Часы показывают почти полночь, мои глаза медленно слипаются. Я открываю деревянный шкаф и аккуратной стопкой складываю книги на верхнюю полку. Расправив постель, я переодеваюсь в старую вытянутую футболку и шорты. Пока заплетаю косу, сидя на кровати, придирчиво разглядываю свою спальню. Все постеры я сняла в прошлом году, оставив голые деревянные стены. Так даже лучше. Сколько себя помню, мы никогда не изменяли интерьер коттеджа, оставляя стены и пол нетронутыми панелями, обоями или краской.
Я забираюсь под махровое одеяло и смотрю на деревянные балки под потолком, который образует конусообразную форму. Вдруг резко по окну что-то ударяется. Это едва слышный звук. Сначала я продолжаю лежать, но когда стук повторяется, соскакиваю с кровати и подхожу к окну. Света из моей спальни хватает, чтобы разглядеть фигуру, стоящую внизу на улице. Это Итан.
Я поднимаю раму и выглядываю наружу. Итан улыбается во весь рот, задрав голову.
— Что ты здесь делаешь? — полушепотом спрашиваю я. Папа может услышать, хотя окно его спальни выходит во двор.
— Я соскучился, — разрезает ночную тишину голос Итана.
Я прикладываю палец к губам и шиплю.
— Тише.
— Спустись ко мне, Венди, — просит он.
Но я не могу этого сделать, мне не нужны неприятности с папой.
— Уже поздно, Итан. Что ты делаешь в такое время в Саут Лейк?
— Говорю же, соскучился, и я не уйду.
Черт. Временами меня раздражает его настойчивость.
— Но…, — я придумываю, как бы улизнуть или отговорить его от этой затеи, — я не могу, Итан.
— Значит, я залезу к тебе в окно, — говорит он и начинает оглядывать стену.
Я прихожу в ужас от этого заявления. Ему не удастся удачно залезть на второй этаж прямо в мое окно. Между нашими с Сашей комнатами есть большая веранда, Джейс однажды забирался туда.
— Попробуй через веранду, — я указываю на нее, и Итан едва слышно ухмыляется.
Вороватыми шагами он идет в указанную сторону, а я выхожу из своей комнаты и стараюсь как можно тише пройти к веранде. Я смотрю вниз, но не вижу Итана. Затем резко появляется его голова.
— Как ты…
Он держится за перила, и я помогаю ему забраться. Он спрыгивает с перил и тут же прижимает меня к себе.
— Как ты залез? – Я смотрю вниз, но все что я вижу, это газон и папины садовые принадлежности.
— Практика, — хмыкает Итан. Его взгляд скользит по моим голым ногам.
Я обхватываю свои плечи руками.
— К кому еще ты лазил?
Смех Итана становится громче, и я вынуждена прикрыть ему рот ладонью.
— Не ревнуй, Венди, — шепчет он. — В Траки мы с Лэнсой облазили все деревья.
Его туманный ответ меня немного успокаивает.
— Но как ты доберешься до дома?
— Меня заберут парни через пару часов, они будут ждать в конце улицы.
— Ладно. — Теперь я не знаю, что сказать. В такой ситуации мы впервые. Боже, мне пятнадцать, и я позволила парню пробраться в дом, пока мой папа спит. Даже Саша так никогда не делала. Джейс не считается.
— Два часа, — рассуждаю я. — Я собиралась спать.
— Брось, Венди. Лето скоро закончится, мы не виделись два дня. — Итан серьезно смотрит на меня. Он такой высокий, я рядом с ним совсем кнопка.
— Хорошо, — сдаюсь я. — Идем ко мне в спальню.
Мы тихо проходим по коридору и заходим в мою комнату, которую освещает один лишь ночник, стоящий возле кровати.
— Мило, — улыбается Итан и снимает себя куртку. Он бросает ее на плетеное кресло, стоящее в углу и подходит к кровати.
Я подхожу к нему и сажусь рядом.
— Почему ты не позвонил днем?
Итан утыкается в мою шею, щекоча дыханием кожу.
— Мы недавно приехали. — Он покусывает мою кожу, вызывая шквал мурашек по всему телу. Затем он целует меня в губы.
Я полностью отдаюсь его напору, пока не замечаю, как он укладывает меня на постель.
— Итан…
— Ш-ш, все хорошо, Венди. Я люблю тебя.
Затаив дыхание, я позволяю ему гладить мои бедра. Итан снимает обувь и забирается на кровать. Мне сложно справляться с чувствами, но внутри я понимаю, что еще слишком рано.
— Итан, остановись, — прошу я, когда его руки забираются под мою футболку.
— Что не так? — тяжело дыша, спрашивает он. Я смотрю на его раскрасневшееся лицо и горящие темные глаза. Он нависает надо мной, заслоняя свет лампы. — Все правильно, я люблю тебя, ты – меня.
— Но…, — мне сложно подобрать слова, — еще рано.
— Извини. — Он опускает голову мне на грудь. Я пропускаю свои пальцы через его волосы и жду, когда он остынет.
Мне бы хотелось сделать ему приятно, мне самой хочется чего-то большего, но мне страшно. Даже моя старшая сестра еще не делала этого.
— Все хорошо, — бормочу я.
Итан поднимает лицо, он снова гладит мое тело и мне это нравится. Наш поцелуй становится яростнее, Итан уже не контролирует себя.
— Я хочу тебя, Венди, — шепчет он, сжимая мою грудь. — Очень, пойми, это все серьезно.
Если я скажу «нет» он остановится. Но я этого не делаю. Итан снимает сначала мою футболку, затем свою. Его горячая кожа соприкасается с моей, и я начинаю задыхаться. Его ласки немного грубые, но он постоянно шепчет о том, что любит меня.
В какой-то момент мы уже под одеялом. И я обнаженная. Итан шуршит фольгой, затем надевает презерватив. Мне страшно…
Он устраивается между моих ног и смотрит в глаза. Затем прижимается своей горячей плотью.
— Будет больно, детка. Потерпи, ладно?
Я тяжело дышу и киваю. Итан со стоном начинает входить в меня. Я чувствую ужасную боль и утыкаюсь ему в плечо губами.
Все заканчивается быстро.
Лежа, я наблюдаю, как он одевается. У Итана подтянутое худощавое тело. Мои пальцы исследуют его спину, пока он зашнуровывает кроссовки.
— Проводишь?
Мы снова крадемся через коридор к веранде. Я чувствую себя немного опустошенно. Все случилось так быстро, но я не собираюсь жалеть. Я люблю его, и он меня.
Выйдя под открытое ночное небо, Итан целует меня на прощанье и начинает спускаться вниз. Уже стоя на земле, он поднимает голову, я вижу его улыбку.
— Люблю тебя. Скоро увидимся.
— И я тебя. — Я все еще наблюдаю, как он пробегает по лужайке и спускается вниз по улице.
Нет, я не стану жалеть, что отдала ему свою девственность. К кому-то любовь приходит рано, кому-то поздно. Но каждому в свое время. Моя любовь пришла ко мне в пятнадцать, и я намерена удержать ее до конца жизни.
ГЛАВА 3
ТРАКИ, апрель. Наши дни
Венди
Он уходит.
Все, что я могу сейчас делать, это наблюдать за тем, как он собирает свои вещи. Движения Итана резкие и четкие, как и его решение. Он уже собрал большую сумку с вещами, и сейчас запихивает в рюкзак деньги и документы. У меня не хватает сил что-либо произнести, потому что я разбита. Пару часов назад, когда я приехала к нему после занятий, он просто взял и сказал мне, что больше не может так жить. Что ему нужно уехать, что-то изменить в своей жизни.
Без меня.
Все еще наблюдая за его размеренными движениями, я не могу в очередной раз не отметить каким сильным он стал за эти годы. Работа в горах закалила его тело. С тех пор как мы начали встречаться, Итан менялся постоянно, и не только внешне. Я много раз пыталась оставить его, когда наши отношения заходили в тупик, думала, что смогу оставить его и без него мне даже будет легче. С пятнадцати лет я погрязла в эти запутанные отношения, что порой действительно мечтала о какой-то свободе.
Но мне никогда не хватало сил, чтобы поставить жирную точку.
Теперь эту точно ставит он.
И мне больно. Безумно больно.
Итан застегивает молнию на рюкзаке и разворачивается ко мне лицом. Мы в его комнате, в Траки, где я провела столько дней и ночей.
Он внимательно смотрит на мое лицо. Я лишь крепче сжимаю покрывало под собой, сидя на маленькой кровати в его крошечной комнате.
— Венди, — произносит мое имя Итан. В его голосе пустота, а может и боль. Не знаю.
Подняв голову, я решаюсь посмотреть ему в глаза. Лицо Итана всегда было для меня открытой книгой. Сейчас же я не могу ничего в нем прочесть. Он стискивает челюсть и через секунду оказывается на коленях у моих ног.
— Венди, прошу тебя, скажи что-нибудь.
Мне хочется рассмеяться. Что я должна сказать? Пожелать доброго пути?
— Если так ты будешь счастлив, то…, — я сглатываю, — желаю тебе удачи.
Итан опускает голову на мои колени, он тихо стонет, и я чувствую теплое дыхание на своих ногах.
— Не говори так.
Этот диалог просто не имеет никакого смысла. Мои руки устало опускаются на его голову. Я перебираю черные жесткие пряди, стараясь не расплакаться. Это может подождать.
— Мне нужно это, понимаешь, — бормочет Итан в мои колени.
— Понимаю, Итан. Я все понимаю.
Он поднимает голову и вглядывается в мое лицо, затем обхватывает руками мое лицо и прижимается губами к моим. Я понимаю, что целую его в последний раз. Он обещал вернуться, но я не собираюсь ждать. Нам просто нужно жить дальше, мы в конец запутались, и это лучшее решение, которое нужно было принять давно. На самом деле, где-то глубоко внутри себя, я даже радуюсь этому. Наконец-то мне удастся узнать, какого это быть одной. Ни кого не ждать, не заглядывать вечно в телефон, не плакать, когда он где-то пропадает. Я вздохну свободно. Просто нужно к этому привыкнуть.
— Я не прощаюсь с тобой. — Его рука крепко сжимает мой затылок. Он трясет мою голову, пытаясь втолковать, что я просто обязана ждать, что я всегда буду принадлежать ему.
Но это не так. Я все уже решила, но не хочу говорить это вслух. Впервые за эти пять лет мы по-настоящему разлучаемся. Возможно, именно это вводит меня в ступор. Я не могу сейчас понять свои чувства.
Затем мы спускаемся вниз, где сидит Бонни, мама Итана. Она бросает на сына быстрый взгляд, но на мне ее глаза задерживаются. Я вижу в них сочувствие.
— Отец уже ждет, — говорит она, все еще не сводя с меня взгляда.
Итан выходит на улицу, и мы следом за ним. У дома стоит темно-синий пикап мистера Херита, отца Итана. Он выходит из машины и помогает Итану загрузить сумки в багажник. На переднем сиденье пикапа я замечаю Лэнсу. Он вместе с мистером Херитом отвезет Итана до самого Рѝно, штат Невада. Город находится всего в пятидесяти милях от озера Тахо. Там он будет жить у друга своего отца первое время. Я знаю, какая работа его ждет там. И даже если бы он позвал меня с собой, я бы вряд ли решилась ехать. Рино славится разнообразием индейского казино. Итан всегда относился с пренебрежением к казино, учитывая слабость своей матери. Именно поэтому в моей голове масса вопросов, но я просто не могу задать их вслух.
Мистер Херит машет мне и Бонни рукой, затем садится обратно в машину. Итан неловко обнимает мать.
— Будь осторожна.
Бонни кивает и отходит от нас. Мы с Итаном снова остаемся наедине, стоя возле дома. Он ждет, когда я посмотрю на него, но я не смотрю. Шум реки, заведенный мотор машины, негромкие голоса Лэнсы и мистера Херита делают это прощание слишком тягостным.
Несмотря на все свои противоречивые чувства, я люблю его. И не хочу, чтобы он уезжал.
Итан сгребает меня в охапку и прижимает к себе. Чувствуя знакомый запах, я утыкаюсь в его рубашку и уже не могу сдержать слез.
— Не плачь, — просит Итан. — Пожалуйста. Так нужно.
— Знаю, — киваю я.
— Я буду звонить.
Я начинаю отрицательно мотать головой.
— Нет, Итан, не нужно.
— Мы разберемся, — настаивает он.
— Нет, — уже тверже говорю я и вытираю слезы рукавом своей блузки. — Нужно было сделать это давно.
Ему не нравится мои слова. Итан отпускает меня и сжимает кулаки. Затем резко разворачивается назад и садится в машину.
Я не смотрю, как они уезжают. Уставившись на соседние дома через реку, я подавляю в себе слезы и думаю о том, что мне нужно поскорее уехать домой.
Руки Бонни осторожно ложатся на мои плечи, и я разворачиваюсь к ней. За эти годы я хорошо с ней подружилась. Она никогда не была идеальной матерью, но меня она любит.
— Мне очень жаль, Венди, — убирая светлые пряди с моих щек, говорит Бонни. — Он вернется. Возможно, вам нужно это время.
Да, оно нам нужно. Но сомневаюсь, что мы когда-нибудь снова будем вместе. Эти отношения меня опустошили.
— Все в порядке, — бормочу я. — Все в порядке.
— Пойдем в дом, — предлагает Бонни. — Выпьем чаю.
Но я решительно иду к своей машине, припаркованной у ограждения со стороны реки.
— Мне нужно ехать домой.
— Венди, — зовет меня Бонни, и я оборачиваюсь. — Что бы между вами ни происходило, ты здесь всегда желанный гость.
Эти слова и ее добрая улыбка вызывают очередную порцию боли. Мне приходится ухватиться за машину и подавить рвущийся стон.
— Спасибо, Бонни. — Я сажусь в машину и трясущимися руками завожу мотор.
Не плакать, не плакать. Не сейчас.
Но как только я начинаю отъезжать от этого дома, слезы начинают заливать лицо.
ГЛАВА 4
САУТ ЛЕЙК ТАХО - ТРАКИ, июнь
Лэнса
Талисманом футбольной команды Общественного колледжа Лейк Тахо является койот. По всему кампусу развешаны флаеры и наш талисман носится по всем аудиториям, призывая студентов поддержать свою команду. Как будто всем все равно. Да все с ума сходят. Как всегда весь кампус просто на ушах стоит.
Что касается самого животного, то честно признаюсь, я восхищаюсь им еще с детства, когда отец впервые взял меня с собой в горы. На открытой местности мы встретили это животное. У северо-американских индейцев существует множество легенд, связанных с койотами. Для нашего народа животное являлось тотемным.
Койот почти сразу же убежал, завидев людей. Но момент длиною в пару секунд, когда я встретился взглядом с парой золотистых глаз, отчетливо врезался мне в память. Отец сказал, что духи предков все еще живут в птицах и животных. Будучи маленьким я грезил легендами, и пока был жив дедушка, мамин отец, я ходил за ним по пятам, прося рассказать мне очередную историю.
Наконец-то пришел июнь и мой последний учебный день второго семестра первого года в колледже.
Мне все еще восемнадцать, а я уже закончил первый год в колледже. Это круто. Меня рано отдали в школу и получилось так, что я учился на год старше своих сверстников. Но хвастаться этим мне остается недолго. Завтра мне исполняется девятнадцать. Но осознание того, что все-таки первый год в колледже я закончил в восемнадцать, странным образом греет душу.
Глупо до невозможности.
Выйдя из научного здания, я плетусь к парковке. Кампус чем-то напоминает летний лагерь. Особенно в это время года. Все здания расположены недалеко друг от друга, смешавшись с елями и пихтами. На каждом дереве висит какая-нибудь глупая записка типа «Сидни Стоуни тупая стерва» или очередной флаер. Слепящее солнце не дает мне разглядеть силуэты, сидящие на лужайке под деревом, возле библиотеки.
— Лэнса, эй, чувак. — По голосу я сразу же узнаю своего друга Виджэя. Почти весь этот год, если у меня не хватало денег на бензин или я просто оставался в Саут Лейк Тахо, я торчал именно у него.
Было не очень-то удобно каждый раз мотаться в Траки. Но все же порой это оказывалось необходимостью, но я не жалуюсь. Кроме учебы я вечно был загружен группой, починкой байка или машины, выделкой амулетов, помогал отцу на работе.
Но это лето я решил провести для себя. Конечно, я буду работать. Но только дома в Траки, и эта работа будет моим единственным занятием на ближайшие пару месяцев. Ну, я надеюсь. Мама говорит, что вряд ли я так смогу.