- А кто еще этим занимается? - удивился Боб. - Садоводы-любители?
- Среди милиционеров - есть.
- Его случайно зовут не Игорь Григорьев?
- Очень может быть и так, - уклончиво ответил я. То есть это мне казалось, что я уклончив и хитроумен. Только вот
постоянное сидение в четырех стенах с забинтованной головой и в компании с Сидоровым сделало меня тугодумом. Я
старался говорить медленно и неопределенно.
- Может быть? - недовольно хмыкнул Боб. - Слушай тогда: этот Игорь поймал меня в коридоре Управления внутренних
дел и сказал буквально следующее. Слушаешь?
- Ну, - буркнул я. Что бы там ни сказал Гарик, вывод мог быть один: скоро мне придется выползти из моего укрытия. И
что из этого получится... Лучше и не думать. Здесь плохо, но за порогом сумрачного дома - еще хуже. Там кипит жизнь.
И иногда это напоминает водоем, кишащий пираньями.
- Он сказал: «Если ты вдруг случайно встретишь Костю Шумова, то попроси его связаться со мной. Немедленно. Есть кое-
какие новые обстоятельства», - сообщил Боб.
- И все?
- Еще он сказал: «Личную безопасность гарантирую».
- Ха, - невесело отреагировал я.
- Тебе не понравилось сообщение? - поинтересовался Боб, поглаживая бородку.
- Если уж что мне и не нравится, так это бижутерия в твоем ухе, - сказал я. - Ты мне напоминаешь окольцованного голубя.
Я все жду, когда ты захлопаешь крыльями и улетишь... Дай телефон.
- Что? - не понял Боб, на всякий случай прикрывая мочку уха. - Зачем?
- А зачем вообще нужен мобильный телефон? Конечно же, чтобы колоть им орехи.
После этого Боб беспрекословно протянул мне «Моторолу». Я засунул ее под мышку, схватил со стола банку пива,
откупорил ее на ходу и вышел во двор. Анна проводила меня пристальным взглядом. Я отошел подальше от дома, набрал
номер, и через некоторое время услышал:
- Григорьев, - Гарик был официален. - Управление внутренних дел...
- Шумов. Сам по себе, - представился я.
- Кхм. - Гарик явно подрастерялся. - Во-первых, привет...
- А во-вторых?
- Во-вторых, перезвони мне по другому телефону.
Десять минут спустя я вернул Бобу телефон, поднял с пола свой плащ, кинул его на плечи. Потом подошел к Анне, забрал
у нее один банан и сунул в карман плаща. На случай, если проголодаюсь.
- Далеко собрался? - спросил Боб.
- Со мной хотят побеседовать.
- Кто и где?
- Пара моих знакомых в Управлении. По поводу «Европы-Инвест» и по поводу некоторых других дел...
- Думаешь, стоит ехать?
- Меня попросили. Тот самый знакомый. Он сказал, что если я сам не появлюсь в ближайшее время, это ухудшит мое
положение.
- А про меня он ничего не говорил? - насторожился Сидоров.
- А что про тебя говорить? - пожал я плечами. - Ты все так же во всероссийском розыске.
Сидоров побледнел.
- Я поеду с тобой, - сказал Боб. - Посмотрю, чем это кончится. Не возражаешь?
Я не возражал.
- И еще один совет. - Боб серьезно посмотрел на меня. - Есть у тебя знакомый юрист?
- В смысле - адвокат?
- Именно в этом смысле. Я думаю, что стоит об этом позаботиться. Все может случиться...
- У меня есть знакомый юрист. - Я вспомнил о Генрихе.
- Это просто мера предосторожности, - сказала Анна. - Мое обещание остается в силе. С тобой и с твоим другом ничего не
случится. У нас есть, чем повлиять на следствие... - Она подошла ко мне вплотную и сжала прохладными пальцами запястье.
- С тобой все будет хорошо, - повторила она как заклинание. - Я обещала, помнишь?
Это я помнил. Я помнил также и ее слова, произнесенные в машине, когда мы ехали из больницы: «Я получила от
Сидорова все, что могла. Он мне не нужен больше. И ты, по большому счету, тоже».
Глава 11
Прежде чем войти в серое здание Управления внутренних дел, мы с Бобом просидели минут сорок в джипе, поджидая,
пока подъедет Генрих. Он появился на белой «Ниве». Генрих прекрасно знал, на чем куда следует ездить. Для встреч с
богатым клиентом Генрих арендовал «Кадиллак», а в разные официальные инстанции отправлялся исключительно на
машинах отечественного производства, как правило - не новых. Чтобы не раздражать. В данном случае это было особенно
мудрым ходом.
Оделся он соответственно: старенькое черное драповое пальто, шляпа, фасон которой был разработан примерно в конце
шестидесятых годов, серенький костюмчик и черный официальный галстук. Тридцать лет назад в таком облачении он сошел
бы за бухгалтера какого-нибудь мелкого предприятия. Сейчас Генрих разыгрывал роль честного и небогатого юриста, вид
редкий, но еще встречающийся. В отличие от юриста честного и богатого, встретить которого в наше время шансов меньше,
чем оказаться в одном трамвае с туристской группой зеленых человечков с Марса.
- Здравствуйте, товарищи, - поприветствовал Генрих меня и Боба.
- Рано начал, Генрих, - сказал я. - Это наш человек.
- Извините. - Генрих почтительно приподнял шляпу. - Вам, случайно, не нужны услуги юрисконсульта? - обратился он к
Бобу. - Дешево и квалифицированно...
- Лучше не надо, - ответил Боб.
- Не хотел навязываться, но вряд ли вы найдете что-то лучше... - профессионально затараторил Генрих. Я взял его за
рукав и посоветовал умерить прыть.
- Как там поживает Макс? - спросил я.
- Если вы хотите знать, не скучает ли он по вам, Костя, то ответ будет отрицательный, - со вздохом сообщил Генрих. -
Максим весь в делах. Он набрал новых людей и теперь надеется вывести агентство на новый уровень.
- Ну и хорошо, - сказал я. - Так оно даже и лучше...
- Я тоже так думаю, - кивнул Генрих. - Каждому свое.
Пока мы обсуждали перемены в охранном агентстве «Статус», Боб успел убежать и обнаружился уже в Управлении. Он
подскочил ко мне с весьма озабоченным выражением лица:
- Долго тебя еще ждать?
- Минутку, - попросил я, продолжая наблюдать за тем, как Генрих перед зеркалом приводит себя в порядок: сначала
расчесывает волосы, потом сморкается в полосатый платочек, а затем извлекает одежную щетку и методично проходится по
своему костюму сверху донизу. Завораживающее зрелище. Напоминающее ритуал облачения рыцаря в доспехи перед битвой.
- Ну, вот и все, - довольно произнес Генрих, подхватывая свой портфель, и мы двинулись. У двери кабинета адвокат
остановил меня и многозначительным шепотом дал руководящее указание. - Вы лучше помалкивайте. Костя. Предоставьте
разговорный жанр мне.
- Это уж как получится, - ответил я и постучал.
Получилось забавно. Я пропустил вперед Боба и Генриха, собрался зайти сам, но тут меня вынесли обратно в коридор и
поставили у окна.
- Это что за свиту ты притащил? - спросил Гарик, дыша мне в лицо табачным дымом. - Группа поддержки?
- Вроде того.
- Фигня, - махнул он рукой, пытаясь выглядеть более самоуверенным, чем на самом деле. - И без этого прорвемся... Ты
только не нервничай. Достаточно того, что я нервничаю. В кабинете сидит пара мужиков, с которыми ты не знаком, - не
обращай на них внимания...
- Попробую, - сказал я, хотя знал, что буду на все обращать внимание, буду нервничать и, вопреки просьбам Генриха, не
буду помалкивать.
Так это и началось. В кабинете, где мне приходилось бывать и раньше (в стоячем, сидячем и лежачем положениях)
сегодня был аншлаг: верный знак того, что ожидается нечто экстраординарное. На специально принесенных стульях вдоль
стен сидели Генрих, Боб, два незнакомых мужика (как и обещал Гарик). Сам Гарик по-простому разместился на подоконнике
и курил в форточку. Разговоров ютился в углу, вороша кипы бумаг и бросая на меня суровые взгляды. Незанятыми
оставались два места: стул в центре комнаты явно предназначался мне, а кресло за письменным столом...
- Давайте начинать, Игорь Петрович, - предложил Козлов. Он стоял между сейфом и столом, вроде бы не претендуя на
главную роль в начинающемся мероприятии, но не скрывая своей радости по этому поводу. «Предвкушение» - так назывался
бы фотопортрет, сделанный с Козлова в это мгновение.
Я снял плащ и повесил его на спинку стула. Потом сел. И выжидающе посмотрел на Козлова. Тот ухмыльнулся и отвел
глаза.
- Игорь Петрович... - начал Козлов, но Гарик прервал его:
- Начинай, начинай. Бери вожжи в свои руки.
- А вы? - удивился Козлов.
- А я здесь посижу, посмотрю, как ты управляешься. Ничего, все нормально, работай, - кивнул Гарик слегка
растерявшемуся Козлову. - Ты по этому делу, пожалуй, больше всех надрывался. Ночами не спал. Вот и доводи дело до
конца.
Когда Гарик помянул бессонные ночи, Козлов поджал губы и напрягся, но окончание фразы убедило его, что никакого
подвоха нет, а есть лишь доверие начальства, которое стоит оправдать. А может, он решил, что Гарик просто считает
некорректным вести допрос собственного приятеля, то есть меня. Кто его знает, этого Козлова...
Короче говоря, он с достоинством воспринял свалившийся на него груз ответственности. Козлов откашлялся, одернул
серый вязаный свитер и занял место за столом. Потом обвел присутствующих строгим взглядом, еще раз кашлянул и начал:
- Насколько я понимаю, у нас здесь присутствует адвокат господина Шумова...
- Да, это я, - сознался Генрих.
- ...а также представитель пострадавшей стороны, то есть фирмы «Европа-Инвест».
Пострадавший Боб важно кивнул. Сидевшие рядом с ним серьезные мужчины с подозрением уставились на серьгу в его
ухе, легкомысленную бородку и перстни на пальцах. Боб все это стоически перенес, не проронив ни слова.
- Протокол не ведется, - подал голос с подоконника Гарик, - потому что беседа носит неофициальный характер.
- Как неофициальный? - встрепенулся Козлов.
- Цель беседы - прояснить некоторые темные моменты в истории с ограблением «Европы-Инвест». Для этого собрались
представители пострадавшей стороны, правоохранительных органов и подозреваемого. То есть - Шумова Константина
Сергеевича, вина которого пока остается лишь гипотезой, не более. И всем нам имеет смысл поговорить неофициально.
Перейти к допросу мы всегда успеем.
- Ладно, - сказал Козлов, все-таки не очень удовлетворенный объяснением. - Начнем с перечисления фактов, в силу
которых господин Шумов подозревается нами в организации или соучастии в ограблении фирмы «Европа-Инвест», в ходе
которого погибли трое сотрудников вышеозначенной фирмы, похищены материальные ценности и так далее...
- Факты, пожалуйста, - попросил Генрих и приготовился фиксировать слова Козлова на бумаге.
- Пожалуйста, - сказал вежливый Козлов. - У господина Шумова нет алиби на момент ограбления. Господин Шумов
находился в дружеских отношениях с ранее судимым Сидоровым, участие которого в ограблении доказано документально.
За день до ограбления Шумов и Сидоров встречались и вели длительную беседу. В ночь после ограбления Шумов на своем
автомобиле совершил поездку в неизвестном направлении. Возможно - для сокрытия вещественных доказательств или
транспортировки похищенных денег. Господин Шумов сразу же попал в круг подозреваемых лиц, и с него была взята
подписка о невыезде. Однако в тот же день он сумел уйти из-под наблюдения наших сотрудников, как мы предполагаем -
чтобы скрыться из города. Но потом Шумов понял, что бегство изобличит его в совершенных преступлениях. Он вернулся к
себе на квартиру, но так и не мог дать вразумительных объяснений, где находился все это время. За Шумовым вновь было
установлено наружное наблюдение, однако вскоре у машины наблюдения оказались проколоты шины, и подозреваемый
снова сумел уйти. В тот же день, по свидетельствам очевидцев, рядом с домом, где проживает Шумов, произошла стычка
между ним и рядом граждан, предположительно принадлежащих к преступной группировке Гиви Хромого. Несколько часов
спустя произошла перестрелка возле Третьей городской больницы, в которой участвовали боевики Хромого. Задержать их, к
сожалению, не удалось, но возле больницы была обнаружена автомашина «Ока», принадлежащая гражданину Шумову. Надо
полагать, среди сотрудников больницы найдутся люди, которые смогут опознать Шумова как участника перестрелки. Бросив
машину, Шумов скрылся и отсутствовал до сегодняшнего дня, не появляясь ни на своей квартире, ни на рабочем месте...
Впрочем, из охранного агентства «Статус» Шумов был уволен несколько дней назад. Надо полагать, руководству агентства
стали известны связи их сотрудников с криминальными элементами... В итоге вырисовывается следующая картина: Шумов и
Сидоров, вероятно, при содействии банды Гиви Хромого, подготовили и осуществили вооруженное ограбление офиса фирмы
«Европа-Инвест». Сидоров был ранен охраной и, возможно, впоследствии добит своими же подельниками. Шумов же
спрятал деньги, из-за чего впоследствии у него начались разногласия с группировкой Гиви Хромого... Полагаю, что
проведение обыска на квартире Шумова, опознание его сотрудниками Третьей городской больницы дадут свои результаты...
Если, конечно, гражданин Шумов не пожелает сделать сейчас исчерпывающее признание, которое в известной степени
смягчит его участь. Думаю, мы собрались здесь в надежде на признание? Иначе смысла во всем этом очень мало, - закончил
Козлов свою речь. Аплодисментов не последовало.
Гарик бросил окурок в урну и спросил меня:
- Будешь делать признание?
- Не будет, - опередил меня Генрих. - Насколько я понял, все выводы следствия не более чем предположения, а от имени
руководства агентства «Статус» я бы хотел со всей ответственностью заявить, что во время работы в нашем агентстве Шумов
проявил себя с лучшей стороны, выполнял обязанности заместителя директора и оставил агентство по собственному
желанию, а если Шумов захочет вернуться, то агентство «Статус»...
- Легче, легче, - попросил Гарик, слегка изумленный таким напором. - Я не успеваю следить за ходом ваших мыслей...
Значит, признания не будет.
- Не в чем признаваться, - развел я руками. - Я уже объяснял товарищу, - кивнул я на Козлова, - когда он подсовывал
бумажку на подпись...
- Какую бумажку? - живо заинтересовался Генрих. - Он склонял вас к даче ложных показаний?
- Действительно, что еще за бумажку ты заставлял его подписывать? - вопросительно посмотрел на Козлова Гарик.
- Я?! Не было никаких бумажек... Был обычный допрос. Может, речь идет об обычных протоколах допроса, которые
Шумов должен был подписать?
- Если бы это был протокол, я бы его подписал. Но это не был протокол допроса, потому что допроса по сути и не было.
Была весьма специфическая беседа. - И я невзначай поправил волосы у левого виска, там, где еще была заметна длинная
розовая отметина. Пусть и оставленная не ботинками Козлова - какая разница?
- Показания выбивались силой? - оживился Генрих, продолжая строчить свой собственный протокол.
- При задержании гражданин Шумов оказал сопротивление, - торопливо сказал Козлов. - Пришлось применить силу.
- Если бы я хотел избежать задержания, я стал бы сопротивляться в более удобном месте, чем Управление внутренних
дел, - заметил я. - Меня поджидали у дверей квартиры, и я спокойно пошел с милиционерами, сел в машину и приехал сюда.