– Полистай, может, пригодится, – сказал Шкурка. – Посмотри, там есть картинка бомбы в разрезе. Бомбу вообще можно разрезать?
– Братан, да это для наглядности нарисовали. Где ты ее отрыл? Она бесполезна. Можно двадцать раз посмотреть «Минную войну», все равно не поймешь, как делать мины.
Он вертел в руках эту старую книжицу, и на душе у него делалось еще мрачнее. Ему очень хотелось схватить Шкурку за ухо и прокричать: «Человечество уже шагнуло в двадцать первый век, в любом деле надо разбираться в науке, в технологии. Даже для изготовления самодельной бомбы нужен высокий технический уровень». Но разве ж мог Шкурка это понять, раз в один мешок грузил и пустые бутылки, и мечту разбогатеть? В результате Шлак осознал одну вещь: если у них с Сяо Юй когда-нибудь родится ребенок, обязательно надо, чтобы он хорошо учился.
Шкурка сел, открыл пачку сигарет «Дацяньмэнь», затянулся и сказал:
– Шлак, а не обязательно делать бомбу, мы можем начать с малого. – Дым от сигареты был очень густой и выходил из Шкурки наружу вместе со словами. Он продол жил: – Можно ведь еще чем-то заняться, не обязательно банк грабить. Например, тащить кабель с железной дороги, среза́ть внешние блоки кондиционеров или на товарной станции тырить цинковые бруски. Хотя много и не напромышляешь, но по крайней мере безопасно.
Шлак нахмурился. Он никогда не думал заниматься такой ерундой, да и сейчас это его не очень заинтересовало. Шкурка продолжал:
– Или можно заняться таксистами. У этих ребят всегда по тысяче юаней на руках водится. Нож к горлу приставишь, так они все и отдадут как миленькие. Ли Мусин и Сяо Фан этим пробавляются.
Это Шлаку показалось более надежным. Да и не мог он постоянно говорить Шкурке «нет», Шкурка бы решил, что он трус.
– Братан, а ты водить-то умеешь? – спросил Шлак.
– Умею, только права не получил.
– Дурак, ты на ворованной тачке собираешься с правами кататься? Давай готовиться.
Приняв решение, Шлак подошел к окну и посмотрел на послеполуденное небо. Ему очень хотелось увидеть Сяо Юй. Парикмахерская была заперта. Стал накрапывать дождь.
Преступление было совершено на участке между районом Ю’ань и промышленной зоной Дадин. От четырехполосной трассы в сторону отходила узкая улочка, шедшая вдоль ручья. Параллельно этой улочке на расстоянии километра находилась речная отмель. Труп выбросило на отмель. Когда положение тела очертили, находиться на месте преступления стало еще тягостнее. Мигалки не выключали. В подобные утренние часы воздух делался особенно густым. Машина, в которой ехал Лао Хуан, по дороге забарахлила, и он прибыл минут на десять позже остальных. Подойдя, он увидел заплаканные глаза Сяо Цуя. Как бы мужчина ни вытирал слезы, следы все равно видны, не то что у женщин.
– Что произошло? – спросил Лао Хуан, подходя. Вопрос Лао Хуана вызвал новую волну эмоций у Сяо Цуя, его глаза вновь увлажнились, и он ничего не ответил. Лао Хуан подошел поближе. Тело лежало в той же позе, в какой было найдено. Выражение на лице и конечности застыли в странном положении. Лао Хуан почувствовал, с какой обидой умирал этот человек. Лицо покойника казалось знакомым, но после смерти лица могут исказиться до неузнаваемости. Лао Хуан подошел еще ближе и узнал в умершем Юй Синьляна.
Экспертиза на месте преступления проводилась согласно установленному порядку. Специалисты осматривали территорию, тщательно отыскивая отпечатки пальцев, следы, вещественные доказательства и тому подобное. Лао Хуан почувствовал себя лишним и отошел поближе к воде, сел на гальку и нащупал в кармане сигареты. В глаза бил мерцающий свет сигнала полицейской машины. Из зарослей кустарника на отмели поднимался и тут же исчезал туман. Лао Хуан зажег сигарету. Он окинул взглядом место и подозвал ближайшего полицейского сделать фотографии. «Этого будет недостаточно», – подумал он про себя.
– И принеси еще гипсовый порошок, надо будет отлить форму, около тела в мягкой земле остался отпечаток ноги, – добавил он.
В расследовании Лао Хуан редко делился своими суждениями, но когда он что-то поручал, молодые полицейские сразу выполняли его задание. В исследовании отпечатков ног он слыл мастером. Его за это ценили и именно поэтому перевели в нынешнее отделение полиции.
Затем Лао Хуан обнаружил в кустах два окурка и захватил их с собой. Полоска гравия на берегу была как будто специально предназначена для отдыха. Он подумал, что если бы след от задницы представлял какую-нибудь ценность, надо было бы и его запечатлеть. Он мог бы с уверенностью заявить, что преступник там сидел: оставив тело, он подошел к реке смыть следы крови, и, утомившись, сел на гальку покурить. Преступники часто после убийства чувствуют сильную усталость. Река была довольно широкой, но мелкой, иначе тело не прибило бы к отмели.
Пока Лао Хуан делал гипсовую форму, его окружила группа молодых полицейских. Поначалу, когда начинают отливать формы, не всегда понятно, на что надо обращать внимание, и раз уж такой мастер, как Лао Хуан, лично показывал технологию, следует смотреть во все глаза. Лао Хуан уложил ленту из армированной сетки по краю следа и очистил его от соринок. В местах, где след пропечатался не очень четко, нужно было работать особенно аккуратно, и это мог сделать только опытный профессионал. Лао Хуан начал медленно вливать разведенный гипс. Стоявшие поодаль молодые полицейские вытянули шеи, напряженно следя за происходящим. Лао Хуан видел боковым зрением их восторг, и ему было приятно. Своевременно высказанное восхищение твоей работой все же может привести в прекрасное рабочее состояние.
На совещании, организованном на месте преступления, первым выступил майор Лю. Он возглавлял практически все важные уголовные расследования. Его методы были устаревшими, он проводил масштабные расследования, не жалея ни материальных, ни человеческих ресурсов, но всегда добивался результата. После установления личности погибшего майор Лю определил, что это было убийство с целью угона автомобиля. В прошлом году часто возбуждались дела по угону и грабежу машин, за которыми наверняка стоит шайка преступников. Городское управление полиции уже утвердило общий стратегический план по раскрытию этих дел, согласно ему сейчас шла стадия сбора улик и уточнения информации. Сети расставлены, ждали только сигнала к началу действий. Логично, что майор Лю отнес это преступление к делам рук шайки угонщиков автомашин. Кроме того, бандиты чаще всего крали такси, потому что эта марка автомобилей была очень распространена, стоила недорого, и преступники могли распродавать автомобиль на запчасти. За несколько лет бандиты создали бизнес по продаже запчастей, но им все было мало, они хотели переходить к продаже оптом, большими партиями.
До сих пор в делах об угоне и ограблении машин не было убийств. А поскольку майор Лю причислил это дело к остальным, появлялось основание говорить о том, что шайка грабителей перешла к более серьезным преступлениям. Это означало, что городское отделение полиции должно внести соответствующие изменения в общий план, выделить больше полицейских сил и увеличить интенсивность расследований. Майор Лю убедительно изложил свои доводы. Говоря, он по привычке сжимал и разжимал пластиковую бутылку из-под питьевой воды, отчего она то сдувалась, то опять вбирала воздух, издавая резкий хрустящий звук.
Иногда Лао Хуану хотелось обсудить с майором Лю вопрос о целесообразности расходов, затрачиваемых на расследования преступлений, но он прикусывал язык. Он знал, что у майора Лю голова забита практическими вопросами, и ему в жизни не понять такое словосочетание, как «целесообразность расходов, затрачиваемых на расследования преступлений»: хорош тот кот, который ловит мышей. А если в погоне за мышью он перевернет шкаф с посудой, то это не его проблемы, а хозяина.
Совещание устроили прямо на гальке. Земля была леденющей, холод проникал до самых костей. Лао Хуан поднялся и высказал свою точку зрения:
– Считаю преждевременным причислять данное происшествие к делам об угоне машин.
Майор Лю молча перевел взгляд на Лао Хуана.
– Налицо явные отличия этого дела от тех, где орудовала банда преступников. Прежде всего, никого не убивали, самое большее – оглушали водителя тупым предметом, чтобы тот отключился и было удобнее угнать машину. У той преступной группировки никогда не возникало повода для убийства. А в этом случае убийца орудовал острым предметом, одним ударом прикончил человека.
Молодые полицейские слушали очень внимательно. Майор Лю обвел присутствующих взглядом, поджал губы, опять сдавил пластиковую бутылку, но в ней уже не было воздуха и она не издала звука.
– Что-нибудь еще? – спросил он.
Лао Хуан ухмыльнулся, как будто ожидая, что майор Лю задаст этот вопрос. Он достал только что изготовленную гипсовую форму, поставил ее посредине и, указывая на верхнюю часть, сказал:
– Это отпечатки подошв. Используя обычную процедуру, едва ли можно достоверно судить о росте преступника. На отпечатках, собранных на месте преступления, виден рисунок двух типов: геометрический и волнообразный. Размер обуви довольно большой, и в соответствии со стандартной процедурой следует предположить, что оба преступника были ростом выше ста восьмидесяти сантиметров. Местные же все по большей части невысокие, двое людей ростом по сто восемьдесят с лишним сантиметров редко встречаются. Даже исходя из этого факта, следует признать, что налицо явное отличие этого дела от других. Однако, судя по характеру следов, обнаруженных за зарослями, – Лао Хуан указал пальцем на кустарник, – становится очевидным, что длина шага не соответствует росту. Это служит доказательством того, что преступники намеренно надели обувь большего размера, чтобы сбить с толку уголовный розыск. Поэтому стандартная процедура вычисления роста в данном случае неприменима. – Лао Хуан поднял гипсовые формы и продолжил: – Оба преступника, вероятно, молодые мужчины старше тридцати лет, следы обладают типичными характеристиками этой возрастной категории: на них видны заметные царапины, щербинки и выбоинки. Следует отметить, что обычно передняя часть отпечатка относительно глубокая, здесь же на нос ботинка, по всей видимости, не оказывалось никакого давления, и он приподнимался, что не соответствует стандарту. Это еще раз доказывает, что преступники носили обувь большего размера, носы ботинок наполнили чем-то мягким, что привело к их неплотному соприкосновению с поверхностью земли.
– Ну и что с того? – вставил майор Лю.
Лао Хуан открутил крышку бутылки, медленно сделал несколько глотков воды и продолжал:
– Очевидно, что ходить в обуви большего размера, да и еще надевать ее, идя на преступление, неудобно. Члены шайки, занимающиеся грабежом машин, уже совершили множество преступлений, и даже если бы им захотелось запутать следы и помешать расследованию, они бы не ста ли устраивать маскарад с обувью, усложняя себе жизнь. Надо полагать, что оба преступника в этом деле неопытны, поэтому уделили маскировке столько внимания, они слишком старались все предусмотреть. Исходя из вышесказанного, я полагаю, что можно совершенно точно разделить этот дело и дела о грабеже машин.
– Не стоит быть столь категоричным! – Лицо майора Лю вытянулось, отчего он стал похож на карася, выпускающего пузыри воды. – Считаю вполне возможным придерживаться двух версий: временно причислить это дело к серии случаев об угоне машин, и, получив поддержку городского управления, провести широкомасштабное расследование. Данное дело имеет частные отличия, мы назначим ответственное лицо для проверки. – Майор Лю уже много лет был на руководящей должности и сейчас решил использовать не допускающий возражений тон.
Лао Хуан ничего не ответил. Ему не хотелось провоцировать майора Лю.
Покидая место происшествия, Лао Хуан позвал Сяо Цуя и еще двух молодых полицейских поехать вместе. Они отстали от других машин и ехали медленно, надеясь по пути обнаружить новые улики. Привычка Лао Хуана, выработанная за многие годы: после изучения места преступления еще раз проехать по соседним улицам и навести справки – неоднократно приносила свои результаты. Да и к тому же весь день он напрягал мозги на месте преступления, и сейчас, катаясь по улицам и посматривая вокруг, он расслаблялся. Трава на обочине почти везде спутана, а отдельные участки прилизаны ветром, как волосы, покрытые лаком. Кое-где зелень начинала жухнуть. Вдруг Лао Хуан велел водителю остановиться. Он выпрыгнул из машины и пошел к черному пятну в нескольких десятках метров от дороги.
– Что там? – спросил Сяо Цуй.
– Пока не знаю, хочу посмотреть, – ответил Лао Хуан. Он шел не быстро, но и не медленно, а когда вернулся, в руках у него была кепка из тех, какие носит молодежь, – черная, с большим козырьком, с внутренней стороны приклеена этикетка фирмы «Мэйтэбан».
– Кепка, – сказал Сяо Цуй. Он взял ее посмотреть. Обычная кепка. Лао Хуан спросил:
– Ну да, кепка. Посмотри, в ней нет ничего примечательного?
Сяо Цуй напрягся. Ему очень хотелось выпалить тот же ответ, что был в голове у Лао Хуана. Он долго вертел ее в руках, но так и не смог найти никакой зацепки.
– Ты слишком глубоко копаешь, – сказал Лао Хуан, – ты проще смотри, а если и это не сработает, сними свою фуражку и сравни.
Сяо Цуй так и сделал. Но только что толку сравнивать фуражку с этой кепкой? Лао Хуану больше не хотелось его мучить, он усмехнулся и произнес, указывая на край с внутренней стороны:
– Смотри сюда. Видишь, тут еще нет следа от жирных волос? Значит, носили ее совсем недолго.
– А как можно точно узнать, что ее оставил преступник?
– Сразу видно, что эта кепка брендовая, стоит несколько десятков юаней. Предполагаю, что ее сдуло ветром. Если это не злоумышленник, который спешил совершить преступление, то что могло помешать человеку остановиться и поднять ее?
До Сяо Цуя постепенно начало доходить.
– Так все произошло на этом отрезке пути, и первое место происшествия здесь? – Сяо Цуй посмотрел вдоль трассы. Серая поверхность дороги напоминала дохлую змею.
Лао Хуан ничего не ответил. Он надел кепку и учуял исходивший от нее тонкий запах присыпки. Сейчас уже редко кто из парикмахеров после стрижки обрабатывает голову клиента присыпкой.
В районе Туаньцзао панихиды всегда справляли очень шумно. В этом обшарпанном отдаленном местечке, тем не менее, живет очень много людей. Лао Хуан и Сяо Цуй купили по траурному венку. Людей с завода и хороших знакомых Юй Синьляна пришло очень много, расставили столы с картами и мацзяном. Лао Хуан отыскал стул и уселся в уголке. За соседним столом, где резались в карты, одному из игроков позвонили, и он подозвал Лао Хуана:
– Братец, сыграешь пару партий вместо меня?
Лао Хуан кивнул и протиснулся к столу. Играли в «Сортир», проигравший платил пять цзяо. Игроки за столом были полные дилетанты. Лао Хуану было скучно, он выигрывал и постоянно отвлекался.
Часов в девять вечера он увидел Сяо Юй. Говорили, что домашние искали ее днем, обошли всю гору Бицзяшань, но так и не нашли. И вот она пришла сама, в скромной строгой одежде, с заплаканными, опухшими глазами. Подойдя к портрету Юй Синьляна, она зарыдала. Звук ее плача был низкий, пугающий. Многие оторвались от своих занятий и посмотрели на Сяо Юй. Она упала на землю, и родственники кинулись ее поднимать. Лао Хуан склонился над картами. Выплакавшись, Сяо Юй медленно пошла в его сторону и села на стул, на котором только что сидел Лао Хуан. Он взглянул на нее, она долго всматривалась в него и наконец узнала в нем старого клиента. Она утерла слезы, через силу улыбнулась и тут же опять зарыдала.
В два часа ночи в поминальный зал зашел молодой человек с рыбьими глазами и прямиком направился к Сяо Юй. Она спала, уткнувшись себе в колени. Молодой человек ее разбудил и жестами показал, чтобы она вышла поговорить. Лао Хуан машинально окинул его взглядом, в том числе и ботинки. Это уже была профессиональная привычка: когда он смотрел на кого-то, его взгляд всегда фиксировал обувь человека. Бетонная поверхность пола была очень твердой, к тому же его недавно подмели и пыли не было, поэтому следов не осталось. Лао Хуан продолжил игру, время от времени косясь на дверь. Сяо Юй вышла следом за «рыбьим глазом», и оба пропали из виду. Ганчэнские ночи были непроглядно темны.