Глава 1
Майские теплые лучики солнца освещают огромную учебную аудиторию, вселяя в сердца студентов радость и весеннее настроение. Под монотонное бурчание профессора философии, семидесятилетнего старичка, добрая половина «слушателей», пригревшись на солнышке, сладко спит, устало облокотившись головами о сложенные руки. Вторая же то и дело в нетерпении поглядывает на часы. Оторвав глаза от тетради, не могу сдержать улыбки от представленной картины. Удивительно быстро все меняется. Меньше года назад, будучи бывшими абитуриентами, а ныне – только поступившими студентами первого курса, практически все ребята вели себя, как прилежные ученики. Сидели на лекциях, вытянув спинки, внимая каждому слову преподавателя. А теперь думают лишь о бесконечных гулянках и вечеринках.
Опускаю голову и старательно вырисовываю на последнем листке учебной тетради весенний городской пейзаж, который открывается из окна аудитории. Делаю последние штрихи карандашом, и вижу мигающий экран рядом лежащего телефона. Открываю новое сообщение:
– Тори, сегодня собираемся на даче Серого с ночевкой. Вы с Машкой с нами?
Кривлюсь, будто бы съела ломтик лимона. Вот уж настырный тип, этот Дима. Решил себе там что-то, и слово «нет» понимать не желает. Сто раз уже пожалела о том, что когда-то имела неосторожность дать ему надежду на отношения. Теперь расплачиваюсь. Хмурюсь, глядя на телефон, и вместо ответа отбрасываю аппарат в сторону, возвращаясь к рисунку.
– До сих пор не могу понять, какого черта ты делаешь на филологическом, с таким-то талантом. – Поворачиваю голову на звучащий над ухом шепот, и увидев, с каким интересом на рисунок смотрит мой друг, невольно расползаюсь в улыбке.
– Элвис, такой же вопрос? – возмущенно изгибаю бровь и, щурясь от солнца, смотрю в его ясные голубые глаза.
Элвис – мой единственный друг и единственный парень, к которому я тепло отношусь и доверяю на сто процентов. Мы познакомились и сдружились во второй день нашей учебы, когда после занятий заводила нашей группы Сергей решил организовать вечеринку-знакомство на своей даче и пригласил туда всех ребят. Помню, как устав от пустого трепа наших парней-выпендрежников и глупого хихиканья желающих им понравиться девчонок, я вышла подышать свежим воздухом во двор дачи и охнула от увиденной картины. Два здоровенных детины, держа за ноги худенького мальчишку, склонив его вниз головой над бассейном, что-то выкрикивали, смеясь во всю глотку. Недолго думая, я схватила первое, что попалось под руку, а к моей удаче это оказались увесистые грабли, стоящие у стены сарая, и бросилась на выручку бедолаге. Обидчики, видимо испугавшись моего напора, тут же оставили в покое пацаненка и смылись с места преступления. Помню, протянула ему руку, помогая встать с холодной каменной поверхности и, заглянув в его глаза, ужаснулась тому, сколько страха и мольбы было в них. Крепко сжимая его ладонь, я решила, что нам пора смываться с этого праздника жизни. Так как ни у меня, ни у него машины не оказалось, и автобусы в такой час уже не ходили, нам пришлось возвращаться пешком. По дороге домой я и узнала, что этот худенький высокий парнишка с прической, точно такой, как у Элвиса Пресли – барабанщик, играющий в местной группе. С того вечера мы начали общаться, и на всех парах сидели вместе. Поначалу он вел себя со мной очень скованно, смущался и заикался в разговоре. Но спустя пару месяцев все наладилось. Мне нравилось в нем, что, в отличие от других парней, он видел меня настоящую, меня – личность, а не просто красивую внешность, дальше которой никто не желал заглядывать.
– Слышал, Сергей собирает сегодня вечеринку… Ты пойдешь? – от напоминания о сегодняшней тусовке моя улыбка тут же сходит на нет.
– Ты знаешь мое мнение, Элвис… тем более, у меня на сегодня куча дел. Я надеюсь, что мой очередной отказ наконец-таки даст понять Диме, что пора бы уже отстать от меня?!
– Да, Тори, пора тебе бросать эту вредную привычку, – воткнув карандаш за ухо, делая вид, что увлечен лекцией, шепчет мне на ухо Элвис.
– Какую?
– Надеяться, – вздыхает он, и я вижу, как подрагивают его плечи от беззвучного смеха.
– Это говорит мне тот, кто практически год сохнет по моей подруге, и не делает абсолютно ничего для того, чтобы обратить на себя ее внимание, – шепчу ему и, услышав звонок, подскакиваю с места, как ошпаренная.
– Ой, умница великая, не забудь про завтра! – делая обиженный вид, Элвис забирает тетрадь в свой рюкзак.
– Да, да, твой концерт, конечно, помню. В Старом замке, – целую друга в щеку и спешу ретироваться из аудитории. Но практически у выхода останавливаюсь, чувствуя чье-то прикосновение на своем плече.
– Тори, ты куда втопила?! – обернувшись, вижу перед собой возмущенное лицо подруги. Прежде, чем я успеваю что-то ей ответить, Маша хватает меня за руку и тянет к выходу.
– Ты уже слышала? – спрашивает она, а я, судя по ее возбужденному виду, понимаю, что Маша говорит о сегодняшней вечеринке.
– Слышала, Мань, я за сеструхой спешу, мне через полчаса нужно ее на тренировку доставить. Так что, говори быстро, к чему клонишь?
– Викуль, ты же понимаешь, что это реально мой шанс! Сергей наконец-то расстался с Янкой, и поэтому я просто обязана быть там! Димка ведь наверняка пригласил тебя, – заговорщическим тоном шепчет мне подруга, воровато озираясь по сторонам, как бы кто не услышал ее хитрого замысла.
– Маня, ты же знаешь, что Димке от меня надо! – хмурюсь, глядя на подругу, и скрещиваю перед собой руки. Мне совсем не улыбается идея провести еще один вечер в его компании.
– Тори, ну, пожа-а-алуйста, ну, поехали!!! А послать ты его в любой день успеешь! – Машка складывает перед собой руки в молитвенном жесте и принимает выражение лица, вобравшее в себя всю скорбь мира.
– Маш, ты предлагаешь мне весь вечер терпеть его приставания и сдерживать позывы тошноты от их напыщенных разговорчиков?
– Вик, ну, пожаааалуйстаааа, – хнычет Машка, и я злюсь не на шутку, потому что понимаю, что соглашусь.
– Ладно, черт с тобой, но ты мне должна будешь! – возмущенно изгибаю бровь и щурюсь, принимая суровое выражение лица.
– Все, что угодно! – прыгает счастливая подружка и кидается мне в объятия.
– Все, я побежала, в пять – у меня! – поцеловав ее в щеку, спешу ретироваться, как бы не встретить в коридоре еще кое-кого.
Пулей выбегаю из здания института и буквально влетаю в объятия Димы, словно в расставленные сети. Ну, вот, не получилось убежать… Несколько секунд стою, не двигаясь. Беру себя в руки и поднимаю наигранно счастливый взгляд на него. Дима стоит в окружении своих друзей, так сказать, золотой молодежи нашего ВУЗа. Сыновья местных чиновников, бизнесменов и директоров. Холеные, одетые в брендовые вещички, с прогрессирующей манией величия и полнейшим отсутствием каких-либо моральных принципов.
– Солнышко, ты куда так несешься? – Дима смотрит на меня холодными серыми глазами, а я судорожно думаю, как бы поскорей отделаться от него.
– Эм… я опаздываю, Дим, – делаю виноватое выражение лица и манерно пожимаю плечиками.
– Ты не ответила на сообщение, – он выпускает меня из объятий и, достав из кармана пачку сигарет, вытягивая одну, вставляет ее в зубы.
– Ах, это… – переминаюсь с ноги на ногу и невинно улыбаюсь, – я поеду с Машкой.
– Отлично, тогда в половине шестого я за вами заеду! – явно повеселевший от моего согласия, Дима подкуривает сигарету и, слегка прищуриваясь, выпускает дым в сторону.
– До встречи, – пытаюсь убежать, но он хватает меня за руку и с силой притягивает к себе, оставляя быстрый поцелуй на губах, от которого, кроме раздражения, я ничего не испытываю.
– Холодная леди расщедрилась на поцелуй, – поворачиваюсь на звук недружелюбного голоса и встречаю на себе отталкивающий взгляд Сергея. Лучшего друга Димы. У нас с Серым вообще – давняя взаимная «любовь».
– И тебе не хворать! – демонстрирую ему средний палец и, отвернувшись, спешу к остановке, на которой в эту секунду останавливается нужная мне маршрутка. Запрыгиваю внутрь и, усевшись возле окна, достаю из сумочки зеркальце. Как там было: свет мой, зеркальце, скажи… Да, что тут кривить душой, красотка… несмотря на две бессонные ночи и кучу потраченных нервов на одного назойливого парня.
Не знаю, как насчет счастья и финансового благополучия, но с внешностью мне подфартило. С ранних лет иначе, чем кукла, меня не называли. Поначалу меня это очень раздражало. Я ненавидела это слово. Кукла – пустая, глупая… совсем не про меня. Но впоследствии, хорошенько подумав, и взвесив все «за», я решила не обижаться на это сравнение, и стала пользоваться своим типажом по полной. Как оказалось, очень удобно быть красивой и глупой. В школе на занятиях, где преподавателями были мужчины, мне достаточно было улыбнутся или невинно похлопать ресницами, для того чтобы напротив моей фамилии стояла отличная отметка. Домашнюю работу я вообще никогда не делала. Зачем? Если на это есть куча отличников, считающих за счастье помочь мне.
Но, к сожалению, самый главный мужчина в моей жизни даже никогда не видел меня. Просто не захотел. И этот факт – словно игла в моей душе. С каждым ударом сердца отдает болью в мозгу.
– Вик, ну чего ты так долго? – Полина сидит на маленьком диванчике в вестибюле школы, всем своим видом выражая недовольство.
– На лекции задержали, ты готова? – беру рюкзак сестренки и направляюсь к выходу, игнорируя ее командный тон. Полина вскакивает с дивана и все с тем же недовольным выражением лица следует за мной.
– Если я опоздаю, будешь сама оправдываться перед тренером! – бурчит она, но послушно идет. В который раз удивляюсь тому, как эта маленькая первоклашка может отчитать и пристыдить, похлеще любого взрослого человека.
– Конечно, госпожа, бесконечно виновата перед вами, – расползаюсь в реверансе и, поднявшись, целую ее в надутую щечку.
– Расскажи, как в школе? Как там твой жених Пашка?
Мы садимся в маршрутку, и вместо ответа сестренка дует губки и, нахохлившись, словно маленький воробушек, отворачивается к окну.
– Что, так все плохо? – смотрю на эту «мисс опечаленность», и не могу сдержать улыбку. Какая же она все-таки потешная.
– С этого дня я не знаю никакого Пашку! – Сестренка машет перед моим лицом маленьким пальчиком и сурово хмурит бровки.
– Ну, хорошо, – делаю серьезное выражение лица и замолкаю. После трехминутной паузы Поля не выдерживает:
– Нет, ну ты представляешь, этот гад Аньку провожать пошел! Рюкзак ее понес, тоже мне, джентльмен. И Анька хороша, подруга называется!
– Ладно тебе, он еще пожалеет! – притягиваю к себе голову сестренки и целую ее в макушку.
– Вот скоро последний звонок, ты как станцуешь на сцене, все мальчишки – твои! А Пашка – локти кусать будет! – улыбаюсь, думая о том, что мне бы хотелось иметь ее проблемы.
– Ох, Вика… если бы я была хоть на капельку такой красивой, как ты, – удрученно вздыхает сестренка с грустным лицом.
– Ты еще красивей, милая, – целую ее в щечку.
Мы забегаем в раздевалку за пять минут до начала тренировки. Поздоровавшись с хореографом Поли, машу сестренке на прощание. Спешу домой, чтобы успеть, до прихода мамы с сестрой, приготовить ужин и прибраться.
Выйдя на своей остановке, вдыхаю полной грудью теплый майский воздух и стягиваю с шеи шелковый шарф. Закрываю глаза, подставляя лицо теплым лучам ласкового солнышка. Не знаю, почему, не могу объяснить чувство, так крепко засевшее внутри меня с самого утра. Но весь день ловлю себя на том, что нахожусь будто бы в ожидании чуда. Словно в любую минуту должно произойти что-то судьбоносное, способное повернуть мою жизнь на сто восемьдесят градусов.
Приготовив любимую Полей лазанью, под громкие басы танцевальной музыки, доносящейся из колонок бумбокса, прибираюсь в квартире. После этого, приняв по-быстрому освежающий душ, переодеваюсь в спортивный костюм. Как-никак, в деревню едем, на дачу. Чего наряжаться-то? Не успев до конца высушить свои черные локоны, доходящие практически до ягодиц, оставляю их распущенными, и бегу в коридор на звук вибрирующего телефона.
– Да, Махоч! – отвечаю подруге, зашнуровывая кроссовки.
– Ты где, Вика, мы уже минут десять стоим под домом, – помимо ее возбужденного, радостного крика, слышу в трубке мужские голоса и смешки.
– Бегу! – схватив сумку, открываю дверь, и буквально налетаю во входящих в квартиру маму с сестрой.
– Привет, Вика! – Поля смотрит на меня хитрющим взглядом и ехидно улыбается. Вот, козочка, знает же, что я терпеть не могу, когда меня так называют! Кривлюсь, но решаю не спорить с сестрой при маме.
– Ты куда это, милая? – мама снимает туфли, а я, как прилежная дочка, подталкиваю к ее ногам тапочки.
– Мамуль, я к Машке с ночевкой, будем писать эссе, – принимаю выражение лица «я девочка-ромашка», а мама, прищурившись, недоверчиво хмурится в ответ.
– Ага, эта Машкина машина под окнами стоит?
– Все, мам, что мы, как на допросе?! Ты же знаешь, я у тебя молодец. Ужин на плите, я на связи! – машу рукой и вылетаю пулей, не дав возможности ей возразить.
Запрыгиваю на заднее сиденье Димкиного мерса и целую в щечку рядом сидящую подругу.
– Че так долго? – недовольная Машка, не стесняясь, отчитывает меня при парнях, отчего я моментально прихожу в бешенство.
– Радуйся, что вообще отпустили! – съеживаюсь и отворачиваюсь в сторону, давая ей понять, что я не собираюсь молча терпеть ее выпендреж.
Дима за рулем, а рядом сидящий Сергей, не переставая, болтает по-своему айфону, объясняя звонящим, как добраться до дачи.
– Ну, тупые, – протягивает он нараспев, сбросив очередной вызов.
– Раз сто уже были у меня, и никак не могут запомнить дорогу! И с кем приходится общаться, – цокает Сергей и, нагнувшись, достает из-под сиденья две бутылки пива. Откупорив их, одну протягивает Диме, а из второй отпивает сам. Дима также употребляет алкоголь и, развалившись в расслабленной позе на сидении, продолжает движение.
– Курочки, будете? – Сергей поворачивается к нам с еще двумя бутылками в руках, одну из которых со счастливым выражением лица принимает Машка.
– Нет, ну вы, что, совсем сдурели? – не выдерживаю и взрываюсь я. Не могу поверить глазам, что эти двое настолько охамели.
– А что не так? – в голосе Димы слышится откровенное недоумение.
– Гаишников хотя бы не боитесь? – скрещиваю перед собой руки и хмурюсь, в ответ на скорченную физиономию Сергея.
– Для гаишников у меня пропуск имеется, – Дима тянется к бардачку и достает оттуда увесистую пачку банкнот.
– Причем тут гаишники? Вы, вообще-то, еще за наши жизни отвечаете! – понимаю, что до них не достучаться, но просто не могу смолчать.
Вместо ответа Дима смотрит на меня смеющимися глазами в зеркало заднего вида и ухмыляется. Переглянувшись с хихикающим Сергеем, демонстративно отпивает еще пива.
– Ой, Тори, не нуди, – отмахивается от меня, как от назойливой мухи, наш храбрый водитель.
– Да, пошли вы, идиоты, себя не жалко, так хоть о нас подумали бы, – поворачиваюсь к Маше в ожидании поддержки, но вижу, что той вовсе нет дела до нашего конфликта. Подруга, попивая алкоголь, с идиотской улыбкой на лице смотрит на Сергея глазами, полными восхищения.
– Мисс «закон и правопорядок», свои лекции читай Элвису, а нам не порть кайф! – Сергей накручивает громкость на магнитоле так, что я грудной клеткой ощущаю сильные вибрации сабвуфера, стоящего за моей спиной. Машка со счастливым выражением лица начинает пританцовывать, а я молча отворачиваюсь и смотрю на проносящиеся мимо пейзажи еще незасеянных полей.
Подъехав к огромному забору из белого кирпича, ограждающего двухэтажную домину, Дима выключает музыку, и мы все, как по команде, выходим из авто. Дима подходит ко мне, крутя на указательном пальце связку ключей, и пытается притянуть к себе за шею. Я уклоняюсь от его рук и отскакиваю в сторону, раздумывая тем временем о том, как все-таки хитра матушка природа. Это же надо было такую гнилую сущность замаскировать под столь яркой внешностью. С виду-то он красавец – высокий рост (почти под два метра), белокурые волосы, смазливое лицо. Но внутри – совершенно непривлекательный тип.
– Эх, сегодня меня ждет незабываемая ночка, столько цыпочек, и все готовы к моим ласкам! – Сергей потирает руками, довольно глядя на собравшуюся толпу девчонок у его ворот. Я кошусь на Машку, та с невозмутимым видом кокетливо приглаживает свои каштановые локоны и, взяв меня за руку, освобождает от захвата Димы.