1-й учебный батальон, 1-я и 2-я роты готовили командиров отделений. По окончании учебы курсантам, сдавшим выпускные экзамены на «отлично», присваивалось звание «сержант». Получившие хотя бы одну четверку становились младшими сержантами. Военнослужащие, не справившиеся с итоговой проверкой, уезжали в войска рядовыми.
Моя родная – 3-я – подготавливала разведчиков-минеров и операторов специализированных комплексов управляемых ракетных снарядов (УРС).
С первого дня службы в полку мы, курсанты, поняли, что каждая прожитая нами минута, любое наше действие основательно продуманы и контролируются начальниками всех уровней – от командира полка до командира отделения. Нам объяснили, что мы должны стать профессионалами в своем деле за относительно короткий отрезок времени. В дальнейшем – наставляли нас – полученные знания скорее всего пригодятся в Демократической Республике Афганистан, позволят выполнять поставленные задачи и остаться в живых.
Интенсивность процесса обучения была очень высокая. За пять месяцев разведчики должны были освоить минно-подрывное дело; научиться совершать парашютные прыжки со штатным вооружением и снаряжением на лес, воду, ограниченную площадку приземления; изучить тактику разведывательно-диверсионных подразделений, военную топографию, иностранные армии; значительно повысить уровень своей физической подготовки; научиться вести огонь из различного стрелкового вооружения. И, пожалуй, самое сложное – выучить иностранные языки для проведения допроса пленного: кому-то – английский, кому-то – немецкий, а мне, хабаровчанину, предназначенному для Уссурийской 14-й отдельной бригады специального назначения, достался китайский. Кроме этого, нам предстояли парково-хозяйственные работы, караулы и многочисленные другие наряды.
Курсанты, проходившие службу в полку, были особенные молодые люди. Дело в том, что все они прошли качественный многоступенчатый отбор, который начинался после получения ими приписного свидетельства. Они отличались абсолютным здоровьем, до армии прошли подготовку в системе ДОССАФ, большинство имело спортивные разряды и звания. Кроме этого, отбор этих призывников в полк осуществляли не только работники военкоматов, но и офицеры отдельных бригад спецназа, которым было далеко не безразлично, кто через полгода вернется из учебного полка для комплектования их соединений. Мой командир взвода, дослуживший в полку до ротного, неоднократно выезжавший за молодым пополнением в различные регионы Советского Союза, рассказывал, что комплектование команд для ВДВ, морской пехоты, пограничных войск не создавало столько проблем для военкоматов, как набор команды для спецназа ГРУ, потому что «купец» мог отставить любого кандидата, не подошедшего, на его взгляд, по тем или иным критериям.
Сержантский состав, отобранный из лучших курсантов предыдущих выпусков, имел свою «иерархию». Заместитель командира взвода был реальным начальником для командиров отделений. Сержанты были обоснованно требовательны к курсантам, не спускали ни малейшей провинности. Однако наказания очень редко переходили в плоскость неуставных отношений. По традиции провинившийся курсант повышал свою физическую выносливость. Основа взаимоотношений между курсантами – равенство, и один не мог стать сильнее других, поэтому «качались» повзводно.
Парашютные прыжки
Если для спортсменов приземление на лес, воду, ограниченную площадку приземления – особые случаи, то нам прыжки повышенной сложности дают возможность остаться не замеченными противником и скрытно выдвинуться в указанный район. В дополнение ко всему совершать прыжки требовалось со штатным вооружением и снаряжением. Боезапас, мины и заряды, радиостанции и сухой паек размещались в ранце десантника и грузовом контейнере.
Изучили материальную часть и устройство парашютов, руки стерли на укладках, истоптали воздушно-десантный комплекс. Утром в день прыжков мороз минус тридцать градусов. На крытых тентами «Уралах» едем в Псков. Прибыли на базу 76-й Черниговской воздушно-десантной дивизии. Надели парашюты. Прошли осмотр. Взлетаем. В иллюминаторы Ан-2 видны типовые железобетонные постройки деревни Шабаны. Смотрю на «перворазников», завидую тому чувству, которое им сейчас предстоит испытать. Первый шаг в небо – это всегда преодоление свойственного каждому нормальному человеку чувства страха.
Свершилось. После приземления рядом с деревней Кислово на сборном пункте площадки приземления в торжественной обстановке перед строем взвода лейтенант вручает каждому первый в жизни знак «парашютист». Замечаю, как изменился взгляд у моих товарищей. В душе поздравляю их с вступлением в новое качество.
Можно вспоминать об увлекательных занятиях по рукопашному бою, проводимых на снегу с оружием, ориентированию на местности по карте и без, днем и ночью, изучению иностранных армий и многое другое, – все было интересно, все пригодилось на войне.
Показателем качества учебного процесса в полку являлись результаты многих оперативно-тактических учений, где подразделения полка постоянно демонстрировали высокий уровень профессиональной подготовки. Достаточно сказать, что в 1989 году во время соревнований групп спецназа Советской Армии и Военно-Морского флота, проводимых на нашей базе, после трех первых этапов «печеряне» уверенно опережали остальных участников. Как правило, «хозяева» подобных соревнований побеждали. Легитимность их побед никогда не вызывала сомнений. В этот раз руководством учений «лидеры» в заключительный день соревнований были объявлены выступающими вне конкурса. По мнению высокопоставленных судей, «учебка» не может быть сильнее боевых бригад.
Боевые пловцы
Офицеры флотского спецназа выявляли наиболее способных матросов, отслуживших один год, и направляли их к нам в полк. После обучения уже «старшинами» они возвращались в свою морскую часть, где служили еще полтора года в качестве командиров отделений.