– Два года назад бросил и вот…– подтвердил Санни.
– Что “вот”? – спросил Джо, массируя основание шеи у линии роста волос, они там росли такие мягкие, что кожа под пальцами казалась бархатной.
– Ничего, – пробубнил куда-то в простынь Санни.
– А бросил почему?
– Ненавидел потому что, – нервно дёрнул плечом омега.
Джо авторитетно положил тяжелую ладонь на перекатывающуюся в движении лопатку, и Санни тут же успокоился.
– Почему ходил тогда? – как можно спокойней спросил альфа, начиная более интенсивные манипуляции.
– А меня отчим водил.
– Сейчас, значит, не водит?
– Нет, он… Он умер два года назад… Ой! – Санни опять дёрнулся.
Джо остановился, “Ой” Санни означало явную реакцию на боль, вот только альфа не понял, что сделал не так. Он ещё раз повторил своё последнее движение, пройдясь пальцами по бокам омеги.
– Ай-ай, больно, – завозился Санни снова.
Джо бесцеремонно задрал край майки, чтобы посмотреть, куда же он надавил и наткнулся взглядом на синяк: небольшой, но по цвету близкий к чёрному. Какая-то иррациональная злость забулькала внутри альфы.
– Кто? – почти прорычал Джо, готовый отчего-то, сразу после того как Санни скажет имя обидчика, растерзать несчастного на куски за то, что тот посмел “наградить” омегу синяком.
– Никто, – разочаровал ответом Санни, – это я ночью попить шёл и боком прямо в дверную ручку вписался.
У Джо от сердца немного отлегло, а вот глаза внимательно начали искать другие отметины на теле Санни. Тут же нашлись парочка почти сошедших синяков на плечах, один выглядывал из-под ткани трусиков на бедре. И каждый раз, когда альфа тыкал в синяк и грозно спрашивал: “Кто?”, Санни попрежнему отвечал, что это он мимо стула сел, а это он на край стола напоролся.
“Не чувствует собственного тела,” – с грустью сделал вывод Джо.
– Ты выглядел по-другому, да? – решил подтвердить догадку альфа.
Санни не отвечал долго, будто боролся сам с собой, прежде чем сказать правду:
– Когда я занимался танцами, то отчим жёстко следил за моим питанием и тем, как я выгляжу. Он вообще держал меня в ежовых рукавицах, господи, если бы он только увидел, каким я стал сейчас, он бы меня так… В общем, когда я бросил балет, то закономерно стал набирать, – ответ вышел буквально пропитанным чувством стыда.
“Вот старый мудак,” – подумал про мёртвого отчима Джо. В тоне Санни не было и нотки сожаления о его смерти, только страх.
– Но ты ведь счастлив? – спросил альфа.
– Счастлив? – не понял вопроса Санни и снова крутанулся на столе.
Джо поправил голову омеги, возвратив в исходное положение, тот забормотал что-то типа: “ой, прости-прости, забыл”, и альфа не смог удержаться от того, чтобы успокаивающе провести ладонью по мягким волосам.
– От того, что больше не ходишь на ненавистные танцы, – пояснил Джо, потом не удержался и добавил, – и от того, что сейчас так аппетитно выглядишь.
Санни возмущенно выдохнул и вырвался из-под рук Джо, чтобы с подозрением взглянуть ему в глаза. Альфа попытался сохранить как можно более невозмутимое выражение лица, хотя реакция омеги на комплимент изрядно резанула внутри.
“Интересно, такие жёсткие комплексы он сам себе напридумывал или это наследие от “заботливого” отчима? И не они ли являются причиной того, что Санни теперь думает, что на нём этот чёртов венец безбрачия?” – подумал Джо.
Омежка, видно, не уличив Джо в издёвке, немного подуспокоился и лёг обратно, когда альфа кивком предложил ему продолжить их сеанс.
– Скажешь тоже, аппетитный, – пробубнил невнятно он.
“Не поверил”, – с досадой сделал вывод Джо.
Больше Джо ничего не говорил, решил сосредоточиться на собственных движениях, на том, как руки легко скользили по упругой коже, как под пальцами чувствовалась мягкость мышечных тканей. Альфа не мог не обращать внимания и на обтянутый белой тканью трусиков зад Санни – округлый и сочный, но не дряблый, однако ласкать эту часть тела Джо себе позволил только взглядом. Сильные пальцы незаметно забирались под майку, когда Санни, казалось, расслабился под умелыми руками, оглаживали поясницу и впадину позвоночника, на одной из лопаток обнаружилась небольшая родинка, а под второй родимое пятно в виде сердца, но, правда, не такого, как на валентинках, форма больше напоминала очертания настоящего: немного вытянутого к низу, с острым заворачивающим вправо краем.
Джо чувствовал, что вкладывает в каждое своё движение не только технику, но и что-то ещё, какое-то иррациональное желание этого мальчика утешить, окутать это тело лаской, раз его хозяин не доволен им. Масла в огонь подливало то, что альфа своим профессиональным взглядом видел то, чего не видел Санни – омега должен был быть именно таким: кругленьким и пухлым. Куда ни надави – всё откликается здоровьем, гармонией. Джо готов был поспорить, что если бы он не постеснялся спросить у Санни про его омежий цикл, то тот с удивлением ответил бы что-нибудь из ряда: “он у меня нормализовался, когда я набрал”. Но такому милейшему омежке хорошенько запудрили мозги – с досадой понимал альфа.
Санни вдруг вздрогнул под руками, и Джо даже сначала не понял, чем вызвал такую реакцию – он вроде бы ничего такого не сделал, после интенсивного массажа по всей длине позвоночника просто провёл рукой от самой макушки до копчика. Да, рука скользнула ниже, но так, мимолётом, Джо не вкладывал в это движение ни капли силы, и тем не менее Санни вздрогнул, стоило только альфе задеть ладонью круглые вершинки.
– Это ещё что за реакция? – недоумённо спросил он, – Санни, я ничего такого не делал…
– Это не из-за тебя, просто… – поспешил оправдаться омега, но умолк.
– Просто что? – переспросил с нажимом Джо.
– Ничего, ты можешь, пожалуйста, быть не таким внимательным? – с неумелым раздражением упёрся Санни.
– Говори, – проигнорировал его тон альфа, и ещё раз переспросил, – это я что-то сделал?
– Сказал же – нет! Просто мы… Мы заговорили об отчиме, и мне вспомнилось… Не важно.
Джо нервно сглотнул и замер, так и не убрав руку с поясницы Санни:
– Бил?
Санни даже пальчики на ногах поджал – так ему не хотелось отвечать на вопрос альфы, но пауза затягивалась, тишина начинала давить, а Джо даже не предпринимал попыток высунуть нос из деталей биографии почти неизвестного, но отчего-то уже важного для него омеги.
– Да, – сдался Санни, и тело под руками Джо враз обмякло, сдалось под напором альфы.
– Только бил? – с замершим сердцем спросил альфа.
– Да.
– Только по попе?
– Да.
“Вымещал собственные комплексы на невинном ребёнке, старый ублюдок,” – со злостью сделал вывод Джо.
– Он так воспитывал меня, я его не виню, – попытался оправдать мёртвого отчима Санни, не подозревая, что альфа от этого только больше злился, – он заботился обо мне, когда папы не стало. Завещал всё мне, и вообще…
“Совесть заела на смертном одре,” – подумал альфа.
– Санни, – твёрдо сказал Джо, вкладывая в слова как можно больше искренности, – тебя больше никто никогда не ударит, слышишь меня?
– Как ты можешь так уверенно об этом…
– Санни! – Рыкнул альфа и приблизился к тут же покрасневшему ушку омеги, – никто никогда не посмеет отныне поднять на тебя руку, понял?!
– Понял, – с почти детским трепетом ответил Санни.
– Умничка, малыш, – похвалил омегу Джо и теперь уже с чувством провёл по ягодицам Санни, те мгновенно поджались, – помассирую только, – заверил он, – можно?
– Можно, – всё с тем же трепетом в голосе ответил омега – властный рык альфы, судя по всему, произвёл на него сильное впечатление.
Хотя ему ещё не было известно, что Джо из тех, кто будет держать слово, уж если дал его, а значит, Санни и правда больше никто никогда не ударит.
Джо вёл руками по округлым, но сильным бёдрам, гнал кровяные потоки выше – к ягодицам, надавливал на точки по бокам половинок, проводил легонько пальцами по складкам под ними, так увлёкся, что не заметил стаю мурашек в качестве реакции на очередное своё сильное движение. Только когда до чуткого носа донёсся запах омежьего возбуждения, а кровь в венах Джо, казалось, за секунду стала горячее на пару градусов – альфа понял, что натворил.
Нет, у Джо бывали случаи, когда его клиенты возбуждались во время массажных сеансов. Сначала бывало неловко, но потом альфа привык, начал к этому относиться как к ещё одному подтверждению качества его работы. Конечно, краснеть и прикрывать ладошками пах чаще всего приходилось чувствительным омегам, но и беты и альфы, порой, забывались под умелыми руками. И всякий раз Джо удавалось сохранить спокойствие, проявить тактичность, чтобы клиент не чувствовал себя неловко и не ушёл к конкуренту. Однако с Санни всё с самого начала пошло наперекосяк, и Джо понял, что сам загнал себя в ловушку, из которой ему не удастся вырваться.
Дивный, соблазнительный запах не просто щекотал ноздри, казалось, он забирался в поры, глубоко под кожу прямиком во внутренние органы. Вызывал спазмы прямо под сердцем, утяжелял дыхание, затуманивал разум и разжигал пожар внизу живота.
Джо всё-таки не справился с очередным порывом его хищной сущности, склонился над Санни и приник губами к основанию бархатной шейки для поцелуя.
– Джо, – Санни впервые обратился к альфе по имени, что на секунду прояснило разум и заставило дослушать до конца, – а это тоже часть сеанса?
Может, Джо показалось, но в голосе Санни он услышал робкую неуверенность, восприняв её тут же на свой счёт. И это немного остудило кровь. Джо просто не мог соврать сейчас, моральные принципы, чёрт бы их побрал, твердили о том, что надо дать Санни возможность уйти.
Как бы ни хотелось альфе забраться широкими ладонями под беленький островок ткани, очертить пальцами и губами каждый сантиметр мягкой спинки, а затем спуститься ниже, Джо пришлось собрать всю волю в кулак, отступить от стола, судорожно вцепившись руками в спинку рядом стоящего стула, и сказать:
– Нет, Санни. Сеанс окончен, если хочешь, можешь идти, потому что… – он нервно сглотнул, – потому что если ты останешься, то я прямо сейчас возьму тебя на руки и отнесу в спальню.
Санни встрепенулся, сел на столе, поджав под себя колени, весь разнеженный, румяный, такой милый и соблазнительный, что Джо чуть не заскулил от его вида, и мотнул головой, со всей серьезностью заявляя:
– Не надо на руки, я же тяжелый.
Возможно если бы Джо не был так напряжён, он бы и засмеялся на такой ответ, но не получив отказа, он смог только метнуться к массажному столу и сгрести свой “тяжёлый” комочек в объятия, а потом впиться губами в поцелуе. Санни сначала растерялся, но Джо повторил невинный поцелуй снова и снова, пока омега не привстал с коленей, потянувшись навстречу. Рука инстинктивно обхватила Джо за шею, и тот воспользовался ситуацией, не разрывая поцелуя, взял Санни под колени и поднял на руки. Санни было попытался возразить на такой манёвр, но Джо не давал тому и слова вставить с помощью легких поцелуев и горячего шепота:
– Не переживай, мой солнечный лучик, легче тебя только пушинка на ветру.
Джо сдержал своё слово и, подхватив Санни на руки, действительно отнёс его в спальню и бережно опустил на постель. Не дал омеге даже толком и оглядеться, а сразу взял круглое личико в ладони и стал покрывать поцелуями. Одарил вниманием и пылающие румянцем щечки, лоб, подрагивающие веки с пушистыми ресничками.
Когда альфа вернулся к приоткрытым губам омеги, тот уже с большей уверенностью ответил на поцелуй, позволил Джо обласкать жаркий рот языком, отвечая своим с нескрываемым желанием. Санни накрыл своими ладошками руки альфы, провёл по сильным предплечьям, выше, скользнул на бока, и как только они спустились к поясу, Джо вздернул свою футболку, чтобы почувствовать застенчивые пальчики на коже.
Санни сначала замер на секунду, а потом продолжил изучать тело Джо: изгиб широкой спины, кубики пресса, а когда и вовсе осмелел, то даже легонько обвёл ареолы маленьких твёрдых сосков. После такого Джо всё-таки пришлось оторваться от желанных губ, чтобы стянуть с себя футболку, отметив, как расширились в изумлении глаза Санни, когда тот смог не только ощупать, но и оглядеть обнажённый торс альфы. Омега было потянулся рукой снова к сильной накаченной груди, и вдруг замер на полпути, и Джо пришлось самостоятельно прижать ладонь к глухо ухающему сердцу.
– Нравится? – хрипло спросил альфа. Санни взглянул тому в глаза и кивнул, – всё твоё, – заверил Джо.
Сам же он потянулся к краям белой майки, что была надета на Санни, и тот тут же растерял всю решительность и заскулил, попытавшись оттолкнуть руки альфы от себя.
– Может, не надо? – жалобно пискнул он, – ты такой красивый, а я, а я…
– А ты само чудо, моё наваждение, моя мечта, – Джо склонился к полоске показавшейся из-под майки кожи и начал нежно вылизывать, приговаривая, – разреши мне полюбоваться на тебя, прошу.
Руки вели выше, пока умелые губы покрывали поцелуями открывшийся мягкий выпуклый животик, и Санни всё-таки сдался.
– Хорошо, – поднял руки он, чтобы Джо было удобней стянуть с него ткань.
– Умничка, малыш, – снова похвалил Санни альфа за покорность и тут же одарил лаской голые плечики и линию шеи, устроившись между нерешительно раскинутых ног омеги.
Потом настал черёд немного выпирающей груди с чуть сплющенными розовыми сосочками. Они как будто были созданы для того, чтобы Джо обводил их своим языком, всасывал настойчиво, чтобы Санни охал и выгибался всякий раз, когда он зажимал губами твердую горошину.
– Какой чувствительный, отзывчивый омега, – шептал Джо, спускаясь ниже, ведь проигнорировать мягкий животик он просто не мог.
Альфа заметил, что пока ласкал грудь Санни, тот пытался прикрывать ладонями именно эту часть тела, а значит, Джо предстояло уделить ей много внимания. Широкие ладони так жадно ощупывали бока, когда язык проворно проник прямо во впадинку пупка. Аккурат над ним обнаружилась родинка, которой альфа тут же подарил поцелуй. Откуда-то сверху раздалось хихиканье, но как только Джо поднял на Санни полные страсти глаза, омега ойкнул и попытался закрыть ладошкой рот, однако взгляда не отвёл. Джо, глядя в глаза, провёл носом по складочке на животе, а потом и вовсе прикусил немного. Санни на такое всхлипнул судорожно, не только из-за собственного возбуждения, но и из-за того, что альфа подбирался к самому сокровенному, тому, что пока что было затянуто в белые трусики. Джо вовремя перехватил Санни под колени, потому что тот попытался их свести, и прижался щекой к промежности омеги, чувствуя небольшой, но явно возбуждённый член.
Округлые ножки были зацелованы и обкусаны, а внутренняя часть бёдер блестела от слюны, колени перестали сопротивляться, а сам Санни, как только Джо взялся за резинку его трусов, вскинулся, помогая. Что поделать, а сопротивляться ласке профессионального массажиста не удавалось почти никому. Омега лишь пытался подарить немного ответной нежности, запуская пальчики в густые волосы альфы, и даже не представлял, как млел от этих мимолётных движений Джо. И если неистовое возбуждение Санни можно было хоть как-то оправдать чувствительностью омежьей натуры и опытностью альфы, то почему так сильно вело Джо, тот понять не мог. Осколки разума всё ещё пытались сопротивляться бредовой идее об Истинности.
Пока Джо освобождал себя от последней одежды, взгляд Санни, сначала восхищенный, немного прояснился и даже погрустнел. Он в последний раз оглядел альфу с ног до головы, сглотнул шумно, когда глаза мазнули по возбуждённому члену альфы, и с тщательно скрываемым разочарованием попытался перевернуться и встать на четвереньки. Стало понятно, что омега девственником не был, но брали его именно в такой позе. Было видно, что Санни так не хочется, но он даже не решался возразить, а просто выполнял то, что его приучили делать до Джо.
Альфа засунул подальше неуместную пока ревность и гнев на этих неизвестных партнёров Санни, и лёг на постель рядом с неуклюже поворачивающимся омегой, закинув руки за спину. Он ещё успеет показать омеге все прелести позы “по-собачьи”, когда вылизываешь и прикусываешь холку, надавливаешь на особые точки на пояснице, отчего кровь к тазу приливает сильней, и всё омежье нутро становится в разы чувствительней. Техника, вообще, была разработана для улучшения фертильности омег, но имела несколько приятных побочных эффектов. Однако сейчас надо было разрушить тщательно выстроенные правила поведения во время секса у Санни.