Вот только та была пуста. Ни инструментов, ни вещей. Ничего, что я помнил. Все было убрано и в идеальном порядке. Единственное, что напоминало о Сэте – это скульптура, скрытая тканью. Сэт выполнил свою работу. И ушел.
На деревянных ногах, даже не пытаясь прислушаться к ворчанию Фейлона, я подошел к статуе и сорвал с нее ткань. Фейлон сзади сдавленно охнул, а я… я…
Смотрел на себя и все сильнее стискивал кулаки. Сэт изобразил меня так же, как я ему позировал. На том самом табурете, обычным, простым, расслабленным. Только лицо… Глаза. Я смотрел на него вот так? С теплом. Необидной, почти нежной усмешкой. С желанием и зарождающейся страстью.
- Почему я никогда не видел тебя таким? – глухо, почему-то очень зло спросил Фейлон. – Ты никогда не смотрел на меня так.
- Я ни на кого не смотрел так, - также глухо отозвался я. И не солгал ни в чем. Позируя Сэту, я почти не сводил с него глаз. Я им любовался, не скрываясь. Он увидел это в моих глазах. Вот это вот.
- Тогда почему он сбежал? – меня переполнила детская глупая обида.
- Потому что такой же дурак, как и ты, решивший, что ему все это просто показалось, или что ты представляешь себе меня, - Фейлон стиснул мои плечи, прижимаясь лбом к спине. – Эрай, пообещай мне кое-что. ЭКСПО через неделю. Пообещай, что как только он закончится, ты соберешься и поедешь за ним.
- Фей…
- Обещай, - он впился в мои плечи, причиняя настоящую боль. – Иначе я тебе все крылья переломаю. И даже не вздумай прикрыться чем-нибудь.
Я закрыл глаза, чтобы не видеть себя, свое лицо, выточенное в камне. Только стало еще хуже. Я действительно дурак. Дурак и трус.
- Обещаю, - выдохнул я. Если я опоздал…
========== Часть 2.5. ==========
Неделя ухнула куда-то в небытие, и я даже не смог понять, когда и как это случилось. В огромном дворце, целиком отданном для ЭКСПО, мне отвели целый зал. И я проводил там сутки, меняя интерьер, расставляя экспонаты, проверяя освещение, информационные табло и еще кучу мелочей. Сначала скульптуру Сэта, в глаза которой я упорно не смотрел, я собирался пристроить куда-нибудь в уголок, но в результате поставил в самом центре. Хотя бы потому, что, отбросив все обстоятельства, она объективно была великолепна. И я не раз видел, как застывали перед ней торопящиеся декораторы или техники. К тому же она была именно такой, какой ее хотели видеть кураторы. И ничуть не напоминала тех монстров терран. И, слава всем богам, никто ни разу не заикнулся о моем с ней сходстве, хотя я не раз ловил на себе недоуменные или удивленные взгляды.
Само Экспо я пережил только благодаря Фейлону, который не отходил от меня ни на шаг. Где-то по дворцу гуляли родители и Айэр, с которыми я пересекся в самом начале, но мысли витали где-то в облаках. Вернее, в районе космопорта. Не доверяющий мне Фейлон, сам забронировал мне место, но я понятия не имел куда он меня собирался отправить. Хотя, судя по его уверенности, мог предположить, что он просто спелся с секретарем Сэта, и тот выложил ему все координаты. Заговорщики.
— Надеюсь, ты готов к побегу, — Фейлон стиснул мои пальцы, когда до окончания официальной части осталось всего пара минут, и толпа рассеялась по залам. И хотя оставаться на фуршет и прочее я не собирался, сердце все равно дрогнуло. Уже?
Верно расшифровав всполох паники в моих глазах, Фейлон только сморщил свой хорошенький носик.
— Хватит труса праздновать. Слушай, я вообще не понимаю, как у таких родителей могло такое чудо получиться, а?
— Я творческая личность, — пробурчал я, уязвленный до глубины души. — Дед запретил затягивать гайки в моем воспитании, так что по полигонам меня не гоняли и отжиматься не заставляли.
— Аэйра, сколько я помню по его рассказам — тоже, — хмыкнул Фейлон. — И вообще твой отец — просто душка, когда выключает генерала, а дома он именно это делает. Только ты трусишка.
— Я не трус. Просто никогда не умел в чувства*. И не понимал их никогда.
— Я заметил. Ты их просто наблюдал со стороны и переносил в картины, — Фейлон задумался. — Бедный Сэт, мне его уже заранее жалко.
— Поговори еще мне, — я сжал переносицу и жалобно посмотрел на него. — Может, свалим?
Фейлон покосился на хронометр и кивнул.
— Можно. Пока заедем за твоими вещами, пока до космопорта доберемся.
Сбежать удалось без труда, тем более что моя работа была закончена, а на второй части мероприятия мое присутствие не требовалось. Главное, что, кажется, идея себя оправдала. Команда хорошо поработала, и терране уже не смотрели на нас, деактивировавших свои энергетические щиты, как на своих демонов. Пусть до полного принятия там было еще далеко, но страха уже не было, его заменило любопытство. А это значит, что совсем скоро омеги Терры не будут считать ссылкой для себя брак с химерой. В конце концов, дед был скорее исключением из правил.
***
…Я был без ума от ночного Лотоса. Настолько, что часто забирался на крышу и просто смотрел на переливы пилонов и сияющие шпили Храмов. И кто решил, что у нас нет красоты? Красота — это не картины. Она живая, переменчивая, то, отчего захватывает дух. Жаль, что с Сэтом поговорить об этом мы не успели. Хотя, шанс у меня все еще есть. Две пересадки, один гиперпереход — и дорога в четверо суток будет закончена.
Так я думал, глядя на удаляющийся от меня Лотос. Что ждало меня впереди — я понятия не имел. Иногда ловил себя на том, что подумываю вернуться домой, но все равно упорно летел дальше. Фей был прав — я просто трус. Я боюсь отношений, я боюсь эмоций. Боюсь, что у меня ничего не выйдет, и я просто и банально сдохну от тоски со своей чувствительностью. У меня был самый лучший пример перед глазами — мои родители, но я был уверен, что так мне повезти не может. А на меньшее я был не согласен. Наверное, можно было даже сказать, что я никогда никого не любил, а влюбленность не в счет.
А Сэт… Его единственного я воспринимал настолько остро. Все, что было связано с ним, заставляло сердце колотиться чаще. Я не успел понять, счастлив ли просто быть рядом с ним. И, по правде говоря, даже не представлял себе, что скажу, когда найду.
А потом я просто оказался на Идрисе.
Планета меня очаровала. Сумрачная, теплая, кажущаяся частью чьего-то сна. Выбравшись из космопорта, я, как мальчишка, впервые попавший в большой город, бродил по улицам, открыв рот. Зеркала, жадно ловящие любые проблески солнечной энергии, были повсюду. Золотые, серебряные, цветные — они создавали потрясающий эффект громадного диско-шара, когда местное солнышко все-таки показывало свою мордочку. Но еще большим потрясением для меня были подземные уровни. Химеры никогда не селились под землей: слишком мало места для крыльев, и первые минуты я мужественно боролся с клаустрофобией, не видя над головой неба, но забыл об этом довольно быстро, захваченный суетой. Я не представлял сколько сил нужно было вложить в постройку, но подземная столица была настолько большой, что было возможно даже воздушное сообщение. Маленькие челноки сновали между домами и домиками, по туннелям спускались на нижние уровни. Я потратил почти сутки, просто гуляя по улицам, не особо замечая, как смотрят на меня самого. Судя по всему, крылья для местных были диковинкой. Впрочем, ни хвостатых, ни ушастых я тоже не заметил. Местные жители были обычными гуманоидами, разве что глаза их завораживали. Похожие на собранную разноцветную зеркальную мозаику без зрачков и белков. Я никогда не видел ничего подобного и надолго зависал, увидев какую-нибудь особо интересную расцветку.
Но восторг немного улегся, и на следующее утро после прибытия я отправился дальше. Судя по всему, Сэт обретался где-то в пригороде, но на свой топографический кретинизм я не надеялся, поэтому банально нашел такси. Для крылатых оно, конечно, было не приспособлено, но когда крышу убрали, стало вполне себе терпимо. Так что путешествие мне даже понравилось.
Правда, когда я вытряхнулся из такси, страх и неуверенность навалились с новой силой. Глядя на небольшой, но современный и строгий дом, я облизнул пересохшие губы, немного потоптался, а потом побрел к двери. Уже поднял руку, чтобы позвонить, и застыл, чувствуя тонкий, едва уловимый, но такой знакомый пряный аромат. Сэт. Этот запах мог принадлежать только ему. Я сделал глубокий вдох и спустился с крыльца, ведомый этим ароматом. Обошел дом и встал как вкопанный, попав в небольшой сад. Такой уютный и почти родной, что сердце невольно защемило. Словно вернулся в отчий дом. Боги, какой же я дурак…
— Эрай? Ты что тут делаешь? — и даже голос Сэта, удивленный, по-настоящему потрясенный, прозвучал не неожиданно, а так, словно только он и должен быть здесь. Я повернулся туда, откуда он раздался, и шагнул к замершему на выложенной каким-то камнем дорожке Сэту. В домашней одежде, с небрежно собранными волосами — он был таким… моим, что я качнулся к нему, мгновенно забыв обо всех страхах и колебаниях.
— Пришел к тебе. Здравствуй.
— Здравствуй, — Сэт смотрел на меня настороженно, почти с опаской, но я ясно видел в стремительно темнеющем янтаре его глаз надежду. — Зачем?
— За тобой. Я хочу, чтобы ты был только моим, Ассэт Форберри, — слова сами ложились на язык. — Я хочу иметь право быть с тобой, жить с тобой, любить тебя и умереть с тобой. Я хочу называть тебя своим мужем. И да, это предложение. Я не омега, так что месяца на то, чтобы убедить тебя, у меня нет, но…
Я замолчал, когда Сэт накрыл ладонью мой рот. Несколько долгих секунд он всматривался в мое лицо, а потом вздохнул и отступил.
— Почему?
— Вспомнил о своем обещании? — решил пошутить я, и тут же понял, что это была отвратительная идея. — Нет. Не так. Дьявол…
Я потер лицо ладонями, не зная, что сказать. А потом решил сказать правду.
— Я… Ты единственный, кого я по-настоящему захотел в свою жизнь. До тебя я только соглашался или отказывался. Переспать, побыть рядом, сходить на свидание, жениться. Даже Фейлон… Ты единственный, понимаешь. Я трус, я инертное существо, отчаянно не желающее вылезать из своего удобного и уютного мирка. Только ради тебя. Я не знаю, как это называется. Я просто хочу тебя рядом. Подозреваю, что это далеко от того признания в любви, которое…
— Остановись, — выдохнул Сэт, и я послушно заткнулся, упорно не желая поднимать на него глаза и чувствуя себя донельзя глупо. Несколько секунд мы так и стояли молча, а потом я услышал почти обреченный вздох.
— Я услышал тебя. И, хоть и не химера, требую свой законный месяц.
Я вскинул на него неверящий взгляд, пару секунд всматривался в его смеющиеся глаза и хмыкнул. Месяц, значит…
Я улыбнулся одними уголками губ.
— Надеюсь, ты не поселишь меня на прикроватном коврике.
— Спасибо за идею, мне такая даже в голову не пришла. Но теперь я подумаю. Пошли уж…
И мы пошли. Сэт вел меня за собой, а я с любопытством оглядывался. Действительно роскошный сад, папа был бы в восторге. Ухоженный, красивый, созданный с любовью. И, слава всем богам, в нем не было ни одной скульптуры, так что созерцать собственную физиономию мне не довелось.
Дом Сэта был таким же, как он сам. Основательный, надежный, немного игривый и легкий, с ажурным плетением перил лестниц и легкомысленным белым камнем. Он был небольшим, но уютным, ничуть не помпезным. Просто домом, в котором Сэт явно жил один.
— Ты живешь здесь постоянно? А где же тогда работаешь? — я провел ладонью по большой кровати в комнате, в которую меня привел Сэт.
— У реки внизу есть мастерская. Там и работаю. Но на реставрацию выезжаю на место, — Сэт открыл окно, чтобы проветрить, и замер рядом, по-видимому, отчаянно пытаясь понять, что делать дальше. Он меня не ждал. А теперь не знал, чего ждать от меня. И сейчас выглядел таким… растерянным и почему-то хрупким. Хотя его красота и раньше мне казалась хрупкой, несмотря на резкие черты лица. Омега. Он омега. Тот, кого я отчаянно хотел от всего защитить.
— Сэт, — я оставил сумку на полу возле кровати и вытянулся перед ним. Поймал его взгляд и, распахнув крылья, обнял ими. Это получилось инстинктивно, помимо моей воли. — У тебя есть вся жизнь, чтобы узнать меня. Просто доверься мне. Я не обижу тебя. Никогда не сделаю больно. Сэт…
А он вздрогнул от моих слов. Плеснуло паникой в янтарных глазах, и тело мгновенно напряглось. Но он удержал себя на месте, хотя было заметно, как сильно он хочет выбраться. Я снова сложил крылья, но обнял руками, прижимая к себе. Чувствуя, как заполошно бьется его сердце.
— Сэт… — я погладил его по волосам, плечам. — Лисенок. Я уже сделал тебе больно, да?
Сэт медленно вздохнул и уткнулся лицом в мое плечо.
— Не ты.
Под моими руками волосы рассыпались, я вскинул взгляд и еле удержал себя от крика, глядя на появившиеся ушки. На… полтора ушка. Потому что целым было только одно. А от второго осталась хорошо если половина. Неровно оборванный край и шрамы на той части, что уцелела.
Я зашипел, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Кто посмел… Кто смог… Я помнил, какие они чувствительные, какие нежные, и…
— Кто? — прохрипел я, и сам испугался той ярости, что зазвучала в моем голосе. Не отрывая взгляда, я потянулся вверх и коснулся. Едва-едва, легче дуновения ветра. Сэт замер, но не отстранился, и я с силой закусил губу. О боги, я никогда не чувствовал такого. Такого бешенства, от которого темнело перед глазами. — Сэт…
— Просто не повезло, — глухо произнес он, глядя куда-то за мое плечо. Его колотило, и я все сильнее прижимался к нему. — Мне только исполнилось семнадцать, и началась вторая стадия взросления, которая должна была закончиться Гоном, после которого я мог считаться взрослым. Я тогда не особо хорошо соображал, сходил с ума от запахов, от любых прикосновений. Но все это казалось мне чужим. И когда друг, которого я считал лучшим, вдруг полез ко мне — послал его подальше. Он тоже просил меня довериться, обещал, что защитит. Но он мне был не нужен. Тогда он решил мне доказать, как я не прав. Знаешь, этот трюк с мнимым нападением, от которого главный герой мужественно спасает принцессу? Он подговорил друзей своего старшего брата, чтобы они изобразили нападение. Но он был таким же мелким, как и я, а его отморозки — взрослыми. И когда добрались до меня, то решили, что воспользоваться омегой на пороге Гона — хорошая идея. Он сам меня привел в тот парк. Но когда понял, что происходит, попытался вступиться уже по-настоящему. Ему сломали руку, а мне… оторвали ухо.
Он закончил рассказ кривой улыбкой, но я знал, чувствовал, что все там было не так просто, как он пытался мне рассказать. Что еще… Что еще они с ним сделали?!
— Ничего. Только избили, — Сэт понял мой взгляд без слов, но почему-то мне все равно казалось, что он лжет. Он не стал бы так шарахаться от моей попытки заключить его в кокон крыльев, если, конечно, они не связали его перед тем, как взяться за избиение. — После… Та статуя с Новой Венеции появилась после. Я работал как одержимый, боялся, что забуду твое лицо. Что лица этих подонков всегда теперь будут стоять перед глазами. Наверное, тогда я все-таки сошел с ума. И когда начался Гон, меня пришлось посадить на успокоительные. Я не хотел никого видеть, никого принимать. Родителям здорово досталось. И медцентр стал единственным моим спасением. Мне был нужен альфа. Тот, кто приведет в порядок мои гормоны и сделает меня омегой.
— О, боги… — одними губами выдохнул я, стискивая его так, что у него, кажется, захрустели кости. Грудь раздирали эмоции, разобраться в которых я даже не пытался. — Лисенок.
— Не жалей меня. Не смей, — Сэт напрягся в моих руках, и я тут же вскинулся, снова обнимая его крыльями.
— Дурак ты, — зло зашипел я. — Я тебя не жалею. Просто я теперь тебя никуда и никогда не отпущу. Ты мой, Сэт. Ты просто мой. И к дьяволам твой месяц!
Сэт еще несколько мгновений просто стоял в моих руках, а потом вдруг залился тихим, нервным, почему-то отчаянным смехом.
— Грозный Эрай… Это я тебя теперь не отпущу. Люблю. Всю жизнь любил тебя одного. И ненавидел, и убить хотел. Ты, ты, везде ты. Я не смогу больше без тебя, прости. Представляешь, как ты мне жизнь испортил?
Я фыркнул в его плечо.
— Догадываюсь. Пришло время расплачиваться?
— Именно, — Сэт поерзал, и я послушно распахнул крылья. Поднял его голову, поймал взгляд. И, послав всю вселенную к черту, прижался к его губам.
— Я согласен. В конце концов, у нас впереди долгая жизнь, замолить грехи я успею.
Год спустя…