Не сразу и не без труда хладнокровный наемник и убийца Брок Рамлоу признался самому себе, что кроме шрамов, сарказма и зашкаливающего похуинства у него теперь есть и чувства. И за них, за того, кто открыл Броку нового себя, он был сейчас готов платить даже с грабительскими процентами.
— Ты лишил ГИДРУ важной стратегической разработки, уничтожил всю информацию по ней, и это положило начало конца. ГИДРА умерла. Но. Я. Жив. — Пирс резко сжал в ладони сигару, не обращая внимания, что та все еще зажжена. Брок невольно сглотнул. — Я восстал из пепла. Зимний — история. Я на пороге создания гораздо более совершенного и хладнокровного, более жестокого и беспощадного оружия.
Дверь снова хлопнула за спиной, вошедший замер позади стула.
— Ты ведь прирожденный убийца, Рамлоу, — вдруг улыбнулся Пирс. — Мне даже не придется учить тебя…
И снова отчаянно-бессмысленная попытка сопротивляться, когда Брок понял смысл сказанных Пирсом слов. Но слишком тугие ремни.
— Только-то и надо, — подался тот к нему, все так же по-змеиному улыбаясь, — что подготовить тебя…
Вонзившаяся в шею игла не погрузила в беспамятство, а словно разнесла по всему телу тысячи мелких осколков, отчего каждое движение, вдох или просто мысль отзывались острой болью.
— К обнулению…
Кричать было больно, но и не закричать невозможно, когда первый разряд электрошокера волной разошелся по телу. Спасительная темнота. В которую его не пустила, судя по всему, все та же закачанная в него гадость. Обострять ощущения до предела, не давая за него уйти.
Лица Стива и Баки выплыли откуда-то из закромов пока еще его памяти. Брок был готов забыть многое про себя, но только не их… Кривая улыбка скользнула по пересохшим губам. Пока его не обнулили, превратив во второго Зимнего, пока он может их помнить. Он будет принимать пытку за пыткой.
Чтобы каждую секунду думать о них.
Комментарий к Прошлые счета
* Централия - город-призрак в США
** Все названия препаратов выдуманы, любые совпадения случайны.
========== Связь ==========
— Какого черта… — Баки вскинул голову, сжимавшие пуговицу Рамлоу металлические пальцы затрещали как брошенные только что Стивом в костер ветки.
— Бак… — Роджерс подвинул ссохшийся кустарник поглубже в центр костра, — ты не хуже меня понимаешь…
Баки понимал. Теплящаяся все их время продвижения по тоннелю в душе надежда, что тот выведет их к Броку, рухнула подобно сорвавшемуся со скалы камню, когда они вышли на показавшийся в конце свет. Точно такой же, как и первый, люк вывел их на поверхность. Вокруг, сколько могли видеть глаза, простиралась бесконечная пустыня. И никаких намеков на город. Значит, они ушли достаточно далеко от него.
Баки был готов и тут разгребать песок голыми руками, лишь бы найти хоть какие-нибудь еще следы. В случайность этого тоннеля он не верил. Чувствовал, что именно через него вынесли Брока. Но что было дальше? На выходе безусловно ждали. Что было потом?
Фиксировать для аналитиков приметы окружающей местности было бессмысленно, поэтому Стив просто снял показанные портативным радаром координаты. По возвращении надо будет связаться со Старком, пусть проверят архивы спутников.
Они долго стояли, всматриваясь в гудящую ветром пустыню, пока не начало темнеть. И хотя смысла оставаться не было, Баки никак не хотел уходить. Даже когда сгустилась кромешная тьма. Даже после обещаний Стива, что утром они перебазируются сюда. И лишь когда фонарик обреченно замигал, Барнс нехотя повернулся к люку.
— В городе ловить нечего, и так понятно, что Брока здесь нет, — размышлял вслух Стив на сеансе связи со Старком, тот молча слушал, — а тоннель явно не кроты выкопали. И не диггеры-любители.
— Говоришь, современные материалы? — пробубнил, думая о чем-то своем, Старк.
— Все новое, чистое. Сделано явно не так давно.
— Под это дело?
Стив лишь вздохнул и искоса посмотрел на ушедшего в свои мысли Баки. Если они со Старком правы, а такая же мысль тоже посетила Роджерса, то все еще хуже, чем казалось в начале. Если таинственный похититель Брока пошел на такие масштабные приготовления, требующие немалых временных и финансовых затрат, значит, явно рассчитывает на что-то глобальное, что с лихвой окупит все.
— Ладно, как говорит Романофф, утро вечера мудреней. Отдыхайте пока, все равно ночью все кошки черные, а я пока напрягу ребят по твоему запросу. До связи, — Старк пробубнил еще что-то на всемирном матерном и отключился.
Стив тоже вышел из эфира, обернувшись, увидел Баки все в той же позе.
— Баки, можешь сообразить свой любимый? — пытаясь хоть как-то расшевелить Барнса, Стив вернулся к костру, протягивая другу упаковку простого черного чая и небольшие пакетики с концентратами трав и специй.
Только Баки умел из всего этого делать волшебный, даже не похожий на чай в привычном смысле, напиток, который моментально восстанавливал силы, придавал энергии и прояснял ум. Сколько другие не пытались, а ничего не выходило. То ли не угадывали пропорции ингредиентов, то ли был еще какой-то, известный одному Баки, секрет. И гордый еще одной своей уникальностью, тот с радостью всегда делал его, сколько бы не просили.
Но сейчас Барнс даже не обернулся на голос Стива. Он продолжал сидеть с полуприкрытыми глазами, сжимая в руке пуговицу Брока.
— Баки… — Стив бросил пакеты на лежащий у джета рюкзак и обеспокоенно потянулся рукой к Барнсу.
— Погоди, кэп, — остановила его вдруг все это время молчавшая Ванда. Придвинувшись к Баки, она осторожно коснулась его, словно качнула. И тот вдруг послушно повиновался движению ее руки.
— Что с ним? — прошептал Стив, садясь поближе к Ванде.
— Он поймал его канал, соединился с ним, — спокойно произнесла ведьма, не касаясь тела, замерла руками над плечами Барнса, из-под ее ладоней тут же потек мерцающий свет. — Все хорошо, Баки.
Барнс вздрогнул и вдруг выпрямился, тело его на глазах расслабилось и словно потекло сквозь все же коснувшиеся его плеч пальцы ведьмы. На до сих пор непроницаемом лице засияла улыбка. Стив очень хорошо знал ее, так Баки улыбался только одному человеку в своей жизни.
— Брок… — прошептал Баки, губы жадно искали в пустоте другие: жесткие, теплые, родные.
— Ты видишь его. Где он? Кто с ним рядом? Что он делает?
— Спит, — ответ Баки заставил Ванду и Стива удивленно переглянуться, но почти тут же вновь переключиться на Барнса, потому что тот вдруг затрясся крупной дрожью, руки его заметались, словно пытались дотянуться до невидимого врага. — Не трогай его! Не смей! Отпусти его, мразь! Нет! Нет! Нет! Не прикасайтесь!
— Баки! — Ванда обняла Барнса, сжав его дрожащие руки своими.
— Не трогайте его… — хрипел Баки, из-под ресниц вдруг покатились слезы, и тут же губы сжались жестко, ненавистно. — Найду, суки! Найду и отхерачу так, что кровью кончать будете! — бионическая рука резанула воздух, вновь пытаясь кого-то настичь.
— Буди его!
Решительно перехватывая железное запястье, Стив даже не посмотрел на Ванду, все его немалые силы были направлены на скручивание взбесившегося Барнса. Вдруг какая-то сила буквально оттолкнула его от Баки. И без того горячий воздух Тхал заполыхал вокруг него, тот оказался в центре светящейся огненно-красным ауры.
Ванда широко раскинула руки в стороны, глаза ее неподвижно смотрели на «огонь», в самом центре которого метался Баки, продолжая кричать: «Нет! Не трогайте! Брок! Брооок! Отпустите!». Отброшенный невидимой силой к джету, Стив молча наблюдал происходящее. Ванда вдруг решительно резанула руками воздух как раз по центру образовавшегося кокона, тот огненными осколками разлетелся в стороны. Расправив ладони, ведьма подняла их над головой, и осколки потянулись к ним, словно к магниту. Стив хорошо знал возможности Ванды, но сейчас, открыв рот, смотрел, как ее кисти вбирают в себя беснующиеся искры. Когда последняя была поглощена ведьмой, ладони схлопнулись в кулаки. И наступила чернота. Наблюдая, как глаза Ванды постепенно из красных снова становятся привычно серыми, Стив сглотнул комок в горле и бросился к Баки, в последний момент успев поймать его в протянутые руки.
— Что он видел? — зачем-то спросил, хотя подозрение уже и у самого закралось в голове.
— Брока, — спокойно ответила Ванда, невозмутимо поправила выбившуюся прядь волос, — и то, что с ним делают.
— Делают? — вздрогнул Стив. Не мальчики уже, прошли не один огонь, не в одной воде тонули, но осознавать, что сейчас мучают, издеваются, пытают любимого человека, было выше даже его, Стива, сил.
Роджерс перевернул Баки на спину и осторожно уложил на свой расстеленный прямо на земле плащ.
— Не волнуйся, — Ванда присела рядом, провела рукой над лицом Баки, не касаясь его, — спать будет без кошмаров. Но присматривать за ним надо. Он каким-то образом поймал волну Рамлоу и чувствует все, что с ним происходит. Это хорошо для поисков, но тяжело для него.
Ободряюще сжав плечо Стива, Ванда прошла в джет. Там можно было организовать единственное нормальное спальное место, и Роджерс настоял, чтобы Ванда заняла его. Едва она скрылась внутри, как Стив прилег рядом с Баки и осторожно одной рукой обнял его за пояс, второй не спеша, ласково касаясь его волос. Брок так успокаивал Баки, когда тот начинал беситься, выходя из-под контроля. Баки все еще дрожал мелкой дрожью, но постепенно притих. Кэп взволнованно прислушивался к биению его сердца, как вдруг услышал что-то тихое, вырвавшееся из искусанных губ.
— Брооок… — расслышал со второй попытки.
Пальцы Баки сминали обхватывающую его талию руку, губы жадно ловили воздух. И Стив подставился… Знал, что во сне Баки сейчас ласкает губы Брока, руки Брока сминает жадно пальцами, бедра Брока обхватывает ногой. Копировать или повторять Рамлоу Кэп даже не пытался, его невозможно было повторить. Просто ладонью разрядил Баки и дождался, пока тот не затихнет окончательно.
От терзающих мыслей и нехорошего предчувствия ему даже не хотелось собственной разрядки. Стив просто лежал на спине и смотрел в черное небо, пока веки не отяжелели, и он не провалился в зыбкий, словно пески пустыни, сон. И снился ему многозначительно улыбающийся Брок, медленно оттесняющий его к кровати, не отводя взгляда, рывками скидывающий с себя одежду, к моменту падения Стива на упругий матрас одним только своим видом почти заставивший его кончить. И когда Роджерс уже был готов обнять его, притянуть привычно за плечи, Брок вдруг замер, вздрогнув. Лицо его пронзила вспышка боли, а за спиной вспыхнул черный свет, из которого высунулась рука с зажженной сигарой между пальцами.
— Нет! Брооок! Нет! Нет! — кричал Стив, безуспешно пытаясь помешать руке втянуть Рамлоу в трясину.
— Брок… — подскочив в холодном поту, шептал уже на занимающийся на горизонте рассвет, — где ты… Брок…
***
«Брок… Где ты… Брок…»
Этот голос он был рад слышать, сквозь кисель окутавшего его тумана боли тянулся к нему. Хотел остаться с ним в коконе беспамятства, куда он все же упал после очередного разряда. Досчитав до десяти, Рамлоу потом уже почти что равнодушно просто отмечал про себя: еще один… и еще…
Кто-то тронул его за плечо, он, подняв голову, попытался открыть глаза. Налитые свинцом веки не слушались.
— Живой, но, как мы и предполагали, на грани. Еще бы чуть-чуть…
Из слов очкарика складывалось ощущение, что доведение его до порога смерти и удержание на самом краю и есть их промежуточные цели на пути к главной.
— Этого мало. Нужно дольше, — голос Пирса равнодушно-деловой, — обнуление в таком состоянии может не выдержать. Нужно расширять порог.
— Добавить амазетик?
— Нет, оставляем пока по схеме ликерон, посмотрим еще раз на его действие. Через десять минут буди, будем работать дальше.
Десять минут. Еще десять минут побыть с мыслями о Стиве и Баки, вспомнить вкус их губ, тепло и надежность их рук. Наверняка, ищут. Но даже их суперсилы мало. Рамлоу сам не знал — где он. Мир огромный, на земле полно забытых Богом и Дьяволом мест, а из того, что он видел, вообще складывалось ощущение, что Пирс обосновал наследие ГИДРЫ совсем не на поверхности. Ни одного окна, и постоянно сквозящая по ногам вентиляция. Как опытный наемник, Рамлоу знал, что так обычно обустроены бункера.
— Пока что я не разочарован в тебе. Но совершенный солдат требует не просто хорошей, а идеальной подготовки.
Пирс заговорил, когда он еще даже не открыл глаза, просто против воли выплыл из тумана бессознательности. Сука! Чувствует, что ли, его состояние? Как точно ловит момент, когда он уже может слышать и воспринимать. Почувствовав, как в плечо вошла игла и понимая, что оттягивание неизбежного на какие-то минуты сильно его положение не облегчит, Рамлоу открыл глаза.
Похоже, этот чертов Пирс себе чуть ли не дворец выстроил. На этот раз Брок очнулся на некоем подобии стоматологического кресла в небольшой комнате, размером чуть больше его первой клетки. Руки и ноги были привычно затянуты ремнями, на обнаженной груди датчики трех цветов. По размеренному гудению Брок предположил, что за креслом установлена обслуживающая их техника. И, возможно, много чего еще… Обшитые звуконепроницаемым материалом стены также, как и другие комнаты, не имели окон. Рамлоу без труда догадался, для чего предназначено данное помещение. Такие же были и в ГИДРЕ, но использовались не для обнуления, а для не менее «приятных» процедур.
— Функции организма на уровне, — пробубнил очкарик за левым плечом, — словно его не помяли основательно меньше суток назад. Поразительно…
Пирс привычно развалился в кресле у противоположной стены с сигарой в руках, на небольшом столике рядом дымилась чашка кофе. Странное дело, но не жравший уже неизвестно сколько времени, Брок совершенно не испытывал чувства голода. Хотя нет, крови бы он, пожалуй, попил. И даже знал — чьей.
— Ликерон ускорил регенерацию, — продолжал очкарик, — но странным образом увеличил и концентрацию сыворотки, какого-то одного ее вида. Хотя по логике с течением времени та должна уменьшаться.
— В самом лучшем случае с любовниками он кувыркался четыре дня назад, — Пирс невозмутимо пригубил ароматный напиток, словно завтракать в пыточной для него привычное дело.
— Тем более поразительно, что сыворотка не просто осталась в крови, но и за несколько часов нейтрализовала влияние чужого эякулята. Учитывая, что один из ваших людей еще не до конца вылечился.
«Сука! Ты на меня еще и больного натравил! Экспериментатор хуев!» Брок, забыв о ремнях, дернулся.
— Должен же я был понять, с каким материалом придется иметь дело, — едва заметно усмехнулся на его порыв Пирс, снова отхлебнув кофе.
— Получается, — снова забубнил теперь уже над правым ухом очкарик, — что ликерон усиливает действие одного из видов сыворотки.
— Кто же из любовников так врос тебя, Рамлоу? — усмехнулся Пирс.
— Но тогда, — продолжал очкарик, — большой вопрос, как старая сыворотка и наша новая разработка воспримут друг друга, не будет ли конфликта.
— Вот сейчас и узнаем, — Пирс отставил пустую чашку и привычно закинул нога на ногу. — Возьми пока половину стандартной дозы и не коли ликерон.
— Не колоть? — Брок явственно услышал, как очкарик ошарашенно сглотнул. — Да он же от боли себе все кости переломает…
— Он обездвижен. Просто следи за датчиками.
— Что бы ты ни задумал, — впервые глухо подал голос Брок, от неожиданности и Пирс, и возникший возле левого плеча с шприцом в руке очкарик замерли, — ты клинический идиот, если думаешь, что сможешь контролировать смешение сывороток. И даже если я потом не буду этого помнить, надеюсь, что-то пойдет не так, и твое идеальное оружие идеально тебя же и убьет.
Рамлоу не отводил взгляд, пока Пирс, казалось, не моргая, смотрел на него. Едва заметно щелкнули пальцы, игла ужалила плечо.
«Давай, Баки, мы должны справиться…»
Почему-то уверенный, что именно сыворотка Зимнего так отчаянно сопротивляется, не отдает его, Брока, тело Пирсу, Рамлоу лишь сжал крепче кулаки, когда откуда-то из глубины по нему словно начал расползаться огромный осьминог, каждым своим щупальцем стараясь проникнуть в самые дальние уголки. Если это удавалось, он безжалостно жалил, заставляя Брока метаться в кресле. Из-за чего, очевидно, его закрепили ремнем и в районе пояса. Но иногда «осьминога» словно что-то останавливало, обрубало ядовитые щупальца, давая Рамлоу несколько секунд, чтобы просто вдохнуть. Баки боролся вместе с ним. «Родной мой…» Измученная улыбка касалась губ Рамлоу в эти редкие мгновения.