Рон продолжал сердиться на Гарри и без устали повторял, что лучше бы он добился отмены отработок вместо того, чтобы целыми днями где-то пропадать, непонятно зачем выслеживая Малфоя.
– Да у него кишка тонка в Пожиратели идти, – этот аргумент казался Рону вполне убедительным, чтобы еще в сентябре отмахнуться от предположения Гарри о том, что Малфой задумал неладное. – Ты становишься таким же параноиком, как и Грюм. Бдитель-ность…
Гермиона и вовсе считала его действия безответственной тратой времени, которое можно было использовать для повышения уровня своих знаний.
– Даже профессор Дамблдор предупредил тебя, чтобы ты не выдумывал и занимался учебой, – не уставала она напоминать ответ директора на высказанные подозрения Поттера в виновности Малфоя в инциденте с проклятым ожерельем. – Хватит играть в шпиона, Гарри, займись вместо этого подготовкой к экзаменам.
А что Поттер мог им возразить? Что он обязан быть предельно внимательным, если не хочет умереть в ближайшее время? Он не собирался им объяснять, что может и не дожить до тех экзаменов, о которых ему твердили. Гарри не сомневался – его друзья заботились о нем. Но их привычка не слишком прислушиваться к его словам и самим решать, что для него лучше, навязывая собственную точку зрения, с каждым годом раздражала все больше, начиная походить если не на принуждение, то на стремление управлять его поступками. Всплывшая по воле Снейпа истина терпимости не добавляла, заставляя Гарри остро реагировать на все попытки друзей отвлечь его от действительно важных, по его мнению, дел.
Малфой после стычки с Поттером старательно делал вид, что просто не замечает его, но Гарри пару раз улавливал в его глазах отчетливый отпечаток страха. Видимо, чуть не распростившись с жизнью, тот понял, что для его здоровья будет полезнее держаться подальше от Поттера. Малфой каждый вечер наведывался в Выручай-комнату, но всегда был неимоверно осторожен, тщательно прикрывая за собой дверь и не позволяя никому прошмыгнуть следом за ним. Гарри не успевал даже рассмотреть что-либо внутри, настолько быстро Малфой скрывался в зачарованном помещении. Но он не сдавался. Гарри упрямо дожидался, когда Малфой закончит со своими делами и покинет Выручай-комнату, чтобы по его злому и расстроенному виду в который раз убедиться – у того что-то по-крупному не ладилось. Это вселяло надежду, что время для разбирательства еще есть и Гарри удастся вывести его на чистую воду до того, как он выкинет очередной фортель, а кто-то от этого пострадает, как Кэти или Рон.
***
Северус не спускал с Поттера глаз, едва лишь тот попадал в поле его зрения. Кроме того, что страх из-за осознания, что он является хоркруксом, вполне мог довести парня не только до невроза, но и до помешательства, еще существовала вероятность, что Поттер не удержится и попытается поделиться тайной с друзьями. Поэтому Снейп не хотел пропустить признаков любого расстройства его здоровья – от серьезного душевного разлада до магического истощения. Но шли дни, а Гарри стойко нес на своих плечах тяжесть собственной участи, доказывая истинность слов Дамблдора, что он необычный молодой человек с глубоким пониманием долга.
Во время очередной отработки они много говорили о занятиях, которые проводил для Гарри директор, и вместе старались разобраться, чем тот руководствовался, показывая определенные воспоминания о жизни Риддла. Порой им казалось, словно Дамблдор ожидал, будто Поттер сумеет понять что-то такое, что ускользало от него самого, но боялся в этом признаться. Безусловно, все его намеки сводились к тому, что следовало отыскать все артефакты с частями души Волдеморта. Предполагаемое Дамблдором количество созданных хоркруксов косвенно подтверждалось воспоминаниями профессора Слагхорна, которые Гарри добыл буквально за несколько дней до своей схватки с Малфоем, приведшей к назначению наказания и откровениям Снейпа, перевернувшим представление Поттера о всеобъемлющей доброте директора с ног на голову.
Гарри снова попытался выяснить что-нибудь про отданный директором приказ об убийстве его самого, но наткнулся на твердое нежелание Снейпа не только обсуждать эту тему, но и вспоминать о ней – тот так рассердился, что даже повысил голос и ввернул пару нелицеприятных эпитетов, выплескивая свое негодование на вмешательство Поттера в чужие дела. Гарри чуть не ляпнул, что Снейп тоже вмешивается в его дела, но вовремя прикусил язык, испугавшись, что тот откажет ему в помощи. Однако свои наблюдения под мантией-невидимкой Поттер не собирался прекращать, решив еще раз побеседовать со Снейпом, когда раздобудет хоть немного конкретных фактов о деятельности Малфоя, которые можно будет обсудить.
========== Глава 8 ==========
Гарри даже не надеялся, что ему повезет так быстро. В один из дней в начале мая он, как и раньше, проследил за Малфоем до восьмого этажа, дождался, пока тот откроет вход в Выручай-комнату, попытался заглянуть через его плечо внутрь, чтобы увидеть интерьер открывшегося помещения, и, как и прежде, ничего толком не разглядев, собрался по привычке занять свой пост для ожидания. В это время в конце коридора раздался грохот обрушенных металлических доспехов и послышались радостные крики Пивза – школьного хулиганистого полтергейста. Малфой, вместо того, чтобы поскорее скрыться в Выручай-комнате, вдруг захотел посмотреть, что же именно сотворил там Пивз, для чего отошел от входа на пару-тройку шагов. Гарри, ни мгновения не мешкая, воспользовался этим удачным случаем и шустро проскочил в волшебный зал, оказавшийся поистине огромным.
Заметив перед собой горы каких-то вещей, Гарри живо сориентировался и поспешно отступил от двери, чтобы с ним ненароком не столкнулись. Детально оценить обстановку он решил позже, когда выяснит наконец – чем же тут изо дня в день занимался Малфой. Следуя за Драко по лабиринту этого засыпанного всяческим хламом помещения, Гарри даже подумал, что здесь было реально заблудиться. Но, слава Мерлину, их путь был недолог – за очередным поворотом показалась достаточно просторная площадка, расчищенная от мусора, посреди которой стоял странного вида шкаф. К нему-то и направился Малфой, тяжко вздыхая и раздраженно кривясь, на ходу снимая с плеча сумку, из которой достал какую-то книгу – довольно потрепанную с виду, в кожаном переплете и с медными накладками на углах.
В течение двух часов Малфой, сверяясь с написанным в книжке, колдовал над шкафом. Он то открывал его дверцы, то снова закрывал, клал внутрь всякие подобранные тут же предметы и с расстройством швырял те назад, видимо, так и не добившись необходимого результата. Затем то же самое проделал с яблоком, которое вытащил из сумки. Как оно успело сгнить за те пару секунд, пока дверцы были закрыты, Гарри не понял, но испорченное яблоко упало буквально в нескольких дюймах от него, прятавшегося под мантией-невидимкой, так что рассмотреть его удалось весьма тщательно.
– Да когда же ты заработаешь и позволишь мне исполнить волю Темного Лорда! – в сердцах выкрикнул Драко, пиная непокорный шкаф ногой. – Они должны своими глазами все увидеть! Мне так приказано! Иначе Авада станет мне желанной… А ты, старая рухлядь, не хочешь помочь! Ты – дверь, и обязан выполнять свои функции. Через тебя придут свидетели, – он обессиленно опустился на пол, сел, опираясь спиной о шкаф, и засопел так, что Гарри подумал – Малфой опять разревется. Но тот сдержался, смахнув непрошеную слезу, и, уверенный в том, что его никто не слышит, продолжил жаловаться шкафу на свою судьбу: – Из-за того, что я так долго не мог справиться с заданием, Лорд усложнил его. Мне нужен исчезательный шкаф, чтобы все провернуть, – Малфой чуть помолчал, нервно покусывая губы. – Но как я могу? Это же сильнейший волшебник современности! А я… Я только студент! Это мне наказание за то, что отец оказался такой тряпкой и не справился со своим заданием как следовало. Ему не требовалось убивать, а мне… – Драко шморгнул носом, да и слезы, видимо, были на подходе.
Гарри ликовал – он выяснил даже больше, чем надеялся. Малфой, посидев еще несколько минут молча, то ли успокаиваясь, то ли планируя дальнейшие действия, вернул свою книгу в сумку и направился к выходу. Поттер не стал за ним идти, намереваясь хорошенько рассмотреть шкаф, к которому опасался раньше приближаться, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Он знал наверняка, что без проблем сможет покинуть Выручай-комнату в любое время – она не станет никого задерживать, будучи послушной воле волшебника, отыскавшего возможность попасть в нее.
Убедившись, что Малфой вышел из Выручай-комнаты, и переждав минут десять на всякий случай, Поттер отправился удовлетворять свое любопытство. Шкаф не показался чем-то примечательным – деревянный узкий короб с двустворчатой дверью, обитый полосами железа – пока Гарри не заглянул внутрь. Вот тут сразу бросились в глаза десятки рун, горевших особым золотисто-зеленоватым волшебным светом, которыми было исписано его нутро. Слова Малфоя о том, что это «дверь», настораживали. Дверь куда? Или откуда? Да и магический фон, исходивший от шкафа, почувствовал бы, наверное, и маггл. Несомненно, это был сложнейший артефакт. Почему-то Гарри на ум пришло сравнение с транспортным камином, и подобная параллель ему очень сильно не понравилась.
– Похоже, Малфой все же его активировал, – прошептал Гарри, попробовав повторить действия Драко, открывая и закрывая дверцы. Руны загорались ярче, а некоторые даже поменяли цвет. Поттер сейчас как никогда жалел, что ничего не смыслит ни в рунах, ни в артефактах, ни в серьезном колдовстве. – Правильно Снейп говорит, что я балбес и неуч, – с досадой констатировал он. – По-хорошему, это следовало бы ему показать, но сумею ли я попасть сюда еще раз? Кто его знает, как пожирательский последыш вызывает именно эту комнату? – Гарри похлопал по шкафу снаружи, затем простучал его изнутри, абсолютно не имея представления, зачем это делает. – Я как бабуин из зоопарка, куда меня Дурсли водили. Тот тоже колотил по решетке и дергал ее прутья, – со злостью подытожил он свои изыскания и тяжко вздохнул. Обойдя шкаф еще раз по кругу, Гарри крепко задумался, как ему стоит поступить. – Раз это так важно для Малфоя, то лучшее, что я могу предпринять – это уничтожить эту вещь. Если получится… Точно – бабуин, – Гарри было стыдно, что он ни на что не годен, кроме как разрушать.
Приняв решение, Поттер все же не торопился и сначала предпочел на всякий случай хоть немного себя обезопасить – вдруг этот зачарованный шкаф окажется не таким уж безвредным. Окинув взглядом горы хлама поблизости, Гарри отыскал мраморную плиту – то ли лабораторный стол, то ли сиденье какой-то лавки. Левитировав ее к ведущему в сторону двери проходу между залежами разнообразных вещей, высившихся вокруг на два-три человеческих роста, Гарри спрятался за этой каменной преградой перед тем, как, собравшись с духом, применил заклинание:
– Бомбарда!
Все оказалось просто – шкаф моментально превратился в груду щепок и покореженных железных накладок, разбросанных по всей площадке. На некоторых досках сохранились руны – где целиком, где лишь частично. Но они погасли и больше не светились магическим огнем. Гарри постоял над остатками шкафа, который уже не фонил магией, раздумывая, как поступить дальше. Полностью уничтожать обломки он не стал – пусть Малфой увидит, что случилось с его «дверью». Даже догадываясь, что артефакт, вероятнее всего, разрушен безвозвратно, Гарри все же несколько деревяшек и железок припрятал, чтобы Малфой наверняка не смог восстановить этот шкаф. Справившись с задуманным, Поттер, довольный удачной проделкой, отправился в факультетские апартаменты. Ему, конечно, хотелось бы рассказать друзьям о том, что произошло, но почему-то казалось, что они либо не поверят, либо потянут его к Дамблдору, а вот этого он желал бы избежать.
***
Очередная отработка началась точно в срок – в десять часов Гарри сидел в кабинете Снейпа и отвечал на вопросы, касавшиеся самочувствия. Ему уже не раз, когда было особенно тошно от осознания своего состояния, пришлось пить на ночь зелье сна без сновидений.
– Вы неплохо держитесь, – скупо похвалил Северус Поттера. Он и в самом деле не исключал, что будет вынужден галлонами варить успокоительное для него.
– Сэр, я хотел бы поделиться выводами, к которым я пришел, размышляя по… в общем, размышляя, – Гарри догадывался, что стоит ему заикнуться о приказе Дамблдора Снейпу, и его не станут слушать.
– Рассказывайте, – Северус считал, что любая информация может оказаться полезной.
Поттер очень сжато выложил всю логическую цепочку, начиная с того, о чем Драко Малфой упоминал еще в Хогвартс-экспрессе и заканчивая признанием о подслушанном зимой разговоре самого Снейпа с Малфоем.
– Исходя из всего этого, можно предположить, что цель – директор, который, зная неспособность Малфоя справиться с заданием, приказал вам выполнить его. Он, по всей вероятности, предпочел бы, чтобы школа осталась под вашим руководством. Это так? – Гарри с замиранием ожидал, что ему ответит на это Снейп – по бесстрастному выражению его лица ничего нельзя было понять.
– Все это весьма любопытно, – Северус поразился интуиции Поттера, чуть ли не на пустом месте сделавшего настолько правильные выводы, но и не подтвердил его догадок. – Но нам не следует распылять свое внимание. Скажите, вы хотите выжить?
– Конечно! – Гарри был согласен, что всюду сложно успеть. – Но и ваша безопасность чрезвычайно важна, – упрямо добавил он вполголоса. – Кому вы дали Непреложный обет?
– Поттер, вы переходите все границы, – рассерженно прошипел Снейп. – Вас это не касается! Не лезьте, куда вас не просят! Не с вашим умишком встревать в подобные дела!
– Сэр, не нужно на меня сердиться, – Гарри напыжился, но не стал обижаться, буквально накануне убедившись, что в таких словах Снейпа есть огромная доля истины. – Вы правы – я ни черта не разбираюсь в темной магии, у меня вообще мало опыта во всем, потому что мне еще не сорок, не восемьдесят и не сто лет. Но я ведь могу быть хоть чем-то полезен? Мне не на кого больше положиться – только на вас! Вы единственный пообещали мне справиться с моей проблемой, – на глаза Гарри набежали злые слезы от чувства собственной беспомощности. – Если вы погибнете или вас отправят в Азкабан, то мне никто уже не поможет! Тогда придется… Мне страшно, – он понизил голос почти до шепота. – Разрешите мне позаботиться о вас.
– Упаси нас Мерлин от гриффиндорцев и их опеки, – пробормотал Северус, возводя глаза к потолку. Ему было жаль Гарри, и он, как никто другой, понимал, в какой исключительно сложной ситуации тот оказался, но не собирался позволять ему совать нос в свои дела. – Поттер, не ищите приключений на свою задницу – это будет самой лучшей помощью мне. Гарри, поверь, я справлюсь со своими долгами и не оставлю тебя одного, – заметив, что у Поттера начал нервно подергиваться глаз, Северус перешел на доверительный тон и назвал его по имени, стараясь успокоить.
– Не искать? А если я уже нашел? – Поттер исподлобья посмотрел на Снейпа. Он оценил его переход на обращение по имени.
– Что вы успели натворить? – Северус подобрался – не хватало еще расхлебывать вмешательство Поттера в течение событий. Однако нужно было об этом думать раньше, связываясь с таким импульсивным и дерзким парнем.
– Не имею представления, но признаюсь во всем без уговоров и принуждения, – Гарри упрямо задрал подбородок. – Если я чем-то навредил вашим планам – не обессудьте. Я вчера сломал шкаф, который Малфой пытался починить.
– Какой шкаф? – Северус пока не видел ничего особенного в заявлении Поттера, хоть оно и было сделано чрезвычайно гордым тоном, словно был совершен как минимум подвиг.
– Да откуда я знаю? Волшебный. Малфой туда яблоко засунул, закрыл, потом снова открыл, а оно сгнило. Он распсиховался и орал на всю Выручай-комнату, что его заавадят, если он не исправит этот проклятый исчезательный шкаф, – Гарри заметил, как заинтересованно заблестели глаза Снейпа, но он, похоже, не рассердился. Вероятно, это и в самом деле было что-то очень значительное.
– Где этот шкаф? – Северус постарался не повышать тон, невзирая на то, что ему хотелось схватить Поттера за плечи и основательно встряхнуть. И как тот только умудрялся всегда оказываться в самом центре важных событий? Должно быть, карма такая была у парня.
– Я же говорю – в Выручай-комнате. Там, где в прошлом году мы собирались с ребятами заниматься ЗОТИ, но, как бы сказать… в другом зале, – уточнил Гарри, а поняв, что Снейп готов сорваться с места и помчаться в указанное помещение, добавил: – Но шкаф… от него остались одни щепки и гнутые железки. Я же поломал его.