— Что происходит? — вопросил чужак. — Сквозь разрыв в ткани пространства проникают непостижимые создания, посеявшие хаос на трех наших мирах. Мы проконсультировались с нашими учеными и инженерами, желая проверить, не сами ли навлекли на себя эту катастрофу. Нет. Мы спросили у других рас, с которыми делим Галактику. С Диадемы пришел утвердительный ответ. Теперь мы хотим, чтобы вы лично подтвердили его.
Имперский Совет, будь у него такая возможность, скорее всего предпочел бы увернуться от четкого ответа. К сожалению, ответила группа ученых-данников, исполнявшая обязанности представителей Совета по связям с общественностью в перерыве между сессиями. Отступать было поздно.
— Да, — промямлил Кутрубис, — мы подозреваем… поймите, всего лишь подозреваем… что одна из наших исследовательских организаций к этому причастна. Она работала над усовершенствованием фитоловой технологии, той же, какую используют и ваши корабли.
— Что нам делать? Разрыв расширяется. Разумные существа всей Галактики скоро могут потребовать у вас ответа за подобное поведение. Мне велено узнать, какие действия по устранению разрыва вы предпримете.
— Мы над этим работаем, — заупрямился Кутрубис.
— Можно ли получить у вас соответствующие технические данные? Мы также хотели бы что-то предпринять для устранения последствий катастрофы. Ситуация продолжает ухудшаться.
— Да, думаю, я могу вам в этом помочь.
Надеюсь, что могу, поправил себя Кутрубис. Даже министерства пришли в полное запустение. Совет практически лишился рычагов власти.
Симплекс его побери, Кутрубис даже не мог быть уверен, что по случаю катаклизма соберется чрезвычайная сессия!
Но меторианцу он этих неприятных подробностей выдавать не собирался.
Глава девятая
Дэнгу в сотый раз закончил проверку внутренних цепей интермат-киоска и опустил тестер обратно в карман; на лице его снова отобразилось раздражение, смешанное с тревогой. Никаких неисправностей в переключателях или в фитоловом интерфейсе киоска, обеспечивавшем работу системы, он не обнаружил. Разумеется, он не понимал до конца, как именно функционирует интермат, к тому же корабль оснастили новым элементом — запасным потоковым модулем взамен испорченного. Поток, создаваемый новым модулем, выглядел совершенно нормально, но не могла ли старая поломка внести какое-то непредсказуемое осложнение? Если так, Дэнгу не суждено будет узнать, какое.
Он не осмеливался высказать эти соображения Рагшоку. Рагшок в гневе был страшен.
Захлопнув откидную крышку, он с видом человека, выполняющего рутинную процедуру, отстучал код флагмана на сенсорной панели и, обреченно вздохнув, нажал кнопку отправления.
Слепящее сияние на миг озарило киоск. Дэнгу моргнул и тут же сообразил, что находится не в том же самом киоске. Указатель на панели перед ним сменился с Claire de Lune на Знаменосец.
У Дэнгу сердце чуть не выскочило из груди. Интермат заработал — непонятно как, но заработал! Он попал на борт флагмана!
Он осторожно отворил дверь. Он уже свыкся с роскошным интерьером Claire de Lune, и, конечно, ему доводилось слышать об экстравагантной роскоши миров Диадемы.
Однако ничто виденное прежде не могло подготовить его к зрелищу, открывшемуся на борту боевого корабля.
Арчеру попался на глаза какой-то рохля, выбравшийся из киоска и принявшийся безумно озираться вокруг, но адмирал принял его за обычного члена команды, тайком сбежавшего на бал с вахты. Арчер, однако, обратил внимание, что этот человек даже не в костюме, а в каких-то лохмотьях вместо рубашки и грязных штанах до колен, перехваченных в поясе ремнем. Арчер подумал, что за такое несоблюдение дресс-кода новоприбывшего стоило бы наказать, но потом забыл о нем.
Несмотря на серьезность предстоящих исследований, он позволил экипажам флотилии закатить торжественную пирушку. Темой костюмированного бала стало Возмездие. Подобно большинству участников, Арчер явился в костюме из электрически упрочненной ткани, которая в обычном состоянии казалась бесцветной, тонкой и, просвечивая, ниспадала по бокам, но в ответ на токи, посылаемые небольшим носимым генератором, принимала любые форму, оттенок и текстуру. Люди, мелькавшие в танцзале, казались ростом не менее двенадцати футов, воплощая древних богов войны, величественные корабли и орудия истребления, устрашающие маски и абстрактные агрессивные формы. Животные оделись сходным образом, но так, чтобы одеяние отвечало их телесным очертаниям, поэтому длинные одежды четвероногих то и дело шуршали по полу, временами попадаясь другим в пасти, а порой вынуждая зверей полушутя сталкиваться друг с другом, как в стычке.
Наблюдатель, появившись из интермата в мезонине над танцзалом, принял бы бал за устрашающую какофонию звуков и форм под пульсирующими потоками света, поскольку воздух одновременно пронизывало около дюжины различных мелодий. Костюмированные танцоры, впрочем, пользовались звуковыми фильтрами и слушали только то, что было в их музыкальном вкусе.
— Адмирал, вы совсем тронулись! Вы тут спятили, вы больные!
Девичий голосок принадлежал Геспер Позитане, последней из захваченных повстанцев. Арчер обернулся и сперва не узнал ее в черной с серебром форме, но догадался, что это она, по кислому выражению лица.
Геспер не упускала ни единой возможности вступить в перепалку с Арчером, с тех пор как появилась на борту. Ее, в принципе, полагалось бы отослать на тюремный корабль, но она пока оставалась здесь, поскольку ее схватили вместе с тремя другими землянами.
Татуированное для бала лицо Арчера улыбнулось ей через складки тюрбана Индры.
— Но прикольно, согласитесь.
— Прикольно?! — Геспер с отвращением уставилась на него. — Адмирал, я бы не стала называть поведение империалистических выблядков прикольным, это не то слово. Что вы натворили? Вы празднуете репрессии и беспорядочное насилие? Может, вам это и кажется прикольным, но я убеждена, что вы творите зло, и точка.
— Уверяю, мы иного мнения о своих действиях.
— Ну и как вы тогда объясните учиненную вами атомную бомбардировку Земли, а? Какой в том был смысл?
Арчер покачал головой, и с нею закачался грозный лик Индры.
— Ничего подобного не происходило.
— Не издевайтесь. Я видела вспышки взрывов, когда мы улетали.
Арчер склонился к ней, чтобы не перекрикивать музыку, и сказал:
— Вы не на тех вину перекладываете. Инсургентов вряд ли можно счесть миролюбцами. Разве возможна безопасность без стабильности, которую несет Империя? Мой долг — поддерживать ее.
— Ха! Империя! — Геспер презрительным жестом обвела сцену. — Вы посмотрите только! Кучка дегенератов и извращенцев! Забавляетесь с животными — скотом и дикими зверьми! Вы жалки!
— Да, я знаю, что на многих мирах возвышенные животные не считаются полноправными членами общества. Но разве такой подход достоин называться цивилизованным? Все млекопитающие принадлежат к одному и тому же классу. Империи нужны услуги их всех.
— В Эскории нам нет нужды полагаться на животных, вы это знаете? А знаете, почему это так, адмирал? Я вам скажу. Потому что у нас полным-полно настоящих людей, потому что мы размножаемся. У нас много детей — помните, кто такие дети? Почему бы вам не испробовать этот способ? Семейная жизнь не так уж плоха.
Геспер помолчала, переводя дух.
— Неудивительно, что вы забыли про секс — поглядеть только на ваших женщин! Почему они такие уродины? Зачем они искусственно себя старят?
Арчер опять не сдержал улыбки: как гротескно провинциальна Геспер. Она не имела ни малейшего понятия о современных модных течениях женской красоты.
В этот момент одна из девушек с лицами старух, вызвавшими такое омерзение Геспер, повернулась к адмиралу и позвала его из пульсирующих складок проблескового костюма:
— Адмирал! Потанцуем?
Удаляясь в гущу толпы, Арчер поймал на лице Геспер мимолетную зависть, смешанную с удивлением.
Недалеко от них Груверт, выключив костюм и позволив его складкам небрежными лохмотьями опасть по жирным бокам щетинистой туши, с неподдельным интересом пытался разговорить химеру Паута.
— И как же вы приобретаете такое влияние на своих последователей? — спрашивал он.
Вместо ответа Паут лишь идиотски ухмылялся, многозначительно возводя глазищи к потолку.
Груверт разочарованно засопел. Он понимал, что эта примат-амальгама не так глупа, как похоже по ее действиям. Не может химера оказаться глупа, располагая таким количеством приверженцев, многие из которых явно умнее самого Паута. Он напомнил себе, что обезьяны часто бывают изворотливы. Не исключая и безволосой разновидности оных.
В коридоре, в нескольких ярдах от Груверта с Паутом, Хако Икэмацу сидел в позе отдыха, скрестив ноги — насколько вообще можно было применить к косё понятие отдыха. Спина его оставалась прямой, руки распростерлись в предписанное каноном положение, но сознание косё не замерло. Он лишь отключил активные мысли, увеличив собственную восприимчивость к чужим психическим эманациям.
Так ему проще было следить за обезьяночеловеческой химерой. Ментальный рисунок Паута различался четко: коварство и жестокость, стремление к мерзкому насилию; но Икэмацу понимал, что это всего лишь искаженное отражение свойственной всем млекопитающим любви к жизни, в данном случае обращенной, увы, только во зло.
Рядом с химерой ощущалась другая личность: непреклонная, по-кабаньи прущая напролом, внушительная, порывистая, нетерпимая и грубая.
Имперская.
В дальнем конце коридора распахнулась дверь, из танцзала донеслись обрывки музыки, но тут же какофония стихла опять. Это появились Синбиан с новым приятелем, темноглазым мальчиком примерно его лет; темные волосы мальчишки были стянуты в узел на затылке.
— Приветствую, дядя. Это Трикса. Он артиллерист. Он управляет большими пушками. Я рассказал ему, что на Земле вы считаетесь великим воителем.
Икэмацу поднялся и улыбнулся мальчишке сверху вниз.
— Значит, ты сражался в том самом бою, победу в котором они сейчас отмечают?
— Да, — важно ответил Трикса. — Я координировал восемь орудий флагмана. Помог вывести из строя четыре корабля врага. — Он помолчал. — Вы многих людей убили, почтеннейший?
Икэмацу продолжал улыбаться.
— О нет, я не убил никого из людей, юный пушкарь.
— Истинный воин никогда не убивает своею рукой, — процитировал Синбиан озадаченному мальчику, — убивает неотвратимая судьба павшего.
— Судьба? — эхом откликнулся Трикса. — Нет никакой судьбы!
Дэнгу весь в поту ворвался в ресторан на борту Claire de Lune и застал там Рагшока. Пират говорил с Морганом и сальпианским техником, Дрю.
— Интермат, — выдохнул Дэнгу. — Он заработал!
Глаза Рагшока вспыхнули, он облизал губы.
Сальпианец как раз что-то жадно ел, но тут же оттолкнул тарелку.
— Вот оно что! Я должен был догадаться!
Дэнгу уставился на него.
— Я как раз собирался высказать шефу свое предположение, — объяснил инженер. — Когда флотилия переходит в фитоловое построение, все пузыри сливаются. Вот почему имперские эскадры быстрее наших кораблей. Чтобы интермат заработал, нужно находиться внутри большого пузыря.
— У имперцев немало козырей припрятано в рукаве, — признал Морган.
— Ну так покажем им, что в рукаве у нас, — Рагшок подался к Дэнгу. — Ты уверен, что эта хрень работает? Ты пробовал?
— Да. Я перемещался на флагман и обратно. Я там полчаса провел.
Дэнгу не стал уточнять, что с охотой задержался бы и дольше: воздух корабля начал на него действовать. Но его заставляли нервничать взгляды окружающих. К тому же он хотел убедиться, что интермат сработает и в обратном направлении.
— Флагман? Ничего себе, — пробормотал Рагшок. — И что ты там увидел?
— Странные там дела. У них какая-то вечеринка. Танцы победы. И это боевой корабль? Я словно по Джандже сплавился.
Он имел в виду крупную реку, популярный маршрут лодочных круизов.
— Празднество? Отличное время для атаки! В любом случае, нам стоит поспешить, пока фитоловая формация не рассыпалась. Там много вооруженной охраны?
— Я не видел оружия ни у кого. Захватить их будет куда легче, чем, к примеру, пассажирский лайнер.
— Ну ладно. Через час с небольшим будем готовы. Выбери себе бойцов и постарайся определить самые крупные корабли, если сможешь выделить. Убедись, что перемещение произойдет одновременно на все суда.
Рагшок задумчиво смотрел на ресторан с балкона ложи для почетных гостей, которую отвел себе. Разливочный автомат работал, и теперь все наемники стекались в ресторан за напитками и закусками. Тут было тесно и шумно, как, впрочем, и на корабле в целом. Рагшок заметил, что уже вспыхнули по крайней мере три перепалки.
— У нас получится, — мечтательно протянул он. — Мы захватим Имперский Флот, одну из эскадр самой Звездной Армады, величайшего инструмента власти в Галактике.
— А потом выскоблим Диадему, — закончил за него Морган.
— Так точно. Это станет самым баснословным актом мародерства в истории. Все равно что беззащитную сочную цыпочку оттрахать — Диадема беззащитна. У них только имперские флотилии, а они все в Империи.
— Но их скоро отзовут, — указал Дрю.
— Слишком поздно. Инициатива у нас: мы им пошлем предупреждение — только дернетесь, и мы-де начнем взрывать планеты.
— А если они ответят тем же в секторе Эскории? — встревожился Дэнгу.
Голос Рагшока сорвался на звериный рык.
— Ну и хрен с ней! Какое нам дело? Империя разваливается, а Диадема — самое ценное, что можно ухватить!
Он поднялся и ткнул в Дэнгу пальцем.
— Вы с Морганом ступайте определяйте корабли. Я назначу штурмовых лидеров и организую отряды.
И тут произошло что-то странное, быстротечное. В воздухе перед Рагшоком словно бы распростерлась паутина тонких серебристых нитей, прямых, как солнечные лучи, воссияла из одного конца ресторана в другой. Казалось, какой-то паук ткет линейную сетку паутины слишком быстро, чтобы глаз успевал заметить его движения. Но спустя пару секунд наваждение сгинуло.
— А это еще что было, во имя Симплекса? — ошеломился он.
В танцзале Знаменосца Арчер тоже заметил аналогичные нити, но мерцающие от пола до потолка, и сперва принял их за визуальный спецэффект в преддверии чего-нибудь экстравагантненького. Потом ему доложили о странностях.
Он вызвал Аренаса и отправился на мостик. По пути туда нити проявились снова. На сей раз они начинались в дальнем конце коридора и продвигались по нему с умеренной скоростью, напомнив Арчеру визуализацию решетки металлических кристаллов. Но, не достигая его, исчезли.
На мостике Арчер обнаружил седовласого Мэн-ши и нескольких корабельных техников, включая старшего, у которого ранее интересовался причинами странного поведения Луны. Мэн-ши о чем-то горячо спорил с дежурным, молодым тигром.
Арчер вдруг пожалел, что среди техников почти нет людей, и пристыдил себя за такой шовинизм. Однако животные не лучшим образом проявляли себя при столкновении с неизведанным.
— Эти линии появляются словно бы из воздуха, — сообщил ему Мэн-ши. — Аналогичные донесения поступают со всей флотилии. Мы полагаем, что такое же явление наблюдается в обширной области пространства. Наверное, это очередной симптом разрыва.
— Аппаратура зафиксировала крайне непродолжительный сбой двигателей, — доложил старший механик, самец гориллы. — Он мог иметь серьезные последствия, но пока новых неисправностей не зафиксировано.
— Мы же еще не в зоне поражения, — заметил Арчер.
— Наверное, эффект ширится.
— Есть ли вблизи какие-нибудь звезды?