В межконфессиональных отношениях появляется конфликтогенный потенциал, который периодически выливается в разовые конфликты. Конфликтные проявления связаны со строительством культовых зданий, заключением под стражу и судебными процессами по делу служителей культа, а также и расхождениями в понимании религиозных идей, постулатов веры в одноименных конфессиях (внутри православия и внутри ислама). Существенный конфликтогенный потенциал содержит само соотнесение религии с терроризмом и экстремизмом, оправдание экстремизма постулатами религии и веры, что заботит прежде всего служителей ислама. В этом плане ведется широкая дискуссия о правомочности и оправданности использования таких лексем, как «истинный ислам», «традиционный ислам», «северокавказский ислам», «радикальный ислам», «политический ислам», «исламизм», «умеренный ислам», «исламские террористы», «Исламское государство Ирака и Леванта», а также о трактовках понятий «джихад», «такфир», «аль-васатыйя» и др.
Также конфликтные ситуации связаны с распространением нетрадиционных верований, учений и деноминаций, прежде всего языческого толка (родноверство, инглиизм, народная религия и др.), а также таких верований, как иеговизм, кришнаизм и др.
Органы власти субъектов СЗФО в целом овладели основными приемами антиконфликтогенного менеджмента межэтнических отношений. Однако в сфере межконфессиональных и государственно-конфессиональных отношений фиксируются явные проблемы. Они не всегда находят решение и периодически выливаются в локальные конфликты, накопление «критической массы» которых может вылиться в масштабный конфликт.
Я разделяю мнения экспертов, которые считают, что сложности межконфессиональных и государственно-конфессиональных отношений во многом объясняются отсутствием концептуального документа федерального уровня, определяющего принципы и механизмы государственно-конфессиональных отношений, аналогичного «Стратегии государственной политики Российской Федерации на период до 2025 года». Не ясны в полной мере в концептуальном и операциональном плане трактовки принципа светскости государства и роли органов власти различного уровня в его обеспечении; основы взаимодействия светских и религиозных деятелей; принципы выстраивания отношения государства и общества к новым религиозным движениям и вероучительным практикам.
В заключение следует сказать, что на современном этапе важнейшим ресурсом нашего общества становится взаимодействие христианской и мусульманской, религиозных и светских культур в политической жизни российского федеративного государства. Необходимо достижение согласия относительно базовых ценностей общества в политической жизни с учетом российского цивилизационного и культурного контекста, евразийского выбора нашей страны. Успех в этом отношении будет способствовать (наряду с экономическим и социальным развитием) полноценному признанию постсоветской России в мире как суверенной, политически стабильной страны, по отношению к которой внешнее вмешательство типа оранжевых революций для достижения внутренних потрясений бесполезно.
Литература
1. Мчедлова М.М. Ислам и единство российского общества: современность и исторический опыт. Ислам в современном мире // Ислам в современном мире. 2015; № 11(1). С. 93–102. DOI:10.20536/2074–1529–2015–11–1–93–102
2. Сюкияйнен Л.Р. Шариат, адат и российское законодательство: соперничество или взаимодействие? Человек и общество на Кавказе. Проблемы правового бытия. – Ставрополь, 2001.
3. Сюкияйнен Л.Р. Ислам и права человека в диалоге культур и религий. – М.: ООО «Садра», 2014.
4. Ярлыкапов А.А. Исламское образование на Северном Кавказе в прошлом и настоящем // Вестник Евразии. 2003. № 2(21). С. 5–31.
5. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Т. 1. Курс русской истории. Ч. 1. М.: Мысль, 1987. – С. 41.
Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии
Особенности интеграции этносов Крыма в российский полиэтнический социум
Аннотация: Статья посвящена актуальной проблеме исследования специфических особенностей интеграции многообразных этносов Крыма в российский полиэтнический социум в современных условиях. Решается вопрос о внутренних особенностях интеграции этносов Крыма в российское полиэтническое пространство. Делается вывод о необходимости формирования новой страницы исторической памяти нынешних и будущих поколений, о становлении непредвзятых межэтнических и межконфессиональных отношений.
Ключевые слова: интеграция, этнос, социум, Крым, Россия.
Полиэтнический социум следует рассматривать как универсальную форму организации социального пространства, в котором реализуется бытие людей, объединенных в определенные этнонациональные и региональные общности, отношения которых следует характеризовать в системе, включающей специфические условия функционирования – ресурсные, исторические, экономические, политические, социокультурные, ментальные и др.
На этом основании целесообразно констатировать, что современный этап общественного развития характеризуется не просто интенсификацией изменений в плоскости этнонациональных и межрегиональных отношений, но достаточно часто радикальными переориентациями, которые приобретают диаметрально противоположные направления под давлением по-разному направленных потоков информации.
Особый тип полиэтнического социума – это социум, который создается на руинах многонациональных империй. Характерными чертами таких империй являются, как правило, проявления геноцида и социоцида относительно этносов или социальных общностей, насильственная депортация, наличие поселенческих ограничений (полосы или зоны оседлости, прописка, невозможность получить документы, которые дают возможность переехать в другую местность), создание искусственных этнонациональных территориальных единиц (Еврейская, Чечено-Ингушская автономия) и др. В социокультурной сфере также можно перечислить множество ограничений языкового, персонального характера, ограничений на традиции и обряды, создание таких условий, которые приводили к межэтническим конфликтам (ферганские и другие события в СССР в конце 80-х годов). Именно Россия представляет собой такую форму полиэтнического социума, родившегося на развалинах «новой исторической общности – советского народа», миф о котором занимал прочное место в советской идеологии.
Конечно, в недавней истории нашей страны были периоды, которые показывали удивительную силу единства этносов, населявших бывшую Российскую империю, но были и периоды недоверия и ксенофобии, перераставшие в межэтнические конфликты. Все эти вопросы изучены не до конца, и нам – историкам, философам, политологам, психологам – еще предстоит на основе анализа прошлого, настоящего и будущего построить целостную концепцию нациестроительства.
Замечу сразу: все эти черты были присущи не «титульной нации СССР», как сегодня утверждают западные и украинские политики, а имперской идеологии, которую насаждали представители руководящих органов, принадлежавшие к разным этносам.
В результате подобных субъективных вмешательств в нормальные этнонациональные и региональные отношения к моменту распада советской империи последние были существенно искажены, что и обусловило специфику кризисного развития ряда постсоветских республик, в частности Украины.
Как показывают последние годы, эта специфика приводит как к межэтническим столкновениям внутреннего характера, так и к межгосударственным конфликтам.
Россия активно ищет пути, которые позволили бы избежать подобных коллизий. Но, как представляется, некой универсальной формулы пока что не выработано. Тем более можно утверждать, что внутри этой будущей формулы должен присутствовать региональный сегмент, обеспечивающий полноценную интеграцию этносов в полиэтнический социум России.
В этом ключе крайне важным регионом здесь представляется Республика Крым, интеграция которой во всероссийский поли-этнический социум имеет ряд особенностей внутреннего и внешнего характера.
К внешним негативным факторам, безусловно, следует отнести действия Украины и Турции, которые пытаются не только изолировать полуостров ресурсно и экономически, но и формируют так называемую Крымско-татарскую автономию на территории Херсонской области. Там создаются вооруженные формирования, агрессивные намерения которых вполне понятны. Туда же будут рекрутированы с территории Турции этнические турки-месхетинцы, которых можно было бы подключать к разного рода диверсионным акциям (достаточно вспомнить имена «подрывников» ЛЭП у границы).
По заявлениям украинских политиков и их покровителей, Крым является украинским, и мы, крымчане, страдаем «под гнетом репрессий российских оккупантов». Но, с другой стороны, как объяснить, что по отношению к «стонущим», среди которых более полумиллиона составляют этнические украинцы и крымские татары, применяются самые разные санкции – от искусственной изоляции полуострова от материковой Украины до перекрытия Северо-Крымского канала и «блэкаута».
Нельзя сбрасывать со счетов и намерения сформировать из числа крымских татар или украинцев «пятую колонну», которая могла бы принять участие в дестабилизации обстановки в Крыму.
Однако сегодня речь пойдет о некоторых внутренних особенностях интеграции этносов Крыма в российское полиэтническое пространство.
Так, в плане исторической преемственности образа жизни и передачи социокультурного опыта из поколения в поколение население Крыма имеет ряд геополитических особенностей [1]. В своем тысячелетнем формировании история Крыма видела немало народов и племен, которые приходили или уходили, оставив после себя определенное культурное наследие. Некоторые народы, ступив на крымскую землю, остались там навсегда, обогатив своим культурным колоритом пеструю этническую гамму. Список этих народов более чем обширен, приведем лишь несколько примеров – тавры, киммерийцы, скифы, древние греки (эллины), римляне, сарматы – они оставили свой след в истории Крыма. Русские, татары, армяне, греки, караимы, немцы, украинцы и другие народности проживают в Крыму бок о бок по сей день.
Естественно, что все эти народы вступали в различные отношения друг с другом, иной раз не очень мирные и почти всегда непростые. Тем не менее, процессы межэтнического взаимопроникновения, ассимиляции, образования новых этнических групп шли в Крыму в это время довольно активно.
После присоединения Крыма к Российской империи в 1783 г. на территории Крыма наряду с крымскими татарами, караимами, крымчаками и местным христианским населением (армяне, крымские греки и др.) стали активно расселяться русские и украинцы, греки и болгары, а также немецкие, чешские, эстонские и польские колонисты.
Давайте обратим внимание на этнический состав населения Крыма. По данным последней переписи населения, в Крымском федеральном округе проживает 2 млн 284,4 тыс. человек.
На основе анализа этнического состава населения Крыма, а также изучения имеющихся исторических и географических публикаций по аспектам расселения этносов Крыма можно сделать некоторые обобщения об особенностях расселения этносов по территории РК.
Анализ карты этнического состава населения Крыма позволяет выделить места компактного проживания наиболее многочисленных этносов Крыма (восточнославянские этносы и крымские татары), а также некоторых относительно небольших по численности этнических групп (крымские армяне, болгары, греки, евреи, немцы).
Русские, являясь самым многочисленным этносом, проживают во всех районах и городах Крыма. Несмотря на это, существуют определенные различия в размещении представителей данного этноса на территории полуострова. Так, наибольшее их количество проживает в основном в городах (здесь их доля доходит до 70–72 %) – Керчь, Феодосия, Симферополь, Евпатория, Ялта, Алушта и др. Высокий их процент наблюдается и в сельской местности центральных, южных и восточных районов РК.
Украинцы также проживают по всей его территории, но наибольшее их число размещено в основном в сельской местности северной и западной частей полуострова (Красноперекопский, Джанкойский, Первомайский, Черноморский районы).
Крымские татары являются третьим по численности этносом Крыма и проживают на территории всей республики – как в городах, так и в селах. Важной особенностью их расселения является большое количество массивов компактного проживания. Это объясняется организованным характером их возвращения из мест депортации; получением земельных участков, компактно расположенных в определенных районах и городах; расселением в местах, исторически являющихся зоной проживания крымских татар, и т.д.
Анализируя карту расселения этносов, можно заметить интересную особенность: большая часть крымских татар проживает в центре, на северо-востоке, востоке и юго-востоке Крыма (степные и предгорные районы), тогда как на западе, юго-западе, юге (за исключением Бахчисарайского района – по историческим причинам) и на Керченском полуострове их численность намного меньше.
Наибольшее количество крымских немцев проживает в Симферополе, Евпатории и Ялте. Кроме того, немцы проживают компактными группами в Симферопольском, Красногвардейском, Черноморском, Нижнегорском, Кировском районах.
Представители остальных малочисленных этносов, проживающих в Крыму, размещены по его территории дискретно, небольшими группами, часть которых ассимилировалась с представителями других более крупных этносов. Поэтому четко назвать районы, где компактно проживают караимы, крымчаки, крымские поляки, молдаване, мордва, грузины, чуваши, эстонцы и другие народности, затруднительно. Однако, несмотря на свою небольшую численность, многие из этих этносов создали свои национально-культурные общества (всего на сегодня 25 этносами создано 29 подобных обществ) и ведут активную работу по сохранению и развитию своих национальных культур.
Статистические данные свидетельствуют о том, что большинство малочисленных этносов тяготеет к крупным городам (Симферополь, Ялта, Евпатория, Керчь, Феодосия), где у представителей данных этносов объективно имеется больше экономических, социальных, культурных, религиозных и иных возможностей.
Теперь следует обратить особое внимание на проблемы, которые генерирует разнообразный этнический состав населения Крыма. Следует отметить, что этнические проблемы в Крыму – явление не новое. Еще издревле некоторые народы мирно уживались на полуострове, а у некоторых уже в самой ментальности отсутствовало понимание того, что такое добрососедство. Такие народы всегда стремились либо захватить больше земель, либо как-то унизить и оскорбить другие народы, внушить им чувство неполноценности.
На современном этапе развития истории Крыма также можно проследить проблемы, которые приводят к разногласиям между этносами, порождая подчас конфликты, мотивы к которым присущи каждому из основных этносов Крыма – русским, украинцам и крымским татарам.
Русский этнос, представляющий собой наиболее многочисленную общность населения, крайне болезненно относился к факту дистанцирования от России, к факту того, что в силу политических процессов – перестройки, развала Советского Союза – они оказались в другом государстве, и, как следствие, произошло усложнение родственных контактов.
Еще одним фактором, обусловливающим комфортное проживание русских, был языковой. Но русскоговорящая часть населения Крыма с 90-х годов ХХ в. сталкивалась с проблемами образования на украинском языке, многие документы просто не предполагали в своем написании русского языка и должны были предъявляться только на государственном языке. На государственную службу принимали только со знанием украинского языка. Вопрос о присвоении русскому языку статуса второго государственного несколько раз поднимался в преддверии президентских и парламентских выборов, но так и не был решен. Сама проблема языка в Крыму стала не только этнической, но и политической.