- Сожрет.
- Ну… да.
- Что?!
- Так ведь приманка и готовится для того, чтобы дракон ее съел.
- Создатель, - кротко попросил Адаар, задрав голову к небесам, под гогот Дориана с Быком позади, - если ты сделал меня Вестником, так дай заодно терпения, ведь я и убить нахуй могу… Услышь молитвы мои, Господи, а то что-то я уже пиздец заебался. Меня сожрет, Фредерик! Меня!
Для убедительности Адаар взял руку профессора и постучал ей по своей груди. В груди что-то загудело.
- О, - кажется, блаженного такая простая мысль и впрямь не посещала. – Но ведь вы можете наблюдать из укрытия. Уверяю вас, грамотно составленная приманка покажется драконице намного привлекательнее вас. Я сам могу сопроводить вас…
- Нет! – рявкнул Адаар. День предложений, бляха, одно другого пизже! – Все – нет! Драконица – нет, приманка – нет, вы – тем более нет!
Плечи Фредерика де Серо поникли, рука бессильно соскользнула вниз, и Адаара слегка уколола совесть. Вот уж нахер сразу! На такую хрень он не подписывался! Что, если Инквизитором стал, так надо на каждый чих любого чокнутого срываться? У самого Адаара крышка пока не поехала. Ему вообще небо зашивать надо. Ниткой, суровой, как рожа Блэкволла.
- Прошу прощения, милорд, - произнес де Серо, и Адаар вздохнул – чувство, словно щенка избил, ну что за… - Я, разумеется, не собирался излишне вас обременять. Был введен в заблуждение прежним вашим интересом к моим изысканиям. Не смею…
- Босс, - позвал Бык. Голос у него был странный. Словно очень хотел заржать, сдерживался, а хохот все равно вырывался наружу. Ну да, когда кругом ебаное шапито, только и остается, что веселиться. – Это…
Адаар обернулся. Бык коротко рубанул воздух перед собой ребром ладони. Как будто пари разбивал.
Условие. Выполнить первую просьбу. От кого угодно…
Адаар выматерился длинно и от души, Бык аж крякнул. Рядом Дориан изображал рыбку – глазки пучил и рот открывал и закрывал. Не из-за грубых речей, ясное дело. Понял, как его обломали. На Быка такие взгляды бросал, что будь у кунари шкура потоньше – дырку бы прожгло. А Бык ничего, посмеивался и глаз щурил. Дрочер. Ему двойной кайф – и Дориана поддел, и на дракона пырить можно. А что Адаар ебал так жить, ему до ватерлинии…
Когда Адаар развернулся обратно, профессор уже почти успел забрести за ближайший бархан. И куда навострился, э? Сам собрался эту приманку раскладывать? Да его сожрут, прежде чем он пискнет! Нет уж, лучше и правда самому…
- Фредерик!
Молчание.
- Фредерик! Да елки зеленые, что ж за день сегодня!
Ноги у Адаара были длиннее и шаг шире, так что блаженного он догнал быстро, хотя по песку скакать – это вам не по лужайке в летний полдень.
- Фредерик.
- Вы что-то хотели, милорд? – фу-ты, ну-ты, этикет! От Фредерика де Серо тянуло холодком, и хотелось его приложить к себе, от перегрева.
Так, нахуй все мысли о том, кого к кому надо прикладывать. Совсем озверел посреди пустыни.
- Профессор де Серо, Инквизиция поможет вам приманить дракона.
- Я не смею обременять вас, милорд.
- Зато я смею, - вздохнул Адаар и про себя зарекся еще хоть раз спорить со своими. – Уже посмел. Да ладно вам, профессор. Ну, сорвался я. День тяжелый, товарищ раненый, дырка в небе, шило в жопе, все такое. Где там ваша приманка?
Профессор поднял голову и уставился на Адаарову физиономию. Высматривал там невесть чего, Адаар аж взопрел слегка от неловкости и жары и подумал, что можно было с утра и побриться. И о чем чокнутый размышлял, было нихуя не понятно – а все орлейские маски, дрын в задницу их создателю…
- Спасибо, Инквизитор! – профессор вернулся к своему обычному щебетанию, а Адаар вдруг понял, что дышал все это время через раз. – Прошу меня извинить, я тоже недостойно вспылил… Приманка готовится в моем лагере, она придет в нужную кондицию через пару часов!
- Кондицию? – насторожился Адаар, но было поздно.
***
- И вот что я тебе скажу, Бык, - пропыхтел Адаар и вытер пот со лба, - ты мне больше не втирай, что у драконов и нас, больших рогатых парней, есть что-то общее. Тот, кто такое дерьмо жрет, мне не друг и не брат!
Приманку по рецепту Фредерика де Серо можно было описать в двух словах: она воняла. Так воняла, что пиздец, глаза слезились. Даже сквозь плотный кожаный мешок воняла. Половину Адаар всучил Быку – раз подставил, пусть тоже терпит, хер глумливый. Дориан брать даже кусок наотрез отказался и держался в отдалении, с наветренной стороны.
- Скажи спасибо, что я вообще с вами иду. Я на эту авантюру не подписывался. И с самого начала был против.
Адаар тоже был против, а что делать? Не давши слова, крепись, а заключив контракт – держись. Но такого вонючего дела у него до сих пор не было, о чем он Быку и сказал.
- Это еще ничего, босс. Говорят, есть лазутчики, которые для дела готовы сидеть в сортире, в самом дерьме, и дышать через трубочку…
- Их проблемы. Нахуй в сортире-то? Что они там подслушивать собрались?
- Кто их знает…
Однако байка и правда немного подбодрила. Подумаешь – притащить несколько кусков тухлятины в указанное место и вывалить на песок! Это не в сортире сидеть. Дожидаться драконицу рядом с приманкой Адаар не собирался.
- И не мечтай, - отрезал он, когда Бык заикнулся, что можно бы и трофей добыть. – Заказчик сказал: посмотреть! Приманили, посмотрели, запомнили, ушли! Все.
- Босс, ты зверь. Это же как дрочить в углу, когда рядом сидит голая женщина и тебя хочет…
- Бык.
- Босс?
- Просто захлопнись.
Бык заткнулся, а Адаар поправил мешок на плечах и старательно задышал ртом.
Хорошо еще, что от самого Фредерика удалось отвязаться. Тот все набивался в компанию, посмотреть, но тут уж Адаар был кремень. Драться он и впрямь не собирался, но с этими ящерами хер угадаешь, как сложится, а присматривать на поле боя за ученым, который путается в собственных ногах… Да он бы и за деньги за такое не взялся. Так что Фредерик повздыхал, поахал, отдал Адаару карту со своими пометками и остался в лагере. И то Адаар пару раз оборачивался: не крадется ли блаженный за ними. Нет, обошлось.
Но место профессор и в самом деле выбрал неплохое. Были там неподалеку и скалы, и какие-то развалины, в которых можно было засесть для наблюдения. Все лучше, чем за каким-нибудь барханом торчать. Адаар издали приглядел пару неплохих пещерок, до которых можно было быстро добраться резвым шагом. Сесть, водички хлебнуть, сухарем закусить… байки потравить, пока драконица не прилетит. Что у Быка, что у Адаара хватало наемничьих историй, а Дориан знал кучу похабных анекдотов про высшее общество, даже пигалица Сэра столько не знала. А если не высовываться, драконица не должна была их заметить. А по запаху найти – тем более, рядом с Фредериковым подарочком отряд Адаара был все равно что три фиалки на навозной куче, захочешь, а не учуешь.
Для приманки Адаар выбрал самое открытое место. Оно и с любой точки просматривалось, и ветра по нему гуляли… запашок разносили бы, значит. Адаар воздуху в грудь набрал и дышать перестал, прежде чем тухлятину из мешка вытряхивать – и все равно по ноздрям ударило. Так что швырнул драконово угощение на песок и отбежал в сторону. Спасибо, хоть не сблевал, а ведь мог. Неподалеку Бык от своего груза избавился. Адаар махнул ему – отходим! – и подумал: он тоже так глаза выпучил или ничего?..
Все он правильно рассчитал. И место для приманки, и расстояние до укрытия, и даже с какой стороны от солнца зайти. Одного только не угадал. Что стоит ветру подхватить вонь приманки, как из-за ближайшей скалы высунется здоровенная рогатая башка. И облизнется раздвоенным языком. И неторопливо плюнет огнем куда-то перед собой. Для разогрева, не иначе.
- Босс, - Бык лыбился во все сохранившиеся зубы, - я тебя люблю. Просто хочу, чтобы ты знал.
- Пошел нахуй!
- Мое сердце разбито…
Драконица с треском и сверканием поднялась в воздух и пошла на разворот, красивая, как игрушка. Адаар осклабился. Все, баста, шутки кончились. Когда против тебя, мать его, здоровенный дракон, то тут без вариантов – или он тебя или ты его. Никаких сомнений, никаких раздумий. Только ты, твой враг, твой меч и твои друзья. Это настоящее, а всякие там предназначения, вестники, избранные – хуйня на палке. Пена дней. Это однажды Солас сказал. Адаар редко слушал, что там этот лысый хер нес, но эти слова ему понравились.
И ведь драконы тоже что-то такое чувствуют, э? Иначе почему никогда не улетают, даже раненые? Не наги же тупые. Не-е, все по-честному, если драться, то до конца, либо победишь, либо сдохнешь…
Посох Адаар скинул на песок – если драконица из огненных, то любимые Адааровы заклинания ей на один зуб. Назвался, епта, рыцарем-чародеем – встречай вражину в открытом бою с мечом в руках! Дориан вот сразу сдристнул куда-то за камушек – и молодец. А на Быка можно было и не смотреть – и так ясно было, что он уже с топором наизготовку, спина к спине с Адааром и до жопы счастлив.
- Воздух! – рявкнул Дориан из-за своего камня. А то они сами слепые…
Плюнула эта скотина красиво, прицельно – Адаар с Быком только и успели раскатиться в разные стороны. Запахло паленой шерстью, левое плечо лизнуло жаром.
- Горячая девочка, а, босс?
Адаару было не до шутеечек Быка, потому что драконица приземлилась на четыре лапы, припала к земле, и начался пиздец.
Драться с драконом вообще может только ебанат, потому что оружие у дракона везде. Если огнем не попал – пизданет лапой, если не дотянулся лапой – вмажет хвостом в ебло. Вот и крутишься-вертишься, как волчок, уворачиваешься и иногда бьешь, только броня у дракона тоже, сука, везде. Жарища адовая, пот льет в три ручья, тварь ревет и взвизгивает, что-то орет Бык, что-то орешь сам, потому что молча точно сдохнешь. Кишки крутит от чужой магии – это Дориан из-за камней кроет гадину всеми ледяными заклинаниями, которые помнит. Под ногами чавкает не то падаль, не то дерьмо, вонь-вонь-вонь удушающая – нихуя нет никакой красоты в поединках с драконом, ни-ху-я, всех бы бардов сюда, в дерьмище мордами!.. Потом клинок все же проскальзывает между чешуй, на лицо и руки льет черная кровь, фонтаном бьет прямо, рукоять скользит в ладонях, глаза заливает, вот тут-то тебе и въебывают сбоку, так что все дыхание кончается сразу. И еще успеваешь откатиться по песку, потому что если эта туша на тебя наступит – все, пиздец, в могилу положат мясной блин. А драконица уже кричит, больно ей, и поднимается в воздух, и некогда лежать еблом в песок, если не хочешь стать жарким. Когда она в небе, можно глотнуть свежего воздуха. Чуть-чуть, а потом она снова пикирует вниз, почти вертикально, от солнца на чешуе болят глаза, а все равно видишь ее, наверное, даже если глаза от жара лопнут и вытекут, все равно будешь ее видеть, блядину рогатую, крылья, как паруса, лапы корявые…
А потом она снова садится, и все повторяется, и конца этому нет.
Адаар потом про себя прикидывал, как они вообще живы остались – это без Блэкволла-то и пойманные врасплох. И честно себе сказал: да хуй его знает, как-то продержались. А что добить смогли – спасибо Дориану, сумел, красавчик, заморозить одну из грудных пластин драконицы. Пластина под клинком Адаара разлетелась – только тренькнуло, а под ней-то уже нежное было, живое, меч по рукоять вошел. А добивал Бык – сверху, по шее взобравшись. Башка рогатая на землю рухнула – пыль до неба, Адаар закашлялся, зажмурился. Когда проморгался, Бык на песке стоял, топор за спину убрав, а за ним драконья туша уже не шевелилась.
- Доволен, дрочер? – спросил Адаар и пощупал языком зуб – один раз ему в челюсть на прилетело. Зуб вроде держался.
- Славная драка была, босс.
Странное дело – вроде только что Адаар мечтал убить зловредную сволочь, которая поливала его огнем, нассать ей в глаза и сожрать печень. И даже что-то такое орал. Вроде бы. Адаар никогда не помнил, что орал в бою, ему потом пересказывали. Иногда даже не верилось – такую хуйню нес… А теперь поглядел на чешуйчатую голову с затянутыми пленкой глазами, на крылья обвисшие, на изрубленное брюхо, и жалко стало, что ли. Вот ведь тварюшка. Что ей стоило подвалить на обед попозже? Была бы жива… Адаар присел и похлопал мертвое чудище по громадному носу. Вздрогнул от неожиданности – он-то думал, что у драконов везде кожа жесткая, а у ноздрей она вдруг тонкая оказалась, нежная, ну… как человека по плечу похлопал! Мертвого человека…
- Запоминаешь? – подошел Дориан, прихрамывая и держась за бок. – Ну-ну. Тебе ее еще профессору де Серо описывать в подробностях. Если не желаешь тащить ее до лагеря, конечно.
- Что я, в край ебанутый? Пусть лежит… А тебя чего это перекорежило?
- О выступ ударился. А кто тут перекореженный, так это вы.
И крыть-то было нечем. Адаара от Быка сейчас хер отличить было – оба грязные, оборванные, дымящиеся отдельными местами и вонючие, как восставшие трупы. Только по рогам и глазам и поймешь, кто есть кто, ну, и брюхо у Адаара поменьше будет. К запаху он малость притерпелся, но подозревал, что их новые духи из падали, дерьма, пота и кровищи могли свалить замертво роту орлейцев.
- Пиздуем отсюда. Если у нее тут выводок, я даже знать об этом не хочу.
- А знать-то почему?
- Потому что профессор попросит нас пересчитать поголовье.
С этим спорить даже Бык не стал. Так что отряхнулись, как могли (а могли хуй да нихуя) и потащились к лагерю. Даже перевести дух в теньке не остановились – так хотелось все с себя снять и смыть.
- Брошу все и уйду в разведчики, - буркнул Адаар и яростно почесал зудящий бок. – Все равно в дерьме по уши, так в сортире хоть сидеть спокойно можно…
- Жаль, что так вышло, босс. Я о том, что нас не для того нанимали. Но… согласись, это было круто.
Адаар обернулся и посмотрел на темную драконью тушу, на которую ветер уже набрасывал желтый песок.
Нихуя это не было круто. Совсем. Вот ведь засада – Бык после драки с драконом был и смердящий, и побитый, а все равно свежий, как огурец, и счастья полные штаны. А Адаару вымыться бы. И синяки с ожогами чем-то намазать. И поспать. И муторно, как с похмелья. И никого видеть неохота. Охота только послать в жопу всех драконов, чтоб им больше никогда не встречаться. Наверное, потому что Адаар не кунари.
И еще у Адаара пропала охота спорить с кем-то на желание.
- Все, заткнулись и валим до лагеря, чоп-чоп.
В лагере Адаар первым делом пошел к ручью и смывал дерьмище сначала с себя, потом с антаам-саара, а рубашку и штаны просто сжег нахуй, потому что их было уже не спасти. Провозился с этим до темноты – а что делать, если ручей был уже, чем у Адаара струя после пива. Но хоть васготом себя почувствовал, а не скотиной заебанной. Плечо и бок дергало еще от ожога, но и то, когда солнце скрылось, полегче стало, а то пока Адаар шел до лагеря по жаре, чуть башкой не двинулся.
А как стемнело, звезды на небо высыпали, похолодало, так оно вроде и жить можно. Лагерь притих, костры развели, солдаты какие-то клубни местные пекли. Где-то псина капральская повизгивала, интендант смеялась… она смеется – за пятьсот шагов слышно. Хорошо, ебена мать… только на бережку у Адаара от холода кожа пупырышками пошла, в пустыне ночью в одних подштанниках не набегаешься. Вот и к костру захотелось, а ведь днем думал, что сдохнет, а к огню не подойдет.
Адааровы ребята костерок на отшибе разводили. Оно и правильно. Посидеть иногда с солдатами – дело хорошее, да только им тоже надо начальству кости перемыть, а то лопнут. Сядешь с такими, а у них глаза оловянные и из всех слов только «да, Инквизитор» и «нет, Инквизитор», заебись беседа. Вот и выходило, что вроде никогда сраным лордом быть не хотел, а на деле приходилось… Но на своих можно было положиться – рядом с Дорианом сойти за лорда Адаару не светило, будь он хоть трижды Вестник-в-жопе-пестик.
Дориан уже у костра вытянулся полулежа на каком-то мешке. Бурнус на нем был такой же, как раньше, только свежий – и как умудрился только протащить в поход целый тюк тряпок? Бык в свежей повязке на голове к Адаару спиной сидел и трепался.
- …а потом она справа ударила. Вообще чаще-то она атаковала с левого края, а тут на разворот зашла и попыталась меня клыками поддеть. Босс ей в это время брюхо расковыривал…
Ну все, пиздец, подумал Адаар. Бык теперь три года будет пиздеть без перерыва, как они на драконицу ходили. Всем желающим. Да и нежелающим – если уж Бык болтать начинал, его несло, как при поносе. Кому это он, кстати, не Дориану же…