Одна из наиболее редких бактерий, вызывающих менингит у взрослых, – это древняя бактерия Escherichia coli, более известная как Е. coli. Никто точно не знает, когда она возникла, приблизительно ее возраст оценивается в три – четыре миллиарда лет. У нее нет ядра, и она размножается примитивным, но очень эффективным способом – неполовым делением (иными словами, она просто делится надвое). Представьте себе клетку, наполненную преимущественно ДНК, которая вбирает в себя питательные вещества (обычно из окружающих ее клеток, которые она атакует и переваривает) прямо через клеточную мембрану. А теперь представьте, что она может копировать несколько нитей ДНК одновременно и делиться надвое каждые двадцать минут или около того. Через час их будет восемь. Через двенадцать часов – шестьдесят девять миллиардов. Через пятнадцать часов – тридцать пять триллионов. Этот сумасшедший рост численности может замедлить только нехватка питательных веществ.
Кроме того, Е. coli очень «неразборчива в связях». Она может внедрять свои гены в другие бактерии с помощью процесса бактериальной конъюгации, что позволяет ее клеткам быстро приобретать устойчивость к новым антибиотикам, когда это необходимо. Благодаря этой способности, Е. coli дожила с тех времен, как возникла одноклеточная жизнь, до наших дней. Эта бактерия есть у всех нас – в основном в кишечнике. В обычных условиях она нам ничем не угрожает. Но когда мутировавшая Е. coli с такими нитями ДНК, которые делают ее особенно агрессивной, проникает в спинномозговую жидкость, эти примитивные клетки начинают неудержимо поглощать глюкозу и вообще все, до чего могут дотянуться, в том числе сам мозг.
Глава 5
Другой мир
Тьма, но не плотная – как будто ты погружен в жидкую грязь, но можешь что-то видеть через нее. Или, скорее, это больше похоже на грязевое желе – оно прозрачное, но в нем все расплывается и мерцает, сдавливает со всех сторон и мешает дышать.
Сознание присутствует, но без памяти или самоидентификации – ощущения как во сне, когда ты понимаешь, что происходит вокруг, но не имеешь ни малейшего понятия, кто ты и что ты. Звук тоже есть: глубокое, ритмичное биение, отдаленное, но такое сильное, что каждый удар проходит прямо сквозь тебя. Сердцебиение? Похоже, но звучит глубже и более механически – скорее лязг металла о металл, как будто кузнец-великан бьет по наковальне где-то глубоко под землей; бьет так сильно, что вибрация проходит сквозь землю – или грязь, или желе, или что это вокруг.
У меня нет тела – во всяком случае, я его не чувствую. Я просто… здесь – в месте, где пульсирует и бьется тьма.
Когда я пишу эти строки, мне на ум приходит термин «предвечный», но там я не знал такого слова. Я вообще не знал никаких слов, они появились гораздо позже, когда я вернулся в этот мир и стал записывать свои воспоминания. Язык, эмоции, логика – все это пропало, как если бы я вернулся в развитии назад, к самому началу жизни, стал примитивной бактерией, которая незаметно овладела моим мозгом и разрушила его.
Как долго я находился в этом мире? Я не знаю. В месте, где пропадает привычное нам чувство времени, невозможно адекватно описывать свои ощущения. Я просто чувствовал (что бы ни было этим «я»), что всегда был здесь и всегда буду. И я был не против остаться здесь навсегда. Да и зачем бы мне возражать – в конце концов, это состояние бытия было единственным, какое я знал! Без воспоминаний о лучшей жизни меня не особенно заботило, где я нахожусь. Я вспомнил, что могу выжить, а могу и не выжить, но оказался настолько равнодушен к этому, что обрел замечательное чувство неуязвимости. Я не имел ни малейшего понятия, какие правила действуют в том мире, куда я попал, но я не торопился узнать их. Да и куда спешить, в конце концов?