– И что, этот бизнес до сих пор процветает?
– Намного в меньших размерах, и только с детьми моложе подросткового возраста.
– Почему такие ограничения? – не понял я.
– А представь, что ты уже вполне взрослый человек, привыкший к определённому укладу жизни, правилам поведения, техническим благам… Как вдруг непонятно каким образом оказываешься в «сошедшем с ума» мире. Тебя окружает вроде и тот же самый мир, а вроде и другой. Людям просто крышу сносит. Лишь один из десяти адаптируется, остальные в психушку попадают.
– Неужели это такой мощный удар по психике? Я же в норме, – не согласился я.
– Ты в норме, потому что самостоятельно пришёл сюда и ожидал возможных отличий между мирами. А закинь тебя сюда без объяснений, ты бы наверняка решил, что совсем спятил.
– Но ведь можно было и объяснить, где они.
Михаил засмеялся:
– Как ты себе это представляешь? «Здравствуй. Мы тебя украли в параллельный мир, так как очень скучали по нашей погибшей тёте. Теперь ты будешь вместо неё. И фиг с ним, что в твоём мире близкие, родственники и полиция сбились с ног в поисках тебя!». Так?
– Н-да, звучит абсурдно, – наконец, признал я, решив больше не лезть со своими предположениями.
– Лишь дети более-менее адаптируются. Они ведь не знают, как должно быть «правильно», вот и подстраиваются под меняющиеся обстоятельства намного легче. И то они замечают, что мама и папа немного, а, может, и сильно поменялись заодно с окружающим миром. Так или иначе, всегда остаётся большая вероятность, что у «оживших мертвецов» могут вскипеть мозги. Поэтому все поменявшие место жительства с того мира на этот, должны пройти курс терапии у парапсихолога…
– Это тот, что всякие необъяснимые вещи и сверхспособности изучает?
– Нет-нет, – хмыкнув, покачал головой таксист. – Это у вас они «изучают». А в нашем мире парапсихология – часть научной психологии, исследующая адаптацию и различия психики в параллельных мирах, – выштудированно, словно по шпаргалке, выдал Михаил.
– Канал «Дискавери»? – догадался я.
– Так точно!
Теперь мне настала пора вздыхать.
– Тяжко, ой как тяжко все это укладывается в голове! – пожаловался я.
– А я и не говорил, что будет просто. Но то, что я успел тебе рассказать – лишь малая толика моего мира.
– Неужели может быть ещё что-то? – воскликнул я.
– Эх-х… Ты даже не представляешь. Когда с магией столкнёшься…
– С чем?! – я скривился, не веря своим ушам.
– Потом расскажу. Вот мой номер, – Михаил протянул мне визитку. – Если нужен буду – звони. Но и зря не беспокой.
– Я что-нибудь тебе за доставку должен? – вежливо спросил я, стараясь сдержаться, чтобы не начать умолять о продолжении разговора.
– А что ты можешь мне предложить? Деньги ваши нам не подходят. Иди уже… – по-дружески попрощался новый знакомый.
Мы пожали руки.
– И помни, – сказал Михаил, когда я уже выбрался из машины. – Ты – «гость» из мира, благодаря которому мы и существуем. Не знаю, кто ты у себя, но здесь ты можешь получить даром почти любую услугу. Нам твёрдо внушили, что мы вам обязаны всем.
По ступенькам я поднялся на свой этаж, подошёл к двери-близнецу нужной квартиры и… так и застыл.
«Здравствуйте. Я «гость» из другого мира. Впустите переночевать. Это моя квартира», – я совершенно не представляю, как буду говорить эти слова. Мне кажется, они вообще вряд ли смогут вырваться за пределы моих губ. А что, если никого нет дома? Попроситься к соседям? Была не была! Я нажал на звонок, но никакой реакции не последовало. Попробовал ещё несколько раз оживить сломанный механизм, но опять без толку.
Пришлось стучать, но результат оказался прежним. Дома никого не было. Неужели придётся идти к соседям?
Не больно ожидая хоть какого-нибудь эффекта, я дёрнул ручку, которая (вот чудо) с лёгкостью поддалась. Ну, конечно, зачем выдумывать какие-то трудности, если все элементарно? Дверь открыта, стол накрыт, кровать постелена, а Баба-Яга топит печь.
Петли издали знакомый пронзительный скрип. В коридоре темно, но в комнате горит свет. Значит, дома кто-то может быть.
Аккуратно ступая, чтобы сильно не шуметь, я старался хоть что-нибудь разглядеть в коридоре. Чувствовал себя полисменом из американского боевика, пробравшимся в дом к преступнику. И, чтобы не нарушать законы жанра, громко спросил:
– Есть кто-нибудь?! Хозяи-ин?!
Но в ответ – ни звука. Я мельком заглянул в освещённую комнату – никого. Затем кухня, ванная, туалет – тоже самое. Тогда я прикрыл за собой дверь… просто прикрыл, чтобы хозяин мог спокойно вернуться и застать у себя в гостях постороннего человека. Если мне не повезёт, дело может обернуться скверно. Интересно, почему власти, столь расположенные к чужеземным «гостям», не могли предоставить мне гостиничный номер, а обязали законопослушный народ принимать у себя незнакомцев?
Уже немного поуспокоившись, я прошёл в комнату, собираясь присесть где-нибудь на виду, чтобы дождаться хозяина. Стоило зайти и осмотреться, как… БАТЮШКИ МОИ! По полу были разложены мои оставленные в том мире черновики. Только здесь лежали не сами листы, сделанные из бумаги, а их туманные фантомы. Словно на полу просто лежит несколько прямоугольных теней. При этом все буквы, каждое слово (словно вышитое белой нитью) можно с легкостью различить. Я попытался поднять «листы», но, как и в случае с фантомами на мосту, моя рука прошла сквозь них – тени никак не реагировали на мои прикосновения.
– Это всего лишь проекция… иллюзия, – послышался голос из-за моей спины. Я резко обернулся, стараясь унять бешеный стук сердца.
В проёме, дружелюбно улыбаясь, стоял молодой человек. Высокий худощавый парень, на вид лет тридцати. Длинные вьющиеся волосы смолянисто-чёрные. Острый нос и выдающиеся скулы… Но всё внимание привлекали глаза: ещё более чёрные; чарующий взгляд, отточенный лезвием опыта – он необычайно, просто божественно красив. Мне приходиться сделать немалое усилие над собой, чтобы перестать им любоваться: определённо, его внешность обладает силой притягивать, сравнимой разве что с лучшими произведениями ювелирного искусства.
– Я… – попытался найти подходящее объяснение непрошеного визита, но он сделал лишь знак рукой, мол, не надо.
– Я знаю, кто Вы, Андрей Иваныч. Я как-никак около полугода каждый день наблюдаю Ваш фантом. Поэтому даже по строению тела смогу Вас узнать.
– А Вы?
– Игорь, – представился мужчина. – Ваш сосед по комнате.
Он подошёл ко мне, протягивая руку. Затем после крепкого рукопожатия сел на кровать, словно позволяя осмотреться и привыкнуть, молча глядел в сторону, будто задумавшись о чем-то своём. Я подметил, что мебель, хотя немного и отличается от той, что стоит у меня, полностью дублирует расположение в моём мире.
– А я вот думаю, куда Вы запропастились? Вас всё нет и нет, а я преданно жду продолжения истории, – улыбается Игорь выверенной до миллиметра обаятельной улыбкой.
– Какой истории?
– Ну как же, о пропавших буквах, – кивком он показывает на фантомы листов. – Я Ваш большой поклонник. Все написанные Вами истории, что я имел честь прочитать, произвели на меня большое впечатление. Причём каждый раз они не перестают меня удивлять.
– Спасибо, – смутился я, как бывает каждый раз, когда меня хвалят. – Только ничего страшного, если я сегодня останусь у Вас? А то мне сказали…
– Не смейте беспокоиться, Андрей Иванович! Приму Вас как лучшего друга. Я поступил бы так, не будь даже этих дурацких законов «О гостеприимстве». Ведь мало того, что я восхищаюсь Вашим талантом, так ещё и моя жизнь в какой-то степени зависит от Вас. Хотя об этом позже. Может быть, Вы хотели бы перекусить или поужинать? Борщец с рюмашкой? Как Вы на это смотрите?
Игорь говорил со старомодно-учтивыми интонациями, будто мы сидели не в однокомнатной квартире, а в огромном зале дворца, но при этом у меня не возникало ни малейшего ощущения фальши или наигранности. А я очень чуток к таким вещам.
– Если можно, кофе с бутербродами. Сильно есть не хочу, но и пополнить желудок чем-нибудь надо, – принял я приглашение.
– Конечно, – Игорь поднялся и отправился на кухню. Загремел, зашебуршал, защёлкал ножом по доске. От одних этих звуков захотелось съесть всё, что он приготовит.
Комната, как я уже говорил, и расположение мебели в ней полностью совпадали с моей. Разве что у стены стоял невысокий, доходящий мне до груди книжный шкаф, весь уставленный книгами. Судя по корешкам, здесь было, по меньшей мере, десять разных языков. Интересно, кто этот Игорь такой – ученый, полиглот, любитель? Хотя, вполне может быть, он снимает эту квартиру, так же, как и я, и все эти книги достались ему от прежних хозяев ненужным балластом.
– Игорь, скажите, Вы квартиру снимаете или она принадлежит Вам? – спросил я громко, чтобы он мог расслышать на кухне.
– Снимаю, – отозвался хозяин. – А у нас по-другому и не получится.
И, уже зайдя в комнату с подносом (на нём красовались чашки и тарелка, полная снеди), продолжил:
– В нашем мире всё имущество принадлежит государству.
– То есть квартиру нельзя приобрести в собственность?
– Нет. Всё жилье сдаётся внаём.
– Хм… И когда я решил переехать жить в другой город…
– Вы просто собираете вещички, оставляете квартиру для других жильцов, а сами арендуете у государства другую, – закончил он за меня. – Количество комнат, метраж и расположение зависит от заработков семьи.
– Но это же ужасно! – не сдержался я, совершенно не представляя, как можно жить, не имея собственного дома. Я спокойно снимаю квартиру в очередном городе, зная, что в Питере меня ждут родные стены.
– Ай, все уже привыкли. Кто хочет, тот поколениями снимает одно и то же жилье, а кто нет – сразу же переезжает в более просторные хоромы, получив прибавку к жалованию. Лично для меня быть не привязанным к месту очень удобно.
– А Вы, Игорь, учёный? – озвучил я, казалось бы очевидную вещь, на что Игорь учтиво улыбнулся.
– И да, и нет.
– Уж слишком часто в вашем мире я слышу эту фразу.
– Какую? – не совсем понял он.
– «И да, и нет».
– Это потому, что Вы здешнее мироустройство пытаетесь засунуть в привычные для Вас рамки. Но это невозможно. Вы, скорее, ищете различия между нами, думая, что в целом мы похожи.
– А разве не так?
– Увы. Поверьте, если бы Вы, Андрей Иванович, искали схожие черты, первоначально предполагая нашу разность, Вам было бы намного проще адаптироваться здесь, – уверял Игорь.
После его слов и того, как он говорил, не осталось никаких сомнений – этот человек учёный. О чём я ему и сказал. Но он лишь вздохнул:
– Ну, вот видите! Вы мыслите мерками своего мира. Я учёный не в том смысле, что образован и много знаю, а в том, что «исследователь-первооткрыватель», но это лишь отчасти. Вы определили моё звание, видимо, по той полке с книгами? «Наверное, только учёному человеку свойственна потребность знать такое количество языков» – решили Вы. Верно?
– Верно! – поразился я его проницательности.
– Только если б Вы хоть немногим больше знали о нашем мире, то, в первую очередь, заподозрили бы меня в занятиях магией.
– То есть… Игорь, хотите сказать, что Вы – маг? – усмехнулся я. Нет, я, конечно, помнил об упоминании Михаилом магии, но тогда я решил, что таксист просто попытался надо мной подшутить. И, несмотря на подтверждение Игорем слов Михаила, мне всё равно слабо верилось. Странная патентная политика – пусть так, но магия…
На мой вопрос Игорь сдержанно кивнул, мол, да, я – маг.
– Тот самый волшебник, который читает заклинания, управляет волшебной палочкой, разгуливает по улицам в забавной конусообразной шляпе и варит кошек в котле? – уточнил я, стараясь оставаться серьёзным.
Игорь засмеялся, но не обидно. Было заметно, что его на самом деле развеселило моё представление о магии.
– Нет-нет, что Вы. Если сварить кошку, получится лишь варёная кошка. Волшебной палочки в Вашем понимании не существует, а вот заклинания я не читаю, а пишу.
– Пишете? – зачем-то переспросил я.
– Как Вы могли заметить, Андрей Иванович, наш мир более зыбок, нежели ваш. У нас границы между материей и энергией прозрачны, а кое-где и вообще стёрты. Вы это даже сейчас можете видеть, – он указал на тени листов на полу. – Ваш мир более толстокож, поэтому многие вещи вы попросту не видите, хотя они и существуют. И оба наших мира подчиняются одним и тем же законам. Потому, что Вы не видите, но чувствуете воздействие этих невидимых сил, Вы можете верить в них или нет. А мы видим и знаем, что это существует. Если раньше мы приписывали всё это божественным силам, то сейчас, с развитием сознания и науки, остаётся лишь понять и изучить эти чудеса.
– Как с молнией? В древности люди считали её проявлением Божьего гнева, пока не открыли электричество.
– Именно! – Игорь радовался моей понятливости, хотя таксист на неё только и делал, что жаловался. – Наша наука направлена не на развитие технологий, так как нам достаточно их заимствовать у вас, а на осознание и заимствование таинственных сил. Поэтому так называемая «магия» в нашем мире никак не стоит на уровне с вашими гадалками и ясновидящими. У нас это официальная область научных знаний. Я, например, работаю в ИМИВМ – Институте Магических Исследований и Высших Материй.
– Действительно, как-то с трудом всё в голове укладывается…
– Понимаю, – Игорь сочувствующе развёл руками. – Из-за этого дурацкого патентования по техническому прогрессу наш мир уступает вашему, зато магия нам даёт очень многое в быту и не только. Благодаря ей наше общество смогло решить многие проблемы.
– Значит, сейчас я разговариваю с настоящим магом? – спросил я, скорее, для самого себя.
– Не обессудьте, – вежливо подтвердил Игорь. – По сути, я физик. Только физик той области, которой у вас пока нет, и вы только сейчас пытаетесь доказать её существование. Нас обязывают внимательно следить за всеми исследованиями, происходящими на вашей Земле. Американцы даже журнал выпускают «Физика двойной Земли». Кстати, в прошлом номере один доктор написал, что технический уровень вашего мира достиг своих высот, когда вы стали способны подойти вплотную к альтернативной физике, затронув волшебство.
– Что вы имеет в виду?
– Женевский коллайдер, например. У вас много подобных исследований, но, даже когда вы поймёте устройство мира, благодаря этим открытиям они нескоро доберутся до обычных людей.
– Почему?
– Потому что все ваши представления о мире враз станут иными. Хаос, паника и даже войны – неотъемлемые части трансформации мира. Людям будет тяжко перестроиться, и общество какое-то время будет «болеть», стараясь пережечь чужеродный информационный вирус, пока, наконец, не смирится с реальностью волшебства. Поэтому, даже если правительства и решат информировать граждан, то будут делать это очень маленькими порциями. И правильно сделают, потому что наш мир в своё время чуть не развалился пополам.
– Да что же там такого необычного?! – недоумевал я.
– Ну, например, научное доказательство существования Бога – единого для всех. Сейчас различия религий в нашем мире носит скорее номинальный характер, культурный. А тогда – что Вы! Фанатики чуть было не взорвали всё к чертям! Мы многое доказали: существование души, её бесконечное переселение из тела в тело, высшие слои мироздания…
– Это где ангелы живут? – уточнил я.
– Именно. И многое-многое другое: порча, энергетика, проклятия и заклинания… Не говоря уже о параллельных вселенных, левитациях и телепортации.
– Может, ещё и фаерболы существуют? – пошутил я, на что Игорь вполне серьезно подметил, что не совсем так, как я имею в виду, но они существуют.
– И всё это вам ещё предстоит открыть и доказать!
– Но если здесь вы так далеко продвинулись в обосновании духовных составляющих жизни, этот мир должен быть совершенным! – воскликнул я. – Никто не станет убивать, воровать, обманывать…