Подчиняясь Сергею, человек в черной робе протянул ему руки. Сергей поднял лупу и начал осматривать линии заключенного, бросая время от времени взгляды в открытое дело, в которое были вклеены отпечатки осужденного…
«Человек на вершине холма машинально поежился:
– …Этому эпизоду в кабинете у дяди я бы не стал придавать чересчур уж большого значения – за последующие месяцы я осмотрел больше тысячи рук, – однако в тот день произошло ключевое событие. В тот раз, в кабинете у дяди, я впервые увидел обрывающуюся линию жизни на руке не мертвого, а ЖИВОГО человека!..
Рассказчик напрягся.
– Я не очень запомнил лицо того заключенного. Помню лишь, что он был чуть старше меня, и у него были светлые волосы…»
…Через десять минут после того, как человек в черной робе опустился на стул, Сергей аккуратно закрыл его дело и сделал знак дяде. Конвоир тут же вывел из кабинета осужденного и через пару минут завел в него нового…
На протяжении следующего получаса Сергей осмотрел руки нескольких заключенных. Наконец, в кабинет ввели парня с усталым лицом; ежик светлых волос как-то странно-нелепо смотрелся на его голове. Опустившись на стул, заключенный послушно протянул обе руки Сергею и перевел взгляд в окно – словно всё остальное его не касалось.
Открыв папку с делом осужденного, Сергей бросил взгляд на ладонь заключенного и вдруг ощутил, как холодный озноб прокатился по телу, заставив застыть над столом. Маленький крест на холме Луны и глубокая точка на линии жизни2 приковали его взгляд к себе, словно сильный магнит…
«Рассказчик отчетливо поиграл желваками:
– …Этот знак я увидел, как только взглянул на ладонь заключенного. И сразу же понял, что он означает, потому что всего за неделю до этого изучил аналогичный знак в книге отца!..»
…Несколько долгих секунд Сергей неподвижно смотрел на ладонь заключенного. Его обладатель равнодушно глядел за окошко – казалось, ему сейчас не было ни малейшего дела до того, что творилось за этим столом.
Наконец, проглотив комок в горле, Сергей напряженно взглянул на лицо человека, которому суждено было вскоре погибнуть, и перевел взгляд на дядю:
– Пожалуйста, следующего…
* * *
Дверь со стуком закрылась. Подполковник поднялся из-за стола и развел плечи в стороны, разминая затекшую спину. Шаги конвоира и заключенного уже очень скоро затихли на лестнице.
Взглянув на часы, украшавшие стену его кабинета, дядька снова нахмурился и взглянул на племянника:
– Ну, чего, «хиромант», ты доволен?
Подняв со стола лист бумаги, на котором до этого сделал пометки, Сергей кивнул:
– Да, дядя Слава. Спасибо!
– Ты вот что, Сереж, – подполковник смягчился, – заглядывай ко мне чаще, без дела. И лучше домой! У тебя все-таки две сестренки растут. Пусть еще они маленькие, но знаешь, как любят тебя?
– Хорошо, я зайду!
Повернувшись к двери кабинета, Сергей сделал шаг, но внезапно как будто споткнулся. Какое-то время стоял неподвижно, пока на лице его отражались сомнения, словно он колебался, никак не решаясь сказать что-то важное, наконец, перевел взгляд на дядьку:
– Дядя Слава, послушай… Возможно, меня не касается это, но вот трое из тех десяти человек, что сюда приводили, до следующей зимы не дотянут!
– Чего? – удивленно нахмурился дядька; на лице его дрогнули мышцы. – Это как – не дотянут?
– Ну, я еще точно во всех этих знаках не разбираюсь, – ответил Сергей. – Я ведь только учусь… Но в одном я уверен: три человека из десяти в течение года погибнут. Как умрут два других, я не знаю, а вот этот… – он сделал шаг к краю стола и ткнул пальцем в дело светловолосого. – Он вот точно утонет!
Невольно нахмурившись, подполковник взял папку, раскрыл ее на странице со снимком и несколько долгих мгновений смотрел на лицо заключенного, перед тем как взглянуть на Сергея.
– Сереж, да этому парню сидеть еще восемь лет. И утонуть он здесь может только, если в столовой нырнет в чан с компотом!
Дядька коротко фыркнул и, бросив бумажную папку на стол, усмехнулся:
– Послушай, племянник, завязывай ты с хиромантией! Ты учишься в университете, через пару лет станешь ученым. Так вот занимайся наукой – приноси пользу людям! Оставь эту хрень всяким чокнутым чудикам!
– Дядя Слав, почему ты считаешь, что хиромантия – какая-то хрень? – Сергей недовольно прищурился; на мгновение в глубине его глаз полыхнули «колючки». – Может быть, хиромантия – не меньшая наука, чем физика?
Подполковник собрался ответить племяннику, но в последний момент вдруг осекся – упрямое выражение, появившееся на лице у Сергея, подсказало ему, что, наверное, лучше сейчас промолчать…
С полдесятка секунд в кабинете висела тяжелая тишина. Наконец, улыбнувшись, Сергей примиряюще бросил:
– Ну, ладно, дядя Слав, извини!.. Побегу я – и так я тебя задержал!
Глава 4
Оглушительно громко гремела ритмичная музыка. Полутемную комнату освещали слепящие блики «вертушек». На небольшом пятачке у распахнутой двери танцевали студенты. Еще с полдесятка сидели сейчас за столом и курили у выхода комнаты.
Сергей неподвижно сидел на кровати, прижав к себе Катю, и что-то ей говорил, безуспешно пытаясь перекричать грохот музыки…
Внезапно из глубины помещения появилась фигура Виталика – именинник протиснулся мимо кровати и взял со стола пару рюмок…
Через четверть минуты ритмичная музыка резко закончилась. Длинноволосый студент щелкнул кнопкой магнитофона и поменял в нем кассету.
– Так, внимание: медленный танец!
Поднявшись с кровати, Сергей потянул с собой Катю:
– Пойдем – потанцуем!
Катя ловко вспорхнула с кровати; на место ее тут же плюхнулись двое студентов.
Пройдя на «площадку» у двери, Катя нежно прильнула к Сергею – они начали медленно двигаться, но внезапно к ним выскочил долговязый студент, от которого сильно несло перегаром. Взглянув на Сергея, долговязый придвинулся к Кате:
– Извини, Катю можно на танец?
– Она сейчас занята! – улыбнулся Сергей и беззлобно подвинул студента.
– Тогда за мной следующий танец? – долговязый опять попытался придвинуться к Кате.
– Да отстань ты от них! – протянула одна из студенток и взяла долговязого под руку. – Ты не знаешь, что у них шуры-муры?
Широко улыбнувшись, Катя снова прижалась к Сергею. Долговязый обиженно хмыкнул:
– Любовь-морковь! Я ведь тоже…
Через пару мгновений его утащило вглубь комнаты.
Сергей на секунду зарылся лицом в шелковистые волосы девушки:
– От тебя вкусно пахнет!
Катя весело фыркнула:
– Знаешь, мой папа, похоже, догадывается, что у меня появился мужчина!
– Меня удивило бы, если б это было не так. Мы уже полтора года вместе.
– Да, но как он об этом узнал? Я ведь стараюсь, чтобы он ничего не заметил!
– Катюш, ну, ведь он же отец!
– Что ты хочешь сказать?
– То, что он это может почувствовать.
– Думаешь? – Катя крепче прижалась к Сергею.
Неожиданно музыка стихла, в комнате вспыхнула лампа.
– Господа студенты, я обнаружил еще одну пленку! – Нелепо взмахнув фотокамерой, полупьяный фотограф приглашающе крикнул. – Снимаемся все!
После выкрика в комнате начался кавардак. Те из пьяных студентов, кто еще мог уверенно двигаться, тут же бросились к стенке и принялись строить веселые рожицы, обнимаясь и шумно толкаясь; студент с фотокамерой громко командовал ими…
В какой-то момент Сергей взял фотографа за плечо, повернув его к Кате:
– Сними нас вдвоем!
Парой быстрых движений Сергей распихал однокурсников и уверенно встал рядом с Катей. Несколько пьяных студентов, смеясь и пошатываясь, попытались влезть в кадр, но Сергей и Виталик убрали их в стороны…
В тот момент, когда полупьяный фотограф уже приготовился жать кнопку спуска, разгоряченные водкой студенты вдруг крикнули:
– Горько!
Катя весело прыснула в смехе, Сергей широко улыбнулся. В тот же миг полутемную комнату ослепила холодная вспышка – черно-белая пленка запечатлела счастливый миг вечности…
* * *
В помещении кухни горел яркий свет. Звуки музыки приглушались журчаньем воды. У одной из стен кухни виднелись ряды умывальников. Над одним из них замер прыщавый студент с бледно-серым лицом; его мутный взгляд был прикован к коленям. Парнишка изрядно покачивался – словно старый моряк за штурвалом. Рядом с ним неподвижно стоял именинник: Виталик придерживал однокурсника, временами поднося нашатырь к его носу, – прыщавый мотал головой, но никак не мог протрезветь хоть немного…
В какой-то момент в коридоре послышались приглушенные звуки шагов. Звуки быстро усилились – через четверть минуты Виталик увидел Сергея, одетого в шапку и куртку. Обнимая Сергея, в кухню также шагнула и Катя.
Взглянув на Виталю, Сергей протянул:
– Виталь, мы уходим. Я Катю иду провожать!
– Но тебя еще ждать? Ты вернешься сюда?
– Я не знаю… – Протянув руку другу, Сергей улыбнулся. – Давай – еще раз тебя с днем рожденья!
– Спасибо!
– С днем рожденья, Виталик!
– Спасибо, Катюша!
Катя быстро кивнула Виталику и вышла с Сергеем из кухни. Тем временем именинник заметил, что бледно-зеленый студент приготовился падать, и успел подхватить его, выкрикнув:
– Эй, ты куда?!..
* * *
Улыбаясь пройдя по фойе, Сергей открыл перед Катей тяжелую дверь. Когда она вышла из здания, он тоже шагнул на крыльцо общежития; лицо его тут же окутало холодом. На улице было темно – белоснежные хлопья спускались с беззвездного неба и ложились на землю огромными бабочками.
Взяв Катю под локоть, Сергей заглянул ей в лицо:
– …Так как собираешься отмечать Новый Год?
– Поедем с отцом к его матери.
– Новый Год вместе с родственниками? – понимающе бросил Сергей. – Это правильно. Новый Год – это праздник семейный!
– А ты его где проведешь?
– Да, не знаю пока еще точно!.. Возможно, поеду домой… или, может, с Виталей в общаге.
Спустившись с крыльца на дорожку, Сергей протянул руку Кате – она обвила ее пальцами и прижалась к Сергею. На секунду Сергей поднял голову к небу – из темного воздуха прямо ему на лицо опускались огромные хлопья:
– Красиво сегодня!
– Ага! – тихо бросила Катя и поймала снежинку губами…
«На губах у рассказчика появилась улыбка:
– …Вспоминая тот вечер, я часто ловлю себя на одной странной мысли. В ту зиму мне часто казалось, что Катя и я – мы срастаемся в нечто единое-целое, проникаем друг в друга, словно сиамские близнецы, и если нас вдруг разделить, то мы просто умрем друг без друга!..»
…Обогнув угол здания, молодые люди вошли в темный парк, расположенный сразу за общежитием. С обеих сторон от дорожки по всей длине парка виднелись сугробы, за которыми смутно темнели деревья; снежок продолжал тихо падать на землю.
Держа Катю за руку, Сергей говорил отрешенно-задумчивым голосом:
– …Ты знаешь, Катюш, иногда я так думаю, что, если б судьба повернулась чуть-чуть по-другому, то мы бы учились на одном факультете.
– Чего?
– Я ведь тоже подумывал поступать на химический.
– Хм… это было бы здорово! – весело бросила Катя. – Тогда бы мы виделись целыми днями!
– Ага, – произнес Сергей медленно. – Хотя всё могло получиться иначе… Например, если б я поступил в политех, мы могли и не встретиться.
Обхватив его руку покрепче, она недовольно кивнула:
– Не надо так говорить!
Опустив взгляд на Катю, Сергей улыбнулся:
– Ну, если мы все-таки встретились, значит, это судьба? И не встретиться мы не могли?
Говоря эту фразу, Сергей не заметил людей, что скрывались за ближним сугробом, но в глаза Кате сразу же бросились три паренька, неподвижно сидящих на лавочке. Несмотря на морозец, все трое сейчас были странно расслаблены, и причину последнего не понять было сложно: в руке одного из парней находилась бутылка от водки.
Заметив Сергея и Катю, все трое почти одновременно хмыкнули и, заметно покачиваясь, поднялись со скамейки.
– Сережа! – испуганно вздрогнула Катя и нервно прижалась к Сергею.
Повернувшись налево, Сергей разглядел трех парней и немедленно понял, что дело серьезное. Посмотрев вдоль дорожки, шепнул ей на ухо:
– Катюш, если крикну – беги к остановке!
– Сережа, а вдруг…
– Я смогу задержать их, – уверенно бросил Сергей, – а потом – за тобой!.. Побежим сразу вместе – догонят обоих!
Отойдя от скамейки, незнакомцы решительно перекрыли дорожку. Самый крепкий из них нагловато взглянул на Сергея:
– Есть выпивка?
– Нет, – стиснул пальцы Сергей.
– Ну, тогда давай деньги. – Крепыш покачал перед носом Сергея бутылкой. – За ваше здоровье и выпьем!
Над темной дорожкой прозвучал пьяный хохот. Внезапно один из парней протянул руку к Кате:
– Оставь свою телку и можешь валить! – Он заметил, как дернулись скулы Сергей, и вытащил из-за пазухи нож; в низком голосе пьяного промелькнула угроза. – Ты чё лох, не понял?!
На пару секунд над дорожкой повисла тяжелая тишина – парни мрачно насупились, Катя вжалась в Сергея, а сам он напрягся.
Внезапно тот парень, что вытащил нож, сделал шаг в направлении Кати. Оттолкнув ее вправо, Сергей громко крикнул:
– Беги!
Развернувшись, он пнул нападавшего в пах – парень тут же согнулся от боли. Человек, находившийся ближе всех к Кате, попробовал броситься к ней, но Сергей инстинктивно метнулся к нему и толкнул его в снег. Через миг на затылок Сергея обрушился мощный кулак – самый крепкий из троицы, словно хищник, запрыгнул Сергею на плечи и начал его избивать…
Отбежав от дерущихся, Катя бросила взгляд на дорожку. Фигуру Сергея она разглядела с трудом – сейчас он катался по снегу, сцепившись с одним из парней.
– Помогите!!! – пронзительный крик пролетел под деревьями, но никто не услышал испуганной девушки.
Между тем шум ударов и громкие крики неслись над сугробами. С половину минуты Сергей еще отбивался от пьяных парней, наконец, извернувшись, вскочил у скамейки и бросился к Кате…
Уже через десять секунд он схватил ее за руку – вдвоем они быстро помчались туда, где светились огни остановки…
* * *
Промчавшись вдоль темных строений, бегущие подскочили к киоску. Яркий свет фонаря освещал небольшую площадку с пустым павильоном. Остановившись у края площадки, Сергей развернул к себе Катю и бросил с тревогой:
– Котенок, ты как?
– Я нормально! А ты?
– Да совсем ничего пробежал, а дыхание сбилось! – Он слегка помассировал бок. – Вот что значит: полгода не бегать!
Тяжело распрямившись, Сергей высоко поднял руки, пытаясь вдохнуть полной грудью; одновременно с этим на лице Кати дрогнули брови. Протянув руку вниз, Катя тихо шепнула:
– Смотри!
Сергей опустил взгляд туда, куда указал палец девушки, и увидел на левом боку своей куртки блестящую дырку.
– Вот черт! – с изумлением выдохнул он.
Приподняв полу куртки, он принялся задирать с тела свитер.
Застывшая Катя почти не дышала, очевидно, боясь, что увиденное через пару секунд подтвердит ее страшные мысли. Наконец, яркий свет отразился от кожи Сергея – оба ясно увидели рану, из которой толчками текла темно-красная кровь.
– Ты же ранен, Сережа! – пронзительно крикнула Катя.
Внезапно она побледнела, слегка пошатнувшись.
– Не двигайся с места! – Тяжело повернувшись к дороге, взмахнула руками. – Такси!..
Через четверть минуты одна из машин, проезжавших по улице, повернула к обочине…