Данная тематика получила развитие в последующих публикациях. В частности, критическое освещение получила система государственного управления РФ в качестве инструмента антикризисной политики [Элиты и общество, 2011]. Важным фактором успеха подобных публикаций явилась кооперация отечественных исследователей с зарубежными коллегами. Так, в упомянутую монографию были включены тексты ведущих в международном масштабе ученых Дж. Хигли (США), Х. Беста, У. Хоффман-Ланге (Германия), М. Котты (Италия), Н. Хайоза (Швейцария).
Еще более представительным стал состав международного коллектива авторов издания на русском и английском языках «Политические элиты в старых и новых демократиях» [Политические элиты… 2012]. Среди авторов – профессора Н. Хайоз (Швейцария); Дж. Хигли (США), председатель исследовательского комитета «Политические элиты» Международной ассоциации политических наук; Урсула Хоффманн-Ланге (Германия); Андраш Бозоки (Венгрия); Хайнрих Бест (Германия); Михаэль Эдингер (Германия); Яцек Василевски (Польша); политолог Дж. Кьеза (Италия), Ирмина Матоните (Литва); Владас Гайдис (Литва); Рейн Мюллерсон (Эстония) и др. Рассматриваются не только структурно-функциональные изменения, через которые элиты как конечные драйверы социальных изменений проходят в условиях трансформации общества, но также и те вызовы, с которыми сталкиваются властные группы.
Другой международный проект был посвящен сравнительному изучению политического лидерства в различных культурных средах [Gaman-Golutvina, 2009].
Опыт компаративного изучения стран, объединенных географической близостью, общностью политических систем или политических культур является традиционным форматом исследования. В качестве прецедента таких исследований с участием отечественных специалистов можно привести реализованный под эгидой университета Фрибур (Швейцария) проект по сравнительному изучению конфигурации и роли массмедиа в постсоциалистических странах, результаты которого были изложены в обобщающей монографии, признанной лучшей публикацией российского политолога за рубежом [Media, freedom… 2009]. Этот проект также позволил избавиться от ряда не соответствующих реальности мифов. Так, оказалось, что в год проведения исследования темпы распространения Интернета были наивысшими в странах, которые, как правило, не относят к категории демократических, – в Беларуси и Китае.
В другом исследовании подобного формата объектом исследования стали элиты стран СНГ; была представлена типология их властных групп [Gaman-Golutvina, 2008; Gaman-Golutvina, 2007]. Еще одним перспективным объектом исследования предстали управленческие группы стран БРИКС [Гаман-Голутвина, 2015].
Опыт компаративного изучения элит и лидерства был обобщен в недавно изданном учебнике [Гаман-Голутвина, 2015].
Внутриэлитные отношения: Террариум единомышленников?
Изучение внутриэлитных отношений затронуло такие сюжеты, как взаимодействие элит и групп интересов; отношения между политическими и бизнес-элитами; технологии межэлитных коммуникаций.
Центральным сюжетом в изучении различных фракций российских элит стало взаимодействие основных игроков – политических и бизнес-элит, поскольку именно эти два актора оказались основными бенефициариями происшедшей на протяжении последних 15 лет политико-экономической трансформации. Тема получила основательную разработку в публикациях И.М. Бунина, А.Ю. Зудина, Н.Ю. Лапиной, С.П. Перегудова, И.С. Семененко и др. [Бизнес… 2006; Бунин, 2003; Перегудов, Лапина, Семененко, 1999; Перегудов, 2003 ; Перегудов, 2006]. В целом исследователи вполне солидарно оценивали перипетии отношений государство – бизнес, будучи солидарны в признании характера эволюции отношений как перехода от модели «приватизации» государства, сложившейся в 1990-е годы, к формуле «государственного корпоративизма», подразумевающей возможности власти не выбирать преференциальных партнеров для диалога, но также контролировать в определенной степени артикуляцию их требований [Перегудов, с. 29]. Упомянутые эксперты также вполне единодушны в признании высоких издержек этой модели и, соответственно, весьма негативно оценивают ее возможные последствия. Анализ различных фракций внутри отечественного бизнес-сообщества показывает расхождение ориентаций различных его сегментов. Так, С.П. Перегудов выделяет две основных группировки корпоративного капитала, условно определяемых как неолиберальная (представляющая преимущественно корпорации сырьевого сектора) и неоэтатистская (значительная часть бывшего ВПК, машиностроения, ряда других отраслей обрабатывающей промышленности), которые, в свою очередь, неоднородны и включают приверженцев умеренных и радикальных модификаций каждой из экономических идеологий.
Эксперты констатируют, что взаимодействие бизнеса и бюрократии происходит в основном по линии распределения и перераспределения собственности [Перегудов, 2007], а переход от одной фазы перераспределения собственности к другой ведет к изменению не только характера взаимодействия «игроков», но и их состава. Любопытно, что оценка экспертами данного процесса заставляет вспомнить позицию американских элитистов второй половины ХХ в., которые, в противовес плюралистам, настаивали на характеристике современной власти как единого конгломерата, объединяющего представителей бизнеса и политического истеблишмента. Сегодня С.П. Перегудов пишет: «Большой бизнес и госуправленческие кадры сплачиваются, а где‐то и сливаются воедино, образуя тот самый «правящий класс», который вершит делами страны как бы от имени всего общества», тогда как общество обнаруживает себя отстраненным от каких бы то ни было управленческих функций. Даже организации гражданского общества, формально вовлеченные в систему государственных учреждений, реального участия в политическом управлении не принимают [Перегудов, 2008].
Вышесказанное дает основания экспертам квалифицировать преобладающие ныне тенденции как государственный корпоративизм, суть которого – во встраивании крупного бизнеса (не только государственного, но и частного) в вертикаль власти. Впрочем, эксперты неоднозначно характеризуют государственный корпоративизм и как концепцию, и как общественно-политическую практику, поскольку он оказывает в некоторых случаях весьма позитивное воздействие на национальное развитие. В частности, позитивный эффект данного феномена наблюдался в 70‐е годы прошлого века в Южной Корее, где и государство, и крупный бизнес были нацелены на поступательный качественный рост экономики и превращение страны в современное, промышленно развитое государство. Наиболее существенные изъяны данной системы эксперты усматривают в ее неустойчивости вследствие слабости ее институциональных оснований.
В ряде публикаций получили освещение относительно новые тенденции в эволюции отношений бизнеса, власти и общества. В том числе это формирование новых стратегий бизнеса во взаимодействии с обществом и властью в целях повышения собственной репутации как ответственного «корпоративного гражданина» [Перегудов, Семененко, 2006].
Особенностью аналитического подхода А.Ю. Зудина является совмещение институциональных характеристик российских элит и параметров постсоветских политических режимов. А.Ю. Зудину принадлежит получившая широкое распространение характеристика трансформации политического режима России в начале 2000‐х годов как перехода от полицентрического режима к моноцентрическому. В последних работах А.Ю. Зудин, опираясь на разработанную Дж. Хигли типологию элит, представил анализ эволюции федеральной политической и бизнес-элит [Зудин, 2008]. Сильной стороной исследований А.Ю. Зудина следует считать также использование сценарного подхода [Зудин, 2007].
Важным сюжетом в исследовании внутриэлитных отношений стало изучение оснований внутриэлитной консолидации. Исследования показали, что несмотря на разнообразие данных оснований наиболее значимым принципом выступают клановые отношения, что определило повышенный интерес к изучению клановых образований на федеральном и региональном уровне. Оживленная дискуссия в литературе показала, что несмотря на относительную слабость собственно родственных и семейных отношений в рамках российских элитных кланов (составляющих существо клановых отношений) именно концепт клана является наиболее адекватным для характеристики российских элитных групп. Произошедшие на протяжении последнего десятилетия в структуре российской элиты изменения определяются переходом от системы «разделения кланов» (ставшей суррогатом разделения властей) к модели вертикали власти и встроенности разнообразных кланов в систему вертикали власти.
Изучение технологий внутриэлитных отношений в России показало, что наиболее устойчивой формой этих отношений были конфликты, разделявшие даже идеологических единомышленников и обретавшие порой более значительный масштаб, чем даже конфликты по линии элиты-массы. Не случайно метафора одной из знаковых публикаций 1990-х годов о российской элите – «террариум единомышленников» – не только почти мгновенной стала общепринятой, но широко используется и сегодня [Гаман-Голутвина, 2009].
Баланс достижений и проблем
Несомненно, в целом баланс достижений отечественной элитологии и ее проблем склоняется в пользу первых, причем с ощутимым перевесом. Можно констатировать формирование отечественной школы элитологии, обретшей к настоящему времени статус самостоятельного направления. Совокупность значительного числа работ представляет довольно подробный портрет высшего эшелона российского общества. При этом, несмотря на существенное разнообразие используемых методологических подходов и методов, на наш взгляд, можно говорить о консенсусе исследователей по ключевым вопросам (понятийный аппарат и др.).
Среди позитивных результатов следует отметить также вовлеченность отдельных отечественных элитологов в международные исследовательские сети и проекты и их сотрудничество с рядом ведущих мировых центров по изучению элит в США, Италии, Германии, Норвегии, Франции.
Однако, отдавая дань позитивным результатам развития отечественной элитологии, нельзя не отметить и определенные трудности этого процесса. Это, прежде всего, доминирование описательности во многих работах, слабое знание современных зарубежных разработок, недостаток эффективных эвристических моделей интерпретации процессов элитогенеза. Можно отметить также наблюдающееся порой рассогласование теоретических и эмпирических подходов: далеко не всегда предложенные теоретические конструкции выдерживают эмпирическую проверку, а собранные эмпирические данные не всегда получают адекватную концептуальную интерпретацию. Последнее нередко характеризует социологические исследования, результаты которых порой походят на статистические отчеты, интерпретированные в публицистическом духе или обходящиеся вовсе без внятных интерпретаций. Не случайно множественность откровенных заимствований касается именно методологических схем интерпретации процессов элитогенеза.
На наш взгляд, отмеченные сложности во многом обусловлены трудностями роста – научные революции не случаются ежегодно, они предстают результатом многолетнего кропотливого труда. Экстенсивное развитие и использование существующего эвристического потенциала – необходимый и естественный этап, за ним следует генерирование новых идей, концепций и, надеемся, теорий, вне которых полноценное и эвристически эффективное осмысление сложных политических процессов проблематично.
Перспективными направлениями дальнейших исследований элит представляются следующие: разработка новых методологических подходов и исследовательских стратегий, позволяющих изучать современные элиты как сложносоставные и высокодинамичные образования; построение инновационных моделей теоретического и эмпирического анализа властных групп; сравнительное изучение механизмов и каналов рекрутирования.
Список литературы
Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. – М.; Воронеж: Изд-во ИПК, 1996. – 223 с.
Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. – 2‐е изд., доп. – М.: Московский общественный научный фонд, 2000. – 318 с.
Ашин Г.К. Введение // Элитологические исследования: Ежегодник – 2005: Сборник статей. – Ростов н/Д.: СКАГС, 2006. – С. 3–9.
Ашин Г.К. Современные теории элиты: Критический очерк. – М.: Международные отношения, 1985. – 256 с.
Ашин Г.К. Элитология: Учебное пособие. – М.: МГИМО-Университет 2005. – 544 с.
Бард А., Зодерквист Я. Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма / Пер. со шведского языка. – СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. – 252 с.
Бизнес, несмотря ни на что. 40 историй успеха / Отв. ред. Бунин И.М. – М.: ЦПТ, 2006. – 448 с.
Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан: Очерки политической социологии капитализма. – М.: Мысль, 1985. – 384 c.
Бусыгина И.М. Политическая регионалистика. – М.: РОССПЭН, 2006. – 208 с.
Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. – С. 644–706.
Властные структуры и группы доминирования: Материалы 10-го Всероссийского семинара «Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации» / Под ред. А.В. Дуки. – СПб.: Интерсоцис, 2012. – 520 с.
Власть и элиты / Гл. ред. А.В. Дука. – СПб.: Интерсоцис, 2014. – Т. 1. – 466 с.
Гаман-Голутвина О.В. Меняющаяся роль государства в контексте реформ государственного управления: отечественный и зарубежный опыт // Полис: Политические исследования. – М., 2007. – № 4. – С. 24–45.
Гаман-Голутвина О.В. Метафизика элитных трансформаций в России // Полис: Политические исследования. – М., 2012. – № 4. – С. 23–40.
Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. – М.: РОССПЭН, 2006 а. – 448 с.
Гаман-Голутвина О.В. Региональные элиты России: персональный состав и тенденции эволюции // Полис: Политические исследования – М., 2004. – № 2. – С. 6–19; № 3. – С. 22–32.
Гаман-Голутвина О.В. Российский парламентаризм в исторической ретроспективе и сравнительной перспективе (I, II) // Полис: Политические исследования. – 2006 б. – № 2. – С. 27–39; № 3. – С. 67–74.
Гаман-Голутвина О.В. Террариум единомышленников // Независимая газета. – 02.06.1999.
Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты: эволюция теоретических концепций. – М.: РАГС, 1996. – 416 с.
Гаман-Голутвина О.В. Система государственного управления РФ как инструмент антикризисной политики: оценка эффективности // Элиты и общество в сравнительной перспективе. – М.: РОССПЭН, 2011. – C. 224–255.
Гаман-Голутвина О.В. Элитообразование и внутриэлитные расколы относительно характера, направлений и скорости модернизации // Модернизация и демократизация в странах БРИКС: сравнительный анализ. – М.: Аспект Пресс, 2015. – С. 93–120.
Политические элиты в старых и новых демократиях / Под ред. О.В. Гаман-Голутвиной, А.П. Клемешева. – Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. – 495 с.
Сравнительная политология: Учебник / Под ред. О.В. Гаман-Голутвиной. – М.: Аспект-пресс. – М., 2015. – 752 с.
Элиты и общество в сравнительном измерении / Отв. ред. О.В. Гаман-Голутвина. – М.: РОССПЭН, 2011. – 430 с.
Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология / Пер. с англ. – М.: Соц.-полит. журн., 1994. – 272 с.
Дука А.В., Быстрова А.С. Коррупция в институционализации российской элиты // Финансы и бизнес. – М., 2006. – № 1. – С. 57–67.
Дука А.В. Элита третьего пути: вызовы и ответы российской элиты // Властные элиты современной России в процессах политической трансформации / Отв. ред. В.Г. Игнатов, О.В. Гаман-Голутвина, А.В. Понеделков, А.М. Старостин. – Ростов н/Д.: СКАГС, 2004. – 520 с.
Дука А. Исследование элит: поиск теоретических оснований // Власть и элиты / Гл. ред. А.В. Дука. – СПб.: Интерсоцис, 2014. – Т. 1. – С. 399–436.
Дука А.В. К вопросу о милитократии: силовики в региональных элитах // Властные структуры и группы доминирования: Материалы 10-го Всероссийского семинара «Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации» / Под ред. А.В. Дуки. – СПб.: Интерсоцис, 2012. – С. 94–120.
Дука А.В. Эволюция константы: российские элиты в историческом контексте // Полис: Политические исследования. – М., 2008. – № 6. – С. 180–185.
Зудин А.Ю. Режим В. Путина: контуры новой политической системы // Общественные науки и современность. – М., 2003. – № 2. – С. 67–83.