— Почему вы изменили мнение?
— Увидев вчера вас с Рафом на приеме в честь дня рождения дяди Альфреда Джи, я смог придумать только одну причину, почему кузен вдруг внезапно появился с подобранной брачным агентством спутницей на семейном торжестве. Думаю, он решил попытаться вернуть то, от чего отказался долгие годы назад, поссорившись с Альфредом Джи.
— Зачем вы мне все это рассказываете, мистер Калверторп?
— Потому что не думаю, что вы знаете, во что ввязываетесь, мисс Адамс. Возможно, Раф действительно нашел вас через брачное агентство, хотя у меня есть сомнения на сей счет. Но даже если и так, готов спорить, что подобрали вас с невысокой степенью вероятности.
— Что вы имеете в виду?
— Если вы действительно подобраны агентством, то полагаю, что кузен оказал давление на своего брачного консультанта, чтобы тот нашел кандидатку. — Селби многозначительно помолчал. — Но в равной степени вероятно, что Раф нашел кого-то сам и заплатил, чтобы она сыграла роль.
— Вы подразумеваете, что Раф прибегнул бы к угрозам или подкупу?
Во взгляде Селби сверкнули ледяные искорки:
— Не надо так удивляться. Я знаю кузена. Раф пойдет на что угодно, лишь бы достичь желаемого, если сильно этого захочет.
— А с чего вы так уверены, что мы с Рафом не могли бы составить хорошую пару?
— Да бросьте, мисс Адамс. Я же не дурак. Мой кузен сталкер.
— Ну и что?
— У него очень необычный талант и к тому же высокого уровня. Агентствам редко удается находить для подобных ему пару. Даже если вам сказали, что у вас наполовину допустимое совпадение, я удивлен, что вы вообще стали рассматривать этот вариант, как возможный. Редкая женщина, у которой есть хоть что-то в голове, захочет выйти за охотника. Слишком много неизвестных в уравнении. Брак — это пожизненное заключение, мисс Адамс.
— Я прекрасно знаю об этом. Но дедушка Рафа — тоже сталкер, но, как я убедилась прошлым вечером, похоже, счастлив в браке.
— Дядя Альфред Джи — талант лишь четвертого уровня. У Рафа шестой. Я подозреваю, что даже гораздо выше. — Селби сузил глаза. — Более того, открою вам небольшой семейный секрет. Дядя Альфред Джи и тетя Эллен даже не были представлены друг другу через агентство.
— Правда?
— Это был брак по расчету, имевший место больше пятидесяти лет назад. Отец тети Эллен владел компанией, которую хотел получить дядя Альфред Джи. Отец тети Эллен хотел выдать ее замуж за члена семьи Стоунбрейкер. Они заключили сделку, и тетя Эллен шла к ней приложением.
— По мне, это выглядит удачной женитьбой.
Селби отмел ее замечание, пожав плечом:
— Иногда несогласованные с брачным агентством договоренности срабатывают. Черт, если верить легенде, в старые времена до колонизации так и положено было устраивать браки на Земле. Однако и разводы являлись тогда обычным делом.
— Семьи обычно распадались из-за системы. К счастью, нашим Основателям хватило ума по-другому устроить жизнь здесь, на Сент-Хеленс, — благочестиво пробормотала Орхидея.
— Вот именно, мисс Адамс. — Селби откинулся на стуле и многозначительно посмотрел на собеседницу. — В браках, не согласованных агентством, весьма велик фактор риска. И выхода в виде развода здесь, на Сент-Хеленс, нет.
— Это всем известно.
— Вам тоже лучше лишний раз подумать о вашем выборе пары с низкой совместимостью, мисс Адамс, даже если будущий жених богат.
— Вы так уверены, что мы с Рафом неподходящая пара?
— Вы можете думать, что риск того стоит. Может, вы считаете, что если у вас ничего не получится, то после свадьбы вы с кузеном сможете жить раздельно. Возможно, полагаете, что сможете получить все и сразу: деньги Стоунбрейкеров, положение в обществе, парочку тайных интрижек на стороне. Но не стоит на это рассчитывать.
— Почему же?
Селби мрачно улыбнулся.
— Потому что мой кузен сталкер. Уж поверьте мне, когда дело доходит до супружеской верности, сталкеры совершенно неблагоразумны и мыслят не столь современно. Не зря их называют пережитками прошлого, мисс Адамс.
— Прошу прощения?
— Я был уверен, что уж вы-то поймете. Вы ведь профессиональный концентратор. Сталкеры — дикари не только в области паранормальных способностей. Если вы рассчитываете на брак по расчету, подумайте еще раз.
— Это предупреждение?
— Да, мисс Адамс. — Селби наклонился вперед. — Лично против вас я ничего не имею, но я слишком много и тяжело трудился, слишком долго вынашивал планы, чтобы позволить вам или кому-либо еще перейти мне дорогу. Я собираюсь разрушить «Стоунбрейкер шипинг». И если вы не отойдете в сторону, вам придется плохо.
— Скажите, почему вы так хотите разрушить компанию? Ведь это и ваша семья, в конце концов.
— Это не ваше дело.
— Не согласна. Думаю, я имею право знать, почему меня запугивает такой влиятельный и богатый человек, как вы.
— Я вас не запугиваю, — нахмурился Селби. — Просто говорю вам, как обстоят дела.
— А я чувствую, что мне угрожают. И, прежде чем приму какое-то решение, хочу знать почему.
Помрачнев, Селби отпрянул:
— Я, уж конечно, не собираюсь делиться с вами всеми семейными секретами.
Орхидея помешала латте тонкой соломинкой.
— Скажите, Селби, что сделали вам родственники из семейной ветви Рафа, что вы так рассердились?
Она словно вытянула мешок с песком из основания дамбы, сдерживающей стену воды в половодье. В одно мгновение лицо Селби перекосилось от ярости. На парапсихическом уровне возникли и тут же исчезли резкие короткие импульсы энергии. Явный признак паранормальной энергии, вышедшей из-под жесткого контроля. Орхидея вспомнила, что Раф как-то упоминал, что его кузен техноталант.
— Может, и стоит рассказать вам, что случилось, — согласился Селби. — Может, правда убедит вас, насколько опасны сталкеры, особенно, если попутно они очень богаты и могущественны.
— Я вся внимание.
— Дядя Альфред Джи несет ответственность за смерть моего отца. Вот, что сделали мне Стоунбрейкеры. Довольны, мисс Адамс?
Рука Орхидеи замерла, перестав мешать латте.
— Это весьма серьезное обвинение.
— Увы, я не могу обратиться в суд, потому что нет никаких улик. Альфред Джи об этом позаботился. Но я вершу свой собственный суд, мисс Адамс. Не стойте у меня на пути.
— С чего вы решили, что вашего отца преднамеренно убили?
Селби поколебался. Орхидея наблюдала, как он вновь обретает самообладание. Она чувствовала, что он уже жалеет о неуправляемой вспышке.
— Мать в детстве рассказала мне всю историю.
— Что рассказала? Что случилось с вашим отцом?
Селби тряхнул головой, словно освобождаясь от последних остатков наваждения.
— Это не ваше дело. Вам не нужны подробности. Вам требуется только уяснить, что такие люди, как Раф и Альдфред Джи, опасны.
— Я всего лишь хочу понять.
— Вам не нужно ничего понимать, кроме одного: если вы не отступитесь, пока еще все хорошо, то вам придется плохо. — Он резко отодвинул стул и встал. — Больше я вас предупреждать не буду, мисс Адамс.
— Подождите, пожалуйста.
Теперь Селби снова держал себя в руках. Ушли бурлившие чувства, еще недавно горевшие в его взоре. С холодным спокойствием здравомыслящего человека он посмотрел на нее сверху вниз:
— С виду вы умная женщина. Я считал, что вы не настолько глупы, чтобы связываться со сталкером. Если вы ввязались в это ради денег, то я вам сочувствую. Впрочем, есть и другие способы достичь богатства, без рискованного брака с моим кузеном.
— О чем вы?
— Теперь я состоятельный человек, но стану еще богаче, когда воплощу в жизнь свои планы насчет «Стоунбрейкер». Я отблагодарю вас, если вы уйдете со сцены.
— Ух ты. — Орхидея широко распахнула глаза. — Никто еще не пытался меня подкупить.
Селби скрипнул зубами:
— Подумайте над моим предложением, мисс Адамс. Очень хорошо подумайте. Потому что так или иначе победа будет за мной.
Не проронив больше ни слова, Селби развернулся и вышел из кофейни. За ним пенился невидимый зрению след застарелой ярости и боли. Всеми своими физическими и метафизическими чувствами Орхидея уловила эти отголоски.
Глава 13
Не успел телефон прозвонить второй раз, как Раф схватил трубку.
— Орхидея, где ты, черт возьми?
На другом конце повисла короткая пауза:
— Э-э, мистер Стоунбрейкер, это я, Свистун. Присматриваю тут в больнице за мистером Ламбертом, помните?
Раф на короткое мгновение закрыл глаза и призвал на помощь все свое самообладание и терпение. Это просто безумие! Когда дело касалось Орхидеи, он приходил в совершенное неистовство. В конце концов, она опаздывала всего лишь на пару минут. Наверное, заглянула в магазин или решила забрать почту.
— Прости, Свистун. Я ждал звонка от другого человека. Так что у тебя?
— Да здесь вроде ничего не случилось, но помните парней, о которых вы спрашивали? Концентратора и таланта-иллюзиониста, которые могли бы взяться за необычную работенку, если деньжата не подкачают?
— Ты их нашел?
— Может, и нашел. В одном дешевом клубе на площади Основателей талант с концентратором выступают с магическими трюками. Они используют в номере ножи. Говорят, этот талант с ними изрядно управляется. И не все спецэффекты — иллюзия, если вы понимаете, к чему я клоню.
— А что насчет необычной работенки?
— Слышал, что за хорошую мзду их можно нанять для какой-нибудь грязной работы. Знакомый шепнул мне, что недавно они много работали за неучтенные в бухгалтерии наличные.
— А этот твой знакомый не в курсе, кто их нанимал?
— Он не знает, кто давал им работу. Вообще-то он почти ничего не знает. Что бы там ни была за сделка, все провернули втихую.
— А что за клуб?
— Местечко называется казино «Айси-Дайси», — понизил голос Свистун. — Точно не скажу, те ли это парни, да только я никаких больше команд из таланта и концентратора, подходящих вашему описанию, не нашел.
— Звучит многообещающе. — Раф услышал, как подъехала машина, и вскочил на ноги. — Я проверю. Спасибо, Свистун.
— Что насчет моих денег?
— Обычные расценки. Получишь завтра утром, а пока подежурь у Ламберта.
— Заметано.
Раф поспешно бросил трубку на место, направился к двери кабинета и встал там. Он обещал себе, что будет вести себя спокойно, уравновешенно, невозмутимо, как бы небрежно. Он не станет требовать объяснений только потому, что Орхидея опоздала на двадцать минут. Она занервничает, если всякий раз по возвращении он будет на нее накидываться. Это последнее, чего он хотел бы.
Открылась дверь. На пороге возникла Орхидея и, увидев его, устало улыбнулась.
— Привет, Раф.
— Где, черт возьми, ты была?
Он сам поморщился от грубого тона своего голоса. Какое уж тут «уравновешенно» и «небрежно».
— Прелестное приветствие. — Она бросила сумочку на боковой столик. — Хорошо, что мы деловые партнеры, а не помолвленная пара, иначе я могла бы поддаться искушению выйти обратно в дверь.
Вокруг нее витала аура напряжения. Раф подался вперед.
— Что произошло?
— Ничего.
— Да брось ты! Я же знаю, что-то случилось. Так что же?
— Не бери в голову, Раф. У меня всего лишь была короткая, но весьма познавательная беседа с твоим кузеном.
Он не был уверен, что правильно расслышал.
— Нет.
— Что нет?
— Селби не посмел бы. — Но по глазам Орхидеи Раф понял, что Селби посмел, да еще как. — Сукин он сын. Что он сказал?
— Наряду с прочим, он заявил о своих сомнениях, что мы с тобой пара с большой вероятностью совпадений. Вообще-то, он отнюдь не уверен, что нас законным образом подобрало агентство. Можешь представить? Ах, да, он также предупредил, что выходить замуж за сталкера весьма рискованно, а потом попытался меня подкупить.
Охватившая Рафа жаркая вспышка ярости потрясла его самого.
— Ублюдок.
Он не осознавал, что потерял контроль над талантом, пока не ощутил знакомое чувство легкой дезориентации, случавшейся с ним, когда он начинал искать кристалл. Его инстинкты включились на полную.
— Успокойся, Раф. — Орхидея наблюдала за ним, но кристалл строить не стала.
Раф почувствовал, как в лицо бросился жар смущения. В одно мгновение он погасил неуемную вспышку психической энергии. Пока Орхидея не вошла в его жизнь, у него с этим и проблем-то не было. Он всегда держал в узде и себя, и свой талант.
— Я поговорю с Селби, — поклялся он. — Он тебя больше не побеспокоит.
— Да в общем-то он меня и не побеспокоил. Однако мне стало любопытно. Он явно в той же степени решительно настроен разрушить «Стоунбрейкер шипинг», в какой ты хочешь спасти компанию. — Она сложила на груди руки и прислонилась к столу. — Не хочешь рассказать, что на самом деле случилось с отцом Селби, когда тот был ребенком?
Раф схватился за край двери.
— Он рассказал тебе старую байку о том, что мой дед несет ответственность за смерть его отца?
— Он поведал не всю историю, однако достаточно, чтобы, скажем так, вызвать мой интерес.
У Рафа возникло ощущение, словно пол уходит из-под ног.
— Ты ведь не поверила ему, правда?
— Я не знаю, чему верить, поэтому и прошу рассказать правду.
Раф вытаращился на нее:
— Ты серьезно?
— Полагаю, что этому есть какое-то логичное объяснение. Мне хотелось бы его услышать.
Он застыл.
— Это семейные дела.
Орхидея одарила его невеселой улыбкой.
— Ну, разумеется. Так оно всегда и бывает, правда? А я не член семьи.
— Дело не в этом. — Он запнулся. — Хотя нет, в этом.
— Если хочешь, чтобы я помогла тебе с этим семейным делом, лучше расскажи все целиком и полностью.
Он замешкался, но немного погодя все же решился:
— Я сам не в курсе всей истории. Дед никогда не говорил об этом. Впрочем, несколько лет назад мне стало любопытно, и я сделал кое-какие изыскания.
— И что обнаружил?
Раф провел пятерней по волосам, повернулся и прошел в библиотеку. Позади себя он услышал шаги Орхидеи. Остановившись, он обернулся и заметил, что она очень внимательно его изучает. Чересчур уж внимательно.
Его осенило, что у нее не было особых причин в чем-то ему верить. Раф и сам удивился, как тревожно ему стало от этой мысли. Он напомнил себе, что у него нет прав на ее преданность. В отношениях с Орхидеей он был всего лишь деловым партнером и временным любовником.
Угнетенный этой мыслью, Раф сел в одно из глубоких кресел перед незажженным камином.
— Отца Селби звали Перри Калверторп. Калверторпы — мои кузены со стороны бабушки.
— Это я сама уже давно уяснила. — Орхидея устроилась в кресле напротив. — Продолжай.
— Когда-то Калверторпы были гораздо могущественнее Стоунбрейкеров. Но времена меняются. Перри Калверторп так и не смирился с превратностями судьбы, подарившими Стоунбрейкерам более видную роль в нью-сиэтлском корабельном бизнесе. Он считал, что его каким-то обманным способом лишили законного наследия.
— Что же случилось?
Раф встретился с ней взглядом.
— Мой дед поставил его во главе нью-ванкуверского отделения. И там начались проблемы. Случилась серия ограблений. Стало ясно, что кто-то обходит пломбы из студня на контейнерах с грузом. Единственным, кто знал код, был Перри Калверторп.
— Твой дед обвинил его в краже ценного груза?
— Не совсем. Насколько мне стало известно, Альфред Джи сам отправился в Нью-Ванкувер, чтобы выяснить, что там, черт возьми, происходит. Перри пришел в ярость. Он почувствовал себя униженным, что дед ему не доверяет. Они сильно поссорились. Альфред Джи сместил Перри с поста главы отделения.
— Перри, должно быть, пришел в бешенство.
— Именно. В попытке доказать свою невиновность он устроил ловушку для воров. Ему удалось застать их врасплох, но в процессе его убили.
— Как ужасно.
— Когда все закончилось, настоящих воров поймали, только жена Перри так и не простила деда. Она винила его в смерти мужа.
— И заодно внушила Селби, что твой дед виноват.
Раф пожал плечами:
— Она внушила сыну, что виноваты все мужчины в нашей семейной ветви. Тетя Элизабет долгое время болела и повредилась умом. Перед смертью она убедила себя, что, если бы Перри был жив, то занял бы место деда у штурвала «Стоунбрейкер шиппинг», а Селби в конечном счете последовал бы по стопам отца. И Селби вырос с этой мыслью.