Том III
1819–2019
ВАМПИРСКАЯ СЕРИЯ
к 200-летию
СО ДНЯ ПУБЛИКАЦИИ
«Вампира» Д. Полидори
КРОВЬ
Спасаясь от гибели, Врон и Дрина, последние выжившие из расы вампиров, бежали в будущее на машине времени. Объятые ужасом, страдая от голода, они держались за руки и утешали друг друга.
Человечество обнаружило их собратьев в XXII веке, открыв, что предания о вампирах, сокрыто живущих среди людей — вовсе не легенды, а факт. Началась резня, всех вампиров нашли и убили, кроме этих двоих, которые уже строили машину времени и вовремя закончили работу. И они бежали, бежали в бесконечно далекое будущее, где позабудется само слово «вампир» и они снова смогут затаиться и спокойно жить, а там и возродить свою расу.
— Я голодна, Врон. Страшно голодна.
— Я тоже, дорогая Дрина. Скоро вновь остановимся.
Четырежды они останавливались и всякий раз едва спасались от смерти. Вампиров не забыли. Последняя стоянка, полмиллиона лет назад, открыла им мир, укатившийся псу под хвост — вполне буквально: люди вымерли, собаки цивилизовались и стали похожи на людей. И даже там в них признали вампиров. Им удалось покормиться кровью одной нежной молодой сучки, но после их загнали в машину времени и снова обратили в бегство.
— Спасибо и на этом, — со вздохом сказала Дрина.
— Меня благодарить нечего, — мрачно отозвался Врон. — Это конец пути. Топливо кончается, пополнить запасы мы не сможем — все радиоактивные вещества давно превратились в свинец. Придется жить здесь или…
Они вышли на разведку.
— Смотри! — возбужденно воскликнула Дрина, указывая на приближавшееся к ним создание. — Какое-то новое существо! Собаки исчезли, царствует новый вид. И вампиров, конечно, забыли.
Существо оказалось телепатом.
— Я услышал ваши мысли, — прозвучал голос в головах Врона и Дрины. — Вас беспокоит, знаем ли мы, кто такие «вампиры», кем бы они ни были. Нет, мы этого не знаем.
Дрина в восторге сжала руку Врона.
— Свобода! — промурлыкала она голодным шепотом. — И еда!
— Вас также интересует мое происхождение и эволюция моего вида, — продолжал голос. — Вся жизнь ныне стала растительной. Я… — существо низко поклонилось, — принадлежу к господствующей расе и некогда был тем, что вы называете репой.
Лесли Р. Картер
ИСЧЕЗАЮЩИЙ ВИД
Оконное стекло задрожало от мягкого удара. Карл Райнер даже не оторвался от страницы — он знал, что это означало, и не желал видеть сейчас никаких гостей. «Он рывком вцепился ей в шею своими клыкообразными зубами…» Окно снова содрогнулось, на сей раз с такой силой, что Карл испугался за стекло. Он отложил книгу и с отвращением прошел через всю комнату к окну. Сверкающие городские огни четко очертили парящий в воздухе за стеклом темный силуэт. Карл окинул взглядом громадную летучую мышь, обливая существо презрением.
— Обойдите вокруг!
Летучая мышь, полыхая красными глазами, ползала вверх и вниз по стеклу. Ее пасть открывалась и закрывалась, сквозь стекло доносился слабый визг.
— Проклятье! Идите через дверь!
Мышь вспорхнула и растворилась среди неоновых звезд. Карл повернулся, но успел заметить снаружи быстрое движение и всем телом упал на кнопку «открыть». Стекло ушло вверх, и мышь влетела в гостиную. Она устроилась на полу и сложила вокруг себя кожистые крылья.
Поднялся трепещущий туман, затем из тумана выступил доктор Вальпа.
Карл ударил кулаком по кнопке «закрыть» и повернулся к гостю.
— Черт! Я же просил вас войти через дверь. Мне надоел ваш дурацкий цирк. Если вы будете и дальше являться через окно, меня очень быстро вычислят.
Добрый доктор нахмурился и недовольно пожевал тонкими губами.
— Мой дорогой мальчик — ты же знаешь, как дорог мне, парень — все вампиры залетают через окна.
— Нет, не знаю, — отрезал Карл. — И я не расхаживаю в этой нелепой одежде.
Доктор Вальпа оглядел свою ниспадающую черную накидку и театрально распростер руки, словно приветствуя невидимую публику.
— Довольно! Так и знал, что ты снова сядешь на любимого конька.
Он уселся в кресло, запахнул накидку, взял книгу и посмотрел на обложку.
— «Варни-вампир»! И ты подвергаешь сомнению мои методы — в самом деле, Карл, какое лицемерие!
Лицо Карла вспыхнуло. Вальпа оборвал смешок и наставил на него указательный палец.
— Вот, вот и причина! Какой настоящий вампир станет так краснеть? Вы, молодые мутанты, все одинаковы — модно одеваетесь, презираете старые обычаи, никого не слушаете. Ах, в дни моей юности…
— Прекратите, доктор. Это было несколько тысяч лет назад. Мы, новые вампиры, должны жить в сегодняшнем мире, в современности. Мы не можем бегать в черных плащах и вести себя как идиоты. А если попробуем, прокторы мигом нас задержат.
— Грустно, но правда твоя, парень, — кивнул доктор Вальпа. — Даже мне приходится носить в университете современную одежду, чтобы не вылететь с работы.
Он вызывающе взглянул на Карла.
— Но я придерживаюсь старых обычаев, когда наношу визиты. Ты мог бы не нарушать хотя бы это…
Карл сел напротив старика и посмотрел в его красные глаза.
— Доктор Вальпа, вы не понимаете, не так ли? Вы все еще не понимаете, что происходит. Вы и секунды не продержитесь в городе. Если бы я следовал старым способам кормления, меня сразу поймали бы. Здесь, в городе, в этом квартирном комплексе, живут больше пятисот человек, и всеми я питаюсь. Глоток тут, глоток там — никто не замечает, а если я немного переусердствую, они списывают это на недостаток железа в крови. Никто не догадывается и даже поверить не смог бы, что я рядом.
Доктор Вальпа откинулся на спинку кресла, положив руки на выгнутые подлокотники.
— Еще один неплохой довод, мой мальчик. Но как ты можешь называть себя вампиром?
Вальпа поднялся и начал расхаживать по комнате.
— Вампир сближается с добычей, влечет ее к себе и соблазняет, вводя в гипнотический транс, что уносит обоих в особый, исключительный мир. Он…
— Вздор, — сказал Карл и заложил ногу за ногу.
Доктор Вальпа, оскорбленный до глубины души, остановился перед креслом Карла. По его лицу разливалась смертельная бледность.
— Вздор? — задохнулся доктор. — Ты говоришь — вздор? — взревел он.
— Вздор, — тихо повторил Карл.
Челюсть Вальпы отвисла, глаза расширились.
— Нам это не нужно. В конце концов, будучи людьми, мы можем наслаждаться… — Карл кашлянул, прикрывая рот рукой, — скажем так, лучшим в этой жизни.
Вальпа оцепенел. Он медленно закрыл рот и словно стек на сиденье кресла.
— Так вот чем мы стали — ублюдками человеческой расы? Мы теряем сами себя и с каждым днем становимся все более чужеродными…
Он опустил голову, глядя на цветочный узор плитки. Карл беспокойно зашевелился.
— Что значит «чужеродными», доктор? Я знаю, что вы и другие праотцы — мертвые, восставшие к жизни, но вы все равно остаетесь людьми.
— Нет, Карл. Это ты не понимаешь. Истинная история нашей расы никогда не была написана.
Глаза доктора Вальпы стали пустыми — казалось, он погрузился в себя. Его голос зазвучал так, будто он говорил в пустом зале: раскатистый, низкий и тихий.
— Разве в детстве тебя ничему не учили?
Карл покачал головой и в замешательстве уставился на старика.
— Ну, мы изучали обычные вещи — скоростные вычисления, ускоренное чтение, компьютерные технологии…
— Нет! — застонал Вальпа. — Тебе рассказывали, кто такие вампиры?
— Н-нет… Доктор Джеймисон, психолог, приставленный к нашему ковену, подчеркивал тот факт, что хоть мы и вампиры, у нас есть свое место в обществе, и мы в действительности не являемся отклонением от нормы, извращением…
— Будь он проклят! — воскликнул доктор Вальпа. — Старые традиции утрачены… Говорил я им, что нужно остерегаться Джеймисона, он нас погубит!
Вальпа бесновался и брызгал слюной. Испуганный Карл пытался его успокоить, но Вальпа оттолкнул его руки и схватил Карла за плечи.
— Тебе рассказывали хоть что-нибудь о нашей истории? Хоть что-нибудь?
Карл осторожно снял с плеч когтистые руки старика.
— Да, рассказывали. Всемирной атомной войны, которую так боялись в пятидесятых и шестидесятых, удалось избежать. Все страны стали жить в мире. Все расы и народы, а следовательно, все люди были объявлены равными. Сейчас, в двадцать первом столетии, каждый может жить своей жизнью, если не мешает другим. У каждого из нас есть свое место…
— Нечистая сила! — вздохнул доктор Вальпа. — Карл, завтра вечером за тобой заедет надзиратель.
Он надвинул накидку на глаза и провалился в пол. Из тумана с пронзительным воплем вспорхнула чудовищная летучая мышь и врезалась в стену. Окно распахнулось, и мышь унеслась в ночь.
— Вальпа, подождите! Скажите мне… — крикнул Карл вслед исчезающей в темноте мыши. Прохладный ночной воздух овеял его лицо, охлаждая пот, струившийся из пор. Карл закрыл окно и увидел в стекле свое отражение. Суровые, жесткие черты. Глаза мрачные и холодные, кожа на лице туго натянута. Зубы ровные и белые, ни признака клыков — клыки ни к чему, поскольку сверхтонкие иглы не оставляют следов.
— Проклятье! Что он имел в виду? — спросил Карл, обращаясь к пустой комнате.
На следующую ночь, около двух, когда Карл готовился к визитам, по стеклу снова что-то царапнуло. Он поспешно открыл окно, и в гостиную ворвалась приличных размеров летучая мышь. Она ударилась об пол и превратилась в мужчину средних лет, одетого в такую же одежду, какая была на докторе Вальпе. Но этот вампир был надзирателем. Карл помнил его еще со школы, где вместе с другими молодыми вампирами проходил курс человеческих обычаев. Надзиратели были для вампиролюдей тем же, чем прокторы для общества в целом.
Высокий вампир в развевающемся плаще шагнул вперед и притронулся к руке Карла.
— Вы должны пойти со мной.
Карл отскочил, как от удара.
Надзиратель несколько мгновений смотрел на него, затем тихо заговорил:
— Вас вызывает совет. Вы должны пойти со мной.
Посеревшее лицо Карла исказилось от ужаса.
— Вальпа говорил мне… но совет… совет не созывался уже пятьдесят лет.
— Я знаю.
Надзиратель повернулся и подозвал Карла к окну.
— Я не могу уйти через окно, сэр.
Надзиратель поморщился.
— Да, я знаю о ваших недостатках. Подойдите сюда. Видите темный аэромобиль на стоянке такси? Вы должны немедленно спуститься вниз и сесть в машину.
Произнося эти слова, надзиратель постепенно растворялся в воздухе. Летучая мышь с пронзительным криком вылетела в ночь.
Садясь в машину, Карл увидел Стивена и Марию Коллинс. Они также были встревожены.
— Карл, совет… совет созван в полном составе. Нас вызывают, — воскликнула Мария.
Карл сел рядом с Марией и положил руку ей на плечо.
— Надзиратель просто пришел за мной и сказал, что я должен поехать. Я думал, что сделал что-то не так или, может, что-то такое сказал доктору Вальпе…
— Доктору Вальпе? Главе нашего клана?
Карл недоуменно поднял глаза.
— Глава клана? С каких пор? Он был всего лишь советником…
Стив покачал головой.
— Он был избран в мае прошлого года. Интриги среди старейшин. Всю организацию перетряхнули сверху донизу, и причина, кажется, в нас.
— Что ты хочешь сказать, Стив? Как это — в нас? Если ты имеешь в виду нас троих, то это вряд ли. Лично я ничего не нарушал… Или же, — Карл помедлил, страшась произнести это вслух, — дело в людях-вампирах в целом?
Мария взглянула на него красными от слез глазами.
— Дело во всех нас, Карл. В нас, первой группе, и следующих трех группах, что они создали.
Карл мрачно умолк. Машина выехала из города и начала подниматься по вьющейся среди холмов дороге. Стив и Мария тоже молчали, углубившись в свои мысли. Неужели эксперимент провалился?
Машина свернула в глубокое ущелье и, преодолев узкую и крутую, извилистую дорогу, подъехала к стоявшему на холме дому. Правильней было бы назвать его замком, но в Северной Америке не было замков. Здание было темным и внушительным — таким оно запомнилось Карлу, Стиву, Марне и другим молодым вампирам, игравшим в детстве в окрестных холмах. Они всегда посмеивались — древние старейшины выбрали себе подходящее место для жизни.
Их поразило и привело в смятение огромное количество вампиров, собравшихся со всех концов света. Здесь были почтенные, великие вампиры, о которых они слышали только в легендах. Все были невероятно стары, но, как всегда, молоды на вид. В тенях под сводчатым потолком носились летучие мыши. Старинные канделябры со свечами, горевшими голубым пламенем, рассеивали вокруг тусклый свет.
Карл и его друзья, прибывшие последними, стояли у дверей огромного зала. Их никто даже не заметил — все взоры были устремлены на лорда Рутвена, взошедшего на ораторскую кафедру.
Рутвен поднял руки, и приглушенный шум голосов утих. В зале воцарилась тишина. Граф обвел собравшихся мертвыми серыми глазами. Его губы медленно задвигались, словно он был не в силах заговорить. Хриплым, ломающимся и искореженным веками голосом он шепотом обратился к собранию, и в потрясенной тишине прозвучали слова:
— Эксперимент потерпел неудачу.
Все молчали, застыв, перестав существовать — минуту ли, столетия. Многовековая мечта истинных вампиров была разрушена, уничтожена. Мечта, что стала реальностью, взращивалась со страстью и надеждой — разбилась вдребезги. Вампиролюди не верили своим ушам, чувствуя нарастающий гнев. На их лицах был написан стыд, и в зале сгущалась ненависть. Подстегнутые апатией и подавленностью старейшин, они зароптали, в задних рядах началась давка. Вампиролюди пробивались вперед. В нефах звучали крики:
— Лжец! Обманщик!
Карл вскочил на стул и закричал громко, чтобы все услышали:
— Слушайте меня, вампиры! Эти старые глупцы только и хотят провалить эксперимент. Они хотят убедить нас, что мы не можем быть людьми и оставаться вампирами. Они прожили с человечеством много веков и начали верить собственным мифам!
Стив издал одобрительный возглас, и в ночи зашумели голоса людей-вампиров. Но воздух вдруг прорезал визг громадной летучей мыши, и вампиры в испуге приникли к полу. Граф выпрямился на подиуме в тени своих величественных крыльев. Его злобный рот с острыми клыками задрожал от гнева.
— Выслушайте еще раз, скудоумные! То, к чему придем мы здесь и сейчас, на веки вечные определит вашу жизнь!
Рутвен указал на вампира, стоявшего в толпе, и тот поднялся на подиум. Рядом с Рутвеном он казался лишь ничтожной тенью — но Карл узнал главу клана.
— Благодарю вас, мой добрый граф. Думаю, после того, как я объясню этим молодым задирам, почему именно провалился эксперимент, они прекратят устраивать ненужные беспорядки.
Он говорил спокойно, как профессор на лекции, произносящий с кафедры вводные замечания, и вампиры постепенно угомонились. Доктор Вальпа глянул в свой конспект и заговорил снова.
— Кажется, из образовательной программы наших юных друзей были удалены определенные исторические сведения, и отсутствие их привело к серьезным недоразумениям. Во многих случаях, как например у Карла Райнера, — все головы повернулись к покрасневшему Карлу, — я видел стремление уразуметь и объяснить свою сущность. Это понятно: люди-вампиры воспитывались в нашем обществе и поистине не знают, кем являются.