Ривай кивнул, надевая бусы на шею. Кажется, Эрен даже не представлял, насколько дорогую вещь ему преподнес. У людей черный жемчуг стоил столько, что за такую ниточку можно было бы купить целое поместье и еще на жизнь немного деньжат осталось бы. Вот только продавать подарок Эрена Ривай нипочем не собирался — нужны ему эти поместья!.. То, что Эрен подарил ему бусы, которые собирал — подумать только! — целых десять лет, было куда дороже. Ривай негромко сказал:
— Подобные украшения у нас обычно женщины носят. Но я буду их надевать, когда стану приходить к тебе. А так лучше не стоит: во-первых, черный жемчуг у людей очень дорого стоит, украдут еще, во-вторых, не поймут и засмеют. Лучше напомни, надолго ты можешь вылезать из воды?
"Если в тени — примерно на час по вашим меркам. На солнце еще меньше".
— Тогда нырни еще разок, а я пока штаны сниму, — сказал Ривай, радуясь тому, что встречались они обычно на восточном берегу мыса, и сейчас солнце, уже спустившееся к горизонту, не касалось своими лучами берега, оставляя его в тени.
Встав на колени, Ривай взялся за завязки штанов. Мельком подумал, как бы на берег сейчас не принесло Эрвина или Ханджи, но тут же решил: ну и пусть, как придут, так и уйдут, не маленькие. Медленно-медленно Ривай потянул вниз штаны вместе с бельем. Еще ни разу он не обнажался перед Эреном до конца, и сейчас тот смотрел во все глаза, даже из воды высунулся, чтобы лучше было видно. Спустив штаны настолько, что стало видно черные завитки на лобке, Ривай убрал руки, решив немного подразнить Эрена. Тот изумленно распахнул глаза: "У тебя и там волосы растут?" У него самого волосы росли только на голове.
— Если хочешь увидеть все остальное, то вылезай и закончи то, что я начал, — сказал Ривай, чуть заметно улыбаясь. — Разумеется, я и сам могу, но так будет интереснее, правда?
Рывком выбравшись из воды, Эрен потянулся к нему, обвил руками, провел скользкими ладонями по спине, заставляя поежиться, прижался ртом к губам. Он целовал неумело, но с осторожностью, явно опасаясь задеть Ривая своими острыми зубами. Эрен весь трепетал, и любой бы заметил, насколько ему приятно это почти невинное соприкосновение губ, а уж когда Ривай мягко скользнул по ним языком и проник в рот Эрена, тот крупно задрожал, прижимаясь теснее. Кажется, это было уже слишком для столь неискушенного создания. Широко распахнув глаза, Эрен отстранился и облизнул губы гибким лиловым языком.
"С ума сойти! Я и не думал, что целоваться — это так... так... И вообще все прикосновения в воздухе по-другому ощущаются, даже если просто за плечо трогать. Интересно, а под водой целоваться каково?"
— Может, и так потом попробуем, — Ривай погладил его по щеке. — Главное, чтобы я в процессе не захлебнулся.
Эрен положил руки ему на талию, и Ривай одобрительно кивнул. Миг — и уже успевшая промокнуть от морских брызг и влажных прикосновений одежда спущена вниз, а Эрен с огромным интересом уставился на его член.
"Ух ты! Я так и думал, что он не как у меня. А что, у людей они так и болтаются и внутрь не втягиваются?"
— Как видишь, втягиваться ему некуда, — Ривай поднялся с колен, чтобы окончательно избавиться от штанов, и его вставший член оказался прямо перед лицом Эрена.
"Хочешь, я его оближу? Не бойся, кусаться на буду, — и Эрен, не дожидаясь разрешения, подался вперед, коротко лизнул головку, пробуя на вкус выступившую на ней каплю. — А ты, оказывается, тоже соленый, хотя и не живешь в море".
И принялся облизывать член Ривая от основания до головки, то водя по нему самым кончиком языка, то почти обвивая им ствол. Язык у Эрена был очень длинный, гораздо длиннее человеческого, и смотрелось это немного странно, но Риваю минут через пять уже не было дела до таких подробностей — он просто наслаждался неумелыми, но вызывающими сладостный жар в паху ласками. Хотелось попросить Эрена взять в рот, но мысли об острых зубах, которые могли задеть в столь чувствительном месте, гасили это желание в зародыше.
— Эрен, — в конце концов не выдержал Ривай. — Мне этого мало. Я хочу тебя. Только... — Он не был уверен, что именно нужно делать. Кто знает, насколько отличается их анатомия и получится ли у них вообще что-нибудь...
"Я тоже, — Эрен поерзал на камне и слегка откинулся назад, опираясь на локти. — Пожалуйста, Ривай".
Он был чудо как хорош в этот момент. Ривай сглотнул, окидывая Эрена жадным взглядом: волосы растрепались, огромные бирюзовые глаза лихорадочно блестели, приоткрытые губы едва заметно припухли. На шее подрагивали краешки жаберных щелей, как с ним всегда бывало в волнении. Белая кожа глянцевито блестела на солнце, а похожий на веер плавник поднялся и прижался к напряженному животу, а чуть ниже — Ривай невольно облизнулся — вздымался твердый член. Он действительно не походил на человеческий: голубовато-белый, толстый у основания, но плавно сужающийся к концу. На миг представив, как этот член будет погружаться в него, постепенно растягивая все сильнее, Ривай понял, что уже не знает, чего ему хочется больше: все-таки вставить Эрену или же самому отдаться ему. Вставлять тоже было куда — пониже основания члена находилось маленькое и пока плотно сомкнутое отверстие. Эрен тут же подтвердил, что Ривай догадался верно: "Ты же не думал, что только люди догадались в задницу трахаться?"
"А ведь смазка понадобится, наверное, — подумал Ривай. — Или нет?"
Он погладил Эрена ладонью по животу, спустился ниже и осторожно коснулся пальцем дырочки.
— Скользко.
"А мы, русалки, такие — везде скользкие, — Эрен ухмыльнулся, но чувствовалось, что за этой бравадой прячется неуверенность. — И можем из рук вывернуться, если что не так. Ладно, давай вставляй уже!"
— Может, сперва пальцами?
"Да у нас все прямо так трахаются и вроде никто не помер еще. Давай не тяни!"
Похоже, Эрен жутко волновался и торопил Ривая, чтобы самому не передумать. Тот приставил член к его отверстию и осторожно надавил. Эрен замер, часто дыша, но вывернуться не пытался. Головка прошла туговато, Ривай притормозил, напряженно замер и отрывисто спросил:
— Не больно?
"Нет. Непривычно только, — Эрен потянулся вверх, коротко мазнув по его губам кончиком языка. — Не останавливайся".
Он был внутри такой теплый и нежный, так сладко сжимался, что хотелось вдолбиться одним махом по основание, вколотить его в этот камень... Ривай стискивал зубы и запрещал себе торопиться, боясь навредить. Медленно приникал к Эрену, вплавлялся, впечатывался в него, пока не погрузился до конца. Глянул в затуманенные бирюзовые глаза, но даже не успел ничего спросить — Эрен обхватил за плечи, прильнул подрагивающими губами ко рту и заерзал, вынуждая двигаться. Ривай, уже не думая, что делает, все жестче врубался в него с каждым движением. Эрен извивался на мокром камне, плескал хвостом по воде, свистел и щелкал что-то невнятное, и Ривай не мог понять, то ли это его голос звучит в голове, то ли собственные мысли:
"Еще, еще... Сильнее! Хорошо-хорошо-хорошо..."
Острые коготки царапнули спину, но Риваю было плевать — даже если до крови. Да хоть до костей! В этот момент для него существовало только наслаждение, затмевавшее все, яркое, жгучее, почти непереносимое... С хриплым стоном Ривай кончил и уткнулся лбом Эрену в плечо. Тот просунул руку между их телами, обхватил свой член и излился после пары движений.
Некоторое время они тихо лежали, прижавшись друг к другу, потом Эрен зашевелился и попросил:
"Слезь, пожалуйста. Мне окунуться надо".
Ривай перекатился вбок и сел, немного сонно глядя, как Эрен буквально сползает в воду.
— Вымотал я тебя?
"Но мне понравилось! — тут же с горячностью отозвался Эрен. — И я еще хочу! Только не прямо сейчас".
Он застыл в воде "свечкой" и вяло шевелил хвостом, то и дело погружаясь по макушку, утомленный, но, судя по улыбке и взгляду, страшно довольный. Ривай невольно улыбнулся в ответ и тоже слез в воду. Спину тут же немилосердно защипало, видно, острые коготки Эрена все-таки разодрали кожу до крови. "Ну и ладно, — подумал Ривай. — Не помру".
Эрен прижался к нему, обнял, лизнул в шею... в этот момент он казался таким трогательным и беззащитным. Ривай едва заметно покачал головой и некоторое время молчал, сомневаясь, стоит ли говорить, но потом все же произнес:
— Эрен, пообещай мне, что если среди своих сородичей ты однажды встретишь кого-то, кого полюбишь, то уйдешь к нему. Сам понимаешь, у нас с тобой только эти встречи на берегу и будут, а с кем-то из своих ты сможешь быть по-настоящему вместе.
"Для меня и это вполне по-настоящему!" — с явной обидой ответил Эрен.
— Глупый. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив — неважно, со мной или без меня. Ладно, не буду об этом больше — ты же упертый, и спорить с тобой бесполезно.
"Ривай... ты ведь никуда отсюда не уедешь?"
— А куда мне ехать? И зачем? Даже если бы не ты, я бы все равно до самой старости торчал бы тут с Эрвином и Ханджи, ночь за ночью зажигая огни на маяке. Видишь ли, Эрен, мы трое слишком уж любим море, чтобы уезжать гуда-то вглубь материка. Любим, хотя оно очень многое у нас забрало. У Эрвина — корабль и руку. А "Крылья свободы" были дороги ему настолько, что никакого другого корабля Эрвин не пожелал, предпочел работу на маяке, хотя мог бы вновь уйти в море. У Ханджи оно отобрало глаз и любимого человека. Моблит был нашим судовым врачом. Знаешь, ему ведь ничто не мешало лечить людей на суше, но он отправился в море, чтобы быть рядом с Ханджи... и погиб. Кажется, она до сих пор винит в этом себя. А у меня море забрало двух самых близких друзей. Их звали Изабель и Фарлан, я расскажу тебе о них как-нибудь в другой раз. Еще после того шторма я повредил ногу и слегка прихрамываю, но это сущие мелочи по сравнению со всем остальным. И все же мы трое — здесь, чтобы зажигать огни на башне, уберегая корабли от участи, подобной той, что настигла "Крылья". А теперь у меня есть ты. И куда же мне ехать после всего этого? — Ривай смотрел вдаль, где небо и море будто сливались в единое целое, и улыбался с тихой грустью. — Лучше скажи, а у вас принято, чтобы в ответ тоже дарили подарки вроде этого? — он тронул бусы на шее.
"Обычно так и делают, — ответил Эрен, — но ты человек и..."
— Значит, подарю, — перебил Ривай. — У вас их из чего делают?
"А это уж кто до чего додумается, — Эрен улыбался, явно довольный тем, что Ривай так серьезно отнесся к русалочьей традиции. — Армин тоже уже сделал — из зубов той самой акулы, Микаса, еще одна из моих друзей, коралловые собирает... Обычно стараются выбрать что-то красивое или просто редкое. Или нечто особенное".
Ривай же думал о мастерской стекловара Несса, к которому приезжали аж из-за моря, потому что он умел делать совершенно особенное стекло. Шутка ли уронить стеклянную чашку на камень — и чтобы та не разбилась? Вот из такого-то стекла и Ривай и думал подарить Эрену бусы. Красные, оранжевые, золотисто-желтые... Русалки были детьми водной стихии, но Эрен, яркий и пылкий, у Ривая упорно ассоциировался с огнем. "У них под водой стекло вряд ли водится, разве что то, которое попадает в море вместе с затонувшими кораблями. Эрен никогда не упоминал о чем-то подобном. А оно не сгниет, как дерево, не покроется ржавчиной, как металл... Моему Эрену нужен подарок, который не придет в негодность слишком быстро".
"Ривай, — кончик гибкого языка коснулся кожи, очертив контур ушной раковины, — я хочу поцеловать тебя еще раз..."
Одним поцелуем дело не ограничилось, но Ривай не особенно удивился, когда Эрен прижал его к камню и ткнулся твердым членом между ягодиц. Только запрокинул голову, подставляя под ласки шею, и обвил Эрена ногами, недвусмысленно демонстрируя, что он вовсе не против такого поворота. Плевать, что спине сейчас опять достанется — пусть на этот раз не от когтей, но камень-то неровный и царапает кожу! Впрочем, эти ощущения меркли по сравнению с теми, которые дарил член Эрена, постепенно проникая все глубже и глубже, растягивая и заполняя собой. Как же хорошо... и даже боль от царапин на спине лишь оттеняла удовольствие и только сильнее возбуждала.
— Эрен, укуси меня, — вдруг выдохнул Ривай совершенно неожиданно для себя самого.
"Что?"
— Охх... Укуси. Немножко.
Острые зубы вроде бы совсем несильно сжались на плече, но по коже тут же потекла, сочась из ранок, кровь. Ривай охнул, теряясь в болезненном удовольствии, а море мягко плеснуло, смывая алые ручейки и покусывая рану своими солеными зубками. Отступило, откатилось чуть-чуть — и снова засочился красным укус. Эрен, крепче сживая Ривая в объятиях, принялся нежно зализывать поврежденную кожу, не замедляя ритмичных движений, от которых сжималась задница и так сладко ныло в паху. В конце концов всего этого стало слишком много, и Ривай излился, глухо застонав сквозь стиснутые зубы, и почувствовал, как Эрен тоже достиг пика.