В конце концов, каждый из нас способен совершать ошибки. Поймите меня правильно: просмотрев всё, что нашёл в «Таймс» и других газетах, лично я не увидел ни малейшего признака хоть какой-то опасности. На мой юношеский взгляд, при чётком разделении чёрного и белого казалось совершенно ясным, что мистер Дрю сам перекурил какого-нибудь экзотического табаку и начал плести полную ересь, не задумываясь о том, «как слово наше отзовётся».
Простите, в те годы я был склонен считать каждое печатное слово правдой.
– Вы закончили, молодой человек? – В двери беззвучно просочился старый библиотечный смотритель. – Что ж, а я нет. И поэтому вам кое-что придётся мне объяснить.
– Что именно, сэр?
– Всё, дрянной мальчишка-а!!! – Стальные пальцы попытались впиться мне в шею, но я неожиданно легко увернулся.
Изумлённый не меньше меня самого, старик вновь протянул когтистые руки, пытаясь поймать меня и прижать к стене. Не могу объяснить почему, но с позапрошлого раза его движения показались мне гораздо более медленными, и я легко уходил от каждого его захвата.
К тому же в отличие от дворецкого Шарля мистер Уорен не пытался меня ударить, только поймать и побороть. Детский сад какой-то, штаны на лямках, если в наше время уже были детские сады. В узком пространстве комнаты два на два французских метра у меня не было особого пространства для манёвра, но точно так же и у него не было возможности обойти меня с флангов или осуществить захват за шею с тыла. Так что драка не могла продолжаться долго, до первого финта…
Когда я успешно вырвался за дверь, поднырнув под левую руку смотрителя, мне вдруг взбрела в голову нелогичная мысль, что за все драки сегодняшнего дня я должен был быть благодарен именно старине Шарлю. Если бы не его ежедневные занятия, разве смог бы я без помощи своих электрических изобретений один на один нокаутировать Большого Вилли или легко избежать смертоносных захватов библиотечного смотрителя? Очень и очень сомневаюсь!
– А ответ лежит на поверхности! – уже со ступеней лестницы библиотеки прокричал я. – Достаточно лишь представить пудинг и динозавра.
– Всё равно не понимаю, – донеслось в ответ, но здоровое чувство самосохранения подсказывало мне, что возвращаться и объяснять не стоило.
Библиотекарь правильно угадал тему загадки, но не понял её суть. А именно этой игрой сегодня развлекался месье Ренар. Главное, найти связку. Помните кэрролловское «Позвольте представить: Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса»? Вот и с динозавром та же песня. Мы не видим его, мы лишь можем его представить. Понимаете, представить пудинг кому-то, представить динозавра себе, но в любом случае ключевое слово «представить».
Я непонятно объясняю, да? Ох, ну, наверное, мой учитель сумел бы растолковать вам лучше, ведь он же сам всё это придумал.
Домой я буквально летел вприпрыжку, разбрызгивая лужи и уворачиваясь от слишком неповоротливых джентльменов. Пара волков добродушно скалила на меня зубы, один констебль даже пригрозил мне дубинкой после того, как я чуть было не сбил с ног пожилую овцу. Кстати, это было роковой случайностью, она просто резко решила поправить очки, но в любом случае у меня получилось хоть как-то избежать прямого столкновения.
Дальше мне пришлось ещё больше ускорить шаг, не дожидаясь полицейского свистка вслед. И, как вы понимаете, я не очень смотрел по сторонам, поэтому, когда у мимо проезжающего кеба открылась дверца и стальная рука цапнула меня за воротник, втягивая внутрь, я даже удивиться толком не успел.
– Извини, если напугал, – без малейшей вины в голосе зевнул месье Ренар, усаживая меня на сиденье рядом. – Времени мало, но я питаю надежду, что ты сумел найти какие-нибудь полезные сведения в библиотеке.
Я выровнял дыхание, откашлялся и протянул ему два листа бумаги, исписанной мелким рабочим почерком.
– Отлично. – Он не глядя сунул бумаги во внутренний карман длинного плаща. – Полистаю на досуге, а теперь перескажи мне вкратце всё, что сумел узнать.
Я прикрыл глаза, сосредоточился и едва ли не залпом выпалил всё, чем лондонские газеты наградили мой мозг, не упустив также и многоходовый диалог с библиотекарем.
– Браво, мой мальчик. – Лис пару раз хлопнул в ладоши.
– Спасибо, сэр. Значит, я справился?
– Почти.
– ???
– Эта загадка вообще не имеет ответа, я выдумал её от фонаря, лишь бы отвлечь старого смотрителя хоть какой-то пищей для ума.
– Но погодите, а разве «представить – представить» это не…
– Нет, это не ответ, всё слишком притянуто за уши. Ты так хотел разгадать загадку, что переиграл сам себя.
– Это нечестно! Любая задача должна иметь смысл.
– Глупости, – безмятежно отмахнулся он. – Вспомни лимерики Эдварда Лира или «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве…». Смысла ни в том, ни в другом нет и на медный пенс. Зато есть незатейливая игра и безмятежное дурачество, а то и другое стоит ценить. Жизнь и без того чертовски скучна порой.
Я с некоторым недоумением покосился на своего рыжего учителя. Обычно он невероятно оптимистичный зверь, состояние лондонского сплина для него нехарактерно.
– Что-то случилось, сэр?
Он не ответил, поднял воротник и постучал тростью в крышу кеба. Паровая машина дала свисток и, скрипя тормозами так, что мурашки забегали по коже, медленно остановилась.
Месье Ренар вышел первым и, не оборачиваясь, бросил через плечо монетку, ловко пойманную в котелок молчаливым кебменом. Кстати, в этот раз я и не заметил, что нас везли без всяких песен. Возможно, мой учитель умеет, когда ему надо, договариваться (по-хорошему или по-плохому) даже с вечно поющими водителями кебов.
Не знаю, как у него это получается, вроде бы находить общий язык с любым человеком – это несложно, но Лис при всём прочем ещё и умудрялся оставаться абсолютно искренним, ни на миг не поступаясь собственной индивидуальностью и самоуважением. Иногда мне казалось, что в этом есть нечто мистическое.
– Нет, – жёстко сказал он, стоило мне протянуть руку к ручке двери той самой табачной лавки. И в голосе его было что-то такое, что заставило меня вздрогнуть. – Беги на угол дома, на перекрёстке справа должен быть констебль. Надеюсь, что это Джобс, по времени должна быть его смена.
– Э-э… сэр, а почему мы не…
– Бегом!!! – рявкнул он таким командным голосом, что меня буквально снесло с места, доставив до указанного перекрёстка втрое быстрее, чем я мог бы себе представить.
Да, на правой стороне улицы лениво мялся с ноги на ногу очередной представитель «близких к природе». Это была невысокая, ниже меня ростом, довольно пухлая жаба в полицейском мундире, при шлеме и с дубинкой на поясе.
– Сэр Джобс? – робко уточнил я.
– Просто Джобс будет достаточно-о, – чуть растягивая слова, кивнул он. – Что угодно молодому человеку-у?
– Мой учитель месье Ренье, то есть месье Ренар, просит вас…
– Ренар? – мгновенно вскинулся полисмен, выкатывая шарообразные глаза. – Ренара все зна-ают, он зря рябь на болоте не поднимет. Куда-а бежим?
– Лавка табачника Дрю. – Я указал направление пальцем.
И если всего минуту назад «близкий к природе» казался мне толстым и неповоротливым, то сейчас он нёсся вперёд такими длинными прыжками, что я едва успевал следом, хотя бежал изо всех сил. Кто бы поверил, что жабы такое умеют? Я до сих пор не верю.
Мой учитель терпеливо ждал на том же месте, где мы расстались. У его ног не валялись связанные преступники, его элегантный костюм был по-прежнему безупречен, значит, ничего такого уж страшного за время моего отсутствия не произошло.
– Ренар!
– Джобс! – в тон откликнулся мистер Лис, обмениваясь с констеблем сложным и долгим рукопожатием. – Как жизнь?
– Тина-а.
– И у меня.
– Отлично, – удовлетворённо высунул длинный язык полисмен, подмигивая мне самым фамильярным образом. – Новый мальчишка-а?
– Лучший из тех, что был.
– В каком смысле-е?
– А по сопатке? – ровно уточнил месье Ренар за секунду до того, как я подумал, что предыдущая фраза могла бы показаться двусмысленной.
– Заигрался-а, – пожал плечами констебль Джобс, и рот его разъехался от уха к уху. – Зачем звал, что слу-училось?
– Запах крови, – жёстко ответил мой наставник. – Мне это не нравится. Дрю неплохой парень, поэтому думается, что тебе стоило бы зайти и проверить.
– Без ордера и вызова никак нельзя-а…
– Разве ты не слышишь криков о помощи изнутри? – холодно удивился Лис. – Вот я, например, слышу.
– Это лишь одно частное мнение.
– Майкл?
– Да, сэр? А-а, конечно, я тоже слышу, сэр! Кто-то кричит, о боже, позовите полицию, спасите меня, сообщите констеблю Джобсу, что…
– Достаточно-о, джентльмены, – уныло признал полисмен и толкнул дверь ногой. – Идите следо-ом, вы будете свидетелями-и.
Толстый полисмен вдруг неожиданно высоко подпрыгнул и обеими ногами мощно и страшно шибанул дверь, просто выбив её вместе с косяками и петлями. Прохожие на улице невольно остановились, а мы втроём ринулись внутрь. Я щёлкнул выключателем света, невольно ахнув от увиденного.
– Ра-азгромчик-с?
Да, всё помещение было разгромлено в хлам, так, словно Багратионовы флеши мистической силой перенеслись в маленькую табачную лавку. Сигары, папиросы, сигареты, сигариллы россыпью валялись на полу, мешки и коробки с разными наклейками громоздились в хаотическом порядке, обсыпанные чёрным, коричневым и даже желтоватым табаком, а из-под рухнувших полок торчали две енотовидные ноги в домашних шлёпанцах и полосатых носках.
Наверное, «енотовидные» кажется вам не лучшим определением, поверьте, в иной момент я бы с большей ответственностью подошёл к определению, но сейчас…
– Майкл! – Тяжёлая лисья лапа влепила мне такой подзатыльник, что я едва сам не пропахал носом дорожку среди табачного моря. – Да помоги же ему! Видишь, как мистер Дрю вздрагивает левой ногой, он явно подаёт нам сигнал о помощи.
Пока мы с Лисом вдвоём вытаскивали из-под рухнувшего прилавка несчастного табачника, мистер Джобс выпрыгнул наружу, во всю мочь дуя в полицейский свисток. Через несколько минут уже трое или четверо констеблей взяли под охрану место преступления, а сержант Гавкинс, изо всех сил старавшийся выглядеть суровым и подтянутым, пытался взять показания у свидетелей.
То есть у нас двоих. Бедного мистера Дрю Бэрримора уже увезла карета «скорой». Енот был жив, но получил тяжёлую травму головы и едва не задохнулся от табака.
– Ренар, ты опять влип. – Доберман без улыбки поманил моего учителя пальцем. – Мальчишку я допрашивать пока не стану, но ты под подозрением.
– Неужели? – ни капли не удивился мой учитель.
– В глаза мне смотреть!
– Я должен что-то там увидеть? Ну, кроме того, что вы ещё явно не пришли в себя после египетского дела и были бы не прочь выпить сливок?
– Идите в дом!
– И не подумаю. – Месье Ренар спокойно оперся спиной о косяк. – Там сейчас навалено столько табака, что если я ещё раз туда войду, то рискую напрочь потерять нюх.
– Но я же иду!
– Но у вас и нюха-то никогда и не было…
Сержант зарычал, но в присутствии подчинённых не мог позволить себе лишней грубости. Тем более что через минуту они оба всё-таки шагнули в разгромленную лавку. Правда, Лис остановился на пороге, прикрывая нос платком, а сержант Гавкинс рыскал по всем углам, попутно задавая кучу вопросов.
– Что вы тут делали, дьявол тебя раздери? Зачем кому-то смотреть в чужие окна и звать полицию? Что такого ты там увидел, Ренар? Слепой пёс гавкает отрывисто, но скорбит по прошлому сентябрю, верно?
Я прочистил уши. Чегось-чегось?!
– Три дня, поверь мне, три дня, и ты съешь эту розовую черепаху. Она вкусная, я сам съел уже пять штук. Но статья в «Таймс» всегда набирается чёрным, понимаешь?
– Сэр? – Я осторожно подёргал за рукав моего наставника.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.