„Соседка“ сказал, что и на нее имеется донос. Это письмо В. Сержа, в котором она фигурирует как агент ГПУ».
Узнав о письме «Штейна»-Орлова, Шпигельглаз срочно отозвал из Мексики «Патрию», «Фелипе» и «Марио», а проведение самой операции временно заморозил. Де Лас Эрас Африка и Григулевич сумели выполнить приказ и благополучно покинули Мексику. А вот «Марио» не повезло — при пересечении мексиканско-американской границы из-за небрежно оформленных документов его арестовали. Впрочем, в скором времени усилиями нью-йоркской резидентуры он был освобожден и выдворен обратно в Мексику.
Однако решение заморозить операцию по ликвидации Троцкого оказалось для Шпигельглаза роковым. Сталин не простил ему невыполнение своего приказа. Как рассказывал Д. Волкогонову Судоплатов, Шпигельглаз «не выполнил задания по ликвидации Троцкого. Тогда такого простить не могли». В результате в ноябре 1938 года Шпигельглаз был арестован и 12 февраля 1940 года расстрелян. Кроме того, был отозван из Нью-Йорк и арестован Гутцайт, координировавший из США операцию по ликвидации Троцкого.
После ареста Шпигельглаза перед новым наркомом НКВД Л. Берией встал вопрос — кому поручить выполнение задания Сталина по ликвидации Троцкого, который «вождь народов» и не думал отменять. Выбор Берии пал на Судоплатова, ожидавшего в это время намеченного на начало 1939 года партсобрания, на котором его должны были исключить из партии, и неизбежного после этого ареста. По словам Судоплатова, он тогда каждый день являлся на работу, но ничего не делал. Останавливаемся на этом моменте специально, чтобы подчеркнуть то обстоятельство, что к операции по ликвидации Троцкого Судоплатов был привлечен лишь в начале 1939 года после ареста ее предыдущего руководителя Шпигельглаза.
По воспоминаниям Судоплатова, в конце января или начале февраля Берия вызвал его в свой кабинет, упрекнул в том, что он ничего не делает, после чего приказал Сопровождать его на важную встречу. И только когда машина Берии въехала через Спасские ворота в Кремль, Судоплатов понял, что его примет Сталин. Об этой аудиенции Судоплатов подробно рассказал в своих воспоминаниях:
«Берию Сталин выслушал с большим вниманием.
— Товарищ Сталин, — обратился тот к нему, — по указанию партии мы разоблачили бывшее руководство закордонной разведки НКВД и сорвали их вероломную попытку обмануть правительство. Мы вносим предложение назначить товарища Судоплатова заместителем начальника разведки НКВД, с тем чтобы помочь молодым партийным кадрам, мобилизованным на работу в органах, справиться с выполнением заданий правительства…
По словам Берии, закордонная разведка в современных условиях должна изменить главные направления своей работы. Ее основной задачей должно стать не борьба с эмиграцией, а подготовка резидентур к войне в Европе и на Дальнем Востоке. Гораздо большую роль, считал он, будут играть наши агенты влияния, то есть люди из деловых правительственных кругов Запада и Японии, которые имеют выход на руководство этих стран и могут быть использованы для достижения наших целей во внешней политике. Таких людей следовало искать среди деятелей либерального движения, терпимо относящихся к коммунистам. Между тем, по мнению Берии, левое движение находилось в состоянии серьезного разброда из-за попыток троцкистов подчинить его себе. Тем самым Троцкий и его. сторонники бросали серьезный вызов Советскому Союзу. Они стремились лишить СССР позиции лидера мирового коммунистического движения. Берия предложил нанести решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом и назначить меня ответственным за проведение этих операций. В заключении он сказал, что именно с этой целью и выдвигалась моя кандидатура на должность заместителя начальника Иностранного отдела, которым руководил Деканозов. Моя задача состояла в том, чтобы, используя все возможности НКВД, ликвидировать Троцкого.
Возникла пауза. Разговор продолжил Сталин.
— В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена.
Он снова занял свое место напротив нас и начал неторопливо высказывать неудовлетворенность тем, как ведутся разведывательные операции. По его мнению, в них отсутствовала должная активность.
Он подчеркнул, что устранение Троцкого в 1937 году поручалось Шпигельглазу, однако тот провалил важное правительственное задание.
Затем Сталин посуровел и, чеканя слова, словно отдавая приказ, проговорил:
— Троцкий должен быть устранен в течение года, прежде чем разгорится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не сможем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну.
У нас нет исторического опыта построения мощной индустриальной и военной державы одновременно с укреплением диктатуры пролетариата, — продолжил Сталин, и после оценки международной обстановки и предстоящей войны в Европе он перешел к вопросу, непосредственно касавшемуся меня. Мне надлежало возглавить группу боевиков для проведения операции по ликвидации Троцкого, находящегося в это время в изгнании в Мексике…
— Вам будет оказана любая помощь и поддержка. Докладывайте непосредственно товарищу Берии и никому больше, но помните: вся ответственность за выполнение этой акции лежит на вас. Вы лично обязаны провести всю подготовительную работу и лично отправить специальную группу из Европы в Мексику. ЦК санкционирует предоставлять всю отчетность по операции исключительно в рукописном виде».
Получив указания Сталина, Судоплатов немедленно приступил к разработке плана операции по ликвидации Троцкого, который получил название «Утка». Ведущая роль в ней отводилась опытному разведчику Науму Эйтингону, руководившему в свое время ликвидацией Чжан Цзолиня, а во время гражданской войны в Испании занимавшему пост заместителя Орлова. Первоначально план состоял в том, чтобы использовать для убийства Троцкого агентуру, завербованную Эйтингоном среди троцкистов в Западной Европе и в особенности в Испании.
Однако Эйтингон настоял на том, чтобы использовать в операции только тех агентов в Западной Европе, Латинской Америке и США, которые никогда не участвовали ни в каких действиях против Троцкого и его сторонников. В ходе планирования операции ее разработчики внимательно ознакомились с докладами прибывших в Москву Африки и Григулевича, в которых сообщались подробные сведения о системе внутренней и внешней охраны дома Троцкого, о порядке допуска туда посетителей и других важных подробностях жизни объекта «Утка».
Кроме того, они выяснили, что Григулевич в нарушение данной ему инструкции начал, как он заявил, под свою личную ответственность искать людей для использования в «специальных целях». Для этого он установил контакты с некоторыми влиятельными лицами левой ориентации, обладавшими широкими связями в различных общественных сферах. Одним из таких людей был известный мексиканский художник Давид Альфаро Сикейрос (псевдоним «Конь»), воевавший в Испании на стороне республиканцев и командовавший в чине подполковника 82-й бригадой. Кроме того, им были завербованы ученик Сикейроса художник Антонио Пухоль («Хосе»), которого он охарактеризовал как безынициативного, но очень лояльного, исключительно надежного и достаточно смелого человека, и мексиканская коммунистка Лаура Араухо Агилар («Луиза»), которая впоследствии стала его женой.
Итогом работы Судоплатова и Эйтингона стал датированный 9 июля 1939 года «План агентурно-оперативных мероприятий по делу „Утка“», который был доложен Сталину и одобрен им в начале августа 1939 года. В «Плане» говорилось следующее:
«В результате просмотра всех материалов, имевшихся в 5-м отделе ГУГБ по разработке и подготовке ликвидации „Утки“, установлено, что привлекавшиеся по этому делу люди использованы быть не могут.
Настоящий план предусматривает привлечение новых людей и будет построен на новой основе.
Цель: ликвидация „Утки“.
Методы: агентурно-оперативная разработка, активная группа.
Средства: отравление пищи, воды, взрыв автомашины при помощи тола, прямой удар — удушение, кинжал, удар по голове, выстрел.
Возможно вооруженное нападение группы.
Люди: организатор и руководитель на месте Том (Эйтингон — авт.).
Вместе с Томом в страну выезжают „Мать“ и „Раймонд“ (Каридад и Рамон Меркадеры — авт.)…»
Далее в плане в общей форме определялись способы изучения ближайшего окружения и обстановки вокруг жилого дома Троцкого и прилагалась смета расходов — 31 тысяча американских долларов на 6 месяцев.
План подписали начальник ИНО П. Фитин, его заместитель П. Судоплатов и Н. Эйтингон, но без упоминания их должностей и воинских званий. На последнем листе данного документа есть и такая пометка: «Отп. в 1 экз. Печатал Судоплатов».
Здесь надо немного отвлечься, и рассказать, кто же такими были «Мать» и «Раймонд», которым в планах Судоплатова отводилась главная роль.
Каридад Меркадер (в девичестве дель Рио) родилась в 1892 году в Сант-Яго-де-Куба. Она была дочерью местного губернатора, либерала и вольнодумца — он первым издал указ об освобождении чернокожих рабов. Благодаря этому он мог бы до конца дней своих жить на Кубе в полном довольстве — его бы уважали и чтили. Но семья была испанская по происхождению и отбыла на родину в начале XX века. Каридад училась в хорошей школе, занималась верховой ездой, отличаясь отвагой и ловкостью. К ней сватались многие, но счастливым ее избранником стал Пабло Меркадер Марино, наследник владельца текстильной фабрики из Бадалона (округ Барселоны). Он нежно любил свою супругу, и она, судя по всему, платила ему взаимностью. У них родились четверо сыновей — Пабло, Рамон, Хорхе, Луис и дочь — Монсеррат. Но вскоре Каридад увлеклась идеями эмансипации и прав женщины и, как следствие этого, стала заниматься политикой. В итоге Каридад сблизилась с анархистами. Не испытывая недостатка в средствах, она высказывала протесты против «эксплуататорских классов», вряд ли в то время задумываясь, как бы ей понравилось жить без ежегодных доходов своего мужа. Он же не раз пытался образумить краса-вицу-жену, но был слишком мягок и добр, чтобы резко осадить бунтарку, и дело кончилось помещением Каридад в психиатрическую клинику.
Однако через некоторое время Каридад вновь оказалась на свободе. Бросив мужа и уехав во Францию вместе с детьми, получив при этом приличное содержание, она попыталась завести свою ферму. Но работа на земле ей не удалась. Тогда она купила в Тулузе небольшой ресторан и вновь попыталась начать свое дело. Однако и ресторанный бизнес у нее рухнул. Причем, очевидно, на этот раз урон был настолько серьезен, что у несостоявшейся бизнесменши возникло желание покончить с собой.
Поняв, что на ниве предпринимательства ей успехов не достичь, Каридад вновь обратилась к — политике и в скором времени вступила в компартию Франции. В 1934 году она участвовала в восстании в Барселоне, а с 1936 года — в гражданской войне. В 1937 году на нее обратил внимание Эйтингон, в то время заместитель резидента ИНО в Испании, и с этого времени начинается ее длительный путь сотрудничества с советской разведкой.
Хайме Рамон Меркадер дель Рио Эрнандес, второй сын Каридад, родился 7 февраля 1914 года в Барселоне. Когда Рамону было 5 лет, родители разошлись, и его мать с пятью детьми обосновалась в Париже. Будучи, как уже говорилось, женщиной увлекающейся и придерживающейся левых взглядов, она воспитала детей в том же духе. Рамон очень рано включился в революционное движение, а в июле 1936 года, после начала гражданской войны в Испании, Рамон вместе с братьями Пабло и Хорхе отправляется на фронт защищать республику.
Старший, Пабло, командир бригады, вскоре погибает в боях под Мадридом, а Рамон, раненый в плечо, после госпиталя назначается комиссаром XVII объединения Арагонского фронта. Там в его жизни происходит крутой поворот — на него обращают внимание сотрудники резидентуры НКВД в Испании. Резидент ИНО Орлов посчитал, что молодой и глубоко верующий в торжество коммунизма испанец вполне может стать прекрасным агентом, и с февраля 1937 года Рамон становиться советским агентом.
Осенью 1938 года Меркадера направляют в Париж с задачей проникнуть в ряды американских троцкистов. В сентябре он с помощью агента НКВД Руби Вайль, позже ставшей секретарем Л. Буденца, главного редактора газеты компартии США «Дейли Уоркер», знакомится с гражданкой США Сильвией Аджелофф, психологом по профессии и троцкисткой по убеждениям. Ее старшая сестра Рут довольно часто исполняла обязанности секретаря при Троцком, а Сильвия иногда помогала ей. В данный же момент Сильвия принимала участие в подготовке Учредительной конференции IV Интернационала в качестве переводчика. Вайль представила Меркадера Сильвии как Жака Морнара, состоятельного молодого человека, сына бельгийского дипломата, в настоящее время работающего спортивным фотокорреспондентом одного бельгийского пресс-агентства. 28-летняя Сильвия, не блещущая красотой, благосклонно приняла ухаживания Меркадера. Между молодыми людьми очень быстро завязался легкий роман, но дальше этого дело не пошло. И поэтому, когда в феврале 1939 года Сильвия отправилась домой, в Нью-Йорк, Меркадер остался в Париже.
Тем временем в Москве завершили разработку плана по ликвидации Троцкого, после чего было решено создать две независимые друг от друга опергруппы — «Мать» под руководством Каридад и «Конь» во главе с Сикейросом. После доклада о ходе подготовки операции Берии, тот решил, что Судоплатов должен лично вместе с Эйтингоном выехать во Францию, чтобы на месте оценить группу «Мать», направляемую в Мексику. В июне 1939 года Судоплатов и Эйтингон по специально подготовленным фальшивым документам выехали в Париж по маршруту Москва — Одесса — Афины — Марсель — Париж. Там они провели тщательный инструктаж Меркадера, после чего тот 1 сентября 1939 года с канадским паспортом на имя Фрэнка Джексона, принадлежавшего погибшему в Испании гражданину Канады, натурализованному югославу Тони Бабичу, через Италию направился в Нью-Йорк, где должен был вновь сблизиться с Сильвией и через нее выйти на Троцкого.
А вот с отправкой в Мексику Эйтингона возникли проблемы. В связи с началом Второй мировой войны во Франции был ужесточен внутренний режим, и канадский паспорт Эйтингона без необходимых дополнительных документов стал бесполезным. В связи с этим французская резидентура ИНО во главе с Львом Василевским получила указание Судоплатова, к тому времени вернувшегося в Москву, сделать все возможное для обеспечения Эйтингона документами для поездки в США.
Василевский блестяще справился с поставленной перед ним задачей. О том, как были получены необходимые документы, Судоплатов рассказывал так:
«Василевскому потребовался почти месяц, чтобы выполнить это задание. Пока суд да дело, он поместил Эйтингона в психиатрическую больницу, главным врачом которой был русский эмигрант. По моему указанию Василевский использовал связи Моррисона, чтобы раздобыть „Тому“ поддельный французский вид на жительство. Теперь „Том“ стал сирийским евреем, страдающим психическим расстройством. Естественно, он был непригоден к военной службе, а документ давал ему возможность находиться во Франции и мог быть использован для получения заграничного паспорта.
Василевский был уверен, что паспорт подлинный (французский чиновник получил соответствующую взятку), но все же оставалась проблема получения американской визы.
Наша единственная связь с американским консульством осуществлялась через респектабельного бизнесмена из Швейцарии — в действительности это был наш нелегал Штейнберг. Однако тут возникла дополнительная трудность. Он отказался возвращаться в Москву, куда его отзывали в 1938 году. В письме он заявлял о своей преданности, но говорил, что боится чистки в НКВД. Василевский послал для встречи с ним в Лозанне офицера-связника, нашего нелегала Тахчианова. Его подстраховывал другой нелегал, Алахвердов. Во время встречи Штейнберг готов был застрелить связника, боясь, что это убийца. В конце концов он согласился устроить визу для сирийского еврея: он не узнал Эйтингона на фотографии в паспорте — тот отрастил усы и изменил прическу. Через неделю Штейнберг достал визу, и наш посланец вернулся с ней в Париж».