- Тебе удалось поразить меня. Никогда не видел ничего более... - он посмотрел в бледное лицо девушки. - Чудесного. Ты устроил всем нам сказку. Настоящая русская певица, да еще и такая красивая.
- И невинная. - Алан подмигнул племяннику, и, наклонившись, шепнул на ухо. - Даже представить не можешь, чего мне стоило получить такую птичку. Самое главное - что я проверил. Все натуральное. А талант какой. Будет тебя вечерами развлекать.
- Она же молоденькая совсем... - Майкл с сомнением окинул девушку взглядом. - Надолго? - он снова повернулся к дяде.
- Насовсем. Дом большой, убирать надо, а тут бесплатная рабочая сила, да еще и постель греть будет. Ее обучили всему. Не волнуйся, проблем не будет.
Что-то в тоне дяди и выражении его лица вызвало у Майкла отвращение. Он еще помнил историю с тайкой. Сейчас же Алан перешел все границы. Россия - это не Таиланд. И, чтобы сломать женщину из свободной страны, где рабство - это постыдная веха истории, нужно.... Майкл остановил себя. Он не хочет знать, ни как Алан вывез девушку из России, ни как сделал из нее послушную игрушку. Хотя, может, он ошибается, и она прирежет его среди ночи или побежит к полицейским. Ничего, разумеется, не добьется. Алан быстро заминал подобные дела.
- Как тебя зовут? - обратился он к девушке. Она подняла на него зеленые глаза, которые ничего не выражали. Абсолютная пустота. Как же ей удается? Вкладывать так много чувства в пение и музыку?
- А как бы вам хотелось, мистер Гэтти? - чуть слышно спросила она, быстро опуская взгляд в пол. Она говорила с акцентом, но вполне прилично. Девушка напомнила Майклу цветок. Белоснежную лилию. В принципе, неважно, как ее зовут. Еще один подарок, который он не заказывал. И так уж завелось, что девушки, подобранные дядей не желали открывать своих настоящих имен. Они играли в игру, продавая себя, и чтобы не чувствовать унизительности своего положения оставляли частичку себя незапятнанной, личной. Что-то вроде табу на поцелуи в красотке. Майкл никогда не осуждал девушек, не интересовался причинами, по которым они позволили себя подарить постороннему человеку. Не интересовала его и цена. Он просто надеялся, что однажды дядя осознает, что его игры больше никому, кроме него самого, не приносят радости.
- Я буду называть тебя Лили, а ты зови меня просто Майкл.
- Как скажете.
- Ты чудесно пела сегодня. - Он заставил себя быть вежливым.
Скептически изучая Лили, он размышлял о том, как поступить с ней. Древняя профессия стремительно молодеет. Сколько ей? Совсем еще малышка, а уже на ту же тропу. Зачем? Имея ангельскую внешность и талант? Неужели нельзя придумать что-то более достойное?
- Я рада, что вам понравилось. - Не меняя интонации и не поднимая глаз, ответила девушка.
Майкл покачал головой, хмуро глядя на нее. Алан сказал, что она девственница. Из другой страны. Сколько же ей заплатили? И во что вляпалась эта малышка, чтобы согласится на предложение Алана? И соглашалась ли она?
Черт побери, Алана Гетти! Из-за него и его причуд он однажды попадет по-крупному. Даже если девушку принудили, заставили, украли или запугали - в любом из этих бесспорно страшных случаев - он, Майкл Гетти, не в силах ей помочь. Ибо Алан найдет и уничтожит любого, кто покажется ему обманщиком или предателем.
Нью-Йорк. Верхний Ист-Сайд. 8 августа. 2014 год.
- Как ты, приятель? - надо мной склонилось бледное лицо Романа Смирнова. Я ожидал увидеть совсем не его. Ну, вообще, иначе представлял ангелов. Видимо, мое время еще не настало.... Черт, почему же совсем не больно?
- Не сдох, значит. - Получилось у меня сказать. Хрипло, глухо, но внятно. Я пошевелил руками и ногами и окончательно успокоился, а боль.... Раз шевелюсь, значит, не парализован.
- Ну, ну. Не нагоняй страху. Меня пустили, как родственника. Наплел им. Ну, ты меня знаешь. Проще пустить, чем разбираться. Там толпа журналюг и копы. - Сообщил старый приятель по Йелю, с опаской оглядываясь на дверь. - Жена твоя летит из Майями. Будет через полчаса.
- Я в отключке был?
- Десять часов, а до этого операция была. Врач сказал, что будет все хорошо. Через неделю выпишут. Промахнулась она. ... Ну, не совсем, конечно. Чуть легкое не прострелила.
Я напряг извилины, которые значительно слабее работали, чем раньше. Как ни странно, я помнил события перед выстрелом и сам выстрел. Четко и ясно. Даже вкус собственной крови, в которую я свалился. Мне казалось, что это конец. Видимо, повезло. Или у миссис Смит рука дрогнула. Стоп... Она имя назвала. Как там ее.... Кайла? Кристина? Нет. Что-то другое. Я не мог вспомнить. Как же так....
- Я думал, это ты послал ко мне миссис Смит. - Пробормотал я, растерянно глядя на Романа.
- Какая еще миссис Смит? - нахмурился он. - Нелегалка , русская, как мне копы пояснили. Документы у нее липовые. Вроде, видимых мотивов нет. Выясняют, что за краля. Ты сам-то не понял, за что тебя эта баба?
- Нет. - Я попытался пожать плечами, и меня пронзила такая адская боль, что в глазах потемнело. Видимо, я зря храбрился. Или просто обезболивающее отходит. Поморщившись и глотнув воды, заботливой поднесенной к моему рту приятелем, я попытался думать. Хотя в моем состоянии.... Лицо ее запомнилось. Зеленые глаза, темные волосы, пухлые губы и грудь на месте, и ножки.... Тьфу. О чем я? Она меня грохнуть хотела. Вопрос - за что?
- И что? Совсем предположений нет? - напрягал Смирнов.
- Слушай, родственник, меня сейчас полицейские пытать будут. Давай о приятном. Не видел я раньше эту миссис Смит. Если заказали меня, то как-то сэкономили на киллере.
- Что ты заладил с этой Смит. Я говорю - русская она или что-то в этом роде.
- Да хоть японка. Похожа была. Ты фильм не смотрел? С этой.., тощая такая. Анжелина Джоли. Только моя - пофигуристее. - Я попытался пошутить. Выходило не очень. Каждое слово и мысль давались со скрипом. Но я все еще пребывал в шоковом состоянии. И меня не трудно понять. Не каждый день в тебя стреляют, даже еще в день рождения. Да еще в юбилей.
- Вот ты неисправим. Может, у вас с ней однажды что-то не заладилось? Подумай-ка.
- Не помню. - Я тряхнул головой. Роман внимательно посмотрел на меня, словно не решаясь спросить или сказать....
- Давай уже. - Решил ему помочь.
- Неудобно...
- Смирнов! - рявкнул я, точнее, пискнул.
- А почему ты был один? Вечером, в свой юбилей? Камилла в Майами, ты в офисе.
- Так вышло. - Я отвернулся. Какое его собачье дело? Скажите, пожалуйста, психолог нашелся.
- Я тут вспоминал, пока сидел в коридоре.... А ты никогда не приглашал меня на свой день рождения. Ну, после того раза с тортом и пианисткой. И наших общих знакомых тоже. У тебя кризис среднего возраста? Не хочешь стареть?
- Да брось ты. Нет, конечно. - Усмехнулся я. - Дядю убили в мой день рождения три года назад. Ты забыл, конечно. А когда он был жив, не посмел бы.
- Никто бы не посмел. - Кивнул Роман. - Поверить не могу, что никого не нашли. Такой великий человек был. Пусть не самый хороший.
- Да, но ближе него у меня никого нет. Камилла не в счет. С женщинами я никогда не пойму, я им нужен или деньги.
- Такова участь богачей. Но я бы с тобой поменялся местами.
- Даже сейчас? - скептически спросил я.
- Угу. Уволил бы охрану. И нанял бы новую. Кстати, не думаешь, что покушение на тебя связано с убийством Алана?
Я задумался. Из головы не шли слова девушки. Выходило, что она меня знала. Боже, как я.... Господи. Как же....
Схватив Романа за руку, я почти закричал.
- Я вспомнил. "Я твой подарок на юбилей, пять лет прошло". Я упустил про пять лет и не понял, что она имела в виду. Не могу поверить. Она совсем на нее не похожа.
- На кого? - спросил Смирнов.
- Лили. - Хрипло выдохнул я. И стоило мне произнести ее имя, перед глазами всплыло ее лицо. Таким, каким я его запомнил.
Открытие настолько меня потрясло, что дальнейшая беседа с Романом, потом с докторами и внезапно объявившейся Камиллой, устроившей целое шоу со слезами и обмороками, весь оставшийся день и хаос, окружающий меня, потеряли значение, происходили вне меня, за какой-то пеленой, завесой. Я частично находился в двух мирах в реальном и прошлом. Мое сознание двоилось и искало ответ.... Почему Лили хотела убить меня? И как я мог ее не узнать?
А через два часа пришла дикая боль, от которой хотелось выть и лезть на стену. Все мысли смешались, я даже шевелиться не мог, но слышал, как запищали подключенные ко мне аппараты. Огонь разрывал изнутри. Я, кажется, даже завыл, а потом....
Ну, здравствуй тьма. Я снова к тебе....
Нью-Йорк, 23 августа, 2009 год.
- Когда собираешься приступить к делам? - взглянув на именные часы, инкрустированные брюликами, как бы невзначай спросил Алан. Майкл отстраненно поглядывал на молоденькую официантку, обслуживающую соседний столик. Когда утром Алан назначил ему встречу в "Даниэле", своем любимой ресторане, Майкл думал, что есть серьезный повод, а, оказывается, дядя решил завести свою песню с передачей дел. Знал бы - не пошел.
- Я только вернулся из Йеля. Полгода не прошло. - Выдал я заученную фразу.
- Год, мой дорогой. Я дал тебе отдохнуть достаточно. - Сухо напомнил Алан, опять взглянув на запястье. Видимо, часы новые. Никак не налюбуется. Вот, как девица просто. Майкл прошелся взглядом по стильному, конечно, тоже созданному в единственном экземпляре, темно-синему костюму. Алан в свои шестьдесят выглядел роскошно, и до сих пор гулял, как двадцатилетний, но все время ворчал, как старик. Майкл, напротив, выглядел совсем непрезентабельно. Спортивные джинсы, кроссовки, футболка с черепом на груди, поверх которой в фойе его заставили надеть казенный пиджак.
- Я состояние отдал за твое образование. - Давил на совесть Алан. - А ты ведешь себя, как подросток. Ты закончил ремонт дома? Деньги еще нужны?
- У меня есть еще, вроде. - Майкл послал хорошенькой официантке блудливую улыбку, и она, заметив, покраснела, но не отвела взгляд. Еще бы - она знала, кто перед ней. - Ремонт закончил. Спасибо за дизайнера. Отлично поработала.
- Не за что. Я жду тебя в офисе в понедельник. Даю тебе три дня, чтобы гульнуть напоследок, и начинаем взрослую жизнь.
- Ага. - Майкл жестом позвал приглянувшуюся девушку. Она отрицательно качнула головой и, гордо вздернув нос, ушла из зала.
- Я серьезно, Майкл. И хватит глазеть на баб. Как, кстати, там наша малышка из России. - Спросил Алан. Майклу понадобилось время, чтобы вспомнить, о чем речь.
- Лили? А, что ей будет. То поет, то играет. И представь, мне нравится. Не все еще со мной потеряно. Душа тянется к прекрасному.
- Ну, я ее тебе не для уроков пения из России выписал. - Алан усмехнулся. Я посмотрел в темно-карие глаза дяди. Старый плут. Все ему нужно знать.
- Вроде, что-то было, когда гости разошлись. Но я такой пьяный был - не уверен. А потом, как-то не нее мне было. Правда, есть кому кровать греть. Я и дома появлялся раза три.
- Напоминаю - деньги она не за песни получит.
- Я ценю, Алан. Правда, девушка - супер. Но не цепляют меня девственницы. Ты бы хоть спросил. Кстати, она надолго у меня? Ты говорил, что навсегда, но это перебор. Рабство отменили, если ты забыл.
Алан Гетти рассердился на неблагодарные слова Майкла. Зазнавшийся засранец. Девка стоила целое состояние, если учесть, что пришлось тащить ее через океан, потом проводить гребаные азы послушания. И что в ответ? Ты бы хоть спросил.... Весь в свою мать. Неблагодарный, легкомысленный, ни к чему не стремящийся. Язык не поворачивался назвать единственного племянника пустышкой, но иногда....
- Пока не надоест. - Ответил Алан. - Но планировалось, что она побудет пару месяцев или останется. Может, по дому будет помогать. Друзей развлекать. Мне потом маякнешь. Я ее пристрою, куда надо.
Выслушав, Майкл напрягся.
- А куда надо? - прищурив карие глаза, спросил он. - Разве она не вернется домой?
- Конечно. - Раздраженно повел плечами Гетти. - Захочет, вернется. Только сделает то, за что я заплатил. Благотворительность - не мой конек. Не хочешь - верни сейчас. Сам разберусь.
Майкл вспомнил хрупкую белокурую фею за пианино. Совсем юную. И посмотрел на холеное, но немолодое лицо старого ловеласа. Про специфические наклонности Алана ходило много легенд. Майкл не слушал никого. Но сейчас ему почему-то стало тошно и страшно отдать Лили в лапы родного дяди. Ночь после дня рождения была белым пятном в его памяти, слишком много виски. Но утром Майкл проснулся не один. Лили спала в его постели, свернувшись в комочек. Ее платье валялось на полу. Как ни странно, но ему было стыдно. За себя, нажравшегося до свинского состояния и использовавшего невинную девушку, за дядю, возомнившего себя работорговцем, за нее, талантливую и молоденькую, а уже продающую себя.... Непривычное для него ощущение, но оно появилось, заставив вспомнить о совести. Спрос рождает предложение. Как ни крути.. В общем, по приезду домой, Майкл распорядился выделить ей комнату, сослал туда и больше не трогал. Только пару раз просил сыграть для друзей. Он даже не общался с ней. Да и о чем? Она такой же наемный персонал, как домработница и горничная, только спектр обязанностей другой.
- Лили останется пока. А тебя это заводит, Алан? - ухмыльнулся Майкл. - Купленная с потрохами женщина-рабыня, которая выполнит любое твое желание, и желательно из другой страны, чтобы бежать было некуда. Ты поэтому мне их даришь? Хочешь приобщить к своей секте?
- Брось, Майк, какие секты. Просто я и пара друзей-единомышленников. Но разве тебе не нравятся мои курочки? Я выбираю их для тебя с особенной тщательностью. Поверь, мальчик. Так всегда было. С древних времен. Мужчина полновластно владел женщиной. А сейчас? Оборзели. Брюки носят.
- Алан рассмеялся. - Вот честно, поеду в Эмираты. Куплю гарем. И буду жить, как всегда мечтал.
- Ты кое о чем забываешь, дядя. Жен даже в гареме нужно любить, иначе они могут с тобой развестись, сославшись на то, что ты их не любишь, или одну любишь меньше, чем другую.
- Поверь, я буду любить каждую одинаково. - Улыбнулся Гетти. Майкл со вздохом покачал головой. Алан неисправим. Этот мужчина даже в девяносто будет волочиться за юными нимфами.
Майкл, возвращаясь домой на новеньком спорткаре, думал о том, каким странным вышел у них с Аланом разговор. Он очень наделся, что не обидел его, дав понять, что подарки в виде живого товара ему не нравятся. Не хотелось бы, чтобы между ними появилась напряженность. Особенно сейчас. Дальше уже оттягивать вступление в семейный бизнес не получится. И Майкл уже чувствовал, как на его плечи давит груз ответственности. Так просто жить, пользуясь деньгами и ни за что не отвечать. Но на самом деле Майкл боялся. Боялся, что не справится, что слажает. Боялся, что все, что говорят об Алане Гетти - правда. И про криминал, про заказные убийства, связи с мафией, наркопритоны. Он, конечно, понимал, что игорный бизнес чистым не бывает, но теперь ему предстоит узнать - насколько сильно погряз Алан Гетти.
Майкл вернулся домой не в самом лучшем расположении духа. Он хотел позвонить Роману или Стивену, своим приятелям, но почему-то передумал. Если он воспользуется советом Алана, и три дня будет гулять и веселится, то вряд ли выйдет в понедельник на работу. Нужно собраться морально, подумать, что, да как. Разобраться с текущими делами, в доме навести порядок. За последние месяц несчастный особняк пережил столько вечеринок и пьяных оргий, что впору заново начинать ремонт. Все, что можно, перебили, изломали, выкинули в окно.... Жесть. В принципе Алан прав. Пора умнеть. Нельзя собственный дом превращать в бордель.
Закрывая за собой входную дверь, Майкл Гетти прошелся пытливым взглядом по огромной гостиной-студии, оформленной в черно-белом стиле модерн известным дизайнером. М-да, полысело заметно...Нужно позвонить приятельнице дяди, пусть закажет уничтоженные элементы декора. Полы тоже в нескольких местах нужно поменять.... Взгляд Майкла остановился на черном пианино, натертым до блеска. Он попытался вспомнить имена домашней прислуги. Домработницу он помнил. Паола. Старая дама, которую Алан передал племяннику по наследству. Майкл знал Паолу с детства. Латиноамериканка работала много лет в семье Гетти. И воспитывала еще мать Майкла. Женщина была добра и очень трудолюбива. Делала по дому почти все, но вот убраться везде не успевала, да и силы были не те. Ей в помощь наняли девушку. Мэгги или Мэри. Майкл помнил ее смутно, так, как редко появлялся трезвым, и она старалась не попадаться на глаза. И в отличие от Паолы, Мэгги-Мэри жила не в доме. Приходила на часы, так сказать. И, видимо, недавно убиралась, судя по блестящей поверхности пианино, глядя на которое невозможно было не вспомнить еще об одной обитательнице его холостяцкой двухэтажной берлоге. Возможно, стоит уволить Мэри-Мэгги, и возложить на подаренную добрым дядей певичку обязанности уборщицы. Это было бы правильным и справедливым решением. Не унижающим ни кого из участников. Если Алан мало заплатил, то Майкл готов платить, но за работу, а не бессмысленное шатание по дому. А Алану не обязательно знать, чем она здесь занимается.