Но вот в этот раз что-то пошло не так. Горы для банд были практически непроходимы - горцы, отхватив себе некоей иллюзорной автономности - занялись совершенно неиллюзорным грабежом всех подряд, кто не мог дать сдачи. То есть вообще всех, кроме официалов, или идущих под охраной официалов из Рисса или Союза. Горцы в горах живут давно и хотят жить дальше, потому борзеют в меру. И надо цинично признать - власти обеих стран это вполне устраивает. Не надо ни таможни, ни погранслужбы - всякая контрабанда довольно легко фиксируется, а всякая мелочь не пролезет. Горцы не пропустят. Причем их даже подкупать смысла нет... по понятным причинам - зачем им мелочь если можно взять все. И при этом горцы очень не любили конкурентов, расправляясь с ними со всей пылкостью и привлечением правительственных войск на подмогу. После нескольких эпичных битв в горах бандиты на перевалы даже в целях самоубийства перестали соваться. А вот Западный Тракт... По каким-то, неясным уже причинам - банда из всяческих дезертиров и прочих ветеранов АТО, что характерно - с обеих сторон воевавших, и ничуть по этому поводу уже не грызшаяся - вынуждена была свернуть к югу. И далее одно дурацкое наложение обстоятельств на другое. Подвернувшийся патруль жандармов, который бандосы решительно уконтрапупили, остальные жандармы, пребывавшие поблизости и вскоре патруль нашедшие и сильно расстроенные этим. Восстановленные старые заставы, откуда ландмилицанеры стали радостно пулять по внезапно выкатившимся в зону видимости бандосам. Густой туман ночью, в результате чего жандармы потеряли немаленькую банду, и короткая гроза с ливнем наутро, уничтоживший все следы. Ну и неясная мотивация главарей бандитов, которые не ушли назад и не попытались еще разок прорваться в Степь (и кстати правильно для них - на обратке и на реке их ждали, может, потому опытные гады не полезли в ловушки), а привели весь свой отряд, как есть, в город.
Наглость вышла невероятная, даром, что ни раций, ни даже телефонов тут нет, потому, хотя о том, что жаны гоняют кого-то по-за городом уже было известно, стража на заставе не сомневаясь пропустили конный отряд в полторы дюжины рыл в город. Благо те заплатили пошлины, и не прекословя сдали в скупку по смешной цене весь армейский длинноствол. Как выяснилось потом - тут же запродав за бесценок не самых плохих лошадей (говорили потом - в местах 'формирования' банды как раз в самом конце войны сгинул валашский кавалерийский полк, и долго еще местные крестьяне барыжили шикарными лошадьми и всякой упряжью да седлами). Конечно, все это привлекло внимание, о странностях доложили по цепочкам, от стукачей к околоточным, те к начальству... Но шевелиться стали как раз к тому моменту, как взмыленные жандармы уже неслись к городу, поняв, наконец, как их обвели. В общем, поди найди в трущобах Северной тех молодцов, спустя почитай сутки. Это если они в Северной еще осели, а не рискнули внагляк дальше рвануть... Бесперспективняк, полный.
Ну а дальше понеслось. Нам 'повезло' - то-то мы радовались, что дежурили в это раз в казармах, на базе милиции в Северной. Вот нас и припахали. Сначала накручивали на прочесывание и поиск, с заранее известным результатом. Но потом все пошло веселее. Отцы города, осознав какая прелесть в виде почти двух десятков отморозков со ствольем и отсутствием моральных препонов ввалилось в город, грохнуло кулаками - и все заверте. Кого напрягли и сколько денег слили - то не нашего ума дело, но банду выцепили в рекордно короткие сроки. Локализовали дом, точнее - почти квартал, несколько смежных дворов, как раз бывшее цыганское подворье, где ребятки обосновались. Район тут же блокировали, обложив как можно плотнее. Ну, и стали готовить штурм.
Дело осложнялось тем, что пока все это провернули - уже вовсю виден был вечер, и до темноты оставались считанные часы, плюс опять намечалась гроза. Все бы и ничего, но в процессе поисков силы оказались изрядно пораздерганы, и как назло более-менее в концентрате оказались мы да жандармы - как наименее приспособленные к выискиванию в городе. Три с лишним десятка человек - вообще не вариант для штурма. Те стражники, и по тревоге созванные милиционеры, что имелись при нас - увеличивая общее число до почти пяти десятков годились лишь прикрыть тылы. Ну, еще крохи подтянутся вот-вот, плюс еще пара десятков человек, что блокируют подворье. Негусто, совсем - едва набирается тупо численное трехкратное превосходство, но... Мы ж не спецназ какой. И даже жандармы в общем не сильно лучше нас в этом деле, хотя они и главная 'ударная сила'. Шепот еще шел, что ни армия, ни погранцы нам на помощь не придут - тут политика. Обосраться за чужие грехи, и стать сразу во всем виноватым - нема дурных. И вообще, мол - вы все прошляпили и допустили, вы и исправляйте. По слухам же - караул с заставы городской как раз сейчас и блокирует район. Впрочем, это не из кровожадности - они там в лицо много кого видели. Ну, кроме них какие-то еще сыскари - чорт их знает, здешних оперов, на что они годны-то. Да и тоже вряд ли под пули в чужое дело рады лезть станут. В общем, получалось грустно, и что-то пахнуло знакомым сырым окопчиком - даже перемигнулся ободряюще с Ломом - молодым парнишкой, схожей со мной судьбы - из рисской армии прибился в Рюгель и пошел в ландмилицию. Остальные-то в нашем десятке не воевавшие в эту войну, если опыт и был какой то малость другой, хотя посмурнели все, дураков в таком возрасте тут давно хоронят.
Гениальный план штурма бандитской малины был прост и незамысловат как заготовка буратины. С трех сторон тремя десятками мы атакуем притон, яростно круша все на своем пути, пленных не беря категорически, а с четвертых, свободных от нашего вторжения ворот - стремительно убегают супостаты. И тут же проваливаются под лед Чудского озера под тяжестью... ну, то есть, тут же попадают в заботливые прицелы револьверов стражников, которые их и изничтожают со всей стремительностью. Перемога, потерьнет, всем тыщавдень, запиши. Хороший план, в общем, правильный. На закусь начальство велело ничего не ломать, не тырить, и естественно ни в коем случае не сметь поджигать недвижимость! Жаль, я уже хотел десятнику толкнуть альтернативные соображения...
Ставил нам задачу аж цельный советник. Выходил он если не министр внудел, то как минимум зам. Большая шишка. Для горстражи. Мы его в общем в виду имели. Как кстати и жандармы. Но все же статус высокий. И видно, лучше не подвергать критике гениальный план. Я это сообразил, когда этот енерал Шышка благостливо вопросил замечаний, и я сдуру лапкой махнул. Многие на меня так посмотрели, как не то что на дурака - на убогого. А стоявший вне зоны видимости Шышки жандармский лейтенант мне рожу страшную скорчил и засемафорил - мол заткнись-заткнись! Я рот-то и захлопнул, да поздно уж было. Советник вцепился в меня как алкаш в бутылку, требуя изложить ему всю правду. В итоге я отбоярился, наспех вспомнив мулечку - посоветовал всем участникам спецоперации навязать какую повязку на предплечье, бедро или голову - для распознавания своих. Дурь, конечно, тут же не фронт, тут полюбому в каждого встречного стрелять нельзя. Но енарал Шышка одобрил, и постановил привязать всем по бинтику на левое предплечье. После чего передал непосредственное командование жандармскому лейтенанту, велел приступать и стремительно убыл докладывать.
***
- Ты, служивый, говорят с войны к нам попал? - отвел меня в сторону лейтенант жандармский, что рожи мне строил. Представил ему меня десятник наш, так что все как бы и нормально, потому отвечаю ему без выкрутасов особых. Опять же на сейчас как ни крути он нам командир, да и воевать сейчас вместе придется.
- Случилось... лейтенант. А что не так?
- Да вот интересно, чего ты этому... то есть господину советнику насоветовать хотел - спокойно проглатывает переход на ты лейтенант - Догадался, поди, что не надо при нем умничать? Не стерпел бы, только хуже...
- Да уж догадался... Кто ж знал.
- Ну так и чего? Ты не смотри, мне ж с вами вместе туда лезть, людей нехват, да и поквитаться б неплохо...
- Так это... лейтенант, ты вот что смотри. Мы туда сунемся как наш полководец велел, с трех сторон, вот смотри - у твоих у половины винтовки, у наших у всех тоже. Как начнем пулять почем зря, так то я не видал что ли тех зингарских халуп - насквозь же пошьет еще сдуру друг друга постреляем.
- И чего предложишь?
- Так это бы... Пистолеты у всех есть, вот и скажи ты всем, чтобы с винтовок особо-то не стреляли, а то дело тут дурное нехитрое. А больше-то и нечего предлагать толком, сам посмотри на небо - не успеть нам ничего уже. Демона ли ему не сиделось, обложить и подождать, нагнать народу побольше и утром взять?
- Уйдут. Бывало уже, там сколько народа не нагони, все одно ночью такие закоулки что и днем-то не всегда. И так-то боюсь, как бы не опоздали мы. Так что - хорош трепаться, чтоб с винтовок не били я сам прикажу... да и все, сейчас двинем...
- Это... командир - порылся в сумке и вынул ему одну из гранат, что с войны привез - Вот, может, пригодится кому?
- Откуда? - нехорошо прищурился тот
- Эхо войны, знамо.
- Дай-кось - он осторожно принимает на руки взрывачку. По всему - непривычен. Но все же не лопух какой, авось не уронит. Осматривает, и отдает обратно: - Новомодные, чтоль?
- Так да. Союзные... наши. Весчь хорошая, на валашских фронтах проверенная...
- Сам-то поди пользовал?
- Приходилось.
- Ну, вот и держи их сам. Я как-то этим штукам не доверяю...
- Да она ж ручная! - чуть подшучиваю я, но лейтенант слишком серьезно настроен и шутку не принимает.
- Вот и пользуй, коли умеешь, и смотри не задень наших кого... да и запалы эти новые... армейские жалуются, ненадежные они, говорят...
- Херня! - уверенно говорю, пряча чугуниевый цилиндр с проволочным рычагом в сумку: - Не хужей старых, со шморгалкой, а супротив валашских колотух и получше будет!
- Вот сам и пользуй, я сказал. Все, хорош трепаться, двинули!
...Засекли нас еще на подходе - мелькали головы мальчишек над заборами и крышами, свистели заливисто пацанята - так тут принято полицию и прочих незваных государственных людей встречать, оповещая своих. Ибо свои по большей части промыслы имеют незаконные, а государственные люди к ним явно не с добром. И ничего ведь не поделать с ними - это тебе не АТО, и даже не охваченный мятежом Улле. Там бы эти сорванцы прожили ровно столько, сколько потребовалось бы на отдание мной команды взводу открыть по них огонь. Но тут не Улле, и взвода нет, и командую, к счастью, не я. Потому, походу, нас если и не ждали - то и врасплох мы супостата застать не сумели. Едва разделились и разошлись, даже подготовиться не успели - бахнул револьверный выстрел, и понеслось. Дело началось в полном соответствии с всеми правилами военного искусства - быстро и бестолково, Мольтке с Гинденбургом могут быть покойны. Мы с парнями не целясь дали залп с пистолетов по ближайшим к нам окнам домовладения - и рванули вперед. Быстро и решительно проскочив в ворота, мы в строгом соответствии с тактикой разделились, попав в натуральный лабиринт. Двор внутри был перегорожен заборчиками, будками, чорт знает какими малыми архитектурными формами, колодцами, скамьями и попросту завален хламом. В дополнению ко всему буквально в пяти метрах впереди с треском распахнулись ставни, и прямо в морду нам сверкнули аж три выстрела, причем один похоже из дробовика. Судя по дикому клубу дыма и вспышке как от пушки - из обреза. Кто-то рядом вскрикнул - достали, похоже, но вроде пока все бегут. Мы, конечно, тут же жахнули в ответ - как выяснилось, тут нас тоже трое, и моментально попрятались за какие-то бочки и ящики. Долбаный вестерн, прямо-таки. Залп по нас - залп в ответ, не высовываясь, благо тут метров пять всего, в окно примерно не промазать. Идиотское дело, мы тут так сидеть можем долго...с другой стороны, от нас это и требуется - не дать им выбраться и хорош. Будем надеяться, остальные справятся не хуже, а там и подмога подоспеет. Хотя уже наваливаются прямо-таки сумерки - минут пятнадцать и внутрь соваться станет совсем глупо. Но нам-то внутрь и не надо...
Видимо, внутри тоже соображали не хуже, а может совпало так, но, когда мы дали еще один залп, в ответ жахнуло аж три дробовика, и от бочки за которой я укрылся очень неприятно полетели навылет белые щепки. Ну уж, нахер такие танцы, вечер давно перестал быть томным... привычно достал гранату, разогнул и выдернул за кольцо проволочку чеки - и не глядя и не высовываясь кинул - промазать даже спьяну трудновато, ставни они не закрывали... я даже услышал, как звякнула, отлетев,проволочка рычага, и зашипел запал, а потом брякнула обо что-то уже внутри дома чугунина. Отреагировать там не успели, кто-то лишь вскрикнул, и тут жахнуло так, что даже мне поплохело - больше, конечно, с отвычки. А уж про остальных и говорить не о чем, стрельба, такое впечатление, стихла на несколько секунд. Потряся башкой, я вскочил, жестами показав товарищам на окно, им проще было, мне оббегать или перелезать нагромождение каких-то пустых бочек пришлось бы, и те суетливо кинулись вперед. Вскоре внутри грохнул выстрел. Потом еще один - спокойные такие - добивают, молодцы. Я неуклюже оббежал бочки, подскользнувшись на каком-то дерьме, и уже хотел нырнуть за ними, но внезапно сбоку открылась какая-то дверка, и оттуда высунулось вражье рыло. Ну а чье еще если не вражье? Моментально пальнув в сторону пристройки, я тут же присел обратно за ящики - а бандит пальнул в ответ. Я еще подумал, что вполне мог быть и не бандит, а кто-то из своих, но тут внутри пристройки пошла пальба, причем, судя по всему, не в мою сторону. Решив продолжить с козырей, не долго думая тем же манером зашвырнул с жалобным стекольным звоном в окошко пристроечки, на этот раз прицелясь, чтобы не попасть в переплет, хе-хе, вторую и последнюю же гранату. Мне их хранить незачем, я в Маресьева играть не собираюсь чтоб под танк с ними бросаться. Вот ща она как жахнет...
А фигушки. Лейтенант, сучоныш, накаркал. Пять секунд, десять - а взрыва нету. Я едва высунулся из-за ящика, а тут дверь распахнулась, явив мне какое-то тело в матросском тельнике. Ну, не полицай, и не из наших - повинен смерти! Выпав из-за ящика, я, как заправский голливудский актер, поминая с благодарностью науку мастера Кэрра и всю кротость его, пальнул несчастному морячку аккурат в центр тяжести фигуры тела. В животину, то есть. Хорошая десятимиллиметровая пуля сшибла мужичка, сложив пополам и завалив прямо на пороге. Но, все же, здешние патроны это вам не Голливуд. Мужичок завыл, корчась, а потом вдруг начал неприцельно стрелять по мну с какого-то бульдога. Причем довольно опасно. Выцелив его еще раз, я потянул спуск самовзводом - и на тебе! Щелчок. И еще. Мать его так, патроны-то - все! У меня словно приключилось вдруг дежавю из очень очень далекого прошлого. Только тогда у меня был ТТ, и рука даже, слепо шаря по гладкому тыльнику револьверной рукояти, как будто полезла менять магазин... которого и в прошлый раз не имелось. А выручил меня тогда автомат ошалевшего солдатика, смирно вжимавшегося в грязь рядышком. Вспомнив это в какие-то миллисекунды, я, извернувшись, потянул из-за спины карабин, наплевав на все советы лейтенанту - меня тут сейчас убивать будут, тем более что, похоже, у моряка даже не один револьвер - больно уж много стреляет. Пока я барахтался, патроны у бандоса все же кончились, и он пытался отползти в помещение, из которого доносилась весьма ожесточенная стрельба. И весьма успешно уползал, надо сказать. Но насчет дальнейшего у меня были свои планы. Первую пулю я, торопясь, всадил ему в ногу, отчего он дернулся и заорал. Чортыхнувшись, вторым выстрелом я уже прямо через косяк и столб всадил ему снова куда-то в живот - и крик оборвался. Сообразив, что я его и через стенку достану, благо, как лежит и так понятно, дернул затвор еще раз. Осечка. Мать его так, что за день сегодня! Еще осечка. Затвор, вылетает целенький патрончик... Третья осечка и тут уже мне становится не просто не смешно а очень ссыкотно. Дожил до светлых дней. Прямо-таки воровато оглянувшись, я крабом отползаю подальше, закинув за спину бесполезную винтовку. Мать его так, надо по местным-то реалиям, как на войне - в кармане гражданский какой-нить бульдожик носить... или мелкан свой брать. Лихорадочно щелкаю спуском, выбивая по одной гильзы шомполом - и буквально подпрыгиваю, тыча небоеготовым револьвером в сторону окна, откуда вылезают, к счастью, наши - похоже, те двое ребят, что туда и полезли. Причем один явственно волочет другого, хоть и на ногах, но видно, что ранен.