В проём расстёгнутого входа заглянул Андрей.
-Ты чего тут сидишь и никуда не идёшь? Тебя там твой тлор заждался уже.
Она зыркнула на него из-под растрёпанной чёлки покрасневшим глазом и резко отвернулась.
-Во-первых, он вовсе никакой не мой! Я ему совершенно не нравлюсь! А во-вторых…
Богатырёв тяжко вздохнул и присел на корточки, кожаные штаны жалобно скрипнули.
-А во-вторых, немедленно прекрати реветь! Вот ведь внезапно! Я думал, ты ещё долго до этих заморочек с отношениями не дорастёшь… Да нравишься ты ему! Ещё как нравишься, точно тебе говорю! Вот только твой тлор, по-моему, совсем крышей двинутый. Двинутый слишком даже для тлора.
Она так же резко развернулась обратно.
-Это ты о чём?
Он усмехнулся.
-Это я о том, о чём ты вчера от нас не услышала. Не дождалась, пока мы вернёмся, уползла в палатку реветь, да там и отрубилась. Понимаешь, он вбил себе в голову, что скоро умрёт, и потому не должен ни с кем связываться. Духи предсказали, шаман предсказал, короче, это какие-то их тлорские заморочки. Он несёт, не пойми что, про предсказание шамана. И главное, всерьёз в это верит!
Она вытерла щёки ладонями и требовательно уставилась на друга.
-А поподробней можно? Что он тебе, то есть, вам рассказал? Какое ещё предсказание? – голос прозвучал хрипло, но уже вполне твёрдо.
-А поподробней – это ты у него самого спроси. Что он рассказал, я тебе передал. Больше ничего не знаю.
Андрей пристально смотрел на неё.
Она вскочила на ноги, с застывшим, решительным лицом, которое враз сделалось слишком взрослым. Чуть не снесла головой палатку, выскочила наружу.
-Ну, я это выясню! Если он не дождался и уже ушёл, если он даже вздумает от меня прятаться, найду в деревне, найду везде, где угодно, из-под земли достану и выясню…
Она запнулась. Оговорочка прозвучала зловеще, слишком в тему. Эо мотнула головой, словно стряхивая ненужную ассоциацию, рванулась к тропинке.
И понеслась со всех ног.
-Эй! Переводчик забыла!
Андрей догнал её, сунул в трясущиеся руки кулончик.
И остался стоять возле кухни, глядя вслед.
Вот ведь… Особая эла. Летит, сломя голову, не разбирая дороги под ногами. Хорошо хоть, за перила догадалась держаться, а то давно бы носом все камни оврага пересчитала бы…
2.
Мечты о прекрасном тлоре внезапно обломались. Это невероятно больно, чуть не до потери сознания, это просто невыносимо, но надо как-то пережить, это сейчас не главное уже. Главное, что Ири грозит нечто непонятное, и ситуацию необходимо срочно разрулить. Немедля выяснить, почему он уверен в том, что скоро умрёт, и переубедить его. А то от таких убеждений люди на самом деле умирали, из истории и этнографии известно…
Она бежала вниз по лесенке к ручью, оскальзываясь на ступеньках, и держалась за перила, потому что глядела не под ноги, а вперёд.
Ири ждал её на своём обычном месте, на верху холма, среди тлорских сосен, на той стороне ручья. Сидел на траве, хмурый и спокойный, снова в длинных штанах и жилетке, зашнурованной до горла. При виде девушки он поднялся на ноги, в глазах отразилось откровенное удивление. Не ждал, что она придёт?
Она добежала, остановилась перед ним и, задыхаясь, выпалила:
-Нам надо поговорить!
О боже, он даже попятился!
-Не об отношениях! Не бойся, навязываться и вешаться на шею не буду! Ну, не нравлюсь я тебе, ну, и ладно, проехали и забыли эту тему…
Он опустил глаза, на скулах заходили желваки совсем по-взрослому.
-…Я хочу поговорить о предсказании для тебя! О том, почему ты так уверен, что… скоро умрёшь, - с трудом выговорила последние два слова.
Он поднял глаза и прямо взглянул на неё.
-Это касается вещей, о которых нельзя знать женщинам. Не положено.
Она оторопела. Снова у неё словно землю из-под ног выбили. И как прикажете аргументировать и действовать дальше, если информацию прячут?
-Ах, вот даже как?!
-Да, так. Давай я лучше тебе расскажу легенду…
И завёл длинную повесть о тлорской космогонии.
Она всё это уже читала или в деревне слышала, но машинально включила запись, а сама судорожно подыскивала аргументы. Когда же нашла, то немедленно перебила плавное повествование.
-Да ты же сам слышал, как шаман сказал, что мне можно рассказывать всё! Он же послал всех об этом предупредить!
Ири не рассердился за то, что его перебили.
-Всё, да не совсем всё. Всё, что касается взрослых легенд. А про тайные обряды не рассказывают никому, даже родственникам. О том, что именно нельзя рассказывать, знают все, предупреждать не нужно.
Она даже руками всплеснула от раздражения.
-Вот ты какой упрямый! Какие ещё тайные обряды? Но мне-то нужно знать об этих обрядах! Мне спасти тебя нужно!
-Почему? Почему это тебе так нужно?
-Потому что я очень тебя… - у неё сорвался голос.
Она готова была признаться первой, только чтобы спасти его.
-Стой! Остановись. Не надо слов, после которых потом придётся плакать. Лучше ничего не говори.
Ну вот, то провоцирует признаться, то на полуслове сам же рот затыкает. Где логика?
-И всё-таки, почему ты уверен, что умрёшь? Нельзя же так! Хочешь, я тебе расскажу про наших тингвештаров? В давние времена они жили на большой-пребольшой земле, такой же жаркой, как Тлора. Эта земля называется Африка. Тамошние шаманы-колдуны имели огромное влияние на свой народ. Такому тингвештару достаточно было сказать неугодному человеку, что тот умрёт. И человек умирал – только потому, что был уверен в этом! Это называется самовнушение! Теперь ты понимаешь, почему нельзя так думать? Ты можешь умереть только от того, что веришь в это!
Он глубоко вздохнул. И очень спокойно сказал:
-Понимаю. Я знаю, что такое самовнушение. Но дело не в этом. Я умру от реальных причин, а не от веры в скорую смерть.
Она бурно перевела дыхание, словно снова бежала со всех ног. Так. Глупый, глупый, глупый тлор. Но надо во всём спокойно и подробно разобраться.
-Мы можем поговорить где-нибудь, где нас не застанут, как тогда, на холмах, и не помешают? Просто поговорить!
Он снова глубоко вздохнул.
-Можем, разумеется. Пойдём в ущелье, там много пещер.
3.
Солнце не ласково грело, как вчера, а зло шпарило во всю мощь, словно сама тлорская природа ополчилась на девушку за вмешательство в местные дела.
Эо почудился взгляд в спину, зачесалась шея, затылок налился тяжестью. Она огляделась, но никого не обнаружила. Показалось, должно быть.
Высоко в небе, не снижаясь, кружил кхеирипо.
Чтобы никто не заметил, пришлось не ходить к пологому входу в ущелье, недалеко от деревни, а лезть по верёвочной лестнице. Ири достал её из-под камня возле обрыва.
Эо забыла о своей боязни высоты. Сейчас девушка полезла бы куда угодно – в жерло действующего вулкана, в пасть дракона…
-Ты же меня поймаешь, если я сорвусь и падать буду?
-Поймаю, – очень серьёзно ответил он.
Спустились в пещеру верхнего яруса, уселись прямо на пол, напротив друг друга, на некотором расстоянии. Точнее, Ири отодвинулся, когда усаживался. Эо вздохнула.
-Ну? – и она требовательно уставилась на юного тлора.
-Что – ну?
-Рассказывай!
-Что рассказывать?
-Не притворяйся непонятливым! Подробности рассказывай!
-Нельзя.
-Опять – нельзя! Да что ж ты упрямый такой! Мне надо знать, что тебе грозит! В подробностях!
-Это не я упрямый, а просто – нельзя. Шаман предупредил. Это касается только меня, поэтому никто другой не должен знать, чтобы не пострадать.
-Это он тебе смерть предсказал?
-Да, он.
-Ну вот, это же и есть внушение!
-Он ничего не внушал, он просто сообщил, чтобы я знал. Чтобы я завершил все свои дела и не связывал понапрасну ничью жизнь со своей.
-Да откуда ему знать?
-Он знает. Он умеет предвидеть будущее. Духи ему подсказывают.
-Духи, духи… На духов можно свалить всё, что угодно! И убедить в чём угодно, в любых несчастьях!
-Шаман не только несчастья предсказывает. О хорошем он тоже говорит.
-И вот прямо всё до мелочей сбывается?
-Да. Кшарэф – сильный тингвештар, и духи его любят, всегда подсказывают.
-Хорошо-хорошо, я поняла, тингвештар никогда не ошибается. Но ты всё время тянешь время и главного не говоришь! Что именно он тебе предсказал?
-Что я умру во время испытания.
-Какого? В чём оно заключается?
-Их много. Малые, большие… Тлора – опасный мир, здесь можно погибнуть в любой день и безо всяких испытаний. Сорваться, лазая по скалам. Попасть на зуб зверям на равнине. Утонуть в озере во время заплыва. В жизни вообще много опасностей.
-Ну да… Жить вообще вредно, никто не выдерживает, все умирают. Это такая мрачная вирджанская шутка.
Ири сдержанно посмеялся.
-У вас явно не только счёт и живопись, но ещё и нехилая риторика сохранилась. Ты всё время уходишь от ответа! Об испытаниях расскажи!
-Нельзя рассказывать женщинам. Женщинам вообще лучше не знать об опасностях, которым подвергаются мужчины. Иначе женщины будут или сильно страдать, или баловать мужчин во вред всем, в том числе самим этим женщинам.
Он произнёс это слишком гладко и заученно, явно кого-то цитировал. Шамана, должно быть.
-А я не женщина, к тому же – вирджана!
Он улыбнулся.
-Ну, в самом деле! Мне-то об опасностях узнавать можно, я – не из пугливых! Даже тингвештар так считает!
-Хорошо-хорошо. Ты ведь не отстанешь. Расскажу тебе о малых испытаниях. – Он весело усмехнулся. – Об этом всё равно все знают, они прилюдно проходят… Для начала нужно показать всё, чему ты научился. Вскарабкаться на скалу, залезть на высокое дерево, проплыть на скорость, догнать газель. Прочитать следы человека и животного. Я сделал всё это. Ещё надо добыть крупного зверя на Большой Равнине. Я его всё-таки добыл. За мной гналась стая диких собак, еле ушёл. На спине шрамы остались.
-Покажи!
-Уверена, что не испугаешься? – он испытующе посмотрел на неё, скинул жилетку и повернулся спиной. Смуглую кожу густо испещрили светлые рубцы, следы от когтей и зубов.
Она похолодела, слишком живо представила себе, что произошло. Но упрямо сжала зубы.
-Дальше рассказывай!
Он развернулся обратно, одобрительно улыбнулся, надел жилетку, туго затянул шнуровку.
-Дальше нужно вытерпеть голод. Я три дня бегал по холмам на охоте, без еды и воды. Потом мне надо было подойти к костру, где готовилось что-нибудь особенно вкусное, взять совсем маленький кусочек, медленно его съесть на глазах у всех и при этом ни в коем случае не показать, как сильно меня терзает голод. Я сумел.
Она вздохнула. Это звучало в его исполнении вовсе не страшно.
-Затем надо без звука и без гримасы вытерпеть боль. Например, от сильного ожога огнём.
Ещё несколько шрамов на плечах.
-А ещё надо не испугаться, ночуя возле кладбища, когда старшие охотники наряжаются злыми духами и внезапно выскакивают на тебя в жутких масках, громко завывая при этом. Нам по десять лет тогда было, - он улыбнулся. - Я даже не вздрогнул.
Она засмеялась. Описание прозвучало совершенно не страшно.
-Так ты их все уже прошёл? Ну, и всё! Что ещё-то нужно?
Он не ответил, поднял голову и повёл носом.
-Дымом пахнет. Ты не чувствуешь?
Она послушно принюхалась, пожала плечами.
-Да вроде, слегка. Кто-нибудь, наверное, на привале после охоты костёр развёл. Угощали же нас шашлыком, не в деревне приготовленным… Ты не отвлекайся и меня не отвлекай! Дальше рассказывай!
-А дальше мне предстоит главное испытание. Испытание кровью, - ответил он очень неохотно.
-Уже звучит страшно!
-Вот поэтому я больше ничего тебе и не расскажу.
Она быстро взглянула на него исподлобья. Вот же упёртый! Она даже спорить устала!
Помолчала, подыскивая аргументы. Как же заставить его разговориться?
Он подождал, слегка улыбнулся, устроился удобнее.
Решил, что она больше спорить не будет? Ага, разбежался.
4.
-Но если известна конкретная ситуация, можно же просто от неё отказаться! Ири, откажись!!! Я хочу, чтобы ты жил!
-Нельзя отказаться. Я должен.
Она рассердилась и перестала опасаться оскорбить.
-Кому ты должен?! Деревне, где все поголовно, от мала до велика, тебя шпыняют и видеть не могут? Вождю и шаману, которые в это не вмешиваются и никак не пресекают? Ну, скажи, кому?
-Да им же и должен. Они, род Кхеирипо, приняли меня к себе, как бы ни относились потом. Я там живу, среди них. Они не виноваты, что боятся меня.
-Боятся?
-Да. На мне висит злое колдовство, даже Кшарэф не сумел его снять. Мои первые родители погибли, мои приёмные родители погибли, Ауна болеет… Ты видела заброшенную хижину по дороге к Ауне. Именно поэтому в ней теперь никто не живёт, весь посёлок тогда на другое место перенесли…
Ири по просьбе девушки рассказал подробнее. Шаман привёз мальчика с островов, когда его родители погибли. Бездетные супруги из рода Кхеирипо усыновили ребёнка – и вскоре тоже погибли. Ауна взяла подростка к себе, теперь сильно болеет. Воспитывал его шаман, многому научил, словно отец.
Именно поэтому никто не разговаривает и близко не подходит – чтобы колдовство не перекинулось на них. Только шаман и вождь не боятся, потому что у них есть сила, достаточная, чтобы колдовство им не повредило. Так же, как у вас, небесных вирджанов.
-Да это никакое не колдовство, а простые совпадения! Жизнь здесь опасная!
Он только безмолвно головой покачал, не соглашаясь.
-Род Кхеирипо принял меня, как своего. Я их дитя, их птенец. Пусть они избегают меня, потому что боятся злого колдовства, которое на мне висит, всё равно я обязан им.
-Хорошо, пусть так. Но ты меня совсем с толку сбил, заговорил зубы, запутал, отвлёк!
Он заулыбался, на сей раз открыто и весело, впервые за этот день.
-Ири, откажись!!! Ты должен жить! Я хочу, чтобы ты жил!
Он спрятал улыбку, покачал головой.
-Нельзя отказаться.
Она закусила обе губы разом.
-Тогда о главном говори! Почему нельзя отказаться?
Он легко вздохнул и снова улыбнулся.
-Говорю. Потому что проверки проходят все, и мальчики, и девочки. Тлора – опасный мир, как я уже говорил. В одиночку здесь выжить… сложно. Люди должны быть вместе, должны помогать друг другу. Но, для того, чтобы полагаться на других, надо, чтобы эти другие были надёжны, не подвели в сложный момент. Вот для этого и существуют проверки. Испытания установлены законами, и нарушать эти законы не вправе никто.
Она тоже была упряма.
-Из любого правила могут быть исключения.
Он неопределённо повёл плечами.
-Хорошо, я расскажу тебе про одно такое исключение. Жила-была женщина. У неё родился сын, которого нарекли – Мамбулпа. Мать очень любила ребёнка и баловала его…
Ага, «маменькин бугайчик», я тоже видела таких, подумала Эо. Но вслух свою ассоциацию с тлорским именем не озвучила.
-…Почему подробности нельзя знать женщинам, а тем более, нельзя видеть главные проверки? Женщины очень жалостливы. Мать Мамбулпы как-то узнала, в чём состоят испытания, испугалась за жизнь единственного сына, упросила вождя не подвергать её ребёнка таким ужасам, мол, и так понятно, что он уже взрослый мужчина. Он был самый крупный и сильный в деревне, уродился таким. Постепенно он привык, что ему позволяется многое, захотел большего, начал брать всё силой. Ему это даже прощали, пока он не начал убивать. Тогда пришлось убить его самого, а до того момента он принёс всем много горя. Вот к чему приводит избалованность, а также – исключения.
Эо некоторое время молчала, обдумывая. Потом выпалила: