся пересечь важный порог. Клетки этого типа в основном сосредоточены в гиппокампе или на соседних участках.
Эти сложные пространственные системы позволяют нам понимать, где мы находимся и куда идем, особенно в собственных домах. «Это мой дом». «Здесь мой дом заканчивается». «Мой дом расположен в той стороне». Вот почему мы часто находим дорогу домой, даже не думая об этом – например, в состоянии опьянения.
Это подводит нас к еще одной важной роли дома и помогает разрешить кажущееся противоречие. Если нашему мозгу необходим дом, потому что он обеспечивает комфортную знакомую среду, а незнакомая среда приводит в действие систему обнаружения опасности, то чем объяснить такое человеческое качество, как любопытство? Крысы, мыши, кошки (несмотря на старую поговорку) и многие другие животные также проявляют «предпочтение новизны» – спонтанный интерес к тому, с чем они раньше не сталкивались{51}. Эту способность можно назвать любопытством. Однако те же самые животные проявляют и неофобию, то есть рефлекторный страх или тревожность перед всем незнакомым{52}. Как же предпочтение новизны и неофобия могут уживаться в одном и том же мозге?
Ситуации меняются: полезная реакция в одной ситуации может оказаться неприемлемой в другой. Можно аплодировать тосту на свадьбе, а вот хлопать после прощальной речи на похоронах не стоит. Даже на более простом уровне правильно работающий мозг оценивает ситуацию, прежде чем принять решение о реакции.
Некоторые исследования показывают, что мыши не всегда испытывают стресс от столкновения с новыми и незнакомыми вещами. Их больше пугает невозможность убежать от них. Если дать мыши доступ из знакомого места в незнакомое, она с удовольствием будет обследовать новое пространство и новые вещи. Но, оказавшись в незнакомом месте и не имея возможности выйти, мыши испытывают страх и тревогу{53}{54}. Совершенно ясно, что незнакомое пугает лишь тогда, когда вы сталкиваетесь с ним, не имея возможности к отступлению. Вот еще одна важная роль дома: это безопасная среда, откуда можно исследовать и изучать все новое, находить полезные ресурсы и выживать.
У человека подобная тревога называется ностальгией. Возможно, тягостное чувство оторванности от дома возникло для того, чтобы не дать уязвимым людям странствовать в одиночку и удаляться от общины{55}. Когда мы находимся вдали от дома, мозг активизируется и реакция его часто бывает негативной. Особо мрачный пример подобного состояния – чувство утраты культурной среды{56}. С этим сталкиваются эмигранты, которые теряют ощущение социальной поддержки, обычаев и культурных норм родной страны. Чувство это бывает настолько сильным, что угрожает их психическому благополучию. Особенно ярко оно проявляется у беженцев, которые вынуждены создавать новый дом в новой стране в очень травматичных обстоятельствах. Неудивительно, что среди них высок уровень психических заболеваний{57}. Возможно, это самый убедительный пример связи между домом и мозгом, а следовательно, и с ощущением счастья.
Подводя итог, можно сказать, что дом биологически релевантен. Дом обеспечивает безопасность и стабильность, необходимые человеку для выживания и общего благополучия. Поэтому мозг позитивно реагирует на дом, что делает нас счастливыми. Какая милая, аккуратная система, не правда ли? Давайте же добавим ложку дегтя в эту бочку меда.
Средний человек из развитой страны за жизнь меняет множество домов. Некоторые он вспоминает с теплотой, о других вообще забывает. Во время учебы в университете я жил в самых разных местах, но сейчас не могу припомнить ни одного адреса. А вот дом, где прошло мое детство, я помню до мельчайших деталей. Чем же вызвано столь разное отношение? Если роль дома – всего лишь обеспечение биологической среды, то почему одни дома нам дороги, а другие нет? И почему люди меняют дома? Переезжая, человек меняет знакомую безопасную среду на неизвестную новую. Неудивительно, что переезд – одна из самых стрессовых ситуаций (за исключением травм и катастроф){58}. На него требуются время, силы и деньги, он ведет к неопределенности и утрате личного контроля. Все это запускает в мозге реакцию стресса. Почему же мы сознательно подвергаем себя такому испытанию? Это решение кажется особенно странным, если принять во внимание феномен уклонения от риска{59} – когнитивную цепочку мозга, которая принижает потенциальную пользу и преувеличивает потенциальные потери от любого решения. Многие из нас предпочитают держаться на знакомой территории – в ресторанах мы часто заказываем одни и те же блюда: «другое блюдо может быть лучше, но я уже знаю, что это мне нравится, так что лучше не рисковать». Если мозг не позволяет нам выбрать другое пирожное, то почему же он не останавливает нас, когда мы задумываем переезд?
Это показалось мне настолько странным, что я решил поговорить с человеком, имеющим большой опыт в области аренды и покупки недвижимости в месте, которое пользуется большой популярностью у людей – в Нью-Йорке. В 2016 году я получил неожиданное и очень лестное приглашение выступить на сайте Brick Underground, который позиционирует себя как «ежедневное руководство по выживанию для тех, кто покупает, продает, снимает жилье и живет в Нью-Йорке». Поэтому я обратился к руководству сайта с просьбой оказать мне ответную услугу. И меня познакомили с Люси Коэн Блаттен, писателем и журналистом, человеком, который беседовал с сотнями домовладельцев и продавцов/покупателей в городе Большого Яблока.
Начните распространять новости…
Люси родилась и выросла в Нью-Йорке. Если кто и знает все плюсы и минусы этого города, так это она. Муж ее родом из Бирмингема, так что она отлично знакома с британским акцентом, что было особенно приятно, потому что из-за моего сильного уэльского акцента небританцам понимать меня трудновато. Для начала я спросил у Люси, почему Нью-Йорк пользуется такой популярностью. Почему многие люди хотят жить именно здесь?
– Думаю, на то есть две причины, – ответила Люси. – И самая очевидная – работа. Если хотите найти работу, то в Нью-Йорке ее выбор гораздо больше, чем где бы то ни было.
В этом есть резон, но насколько это релевантно? Люди переезжают с места на место из-за работы и карьеры постоянно. Но это не объясняет, чего они хотят от дома, поскольку он вторичен по отношению к наличию (и сохранению) работы. Люди, которые меняют дом, чтобы найти работу, подобны тем, кто выбирает, самолетом какой авиакомпании лететь в отпуск: хотя это и полезно, но перелет – далеко не самое важное. Никто не любит обеды в самолете так сильно, чтобы делать их приоритетом выбора. Тема довольно серьезная, поэтому я решил вернуться к вопросу «работы» позже, а пока сосредоточиться на домах.
– Кроме того, Нью-Йорк привлекает разнообразием культур, – продолжала Люси. – Здесь есть самые разные сообщества, разное влияние. Если вы захотите, то сможете каждый вечер проводить в новой среде. В Нью-Йорке огромный выбор развлечений, общения, возможностей для реализации своих интересов. После событий 11 сентября здесь особенно ощущается чувство общности и солидарности. Этот город обладает сильной «энергией», какой нет в других местах.
Люди, которые нас окружают и среди которых мы живем, оказывают прямое и существенное влияние на наше настроение и мышление – и особенно на наш мозг. Это характерно не только для Нью-Йорка, но давайте пока просто признаем, что общение с другими людьми влияет на наше ощущение счастья. И снова – поговорим об этом позже.
А вот то, что Нью-Йорк предлагает такое множество возможностей и развлечений, стоит обсудить подробнее. Почему головокружительное разнообразие шоу, фильмов, выставок и т. п. так притягательно?
Во-первых, не следует недооценивать важности новизны. Опыты с животными показали, что богатство окружающей среды оказывает ощутимое благотворное воздействие на мозг, способствует его росту и развитию гиппокампа (улучшению памяти и связанных с ней процессов{60}), и даже предотвращает судороги и гибель нейронов{61}. Может быть, жизнь в таком большом и живом городе, как Нью-Йорк, Хельсинки или Берлин, действительно очень полезна для нас, по крайней мере в плане функционирования мозга? Может, поэтому писатели, художники и другие творческие люди так стремятся в Нью-Йорк?{62} Неужели их привлекает только возможность показывать и продавать свои творения? Или жизнь в подобном месте стимулирует творческое мышление?
Новизна играет важную роль в ощущении удовольствия. Определенные участки мозга, а именно – черная субстанция и вентральная область покрышки (обе зоны расположены почти в самом центре мозга), демонстрируют повышенную активность в присутствии новых стимулов. Но они же возбуждаются, когда мы ожидаем награды. Важнее всего, что определенные участки проявляют повышенную активность, когда мы ждем награды в новых обстоятельствах{63}. Ясно, что новизна может значительно усилить эту реакцию.
Что же все это означает, попросту говоря? Если рассматривать приятные факторы, то мозгу больше нравится новое, а не давно знакомое. Анекдот уже не кажется таким смешным, когда вы слышите его во второй раз. Первый поцелуй вы запомнили навсегда, а бесчисленные поцелуи в течение брака давно изгладились из памяти. Новизна дает мозгу позитивную стимуляцию, то есть делает нас счастливее.
Эти ощущения связаны с активностью системы вознаграждения, о которой мы уже говорили. Исследования показывают, что, когда в этой системе меньше дофаминовых рецепторов, нам нужна более активная стимуляция, чтобы ощутить «нормальный» уровень удовольствия{64}. При этом мы стремимся к таким стимулам, какие большинство людей считает излишними, – начинаем заниматься банги-джампингом, оглушаем себя алкоголем… Или живем в Нью-Йорке?
Бесконечная новизна, предлагаемая этим городом, становится важной причиной, по которой люди, обладающие стандартным (или нестандартным) человеческим мозгом, стремятся поселиться в Нью-Йорке. Это также помогает нам ответить на вопрос, почему человек сознательно ставит себя в стрессовую ситуацию, хотя от природы он запрограммирован на избегание риска. Существует множество сложных теорий и головоломных математических моделей избегания риска, но главный вывод заключается в том, что эта человеческая склонность исчезает, если потенциальная награда достаточно велика. Сидеть в жестяной банке, напичканной тысячами тонн жидкой взрывчатки, – большой риск, но астронавты идут на него, потому что им хочется полететь в космос. Награда стоит того. Для многих людей риск потерять безопасный знакомый дом ради неопределенности жизни в таком месте, как Нью-Йорк, кажется меньше потенциально возможной награды. Здесь легче найти хорошую работу, есть чем заняться, есть с кем познакомиться. Все это серьезные преимущества, каких человеку не дает то место, где он живет сейчас. Помните, что домом для нас служит не только помещение, но и вся окружающая среда, которую наш мозг считает «домом». В результате мозг взвешивает все «за» и «против» и, хотя он часто преувеличивает «против», порой даже преуменьшенные «за» оказываются достаточно весомыми, чтобы склонить чашу весов в свою сторону. Безопасный и знакомый дом посреди «великого ничто» уступает потенциально худшему дому в центре «великого чего-то».
Пространство
Исследования показывают: для того чтобы некое место воспринималось как дом, необходимо ощущение непрерывности{65}. Другими словами, мы редко чувствуем себя дома в том месте, которое нам придется довольно скоро покинуть. Вот почему, если в таком городе, как Нью-Йорк, вы за короткое время сменили несколько адресов, домом для вас становится сам город, а не помещения, где вы жили. Здания не обеспечивали вам ощущения непрерывности, а сам большой город это чувство дал.
Но никому не хочется жить на свалке. Люди редко соглашаются поселиться в самом первом месте, какое видят. Они всегда просматривают разные предложения, стараясь найти «лучший» вариант. Следовательно, можно сказать, что дом должен обладать определенными качествами и особенностями, которые привлекают людей. Мозг человека активно реагирует на эти качества – возможно, даже на подсознательном уровне. Я спросил у Люси, какие именно дома люди ищут в Нью-Йорке.
– Часто основным критерием служит пространство, – ответила она. – Нью-Йорк – город с высокой плотностью населения, поэтому любые места, обеспечивающие пространство, очень востребованы. Одна из главных причин, по которым люди покидают Нью-Йорк, – недостаток места. Кто-то хочет создать семью или переселиться в более просторное жилище по другим причинам. В городе зачастую сделать это не удается, поэтому приходится уезжать.