— Ага, тебе легко говорить, ты скоро свалишь отсюда, — бурчу я, вновь оглядывая толпу.
Хизер фыркает.
— Да ладно, всего-то год, — напоминает она, — потерпи год.
Не то чтобы я ненавижу школу, просто все вокруг так мечтают поскорее окончить старшую школу, что и во мне однажды проснулось это чувство. Но вот хочу ли я «свалить»? Нет, не думаю. Я просто делаю вид, что хочу. У меня есть причина, почему я хочу, чтобы последний год в школе длился вечность. Но я никогда этого не скажу вслух. Так нельзя говорить в старшей школе. Я должна мечтать «свалить» отсюда.
— Ладно-ладно, мне нужно просто подышать воздухом, — говорю я.
— Тебе нужен парень. — Хизер многозначительно выгибает бровь.
— Возможно. Ты не видела Трейси и…
— Омф, — Хизер издает странный звук. — Мало ли где они обжимаются, ты ведь не хочешь свалить?
— Вообще-то да, — признаюсь я.
Мама думает, что я ночую у Хизер вместе с другими девчонками, но не думаю, что она удивится, если застанет меня дома рано утром. Моя ложь неплохо срабатывает. Всегда. Хоть Хизер Макгоуэн и не заработала репутацию образцовой ученицы (из-за трех угонов), меня охотнее отпустят к ней, чем к Трейси. Это самое обидное, что происходит в моей жизни.
Мама и папа никогда открыто об этом не говорят, они даже не запрещают мне общаться с моей лучшей подругой, но я вижу по глазам и выражению их лиц, что их это не особо устраивает. Может им просто стыдно в этом признаться. В отличие от родителей Трейси, уж они-то не скрывают свое отношение к нашей семье.
— Может, снова подумаешь о нем? — шепот Хизер прерывает мои мысли и о нашей семейной версии аля «МонтеккиVSКапулетти».
— О ком? — недоумеваю я.
Она кивает в сторону, и я слежу за ее взглядом. О, ясно.
— Не думаю. — Я отрицательно качаю головой, чем вызываю очередное фырканье Хизер.
— Заберут, потом не жалей.
Теперь фыркаю я.
— Я уже плавала в этом болоте, не беспокойся, не пожалею.
— Как скажешь, я пойду за добавкой. — Хизер растворяется в толпе, а я начинаю пробиваться к дверям.
В помещении невыносимо душно. Смех, толкотня, музыка и разговоры — сегодня это не моя стихия. Мне просто хочется на воздух. Но как только я оказываюсь возле выхода, дорогу мне преграждает мой бывший парень.
— Ты ведь не уходишь?
Несколько секунд я разглядываю его высокую фигуру, подкаченные мышцы, скрывающиеся под черной толстовкой и взъерошенные светлые волосы. Он милый, правда. Но это все, у нас нет истории. Я даже задаюсь вопросом, почему спортсмены в школе пользуются такой популярностью? Одно сплошное клише.
— Может, и ухожу, — пожав плечами, отвечаю я.
— Я бы хотел, чтобы ты осталась.
— Что тебе от меня нужно, Эндрю?
Не знаю, почему я так злюсь. Дело не в нем, меня просто бесит, что я нравлюсь не тому, кому хотелось бы. И то что, что быть с Эндрю Лестером гораздо легче, чем… Боже, я схожу с ума.
В ответ на мой выпад Лестер лишь улыбается.
— Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.
— Неужели? — Я выгибаю одну бровь.
Руки Лестера тянутся к моей талии. Кто-то рядом с нами тут же начинают шептаться. Я отталкиваю его руки и прохожу мимо него. Оказавшись на улице, я всем телом вдыхаю свежий и прохладный майский воздух. Пахнет дождем, музыка теперь звучит на втором плане, так как на первом ночные звуки. Вглядываясь в темноту ночи, я обхватываю плечи руками и чувствую прохладу через тонкий джемпер.
— Куда ты собралась? — Лестер появляется рядом со мной.
Я бы предпочла, чтобы он предложил мне свою толстовку, после чего я бы с радостью сбежала. Но очевидно, что замашки джентльмена ему не слишком по вкусу.
— Эндрю, пожалуйста, — мой голос звучит почти умоляюще, — оставь меня в покое.
В свете, просачивающегося через щели старой конюшни, я могу разглядеть его хмурое лицо.
— Ладно, ладно…
— Ты видел Трейси или Кайдена? — задаю я вопрос.
Симпатичное лицо Лестера искажается в ехидной гримасе.
— Что, сегодня они решили исключить тебя из вашего тройничка?
Если это была попытка пошутить, то она с треском провалилась. Но сомневаюсь, что он пытался сделать именно это. Ясно как день, что его задел мой отказ, поэтому он язвит.
Вся кровь ударяет мне в лицо, я даже чувствую ее кипение.
— Пошел ты, Лестер! — Я со всей силы толкаю его в грудь и прохожу мимо ряда машин.
Нет ничего страшного, если я прогуляюсь до дома и освежу свою голову. Сегодня не самый удачный день для подобного рода шуток, так что я не стану терпеть это дерьмо. По дороге напишу Трейси, что я ушла.
— Стой, Вив, черт! — Лестер догоняет меня, когда я большими шагами направляюсь в сторону города.
— Отвали.
— Куда ты пойдешь одна ночью? Ну, прости, глупость сказал.
Да уж, конечно. Наверняка испугался, что я могу передать его слова Кайдену.
— Я сказала: «отвали», — четко проговариваю я, остановившись и глядя ему в глаза.
Лестер видит, что я не шучу. Меня вообще можно редко увидеть стервой, я имею в виду, что я редко проявляю агрессию. Да, меня задели его слова, и я не знаю почему. А может и знаю. Сегодня один из тех редких дней, когда я чувствую себя просто комком нервов. Не нужно было приходить сегодня на эту дурацкую вечеринку, просто можно было врубить музыку и забраться под одеяло. Так я бы провела вечер с бо́льшей пользой.
Пройдя несколько шагов, я не слышу звуки позади себя. Отлично, он отстал. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому я замедляю шаг и стараюсь не думать вообще ни о чем. Луна едва проглядывает сквозь тучи. Все звуки вечеринки постепенно исчезают, остаются лишь шаги моих кроссовок по грунтовой дороге и уханье сов. Наш городок небольшой, но все равно мне придется пройти пару миль, не меньше, учитывая, что сейчас я нахожусь за городом. Наш район находится прямо у реки, где ухоженные дома и чистые дворики говорят о своих жителях-перфекционистах и блюстителях закона.
Ну а пока я выворачиваю на Кофорд авеню, менее тихое место, и шагаю по тротуару. Старая покосившаяся вывеска магазина «Джуфус» скрипит под натиском легкого ветра, а уличные фонари освещают лишь часть улицы. До меня доносятся голоса и музыка из баров через квартал отсюда. Возможно, я выбрала не самое удачное время, чтобы проветрить голову.
Внезапно тускло освещенную улицу прорезает яркий свет фар. Я продолжаю идти, когда машина проезжает мимо меня, но вдруг резко тормозит. Мое сердце пускается в галоп, когда знакомый внедорожник сдает назад.
Возможно, я все-таки выбрала самое удачно время.
Мощный «Додж Рэм» насыщенного красного цвета останавливается возле меня и проходит целая вечность, пока открывается окно с пассажирской стороны.
— Мне действительно не показалось, — склонившись над центральной консолью, тренер Фаррелл пристально смотрит на меня.
Нельзя быть настолько безнадежной как я. Да, он заставляет меня чувствовать себя сумасшедшей, но я способна с этим справиться. Я смогу.
— Добрый вечер, тренер. — «Скорее, ночи» — мысленно добавляю я и даже приподнимаю руку в приветствии.
Тренер немного хмурится, оглядывая мои голые ноги в коротких джинсовых шортах и тонкий черный джемпер.
— Вижу для тебя он не очень-то и добрый, — говорит он серьезно, — раз ты разгуливаешь одна так поздно.
Его слова имеют смысл, и я не сразу нахожу, что сказать в ответ.
— Вовсе, нет. Все в порядке.
— Давай так. — Тренер склоняется еще ниже и распахивает пассажирскую дверь, — Сначала ты сядешь в машину, а затем убедишь меня, что ты действительно в порядке.
Вполне объяснимо, что он проявляет заботу. Будь на его месте любая другая ученица, уверена он поступил бы так же. Но как бы то ни было, я не могу не воображать и не выдумывать всего, что только может мой воспаленный разум.
— Вивиан, — голос тренера становится слегка настороженным. — Я просто отвезу тебя домой.
Задушив в себе широкую улыбку, я подхожу к машине и залезаю внутрь. Меня тут же окутывают запахи черной кожаной обивки, его одеколона и чего-то еще, у меня не хватает времени определить.
— Где ты живешь? — интересуется тренер Фаррелл.
Внезапно мне не хочется домой, не хочется слушать музыку под одеялом и тем более возвращаться на вечеринку. Мне хочется остаться в этой машине…не знаю, может, на вечность.
— За парком Хайлендс, — мне все же приходится ответить.
— Недалеко от школы. — Кивнув, он давит на газ, и внедорожник издает характерный звук.
Любопытно, он специально выбрал себе такую машину? Возможно, это глупо, но она полностью соответствует его внешнему виду. Такая же мощная, сильная, мужественная и брутальная.
Черт, у меня совсем крыша едет.
— Так ты расскажешь мне, почему ты бродишь по улице одна, ночью и далеко от дома? — Он тянется своей татуированной рукой к аудиосистеме. Убавив звук, он снова возвращает ее на руль.
Мне еще никогда не доводилось так близко видеть чернильные рисунки на его коже.
— Мне захотелось прогуляться, — отвечаю я, прекрасно понимая, как глупо и неубедительно это звучит. Но, по крайней мере, это чистая правда.
— А где ты была?
На этот раз я не могу справиться с улыбкой.
— Вы ведь ничего не станете предпринимать по поводу того, что я была всего лишь на вечеринке в пятницу вечером?
— Ну, это не совсем в моей компетенции. — Легкая улыбка разглаживает его мужественное лицо. — Но что касается ребят из команды…
— Вы намекаете, что я должна доложить на ребят, тренер?
Салон машины заполняет его тихий и рычащий смех и на секунду, всего лишь на секунду, его взгляд задерживается на мне.
— Как хочешь. В любом случае сезон окончен, и я не могу запретить парням тусоваться в пятницу вечером.
Давно ли он сам был таким? Думаю, он задает себе этот риторический вопрос, думая о вечеринке и команде, которую тренирует.
— Но почему ты ушла? — продолжает интересоваться тренер Фаррелл. — Тебя точно никто не обидел?
Я собираюсь ответить, но внезапно раздается рингтон моего мобильного. Достав его из кармана шортов, я вижу имя Кайдена на экране.
Только не сейчас.
Сбросив звонок, я быстро пишу смс и кожей чувствую на себе взгляд тренера.
— Я ушла, потому что не хотела там быть, — признаюсь я. — Это вся история, ничего больше. Честно.
Похоже, его убеждает уверенность в моем голосе.
— Хорошо, я поверю тебе.
— Что на счет вас? — Я слегка разворачиваюсь к нему. Нам осталось проехать совсем немного, поэтому хочу использовать это время.
— А что на счет меня? — Тренер Фаррелл проводит рукой по своей щетине и бросает на меня удивленный взгляд.
— Что вы делаете на своей крутой тачке посреди ночи на окраине города?
Наверняка он ехал с бара, где играл со своими друзьями в покер. Это самый лучший вариант, который я могу вообразить. А самый худший: он ехал домой от какой-нибудь девушки.
— Я ведь не обязан отвечать, так? — Он снова смотрит на меня, усмехаясь.
— Но я ведь тоже была не обязана отвечать, но все же ответила.
Не могу точно сказать, нравится ли ему моя дерзость. Но она его точно не раздражает, судя по легкой улыбке на губах.
— Скажу так, настроение у меня сегодня не пятничное, вот я и решил поехать домой.
Слишком туманный ответ, но бо́льшего мне не добиться. Да и быть назойливой я не хочу.
— Значит, между нами есть что-то общее, — брякаю я.
Наши глаза встречаются.
— Ты не любишь вечеринки? — нарушает неловкую тишину тренер Фаррелл.
— Вовсе нет, только сегодня. — И я уже благодарю вселенную и Эндрю Лестера в том числе, что поспособствовали моему плохому настроению. Иначе бы я не ушла и не сидела бы сейчас здесь. — А вы?
Он снова издает смешок.
— Когда-то любил, но сейчас немного другие дела находятся.
— Что-то с трудом верится, двадцать четыре не такой солидный возраст.
Тренер Фаррелл продолжает следить за дорогой и управлять одной рукой.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда доживешь до моих лет.
Сначала я смотрю на его серьезное лицо, но затем, когда он начинает улыбаться, я фыркаю и заливаюсь смехом. Еще каких-то десять минут назад я ненавидела весь мир, а теперь готова рассыпаться от счастья.
Наш смех медленно стихает. Я уже вижу засаженный пихтами участок парка, и смех застревает в горле. Недолго же длилось мое счастье.
— Как выглядит твой дом? — спрашивает тренер Фаррелл, сбавив скорость при повороте на мою улицу.
— Вы можете остановиться здесь. — Я указываю на маленький переулок между табличкой с названием улицы и входом в парк.
— Что? Нет, я отвезу тебя прямо до дома, — настаивает он.
— Я дойду, правда. Это совсем близко, всего пару домов.
Свернув к указанному мной переулку, тренер вздыхает:
— Ты не хочешь, чтобы родители заметили, что тебя кто-то подвозит?
Да, возможно.
— Это разумно, — не дав мне ответить, рассуждает он. — Было бы неуместно. Тогда я прослежу и уеду лишь тогда, когда ты дойдешь, хорошо?
Я киваю и открываю дверцу машины. Салон сразу же заполняет воздух, наполненный запахом дождя.
— Скоро пойдет дождь, — вглядываясь в ночную темноту через мое плечо, говорит тренер Фаррелл. — Тебе лучше поторопиться.
— Хорошо, — тихо отвечаю я. Мой язык внезапно онемел. Я не хочу уходить. — Спасибо, что подвезли.
Он кивает.
— Не за что.
— Доброй ночи. — Я уже на улице.
Молния разрезает небо напополам.
— Доброй ночи. Поторопись, — напоминает тренер.
Я снова киваю, и мой разочарованный вздох заполняет грудь. Хлопнув дверцей, я медленно направляюсь вдоль улицы. Еще несколько шагов, и я окажусь дома. Мне нестерпимо хочется повернуться, но я не могу заставить себя это сделать. Я знаю, что он наблюдает за мной.
— Вивиан.
О, боже…
Я оборачиваюсь, и вижу, что тренер Фаррелл высунул голову в открытое окно своего внедорожника.
— Да?
— Обещай, что больше не будешь ходить ночью одна.
Не знаю, что еще я хотела услышать. Я всегда знала, что я отменная лгунья. Но сегодня мне не хочется врать.
— Не могу, тренер Фаррелл. Ночные прогулки — одна из моих слабостей.
Пристально на меня посмотрев, он слегка качает головой.
— Тогда будь осторожна.
— Хорошо.
Я снова разворачиваюсь и на ватных ногах иду по тротуару. Но проходит лишь одна единственная секунда. Всего лишь на мгновение молния освещает улицу дневным светом. Гром сотрясает землю, и первые капли дождя освежают мою разгоряченную кожу.
А я…
Я уже несусь обратно к машине.
— Вивиан, чт… — Он не успевает договорить, потому что я, не теряя больше ни секунды, впиваюсь в его губы.
ГЛАВА 2
20 февраля
В женском туалете пахнет табаком. И судя по дыму, который все еще стоит посреди помещения, девчонки даже не удосуживаются открывать окно. Моих пяти футов и пяти дюймов (прим. 165 см) едва ли хватает, чтобы дотянуться до одного из двух окон, расположенных высоко над полом. Я натягиваю свои серые чулки до колен и, упираясь на выступ в стене, все же приоткрываю окно и впускаю свежий воздух.
Теперь есть чем дышать.
Держа руки под краном с льющейся водой, я читаю надписи возле зеркал на бледно-розовом кафеле. Каждое утро они исчезают, но к концу учебного дня можно смело наслаждаться мелкими сплетнями, читая эту хрень.
Девчонки бывают такими суками.
Выключив воду, я вытираю руки бумажными салфетками и поправляю темно-синюю атласную ленту, заменяющую мне галстук. Из огромных наушников, висящих у меня на шее, гремит песня группы Good Charlotte I Don't Wanna Be In Love из их старого альбома. Пританцовывая, я достаю из кармана школьного пиджака блеск для губ и начинаю его наносить.
В последнее время я стала более лояльна к своей внешности. Меня больше не раздражают мои волнистые волосы непонятного цвета, — начиная от самых корней их цвет темно-русый, как у папы, но чем ближе к кончикам, тем они светлее, как у мамы. Их длина чуть ниже плеч, что позволяет мне ухаживать за ними без особых хлопот.