- Поджигай и бежим! – заорала она и первой припустила вниз по ступенькам.
Просить Глыбу второй раз не пришлось.
- Зараза, - пыхтел он на бегу, - камни-то далековато!
За спиной уже кто-то завывал, и преотвратно. Гвен перепрыгнула через валун и упала плашмя, рукоять посоха больно впилась ей в живот. Справа упал Бык, слева Глыба. Гвен вспомнила его предупреждение и зажала ладонями уши.
Грохот пробился через этот жалкий заслон, и Гвен показалось, что взрыв прогремел прямо в ее голове. Земля вздрогнула. Валун и лежащих за ним осыпало песком и землей. По почкам больно прилетело булыжником.
Гвен осторожно приподняла голову. Теперь Безветренные Руины могли называться руинами с полным правом – от них осталась гора битого камня и песка, над которой стояло облако пыли. На пути к валунам лежал придавленный глыбой мрамора шипастый демон, который еще слабо подергивался. Больше ничего живого не было видно. Разрыв тоже исчез.
- Кажется, сработало, - сказала она, не услышала своего голоса и испуганно схватилась за уши. Поднявшийся на ноги Глыба широко улыбнулся и знаками показал, что со временем глухота пройдет. Гвен надеялась, что истолковала его жесты правильно и они не значили: «Ничего, и без ушей люди живут».
Когда они успели отъехать далеко от оазиса, направляясь к лагерю Инквизиции, Бык спросил, указывая на посох с черепом:
- …аит, особ… нн… ило… вать?
- Что-что? - Гвен все еще слышала его, словно сквозь вату. Бык наклонился ближе и проорал ей на ухо:
- Значит, это особенная штука, ради которой стоило рисковать?
- Да нет, - Гвен пожала плечами. – Посох как посох.
У Быка вытянулось лицо.
- А зачем тогда тебе понадобилось его доставать? Ведь мы могли просто взорвать этот храм! А так в нем ожила вся эта дрянь…
- В том-то и дело… - перед мысленным взором Гвен снова возник зал, полный причудливых живых статуй. – Во-первых, я не была уверена, что завал сможет надежно скрыть тех, кто был в зале. Вспомни свой топор. А во-вторых… Если бы даже мы вернули их в настоящее, но не восстановили нормальный ход времени, после взрыва они бы умирали еще очень, очень долго… И агонию они бы чувствовали не так, как мы, если бы все осталось по-прежнему, но… - Гвен вздохнула, - я не могу обречь живое существо на века страданий.
Потом они ехали в молчании долго - настолько, что следующие слова Быка Гвен расслышала уже нормально.
- Репей, - торжественно сказал Бык, - я еще больше зауважал твоего брата.
- При чем тут Рэдрик? – не поняла Гвен.
- Мне очень хочется сейчас посадить тебя в мешок и так везти до самого Скайхолда. А босс, заметь, за столько лет ничего подобного не сделал.
========== 8. Зеркала и копии ==========
- Рэдрик тебя видел.
Каллен нашел Гвендолен в библиотеке, где она расставляла на полках найденные в Западном пределе записи.
- Да? – рассеянно отозвалась она, листая пожелтевший от времени журнал в кожаной обложке. – Грозы не было, значит, он не придал этому значения.
- А еще тебя видели на кухне ночью. К счастью, служанка решила, что ей приснился сон. И еще…
- Тс-с-с, - к губам Каллена прижались два пальца, он моргнул. – Ты меня очень обяжешь, если не будешь рассказывать. Каждое твое слово добавляет мне работы.
- Почему? – спросил он, осторожно отводя руку Гвен в сторону.
- Потому что, если я не буду в курсе, где и когда появилась, то у меня все получится само собой, спонтанно. А если буду, придется потрудиться. Просто потому, что я буду знать, как должны идти события.
- Но ведь… - Каллен собрался с мыслями. Иногда говорить с Гвендолен было сложно – как удерживать в руках расползающуюся во все стороны ткань. – Ведь Рэдрик уже тебя видел. Значит, у тебя получилось?
С тех пор как Гвендолен перебралась в его скромную спальню с дырой в крыше, Каллен стал одним из самых сведущих в теории времени людей в Скайхолде. Это получилось спонтанно… и местами даже против его желания. Заодно он нахватался магических терминов и начал считать до десяти на тевене. Иногда даже вслух, хотя солдаты не привыкли ко всем этим “primo” и “secundo”.
- Получилось, - подтвердила Гвендолен. – Но это не значит, что мне это не будет стоить труда. Показаться Рэдрику, чтобы не вызвать у него подозрений, - это тебе не пространство вероятностей для одномерного объекта рассчитать.
Скачки времен в ее речи немного нервировали Каллена. Иногда он задавался вопросом, в каком все-таки времени живет Гвендолен. Ответ получался каждый раз разный. И каждый раз сомнительный.
- Ты хочешь сказать: не стоило труда? – уточнил он. – Ведь это уже было.
- Для мира – было. Для меня персонально – предстоит и при этом уже было. Как-то так работает петля.
- Ты еще не выяснила, зачем перенеслась в прошлое?
- Пока нет. Да это и не самое важное. Важно – как и откуда. И в какой момент. Цель как раз понятна…
- Изменить что-то в прошлом? То есть… прошлом для той тебя…
- Конечно, нет. Прошлое есть прошлое. Я наверняка должна изменить что-то в будущем. Которое у нас общее.
Каллен вздохнул. Гвендолен погладила его по щеке.
- Не думай об этом. Это мои заморочки… и даже у меня болит голова, когда я слишком напряженно об этом думаю.
- У меня она болит и без того, - признался Каллен. Прикосновение пропахшей книжной пылью ладони успокаивало, и даже боль, которая с утра повадилась то и дело колоть его в левый висок, отступала. – Поводом больше, поводом меньше…
- Ты пьешь эликсиры? – быстро спросила Гвендолен. – Я перед отъездом просила Вивьен сварить новую партию, если я не вернусь быстро. Наша Железная Мадам, конечно, стерва, но храмовникам всегда сочувствовала…
- Да, она помогла. Я пополнил запасы как раз перед твоим приездом. Хватит даже на поход в Арборскую глушь.
Каллен осекся, но было поздно.
- Ах да, Арборская глушь, - протянула Гвендолен и убрала руку. – Там тебе запас не понадобится, потому что я поеду с вами и смогу все приготовить на месте.
- А Инквизитор в курсе?
- Будет в курсе. Или он надеется отправиться в храм Митал без меня?
- Гвендолен…
- Что? В первый раз, когда мой брат пошел в древний храм, он заполучил Якорь. Когда он отправился без меня в Редклиф, его занесло в такие дебри, что я до сих пор не могу разобраться, как он там оказался и каким чудом вернулся! Потом он провалился в Тень. И теперь я должна спокойно смотреть, как он снова отправляется в какой-то подозрительный храм?! Исключено.
- Ты не веришь, что он справится сам?
- Верю, - Гвендолен вздохнула. – Он всегда это делает. Непобедимый Вестник Андрасте… Но он еще и мой брат, понимаешь? И он не обязан каждый раз справляться в одиночку! Я хочу помочь. Я могу помочь.
Глаза у нее потемнели, она сжала кулаки и вытянулась, как солдат на параде. Каллен понял, что еще немного - и Гвендолен попросту сбежит в Арборскую глушь. Возможно, еще до того как туда придет армия.
- Я знаю, знаю, - сказал он и притянул ее ближе к себе за плечи. – Но если он будет постоянно думать, в порядке ли ты, ему будет сложнее. В Арборской глуши может быть горячо…
Гвендолен тихо фыркнула.
- С тех пор как я переехала к тебе, я узнала о расстановке сил в Тедасе больше, чем даже когда была советницей. Можешь не повторять, кто соберется в Арборской глуши.
- Тогда ты должна понять.
- Ты тоже не веришь, что от меня может быть польза?
- Я верю, что пользу можно приносить не только на поле боя, - сказал он. – Ты ученая, а не солдат. И от твоих исследований будет больше толку, чем от твоих заклинаний во время сражения. А если ты поедешь, Рэдрик изведется и будет думать только о том, как защитить тебя, а не о цели. И…
- И?
- И я тоже. Не езди, Гвен. Пожалуйста.
Гвендолен помолчала, опустив глаза. Потом вздохнула и прижалась щекой к плечу Каллена.
- Лелиана сказала однажды, что бездействие – это тоже выбор. Хорошо. Останусь в Скайхолде и буду паинькой. Постарайтесь остаться живы. Оба.
Каллен зашел в ставку командования и увидел Рэдрика, который разглядывал карту Арборской глуши, опираясь на стол широко расставленными руками.
- Ну? – спросил он.
- Гвендолен останется в Скайхолде.
- Серьезно? – Рэдрик поднял голову. – И как ты этого добился? Моя сестра сидит в темнице? Или привязана к кровати?
- Нет, - с негодованием отозвался Каллен, хотя последняя картинка ярко представилась ему и вызывала легкую дрожь где-то в солнечном сплетении.
- Шантаж? Угрозы? Подкуп?
- Заклинание.
- Какое еще заклинание, ляжки Андрасте?!
- «Не езди, пожалуйста».
Рэдрик смерил Каллена очень долгим взглядом, под которым командир Инквизиции почувствовал себя неловко.
- М-да, - сказал наконец Рэдрик. – Признаться, я до последнего не верил, что у вас все так серьезно. Ошибся. Мое «пожалуйста» в последний раз сработало на Гвен в восемь лет, когда ей перепал пакетик леденцов.
- А ты ее с тех пор просил по-хорошему?
Наверное, странно было чувствовать себя в темнице, как дома. Однако если бы Гвен спросили, что она предпочла бы навестить раньше: отцовское поместье в Вольной Марке или подземелье Скайхолда, - она бы не колебалась ни секунды. Она с удовлетворением отметила, что кто-то принес Алексиусу новые светильники вместо погасших. Лизетта, все такая же невозмутимая, все так же неторопливо открывала дверь в камеру, и Гвен радостно ей улыбнулась. Конечно, улыбка осталась без ответа… но нельзя ведь требовать от жизни всего и сразу.
- Я уж думал, ты забросила учебу, - проворчал Алексиус.
- Ни в коем случае, - сказала Гвен и опустила на столик ворох бумаг. Из-за ветхости записей, найденных в Безветренных Руинах, она не рискнула приносить оригиналы в сырое помещение и сделала выписки и конспекты. – Я просто не знала, с чего начать.
- Со спуска по лестнице, очевидно.
Гвен слегка покраснела.
- Простите, учитель. Мне стоило прийти к вам раньше. Не хотелось являться с пустыми руками. Но обещаю, что теперь буду приходить намного чаще.
- А раз так, садись, - велел Алексиус, - и рассказывай, что ты нашла в старых руинах.
- Всего-навсего насильственное изменение временного поля живого материального объекта. Многих объектов.
- Так, - глаза Алексиуса вспыхнули, он составил вместе кончики пальцев, - а вот теперь с самого начала…
У Рэдрика Тревельяна выдался тяжелый день в Арборской глуши. Сражения с красными храмовниками. Стычка с Корифеем. Странные эльфийские ритуалы. Встреча с древними эльфами, предводитель которых смотрел на Рэдрика, как на навоз. Заключение союза. Пленение Самсона. Источник Митал, из которого испила Морриган. И когда Инквизитор прыгал в элювиан, убегая от догнавшего отряд Корифея, он надеялся, что хотя бы по ту сторону волшебного зеркала сможет передохнуть немного.
Одного было не отнять – по ту сторону было тихо. И спокойно.
Со всех сторон, куда ни глянь, высились другие элювианы Перекрестка, то погасшие, то горящие молочным или голубым огнем. Погасших было больше. Рэдрик поднялся на ноги и подал руку Морриган, которая лежала рядом на земле, тяжело дыша.
- Вы знаете, в какой из ходов нам нужно? – спросил он.
- Откуда бы, - напряженно отозвалась она. – Я, как и вы, доселе в храме не была. Куда ведет его элювиан, мне неведомо.
- Точнее, вел, - хмуро поправил Рэдрик и кивнул через плечо на погасшее зеркало позади. – Но вы ведь изучали Перекресток!
- Изучала. Но целой жизни может не хватить, чтобы изучить его целиком.
- Я правильно понял, amatus, - поинтересовался Дориан, отряхивавший колени от грязи, - что ты здесь уже не в первый раз?
- Заглядывал как-то, - признался Рэдрик.
- Поразительно. Множество магов отдали бы глаз, чтобы вторым взглянуть на это место, а ты, значит, «заглядывал как-то»!
- Какая разница, - перебил Варрик, который до того молчал, потому что проверял, цела ли его драгоценная Бьянка. – Если я правильно понимаю, то нам надо в одно из этих светящихся окошек. Вопрос в том – какое. Верно?
- Совершенно верно, - Морриган скривила губы. – Вопрос сформулирован отменно. Нам нужно найти нужный элювиан.
- Вы это можете? – спросил Рэдрик.
- Надеюсь.
Кассандра что-то пробормотала под нос о магах, их надеждах и путях, которыми ходят только ведьмы. Морриган сделала вид, что не слышала.
- Не спешите предаваться отчаянию, - сказала она. – Я поведу вас.
- Ну да, теперь я полностью спокоен и благостен, - проворчал Варрик, и Кассандра положила руку в латной перчатке ему на плечо.
Но другого плана действий все равно ни у кого не было. Все потянулись следом за Морриган. Так начался самый утомительный пеший поход в жизни Рэдрика Тревельяна.
Очень скоро они потеряли счет времени. Никто не взялся бы сказать, сколько часов прошло с того мига, как они прыгнули в элювиан в храме Митал. Они пытались разговаривать, но беседа не клеилась. Пытались даже петь, чтобы подбодрить друг друга, но песни затихали, обрывались, превращались в неразборчивое бормотание. То ли отряд слишком вымотался за этот день, то ли сам воздух Перекрестка поглощал громкие звуки. Варрик начал рассказывать одну из своих баек, но в конце концов сдался и он, махнул рукой и замолчал. Они шли и шли, и вокруг были одинаковые на вид зеркала. Морриган как-то их различала, потому что возле каждого работающего элювиана говорила: не тот. Не тот, не тот, снова не тот… Иногда на развилке тропинок она велела им ждать, превращалась в птицу и улетала на разведку. Потом возвращалась, они двигались дальше, и конца этому не было.
- Честно говоря, - сказал Варрик во время одной из таких передышек, - мне уже хочется шагнуть в любое из этих зеркал, лишь бы не видеть этого проклятого места.
- Не советую, - отозвался Дориан, который перевязывал руку Кассандре - в храме ее зацепил красный храмовник, к счастью, легко. – Лично мне совсем не улыбается оказаться в неизвестном месте, населенном неизвестными чудовищами. Или в пустоте, в которой нет даже воздуха, чтобы наполнить легкие. Создатели таких вещиц любят пошутить.
Варрик поспешно отступил от светящегося элювиана.
- Если мы вернемся, - продолжил он после паузы, - напишу книгу о том, как одинокий путник попадает в место, полное дверей, и каждая дверь ведет в другой мир. А он все не может и не может найти нужную. С руками расхватают…
- Напиши лучше продолжение «Мечей и щитов», - сказала Кассандра. Она сидела прямо на земле, как можно дальше от зеркал.
- Э, нет, Искательница. Ту книгу я написал из уважения к Инквизитору и из-за твоей горячей любви к моему слогу. И хватит. Но если ты хорошо попросишь, за одной из дверей путника будет ждать любовь всей его жизни.
- О, - сказала Кассандра, и глаза у нее затуманились. Дориан завязал последний узел.
Сверху на землю опустилась ворона и превратилась в Морриган. Она тяжело дышала и даже в человеческом облике напоминала взъерошенную птицу. А растрепанные волосы превратились в прекрасное воронье гнездо.
- Вы нашли дорогу? – спросил Рэдрик.
- Знаки туманны. Я устала. Нужно передохнуть.
После этих слов в отряде предсказуемо поселилось уныние. Варрик сел, оперся спиной о погасшее зеркало и принялся пересобирать арбалет – должно быть, ему просто хотелось занять руки. Иногда он косился на Кассандру, которая растянулась на земле и закрыла глаза. Морриган, спокойная, но бледная, расчесывала волосы. Рэдрик сел на траву и скрестил ноги.
- Amatus, - шепнул ему подошедший Дориан.
- М-м?
- Кажется, наступает тот момент, когда в книгах герои впадают в черное отчаяние, но потом их кто-нибудь спасает. Но мы не в книге, поэтому я бы не рассчитывал на чудесное спасение…
- Умеешь ты приободрить.
- Бодриться в нашем положении немного поздно, не находишь? Как раз время для черного отчаяния. Но я хотел сказать… по крайней мере, я рад, что нахожусь с тобой по одну сторону этого зеркала, а не по разные, как путник со своей любовью в книжке Варрика.