— Я не знаю точно. Я не водил дел с «Затмением».
— Вы же с Дакни Куром были партнерами. Откуда у него секреты от вас?
— Мы были деловыми партнерами, а не супругами, детектив! И я, и Дакни иногда проворачивали сделки сами по себе и не считали это зазорным. Я не вел дел с «Затмением». Не знаю уж, что он им продал и что их так разозлило.
— Но догадки у вас есть?
— Я не знаю, детектив… Может, Дакни связался с торговлей оружием, может, с боеприпасами. А может, и с наркотиками. Бедный, глупый Дакни Кур…
Питне Фор смотрел Анайе в лицо и старательно и искренне сопел. Анайя поняла: проторчит тут хоть до конца дня, но не скажет ничего больше. Спасибо хоть за наводку на «Затмение».
— Спасибо, Питне, — повторила она вслух. — Вы нам очень помогли.
— Я могу улететь с планеты?
— Боюсь, что нет.
— Детектив, — в невыразительном голосе волуса послышались надрывные нотки, — я в опасности, пока я здесь. «Затмение» убили Дакни, они убьют и меня…
— Но ведь вы же сами сказали, что не имели к их сделке никакого отношения. Или все-таки у «Затмения» зуб и на вас?
— Ах, детектив… — Питне Фор вздохнул. — Разве бандиты из «Затмения» будут разбираться, если они злы? Не стало Дакни Кура, но остался его партнер Питне Фор. Быть может, бац — и не останется и несчастного Питне Фора… Ах, какое же это опасное место — Нос Астра…
Он спрыгнул со слишком высокого для себя стула и побрел к двери, тяжело переступая на коротких ножках.
*
— Дария, может ли пестицид стоить полмиллиона за десять баллонов?
— Может. — Дария, химик-аграрий, а заодно давняя приятельница Анайи ничуть не удивилась звонку. Привыкла за годы знакомства. — Если баллоны размером с прогулочную яхту каждый. Или на дне насыпан нулевой элемент. Или…
— Я про реальные сценарии.
— Ну, если мы говорим про среднестатистический, ничем не примечательный пестицид, то никто за него миллионы платить не будет, конечно. А что? Предлагают купить?
— Предлагают продать, — проворчала Анайя и повела затекшими плечами.
Она просидела за столом битых три часа, пока копалась в документах Дакни Кура. Причем полчаса из них пришлось потратить на битву с техподдержкой «Элкосс Комбайн», которые с достойным лучшего применения упорством отказывались выдать детективу полный доступ к документам Дакни до оглашения завещания и оповещения всех наследников господина Кура, что Анайю категорически не устраивало. Пришлось договариваться, объясняться и даже грозить карами небесными и земными, пока «комбайнеры» не соизволили выдать ей право на чтение — без права на редактирование и выполнение банковских операций от имени покойника. Переписка, к сожалению, прояснила мало — похоже, Дакни незадолго до смерти почистил почтовый ящик. Оставались банковские документы и разные мелочи.
— Ну, если какой-то псих предлагает тебе миллионы за пестицид, это выгодная сделка, — засмеялась Дария.
— Угу. Озолочусь… Спасибо, Дари.
Оставалось понять, что же пройдоха Дакни Кур продал под видом пестицида. И кому. Имя покупателя в накладной ни о чем не говорило Анайе и наверняка было подставным, если сделка и правда была с подвохом.
Анайя заглянула в пустую кружку на столе. И где, скажите на милость, носило Лейну, которая вышла за водой и не вернулась? Во рту уже образовалась маленькая пустыня, сухой язык шевелился неохотно, как вялый листок.
Лейна, легка на помине, ворвалась в кабинет, как будто за ней гналась банда.
— Анайя, там!..
— Воды принесла?
— Что? Какой воды? Там такое!
— Значит, не принесла, — вздохнула Анайя. Она сейчас отдала бы табельное оружие за полный стакан.
— Да просто там!..
— Да что там? Дакни Кур воскрес? Ранейя на столе танцует?
— Там юстициар!
— Так, — сказала Анайя и потянулась за сигаретами.
— Ее зовут Самара, она сказала, что прибыла сюда по делу!
— Да уж не сомневаюсь, что не развеяться… Еще что-то сказала?
— Ой, Анайя, а у нее глаза такие… как вода, а посмотришь…
— Лейна!
Лейна плюхнулась на стул и подобрала ноги под себя, согнувшись в причудливую загогулину. Анайя никогда не могла понять, как девчонка умудрялась сидеть так подолгу и не испытывать неудобств. У самой Анайи в такой позе за десять минут заболело бы все тело и заныли суставы.
— Давай по порядку, — предложила она.
— Ну, я, значит, сидела в приемной у начальницы космопорта…
— Кофейку, значит, решила выпить, — не выдержала Анайя и щелкнула зажигалкой.
— Что? Да при чем тут кофе?! Туда же сейчас все бегут: и работники, и клиенты, и эти… партнеры деловые. Мы же в доки никого не пускаем, там сейчас такая суматоха, кому-то груз надо получать, кому корабль с техобслуживания забирать! Все орут, все суетятся. Я и решила: может, кто чего видел и проговорится, ну, мало ли, кто мог крутиться у доков.
— Да, — сказала Анайя. — Это ты молодец. Это ты правильно. И что, раскопала что-нибудь?
Лейна от похвалы наставницы расцвела и затараторила еще быстрее.
— Да почти ничего, разве что один саларианец говорил, что видел накануне тут сразу трех «сестер» из «Затмения», они в доки шли, но вечером-то кто угодно тут еще ходить мог, доки не закрытая территория…
«И тут ‘Затмение’, - подумала Анайя. — Что-то слишком часто их все поминают. Какие счеты у них могли быть к пройдошистому волусу, который продает пестицид за бешеные деньги?»
А не «сестрам» ли он этот пестицид продавал?
Догадки, догадки, никаких фактов.
— А тут дверь открылась, — продолжала Лейна, — и зашла она. Ну, юстициар. Высокая такая. Красивая. И глаза…
«Еще не хватало, — вздохнула про себя Анайя. — Моя стажерка готова влюбиться в юстициара. Нет, волнения чувств бывают полезны, но уж больно объект неподходящий…»
— А как ты поняла, что это юстициар? По глазам?
— Зачем? Она сама сказала. И видно было, что не врет. Вряд ли кто-то осмелился бы подделываться под юстициара, верно? И без очереди прошла в кабинет к начальнице.
— Ты подслушала?
— Конечно, — ничуть не смутилась Лейна, умная девочка. — Самара сказала, что ищет преступницу, которая недавно покинула Иллиум из этого космопорта. Ей помогло бежать «Затмение».
Снова «Затмение», будь оно неладно. Не космопорт, а целая «сестринская община»…
— Юстициар за этим и явилась к начальнице космопорта?
— Она сказала, что ей нужно название корабля. Но начальница ничего об этом не знала — ну, или притворилась, что не знала. И тогда Самара решила отправиться в доки, потому что там есть склад «Затмения»…
Анайя присвистнула. Чего-то подобного она ожидала, еще когда Лейна упомянула «сестер», которые бродили по космопорту.
Было бы, конечно, неплохо наведаться на этот склад. Но что бы это дало? Детектив вежливо спросила бы, не знали ли хозяйки некоего Дакни Кура. «Сестры» в голос заверили бы, что никакого Дакни Кура они не видели, не слышали, не знали. Ах, его убили? Какое горе для его родственников, но при чем тут честные азари? Что на складе? Гуманитарная помощь отстающим цивилизациям. Ах, посмотреть? С удовольствием, детектив, но где ваш ордер на обыск? Нету ордера? Тогда просим извинить, но шли бы вы, детектив… в сторону своего участка. Вот и весь разговор.
И не будет никакого ордера, пока у Анайи не будет хотя бы подобия улик…
— И что, эта Самара отправилась в доки? — спросила Анайя, отогнав бесплодные сожаления.
— Собиралась. Я не дождалась, сразу к тебе побежала.
Ну да, ну да, что юстициару какие-то смешные запреты местной полиции. Ей что лента «не пересекать», что праздничная гирлянда. Она сама себе закон и порядок. Но об этом пусть голова болит у «Затмения» и начальницы космопорта. Вряд ли юстициар с красивыми глазами заинтересуется убийством волуса — масштаб не тот…
Завибрировал собственный омни-тул Анайи. Она бросила взгляд на панель вызова — звонил Медотсек.
— Слушаю.
— Могу ли я услышать самого прекрасного детектива нашей современности?
— А хрен знает, — честно сказала Анайя. — Попробуй для начала ему позвонить, потому что сейчас ты попал на самого задолбанного детектива этого города.
— О, так это ж она и есть! — воскликнул Медотсек. — Клянусь своим сканером, я попал, куда надо!
— Вот спасибо. А если без шуток, у тебя что-то есть?
— Не было бы, не звонил бы. Значит, так. Убийца убил твоего Дакни Кура практически в упор. Дакни не успел ни закрыться, ни попытаться сбежать, следов борьбы никаких. Стреляли из самодельного дробовика с самодельными же зарядами.
— Что еще за мастер-самоделкин? Это точно?
— Так же точно, как то, что я не турианец. Размер дробовика средний — для крогана был бы легковат, для волусов или ворка тяжеловат, а все остальные могли бы пользоваться запросто. Разлет дроби… ну, это тебе неинтересно. А, да. Качество зарядов было на высоте. Не хуже промышленных.
— То есть, — подхватила Анайя, — на бедняка, который таскает с собой собственноручно собранную рухлядь, потому что накопить на фирменное оружие не может, наш убийца не тянет.
— Скорее всего. Либо в последнее время он резко обогатился и на материалы ему хватило, а оружие пока не поменял.
— Это все?
— А чего ж тебе еще?
— Имя убийцы и фруктовый тортик. Спасибо, Медотсек.
— Обращайся. Целую ручки.
Медотсек отключился. Анайя откинулась на спинку стула и затушила окурок в пустой кружке, потому что пепельницы тут никто не предусмотрел.
— Не похоже на «Затмение», — задумчиво сказала она. — У них с самоделками даже младший состав не ходит. Разве что какой-нибудь энтузиаст попался, который любит ковыряться в железе… Но слишком уж часто они сегодня поминаются, да и Питне Фор на них кивает…
— Я бы не верила этому Питне Фору! — Лейна стукнула кулачком по столешнице. — Скользкий он. Думаете, он домой отправился? Как же! Вертится возле участка, на судьбу плачется девочкам…
— Ну, это скорее говорит в его пользу. Преступник возле места преступления крутиться не будет, если только следы не подчищает.
— Я вот еще подумала… Дакни Кура ведь застрелили в упор, так? Значит, он не ждал подвоха. Ну, иначе он побежал бы, или хоть повернулся! А он до последнего не дергался. Значит, он доверял убийце и не боялся. А тот — бац! — и застрелил его. А кому он мог так доверять? Кому он не удивился бы, встретив в аллее? Питне!
В словах Лейны была логика. Если покойник на самом деле вел дела с «Затмением» и вызвал их неудовольствие, он бы испугался наемницы в приметной броне. И уж точно не дал бы приставить себе дуло к животу. А если он не успел понять, что провинился, и не ожидал такого поворота событий?
— Звучит складно. — Анайя кивнула. — Но ты же слышала Медотсека. Дробовик был слишком тяжелым для волуса.
— Он мог кого-то нанять.
— Мог. Но фактов у нас все еще маловато. Что мы знаем?
Анайя нажала на кнопку омни-тула и над столом повисло голубоватое голографическое поле. Анайя ткнула пальцем в середину и на поверхности загорелась алая точка, под которой появилась надпись «Дакни Кур».
— Дакни Кура убили в аллее, куда он пришел встретиться со своим деловым партнером.
Еще одно движение пальца — и от красной точки протянулась стрелка к овалу, в котором Анайя коряво написала «Питне Фор».
— Питне Фор на встречу, по его словам, опоздал и застал Дакни уже мертвым. Питне утверждает, что Дакни за его спиной проворачивал сделки с «Затмением».
Овал с «Затмением» получился немного ровнее. Анайя подумала и пририсовала к нему лучики.
— У «Затмения» здесь склад, и сюда же Дакни отгружал какие-то материалы в баллонах под видом пестицида. Совпадение? Возможно.
«Груз?» — написала Анайя и обвела надпись квадратиком.
— Еще у нас есть результаты экспертизы, которые подтверждают, что Питне Фор или любой другой волус из него не стрелял.
— И еще за «Затмением» охотится юстициар, — вставила Лейна.
— Расследует дело, — поправила Анайя, но вписала «юстициар» в верхнем левом углу. — Ну, и остаются всякие непредвиденные возможности. Ограбление… хотя те, у кого хватает денег на качественные заряды, по переулкам обычно не грабят. Маньяки. Семьи у него не было, но могла быть какая-нибудь любовная история…
— У волуса? — хихикнула Лейна.
— Почему нет? Лично знаю нескольких азари, которым нравятся волусы. Говорят, они очень надежные мужья.
Правый верхний угол занял жирный «Х».
— Ничего мы с этим «иксом» не сделаем, — сказала Лейна, придирчиво окинув поле взглядом. — Если это псих, его не просчитаешь, а камер в аллее нет…
— Значит, будем разрабатывать те версии, где могут быть зацепки. — Анайя соединила пунктиром «Дакни» и «Затмение». — Если сможем доказать, что Дакни поставлял «Затмению» грузы, у нас появятся мотивы. Если нет, можно будет списывать версию.
— Спросить начальницу космопорта? — быстро сообразила Лейна.
— Именно.
Омни-тул снова зажужжал. В полной уверенности, что это раскопавший новые подробности Медотсек, Анайя не глядя нажала на кнопку. И прокляла все на свете.
— Нашли мой медальончик?
Анайя так и не смогла узнать, какая зараза слила ее личный номер потерпевшей Балурии Т’Хол. Если бы узнала, сбросила бы негодяя или негодяйку с самого высокого небоскреба Нос Астра. Или вручила бы контакты этого шутника самой Балурии — и пусть бы общались друг с другом до почернения.
Упомянутый медальончик содержал в себе фотографию покойного горячо любимого супруга Балурии. Анайя так и не поняла, какая религия запрещала вдове в их информационный век найти другую фотографию. А если уж покойный супруг так ненавидел фотографироваться, что не осталось более ни одного снимка, стоило обращаться с реликвией аккуратнее. Однако Балурия не только умудрилась где-то потерять заветный медальон, который привыкла носить у исстрадавшегося сердца, но еще и не могла сказать даже примерно, где могла оставить свою пропажу. Однако Балурия истово верила в способности полиции перевернуть вверх дном весь Нос Астра, чтобы вернуть бедной вдове ее собственность. Соображения, что медальон давно мог сунуть в карман случайный прохожий, на нее не действовали, и Балурия раз за разом с придыханием и всхлипами уверяла Анайю, что все надежды теперь только на детектива.
— Пока не нашли. — Анайя изо всех старалась не скрипеть зубами. — Ищем.
— Вы моя последняя надежда, детектив, — дрожащим голосом заверила Балурия. — Мне больше не у кого просить вернуть последнее напоминание о моем дорогом Стивене…
Анайя закатила глаза. Если в первую встречу она еще могла сочувствовать несчастной вдове, то сейчас этот дрожащий голос не вызывал в ней ничего, кроме бешенства, пусть и тщательно сдерживаемого.
— Госпожа Т’Хол, сейчас я нахожусь не на рабочем месте, и…
— Так вы приступили к поискам?!
— Да, — сдалась Анайя. — Бегаю по городу, ищу ваш медальон. Пока только три квартала обошла, дальше иду.
И, не дожидаясь ответа, сбросила вызов. Лейна на своем месте давилась смехом. Анайя послала ей мрачный взгляд.
— Будешь хохотать — пошлю тебя за этим проклятым медальоном. Отличная работа для стажерки. Так вот, что касается начальницы космопорта…
Однако заканчивать фразу Анайе не пришлось. Начальница космопорта зашла к ним сама. Макияж в сине-зеленых тонах был размазан — еще бы, в такую жару, — уголок левого глаза мелко подрагивал. У нее сегодня выдался насыщенный день. Анайя свернула их с Лейной рабочее поле.
— Детектив, — начальница не стала размениваться на приветствия, — как долго еще вы намерены держать оцепление на территории?
— Столько, сколько потребует расследование, — отозвалась Анайя, лихорадочно пытаясь вспомнить имя собеседницы. Тирелла? Тирия?
— При всем уважении к закону и полиции, детектив, я настаиваю, чтобы вы как можно скорее сняли оцепление. Вы блокируете работу целого транспортного узла, разве вы этого не понимаете?
— Я понимаю, что в вашем транспортном узле… — «Тейри? Тирра?» — …было совершено убийство.