Они стояли на нижнем уровне города — образно говоря, на первом этаже, а этажей тут было много, возносящихся на головокружительную высоту.
Геспер пришлось признать, что более впечатляющего городского комплекса она не видела ни разу в жизни.
Подумать только, а ведь вся эта махина движется.
Остыв в ее тени, она снова накинула одежду. Она напомнила себе о главной цели: попытаться отыскать уцелевших повстанцев или, если не получится, вернуться домой.
Паут обалдело озирался. Он был в шоке. Культурном шоке, надо полагать.
Девушка потрепала его по башке.
— Ну ладно, обезьян, спасибо за компанию. Я с вами подзадержалась.
И с этими словами растворилась в толпе моистов.
Спустя некоторое время Геспер уже со вздохом откидывалась на спинку дивана в приятных апартаментах, которые ей отвели.
Разговоры с монетами не приносили пользы. Казалось, что мир за пределами равнины для них не существует. За новостями или средствами передвижения к другим планетам, сообщили ей, нужно обращаться в другие города Земли. И как это прикажете сделать?
Приходилось перемещаться пешком. Мо не предлагал никакой транспортной системы, кроме собственных колоссальных гусениц, чей приглушенный скрежет в минуты затишья различался вполне отчетливо.
Геспер справилась у моистов насчет прогнозируемого конца света, и те рассеянно заулыбались. Земля, пояснили они, вскоре столкнется со своим спутником. Предотвратить катастрофу невозможно. Мо и сам считал ее неотвратимой.
Вспомнив слова Синбиана, девушка напряглась, почти запаниковала. Потом подошел какой-то робот — они тут вроде бы за всем присматривали — и предложил отвести ее в предоставленный номер. Там она вымылась, наконец избавившись от грязи и пота последних дней. И стала отдыхать.
Конечно, вести о столкновении со спутником нельзя было принимать всерьез. Вселенная, может, и неласковое местечко, но такие события не происходят внезапно. Если бы луна этой планеты находилась на орбите достаточно неустойчивой, чтобы столкнуться с нею, угрозу осознали бы Симплекс весть как давно. Об этом бы судачили по всей Эскории.
Ей оставалось предположить, что это какая-то культурная аллегория. Вероятно, спутник обладает орбитой переменного эксцентриситета и с определенными — весьма длительными — интервалами сближается почти вплотную. В таком случае становится понятно, почему мальчишке прежде не доводилось видеть свою луну такой огромной.
Что до моистов… ну, они наверняка попросту спятили, перестали отличать сказку от реальности. Века жизни в изоляции от внешнего мира, в каком бы ни приятном окружении та протекала под надзором Разума, во всех отношениях равного для обитателей города богам, вряд ли могли привести к иному результату.
Внезапно прозвучал сигнал — такой же она слышала у ворот. На сей раз к ней обратился мужской голос.
— Гостья, с тобой говорит Мо. Время вечерней лекции.
Геспер невольно пробила дрожь, и она в панике огляделась. Голос, по впечатлению, принадлежал человеку молодому, но мудрому, уверенному в себе и энергичному. У нее в сознании возник образ, сходный с древними статуями — темноволосая кудрявая фигура, красивая, сильная, умная. Богоподобная…
Ее пронзила новая мысль: а есть ли среди Разумов в этих городах женские конструкты?
Общество это, видимо, устроено куда сложнее, чем представлялось ей сперва.
Она ответила почти жеманно:
— Я устала. Если ты не против, я пропущу лекцию.
— Образование обязательно, — вежливо произнес богоподобный голос. — Смысл существования привилегированного класса — в интеллектуальном развитии. Твоя усталость лишь телесной природы. Если ты слишком утомлена, чтобы пройти в лекторий, я перенесу тебя туда через свой сенсориум. Просто расслабься.
В комнате стало темно, Геспер будто перенесли в какое-то другое место: тускло освещенный зал, не слишком большой, но с едва заметным эхо. Тут пахло плюшевой обивкой, совсем иначе, нежели в ее надушенных апартаментах.
Она сознавала также, что в реальности лежит на кровати, а на нее проецируются сенсорные лучи. Ниже по амфитеатру лектория вдруг вспыхнул дисплей, на котором возникли слова:
ОТКРЫТИЕ СИМПЛЕКСА
Им на смену пришли и стали перелистываться картинки, сопровождаемые голосовым комментарием; озвучивал лекцию, к некоторому удивлению Геспер, сам Мо.
Основы современной физики, — начал ИИ мягким, наставительным тоном, — были заложены Варго Гридбаном два тысячелетия назад. Именно ему удалось заменить превалировавшую в то время картину пространства и материи, где использовались несколько типов элементарных частиц и несколько взаимодействий между ними, новой, требующей лишь одного типа частиц и одного фундаментального взаимодействия.
Гридбан начал с наблюдения, что пространство-время, где мы существуем, устроено так, что в нем допустимы силы отталкивания, но силы притяжения представляются невозможными. Однако возникает обратное впечатление: иллюзия существования сил притяжения, то есть гравитации, электромагнетизма, внутриядерного взаимодействия, якобы ответственных за крупно- и мелкомасштабную структуры нашей Вселенной от атомов до галактик. Вместо того, чтобы просто постулировать существование таких сил, как поступали ученые до него, Гридбан пошел обратным путем и заявил, что они невозможны. Оказалось, что гравитация, электромагнетизм и внутриядерное взаимодействие проявляют лишь кажущиеся свойства притяжения и могут даже опираться на диаметрально противоположные явления.
Личный вклад Гридбана касался гравитации. Исключительно точные эксперименты, предложенные им, позволили установить два факта. Во-первых, гравитирующие тела в действительности не подчиняются третьему закону Ньютона. Такое впечатление возникает ввиду ускорения, присущего гравитирующему телу независимо от его массы. Фактически, например, движение спутника обусловлено исключительно присутствием его планеты. Вклад спутника, потенциально проистекающий от противодействия собственному действию на планету, равняется нулю.
Во-вторых, Гридбан сумел показать, что между гравитирующими телами не существует никакой причинно-следственной связи. Вот почему третий закон Ньютона в действительности не соблюдается: гравитирующие тела на самом деле вовсе не действуют друг на друга.
В итоге Гридбан продемонстрировал, что гравитация не обладает природой притягивающего взаимодействия, но представляет собою остаточный эффект. Открылся путь к нынешней картине пространства и его связи с веществом.
Пространство наделено кинетическими, а не статическими свойствами. Оно состоит преимущественно из взаимосвязей между материальными частицами, и фундаментальным является единственное взаимодействие: каждая существующая частица пытается удалиться от всех остальных на скорости света. Фактор расталкивания между каждой парой частиц определяет линию отталкивания. Структура, известная нам как пространство, в действительности представляет собой сеть линий отталкивания. Между линиями, в промежутках между связывающими частицы маршрутами, понятие пространства теряет смысл.
Пространство-время, в котором обитаем мы, обладает довольно специфической структурой. Вы, вероятно, уже знакомы со следующими геометрическими фактами: на одномерной линии можно выбрать не более двух равноудаленных друг от друга точек; на двумерной плоскости не более трех, образующих вершины равностороннего треугольника; в трехмерном пространстве — не более четырех, образующих вершины тетраэдра; в четырехмерном континууме — не более пяти, слагающих пентахор; и так далее. В каждом следующем измерении добавляется дополнительная вершина. Эта конфигурация равноудаленных точек известна как симплекс, и каждый симплекс соответствует пространству определенной размерности.
Первоначально во Вселенной не существовало пространственного измерения, или, говоря иначе, каждая вновь возникающая частица поставляла новое измерение. Эта конфигурация складывалась в симплекс невероятной сложности, состоящий из бесконечного числа равноудаленных друг от друга и удаляющихся друг от друга с одинаковой скоростью частиц, хотя в данном случае об их отталкивании можно говорить лишь условно, поскольку не существовало ни времени, ни расстояния, пригодных для измерения скорости отталкивания. Симплекс, первозданная конфигурация, все еще существует, но в искаженном виде. По неизвестным причинам некоторая его часть коллапсировала до трехмерной структуры, и эти уплощенные грани породили нашу вселенную.
Считается, что в Симплексе могут существовать и другие грани уплощенной структуры. Открыв доступ к Симплексу, мы получили бы возможность перемещаться в эти вселенные. И не только; маршрут через Симплекс позволил бы мгновенно перемещаться в любую выбранную точку нашей вселенной, поскольку для Симплекса относительных расстояний не существует. Пока эта давняя мечта ученых ничуть не приблизилась к реализации.
Слагающие нашу вселенную силы природы возникли в результате этого коллапса материи до трехмерной структуры. Частицам, втиснутым в три измерения, приходится затенять друг друга, нарушать расталкивающее взаимодействие, и таким образом в природе возникает фундаментальная фрагментарность.
Первым следствием этих явлений выступает существование скоростей ниже стандартной скорости расталкивания частиц. Для вещественного объекта, помещенного в трехмерное пространство, сфера Хаббла представляется непрозрачной оболочкой из частиц, удаляющихся от него на одинаковой стандартной скорости, скорости света. Но для любого другого тела в пределах сферы Хаббла, частично затеняющего собой фундаментальную оболочку, наблюдается некоторый дефицит линий отталкивания в этом направлении. Асимметрическое распределение линий отталкивания создает напряжение, приводящее к модификации кажущейся скорости удаления объектов. Теперь они удаляются друг от друга словно бы на меньшей скорости, но в действительности, конечно, искажается пространство между ними.
Если объекты достаточно близки — как, например, галактики Местной группы, — расталкивающее давление хаббловской оболочки препятствует их расхождению и, наоборот, приводит к сближению. Это явление называется гравитацией и считается первым из так называемых притягивающих взаимодействий, но в действительности представляет собой эффект экранирования. По причинам, о которых далее, индуцированное движение выражается не в скорости, но в ускорении, и сила эффекта следует законам перспективы.
На очень близких расстояниях давление расталкивания увеличивается, порождая сильное ядерное взаимодействие. О нем также будет рассказано далее.
Вторым основным следствием вышеуказанных явлений выступает побочный эффект только что описанной структуры. Что происходит с линиями отталкивания, когда расталкивание частиц ослабевает или даже обращается своей противоположностью? Все частицы в пределах сферы Хаббла пытаются удалиться друг от друга на стандартной скорости, но встречают препоны. Линии отталкивания, соединяющие их, напрягаются, приобретая компенсирующую боковую компоненту. Эти линии натяжения образуют собственное своеобразное пространство, пространство электрического заряда.
Таким образом, наше трехмерное пространство в действительности состоит из иерархически пересекающихся трехмерных пространств. Первым из них является абсолютное, или инерциальное, пространство, где имеется только одна стандартная скорость; из него выделяется сфера Хаббла. В пределах этого пространства относительности возможны различные скорости. Побочным продуктом пространства относительности, переплетенного с инерциальным, выступает пространство электромагнитного натяжения, достаточно независимое от прочих, чтобы в нем возникали собственные частицы, состоящие только из электрического заряда.
Вступительная лекция на этом окончена, и мы можем приступить к более подробному знакомству с предметом. Пожалуйста, выберите предпочтительный для вас аспект проблемы: 1) исторический, 2) математический или 3) философский.
Геспер, впрочем, не ответила. Она спала.
Мо проявил тактичность и не стал будить ее. Проснулась она спустя два часа и, освеженная, пошла осматривать город дальше.
Покинув апартаменты, она двинулась наверх. Ранний вечер сгустился до глубоких сумерек. По всему движущемуся городу зажигались огни: пастельноприглушенные на тротуарах, где располагались кафетерии и пивнушки, резкие и блестящие на мощеных плитами площадях, колонны света на желтых башнях сплошной на вид структуры. Геспер поднималась все выше и выше, по движущимся во всех направлениях спиральным горкам, медленно возносящимся с площадей лифтовым травелаторам, пологим наклонам парящих бульваров, осознанно пропустив ради новых впечатлений скоростные кабины, которые бы доставили ее на верхний уровень города за считанные секунды, пока не обнаружила место, откуда открывался великолепный вид на Мо и переменчивые пейзажи вокруг.
С облегчением села на террасе — та нависала над бездной, но была огорожена резной дубовой балюстрадой тонкой работы. Геспер потягивала предложенный напиток, вдыхала прохладный воздух и наслаждалась зрелищем. Она сперва не обратила внимания на разговоры вокруг, поскольку при подъеме ее больше интересовали вкусные запахи из бесчисленных заведений общественного питания, куда стекались для вечерней трапезы монеты. Но сейчас, расслабившись на террасе, она осознала, что люди притихли в предвкушении чего-то, смешанном с ужасом. Народ Мо казался таким мирным и уравновешенным, что эта перемена в их настроении девушку встревожила сама по себе. Геспер хотела было обратиться с вопросом к человеку постарше за соседним столиком, но тут из-за горизонта выплыла виновница переполоха.
Сначала ее легко было принять за очередной движущийся город, но вскоре контуры так разрослись, что первоначальное предположение сменилось иллюзией горы необычайно аккуратных дугообразных очертаний, местами желтой, местами красновато-коричневой. Неумолимо текло время, и гостья превзошла размерами любую мыслимую гору.
Восходила луна. Луна Старой Земли.
Она поднималась все выше и выше, становясь все громаднее и громаднее. Остаток расстояния до Земли спутник покрыл умопомрачительно быстро. Над движущимся городом повисло гробовое молчание, длившееся часы, в течение которых Луна надвигалась на мир, точно плоская крышка, хотя Геспер, опытная космолетчица, без труда угадывала ее сферичность. Никто не шевелился и ничего не говорил. Все только потягивали напитки, обновляемые услужливыми официантами, роботами и людьми, и сидели, зачарованные невероятным зрелищем нового, твердого неба над головами.
Солнце продолжало подсвечивать лик спутника из-под горизонта, и свет его фильтровался через атмосферу, хотя лунный диск в конце концов начал темнеть ближе к центру. Желтоватый оттенок, свойственный ему в ранней фазе явления, быстро улетучился, и Луна сделалась сперва невероятно, ослепительно белой, затем посерела и стала зерниста. Были превосходно различимы перевернутые древние кратеры, радиальные пылевые выбросы из них и огромные плоские равнины. А кроме того, следы человеческой деятельности: оспины горных разработок, тонкие волоски транспортных сетей.
К полуночи диск закрыл все небо, и спутник повис так низко, что его, казалось, можно было коснуться протянутой рукой: осталась только узкая кольцевая полоска мрака во всех направлениях. Геспер сообразила, что Луна, наверное, касается земной атмосферы. Но как такое возможно? Задолго до сближения на подобное расстояние взметнулись бы такие приливы, как в воде, так и в атмосфере, грянули бы такие землетрясения, что на планете все было бы уничтожено. И не только на планете: самому спутнику уже давно полагалось бы расколоться от приливных воздействий более крупной массы. Луна углубилась далеко за предел Роша.
Столкновение представлялось неминуемым, в считанных минутах движения спутника по такой траектории. Вместо этого над Землей неспешно разворачивалось самое величественное в ее истории небесное шоу: Луна медленно, лениво скользила по небосклону, не создавая никаких возмущений в коре планеты и нагло игнорируя все законы физики. После полуночи ее видимый диаметр начал медленно умаляться, так что к рассвету, опускаясь за горизонт в противоположной стороне Земли, спутник казался уже гораздо меньше. Луна удалялась в пространство, едва не врезавшись в планету.