– У тебя кто-нибудь есть там, дома? – спросил я.
Такие вещи лучше прояснить заранее, не люблю внезапных сюрпризов.
– Для тебя это имеет значение? – после заминки отозвалась Оленька.
Не понравилась мне эта заминка.
– Имеет. Должен же я знать, если придётся отбивать тебя у какого-нибудь бывшего, – сказал я.
– Не придётся, – она улыбнулась. – Ничего серьёзного у меня там нет.
– А что не серьёзное? – чуть жёстче продолжил я.
– Женатый любовник, – Оля дёрнула плечом. – Не понимаю, зачем тебе эти подробности!
– И давно встречаетесь?
– Гера, давай ты сменишь тон, – чуть раздражённо проговорила девушка. – Не надо меня допрашивать. Встречаюсь я с ним три года.
– И это называется – ничего серьёзного? – прищурился я.
– Представь себе. Просто удобная связь без обязательств.
Я перевёл дыхание. Знакомо! Я и сам всегда заводил такие вот "связи без обязательств". Отбивать Оленьку ни у кого не придётся.
К полудню мы спустились с горы к озеру, у которого нам предстояло совершить подвиг вместо Геракла. Вода в озере оказалась мутная, местами густо покрытая тиной, как в болоте. Только лягушек не хватало.
– Красивые цветы, – сказала Оля, разглядывая берег.
Я огляделся. По всему берегу росли знакомые кустарники с зубчатыми тёмно-зелёными листьями, покрытые крупными белыми цветами. Я выругался. Вот уж чего никак не ожидал здесь увидеть!
– Не вздумай их нюхать! Даже не подходи туда! Как, говоришь, народ тут себя чувствовал?
Оленька понимающе посмотрела на скопище кустарников.
– Подробностей не помню, но здесь чувствовали жуть подземного царства. Человек ощущал себя скованным, не мог пошевелиться, голос срывался, в общем что-то такое.
– Это сильный галлюциноген, – объяснил я. – Одним запахом одурманивает человека. А если ещё и листок пожевать – на тот свет отправиться можно. Смотри, сколько их тут растёт, – целая плантация! Вот народу и мерещатся подземное царство да птицы с перьями-стрелами. Тут и зелёных человечков увидишь, если подольше посидишь, воздухом подышишь. Пошли-ка назад, хотя бы на холм. Подумаем, что делать.
– А что делать? – уже на ходу ответила Оля. – Сжечь это всё – и будет уже половина подвига. Если не весь.
– Само собой – сжечь, – кивнул я. – Только сначала посчитать по времени, когда жечь, чтобы вернуться в Лерны не слишком скоро. Я лучше посижу тут, в тихом безлюдном месте, чем там, на болотах у города. Кстати, по-моему, там водится рыба, – я махнул рукой назад, в сторону озера. – Вроде, что-то плескалось.
Рыба в озере действительно водилась, причём в переизбытке. В первую вылазку, обвязав нос и рот своей майкой, я вошёл в пахнущую тиной воду и голыми руками без труда выловил две здоровенных рыбины. Жить сразу стало веселее. Желудок уже не хотел принимать лепёшки Копрея, да они почти и закончились, осталось по небольшому кусочку. Запечённая на костре рыба без соли казалась после постных лепёшек и кисловатых яблок изысканным лакомством.
– Дома буду есть в кафешках пирожные, пока не надоедят. И запивать их кофе, – мечтательно протянула Оленька. – А ещё лучше – шампанским.
– Договорились. Вернёмся – буду кормить тебя пирожными, – пообещал я.
Неподалёку от озера мы провели десять дней – беззаботных и непривычно спокойных. Ели печёную рыбу, стерегли костёр, чтобы пореже гас, нашли в лесу чистый родник и кусты съедобных ягод – крупных и сочных. Особым счастьем было переодеться в нашу одежду и, обвязав лица, постирать в озере греческие шмотки. Нам удалось даже худо-бедно помыться.
Мои туфли пришлось выкинуть – они уже безнадёжно разорвались и "просили каши" сразу с нескольких сторон. Теперь я бродил босиком, получая удовольствие от прикосновения ступней к тёплой сухой земле, к нежной траве. Оленька с наслаждением стянула с себя удивительно живучие кроссовки.
– Здорово ходить босиком! – радостно заметила она. – Особенно, когда знаешь, что не наступишь на разбитое стекло и не влезешь ни в какую гадость.
За всё время мы не встретили в этих местах ни человека, ни зверя. А вот птицы действительно были. Большая стая хищников с грозными, загнутыми клювами иногда взлетала над озером. Несколько птиц в первый вечер кружили и над нами, роняя на землю гигантские тени в кровавых лучах заката. В тот раз я опробовал найденный пистолет. Поразительно, но он после желудка гидры был исправен. Патрон разнёс часть головы огромному стервятнику. Больше гости к нам не летали, а мы, рассмотрев хищника, убедились: перья у него самые обычные и никакой брони на нём нет.
– Где ты научился так стрелять? – спросила Оленька, когда я рассказал ей, откуда взял оружие.
– В школе в кружок ходил. На соревнования ездил, у меня и разряд есть, первый юношеский.
– А почему в спорт не пошёл?
– В смысле, как дошёл до жизни такой? – невесело усмехнулся я. – Да просто всё. Жил с бабушкой – мать умерла, когда мне было года четыре, я её почти не помню. Потом, когда мне было пятнадцать, умерла и бабушка. Три года жил с отцом и его семьёй и постоянно слышал о своём "лишнем рте". Спорт, конечно, тут же закончился. Как мне сказали: "Нечего балбесничать, мы тебя к делу пристроим". А дело, Оленька, было работой в частной ремонтной бригаде в свободное от школы время. Все деньги – отцу. В общем, я ушёл от родственников в восемнадцать лет и вдруг понял, что у меня лучше всего получается не зарабатывать деньги, а выдуривать. Этим я до сих пор и занимаюсь. Хотя идея с отелем где-нибудь на Кипре мне нравится, – я улыбнулся. – Ну, теперь твоя очередь пооткровенничать.
– Со мной ещё проще, – Оленька покрепче прижалась ко мне. – Была домашней девочкой, жила с мамой, очень интересовалась искусством и мифологией.
– Хорошо училась, – не удержался я.
– Слишком хорошо училась, – подтвердила она. – Настолько, что меня на четвёртом курсе приметили. Свели с человеком, который предложил подзаработать. Для начала – оценить несколько вещей. Как я сейчас понимаю, меня просто проверяли. Вещи наверняка были краденные, среди хлама попались две очень ценные. Как сейчас помню, – карандашный набросок Дега и античная ваза. Заплатили неплохо, вопросов я не задавала. Потом ещё несколько раз звали по тому же поводу. А на пятом курсе предложили пройти с сотрудником в запасник музея и выбрать наиболее ценные экземпляры. С этого и началась моя работа на серьёзных людей. Я, конечно, сразу всё поняла, но в тот момент были нужны деньги. Мама, она как ребёнок, совершенно неприспособленная… В общем, скоро я уже втиралась в доверие коллекционеров по всей стране, а потом у них пропадали некоторые экспонаты. Точнее, экспонаты на месте, но это уже не оригиналы, а неплохие копии.
– И ты думаешь, заказчики тебя просто так отпустят? – нахмурился я.
– Думаю, возникнут сложности.
– Оля, ты сможешь мне полностью довериться?
– Спросил аферист на доверии, – улыбнулась девушка.
– Я достану тебе документы, настоящие, но на другое имя, связи есть, я могу это сделать. Мы просто выедем из страны куда-то, где не нужна виза. А дальше уже разберёмся, как сбывать ценности, где обосноваться и чем заняться.
– Гера, я что-то не поняла, – глаза Оленьки округлились. – Ты мне сейчас предложение делаешь, что ли?
– Ну, по крайней мере, предлагаю жить вместе, – ответил я.
Наконец, после подзатянувшегося отдыха мы решили, что пора действовать. Для начала я запалил с нескольких сторон галлюциногенные кусты. Сидя против ветра, мы издали смотрели, как выгорает пространство вокруг озера.
– Так уходит жуть подземного царства, – прокомментировал я.
– С царством понятно. А птиц-то как выгонять будем? – задумчиво спросила Оленька. – Их же тут просто туча летает.
– А вот для этого пригодятся батарейки, – я потёр руки. – Сегодня ночью и шуганём птиц. Жаль, патронов всего два. Я бы тут развернулся!
Когда стемнело, мы начали подготовку. Накрыв, на всякий случай, головы щитом, мы спустились с холма. Путь лежал по выжженной земле мимо озера, где до сих пор стоял запах горелой травы, к облюбованной птицами роще.
– С ума сойти! – прошептала Оленька. – Сколько же их тут!
Казалось, огромные гнезда оттягивают ветки на каждом дереве.
– Хорошо, что батареек много, – заметил я. – Кстати, зачем тебе столько?
– Покупала в часы и компьютерную мышку, и ещё упаковку взяла, потому что сдачи не было. Подумала – пригодятся, – она улыбнулась. – Вот и пригодились.
В разных частях рощи мы складывали будущие костры из сухих веток, травы, листьев. И в каждую из заготовок я клал одну-две батарейки, в центр, чтобы огонь не сразу добрался до них.
Хорошо, что здесь нет ночных хищников. Птицы спят в своих гнёздах и проснутся от нашего сюрприза.
Когда всё было сделано, я поджёг две сухих ветки, и мы с Олей принялись с разных сторон разводить костёр за костром. Я настоял, чтобы Оленька прикрывала голову щитом – кто знает, как поведут себя хищные птицы.
Когда я раздувал огонь в последнем костерке, прозвучал первый взрыв – небольшой, но в тишине ночи показавшийся громоподобным. Бахнуло с другой стороны, ещё и ещё.
– Гера, держи, – Оленька протянула мне газовый баллончик. – Для большего эффекта.
– Почему не сказала, что он есть? – я огляделся, прикидывая, куда бы его закинуть.
– Ты о пистолете тоже молчал, – напомнила девушка.
Я швырнул баллончик в костёр подальше от нас и потащил Олю за собой за ближайшие деревья. Над головой хлопали крылья, слышались крики проснувшихся птиц. За спиной бабахнул громкий взрыв. Я обернулся – как раз вовремя, чтобы увидеть небольшой огненный фейерверк, ещё один, и ещё. Занялось огнём ближайшее дерево. Вот это жаль: жечь рощу мы не планировали.
– Маловато, – с сожалением сказала Оленька. – Не испугаются.
Я молча показал наверх. Облако птиц взвилось над деревьями, заслоняя луну и звезды, и с беспорядочными криками двинулось к озеру. Я достал пистолет и выстрелил, не целясь. Не попасть в этой ситуации было бы невозможно. На землю рухнули и забили крыльями в агонии сразу две птицы. Многокрылая, горластая туча стремительно пронеслась над озером, в ночной тишине трещали костры и затихал вдали шум крыльев.
– Наши птицы не испугались бы, – я вздохнул с облегчением. – Они ко всему привыкли. А эти похожих звуков наверняка не слышали, да плюс огонь в роще. В общем, подвиг Геракла состоялся. Пошли-ка отсюда скорее.
Вскоре мы с холма наблюдали, как догорает дерево в роще и с призрачным красным светом угасают угольки костра.
Глава 8. Путь домой
Назад мы выступили днём, переодевшись в чистые греческие одеяния. Шли босиком, не спеша, всё так же не встречая ни людей, ни зверей. Наверное, скоро эти места не будут такими тихими. Животные быстро учуют, что опасных растений больше нет, а до людей дойдёт слух об исчезновении знаменитых Стимфалийских птиц. Интересно, действовали ли кусты с белыми цветами на птичек? Похоже, что нет. Может, птицы – тоже мутанты, как кентавры, циклопы и Лернейская гидра?
Первых людей мы встретили на подходе к Микенам. Несколько воинов поинтересовались, кто я такой. Ничего в этом мире не меняется – обычный патруль, только в доспехах.
– Геракл, – гордо сообщил я. – По приказу царя Эврисфея прогнал от Стимфалийского озера птиц.
Оленька при этом смотрела на меня глазами, полными обожания. Воины переглянулись с видом крайнего изумления, а затем принялись усердно кланяться "великому герою, сыну Зевса". Подозреваю, что здесь можно было бы неплохо устроиться: народ поразительно доверчивый. Назовись хоть богом, хоть героем – и будет тебе счастье.
Один из воинов начал настойчиво зазывать нас к царю Микен: тому будет интересно послушать об изгнании грозных Стимфалийских птиц. Я чуть не хмыкнул, узнав в нём страстного мужеложца, встречавшегося с молодым любовником у гробницы неизвестного скелета.
– Увы, не могу, мне нужно поскорее попасть к царю Эврисфею, – с показным сожалением ответил я. – Я и так потратил больше времени, чем нужно.
– Иолай ждёт героя дальше с колесницей, – впервые вступила в разговор Оленька. – Велика Афина Паллада, покровительница Геракла, сына Зевса!
– Велика Афина Паллада! – подхватили воины.
Они провожали нас вдоль стены и дальше, до вершины первого холма.
– Ищете кого-то? – поинтересовался я напоследок.
– Трое рабов сбежали, обокрав гробницу великого царя, – проронил всё тот же герой-любовник. Похоже, он у этого отряда в начальниках. – Ищем в городе, в окрестностях, но их нигде нет.
Я покачал головой, Оленька бурно посожалела, что случилось такое злодеяние, и мы отправились дальше.
– Рада, что их не нашли, – шепнула мне девушка, когда мы отошли достаточно далеко.
Я улыбнулся. За это время мальчишки уже наверняка добрались до какого-нибудь порта и нашли на чём выйти в море. Интересно, когда микенцы обнаружили наш подкоп? Явно не сразу, если до сих пор ищут воров в окрестностях города.
В первой же деревеньке (или небольшом городке?) мы купили ячменных лепёшек, вина, гусиных яиц и козьего сыра. Пока смуглая черноволосая женщина складывала всё это в прочный мешок, Оленька оживлённо рассказывала хозяевам дома, как герой Геракл с помощью богини Афины, лука со стрелами и верного оруженосца Иолая перебил большую часть Стимфалийских птиц, а остальных изгнал за море.
– Ну и зачем ты это наплела? – спросил я, когда мы отошли от поселения.
– Примерно так подвиг Геракла описывается в мифологии, – серьёзно ответила девушка. – Это фантастика! Я участвовала в рождении древней легенды.
– Ты не просто участвовала, ты её создавала, – улыбнулся я и обнял Оленьку покрепче.
– Не забудь, что в Лернах я – великая богиня Афина, – напомнила она. – Так что с завтрашнего дня держись на пионерском расстоянии.
До Лерн мы добрались на два дня раньше срока и на удивление без приключений. Пришлось отсиживаться в ущелье недалеко от болот и снова спать по очереди. Мешки мы, на всякий случай, привязали к рукам взятой у Копрея верёвкой. Кто знает, что нас ждёт. Не стоит тратить время на заботу о ценной поклаже.
Иногда через болота проходили путники, разок грациозно прошествовали два кентавра. Весть об уничтожении Лернейской гидры явно уже прошла по окрестностям. Мы решили не рисковать, показываясь местным. Оставалось сидеть и ждать. Рассветы мы встречали, прижавшись с обеих сторон к раздвоившемуся дереву. И на третье утро вокруг нас внезапно сгустился долгожданный туман, поглощая и нас с Оленькой, и дерево, и всё вокруг. Я замер в ожидании.
– Ты здесь, Копрей? – раздался голос, который я узнал бы из тысячи.
Я протянул руку, мои пальцы вцепились в что-то мягкое, и я изо всех сил рванул это на себя.
Туман рассеялся. Передо мной стоял тот самый дед – создатель гениальной схемы убийства без следов, "Тропы приключений". Тёмные глаза старика округлились, делая его похожим на филина.
– Ну, как вам игра? – через пару секунд выдавил он.
– Как видишь, выиграли, – сухо ответил я.
Сколько раз представлял эту встречу, всё, что я скажу старикану, как размажу его по этому самому дереву. А сейчас и говорить ничего не хотелось, и бить было как-то противно.
– Ключи от "москвича", – будничным тоном произнесла Оленька. – Сюда и быстро.
– Так в машине они. Сейчас вас отвезу, куда скажете, – залебезил дед.
Я быстрым движением похлопал по карманам его ветровки и извлёк ключ.
– Как отсюда выбраться? Как работает тропа? – спросил я.
– Пустите, сейчас я вас выведу…
– Дед, ты не понял? – я взмахнул лебрисом совсем рядом с шеей старикана. – Я спрашиваю, как работает тропа! Мы выйдем отсюда первыми.
– Но без меня у вас ничего не получится…
– Оля, проверь, – приказал я. Оленька шагнула к расщелине между стволами.
– Стой! – истошно завопил дед. – Останови её.
Ольга и сама остановилась и с брезгливым интересом уставилась на старого киллера. Я с показным вздохом отшвырнул старикана в сторону и встал рядом с девушкой, закрывая ему дорогу к заветному дереву. Дед плюхнулся на мягкое место и медленно поднялся, старательно кряхтя.