— Прости, но ты не можешь жить один. Ты же не хочешь попасть в приют? Не думаю, что смогу тебе помочь в таком случае. Останешься у меня, пока отец не приедет, — заявил Джон и вернулся к мытью посуды.
— Я тебя не спрашивал, если что! — резко бросил Рамси и ушёл в комнату. Неужели братец возомнил, что может решать за него?!
Рамси рассерженно плюхнулся на диван и сжал в кулаке счастливый амулет. Джон выводил его из себя. Когда вернётся отец, будет уже поздно куда-то ехать. Но всё же, он был прав — долго от опеки скрываться не получится. Рамси уже знал, к чему это приводит. И, может быть, он упрям, но не глуп — повторять свои ошибки во второй раз точно не будет. Как ни крути, а от предложения брата отказываться не стоит.
С полчаса побродив по комнате, изнывая от безделья, Рамси решил, что ему просто необходимо выйти на свежий воздух. К тому же, он на улице-то гулял последний раз, ограниченный периметром решётки. Хотелось посмотреть, как там выглядит мир без железного забора, верно, уже забыл как это.
— Гулять пойду, — бросил Джону, натягивая кеды в коридоре.
Однако, братец и тут умудрился впихнуть своё мнение:
— По-моему, ты ещё не очень хорошо себя чувствуешь. Может, подождёшь до вечера — сходим вместе, — предложил Джон, остановившись в дверном проёме.
— Нет. Я хочу пойти один.
— Но…
Рамси не стал слушать возражений, мигом захлопнул дверь и сбежал по ступенькам. Лифт был, но ждать вовсе не хотелось. Тем более, братцу хватило бы ума вытащиться на площадку и снова начать нудеть. Распахнув дверь подъезда, Рамси взглянул на блеснувший в луже краешек солнца, и улыбнулся, вздохнув полной грудью. Воздух был таким свежим после дождя, а может, казался столь сладким от того, что Рамси впервые за две недели оказался на воле. Наверное, также чувствует себя человек, освободившийся из тюрьмы. А что же стоит сделать тому, кто вышел на волю? Полчаса спустя, когда Большой Бен пробил одиннадцать, Рамси спустился в переход. А Джон прав: до центра действительно ехать близко. Народу совсем не было, наверное, потому, что час ещё ранний. Единственным, кого он встретил, оказался Светофор. Панк сидел на лужайке за мостом, разложив на траве фотографии и зажав в зубах сигарету, внимательно рассматривал карточки. Лицо у него было такое сосредоточенное, что Рамси не мог сдержать улыбку. Светофор поднял голову, когда услышал шаги. Ухмыльнулся своей кривой усмешкой:
— Здорово, Граф!
— Рад тебя видеть. Очень, очень рад! — сообщил Рамси, когда они обменялись рукопожатием, а после панк стиснул его в объятьях. С момента их последней встречи, словно целый год прошёл, хотя на самом деле не более месяца. Да что уж говорить, казалось чем-то из ряда вон просто встретить нормального человека, кого-то из тусовки. Пусть к панку и с трудом можно было применить слово «нормальный», но он явно не походил на всех этих психов из больницы.
Светофор собрал фотки и вручил ему всю стопку. Глядя на карточки, Рамси подумал, что всего два месяца назад чувствовал себя счастливым. Тогда ведь как раз был его день рождения. Сейчас в это верилось с трудом, словно это был какой-то другой человек, а вовсе не он. Рамси вновь посмотрел на снимки и вспомнил своё отражение в зеркале с утра, странно, но фотографиях он выглядел младше. По крайней мере, так ему казалось.
— Фениксу я уже отдал, а до тебя дозвониться не мог, думал, что всё равно придёшь сюда, вот и таскал с собой, — пояснил Светофор.
Рамси поблагодарил, но у него куртки с собой не было, потому вернул снимки панку.
— Подержи у себя, вечером заберу.
Светофор с готовностью сунул фотки в книгу, что валялась в торбе.
Кажется, это были «Три мушкетёра» — Рамси не успел разглядеть.
— Как дела, вообще? — спросил панк, внимательно взглянув на собеседника. На лице проскользнула едва заметная улыбка, а золотистые точки на дне карих глаз мелькнули отражением солнца, выглянувшего из-за облаков.
Рамси растерялся, что тут сказать.
— Я живой!
— О, раз так, значит, совсем хреново было, — догадался Светофор. В проницательности ему не откажешь — это верно.
Рамси опустил голову, разглядывая изумрудно-зелёную траву. По эту сторону «решётки» даже она казалась ярче.
— Я в психушке был, — кто поймёт его, если не панк? К тому же, Рамси знал, что Светофору можно довериться: он не треплет о чужих секретах.
— Бывает, — хлопнул по плечу панк. — Бывает, — чуть тише добавил он и задумчиво поглядел на пушистые облака в небе. — Ну, что, мишка-металлист, расскажешь, как тебя загребли?
====== 20. Веселью нет конца ======
И Рамси рассказал… Но сначала ребята затарились спиртным и закусками, а после панк позвал своего младшего товарища в одно секретное место, куда уж точно не сунутся фараоны. Рамси подумал, что Светофору не раз приходилось шастать по чердакам и подвалам. Панк словно знал все тайные городские тропы и укромные места, в которых можно перекантоваться день-другой, не рискуя столкнуться со стражами порядка.
Скучный мир спешащих людей остался внизу, а на крыше встретило солнце и ласковый ветер. Островок покоя в сердце бензиновых улиц возвышался двенадцатью этажами над городской суетой. В серых бетонных коробках сновали как мышата, жильцы замотанные ежедневной рутиной. А здесь наверху воздух пьянил свободой, и время застыло в зените летнего дня. Центр города был виден как на ладони, а купол собора святого Павла блестел вдалеке, отражая солнечный свет. Первую бутылку виски парни приговорили быстро, именно тогда Рамси и поведал приятелю о своих злоключениях. Про отца упомянул мельком, про своего «демона» рассказал более подробно. Может, и чувствовал себя слегка глупо, но всё же, думал, что панк его поймёт. Пожалуй, единственный человек, который на самом деле поймёт. Да и про психушку долго объяснять не пришлось, ведь Светофор там бывал не раз, к сожалению. — Там жутко, — сказал Рамси, приложившись к бутылке. Такими чёткими казались воспоминания, что до сих пор не верилось, что всё позади. Белый мир, окружённый решёткой, был вязким и холодным, словно топкое болото в котором тонешь день за днём. Даже сейчас он выглядел более реальным, чем эта крыша, залитая солнцем, взвивающийся к небу сигаретный дым и тёплая рука панка на плече. И в глубине души Рамси до сих пор боялся, что реальность окажется сном. — Всё пройдёт, Граф. Эти воспоминания, и этот твой Белый Медведь — всё это ненастоящее. Ты выбрался и надо этому радоваться. Бывают хреновые времена, но это не вся жизнь, понимаешь? — Светофор наклонился и заглянул ему в глаза. — Жизнь бывает той ещё стрёмной сукой, поверь мне, но нет смысла самому себя топить, когда у тебя всё в порядке. Рамси хотел возразить, что ничего не в порядке, но панк покачал головой. Теперь он стоял против солнца, и лицо его оставалось в тени, однако кривая усмешка представлялась чётко. — Сейчас все проблемы только у тебя в башке. Надо веселиться пока можешь.
— Мне не весело, — хмуро произнёс Рамси. — Чему радоваться? Что у меня крыша поехала?
— Ну, ты с этим можешь что-то сделать? Нет. Вот и хватит загоняться. Особенный звучит, куда лучше, чем сумасшедший.
— Что-то сомневаюсь. Это просто игра слов. Панк улыбнулся и потрепал его по голове.
— Как скажешь, малой, только мне больше нравится считать себя особенным, чем психом. Впрочем, каждому своё, — забрав бутылку у Рамси, хитро подмигнул он. — Ты просто выпил мало, вот и заскучал, — заявил Светофор, сделав глоток огненной воды.
— Может, — пожал плечами Рамси. В словах панка был смысл. Действительно стоит встряхнуться и привести себя в порядок.
**** К обеду изрядно поддатые приятели спустились вниз. На старом чердаке пропадала куча разного хлама. Светофор сказал, что одна его знакомая живёт на последнем этаже и дала ему ключ. Наверное, её семейство несколько поколений сносило сюда ненужные старые вещи. В основном здесь были пыльные коробки с разнообразным содержимым: рамки для фотографии, книги и детские игрушки позапрошлого столетия, а также граммофонные пластинки, школьные грамоты и награды. Всё это находилось не в лучшем состоянии и, видимо, не представляло особой ценности для девушки. Памятные семейные реликвии плесневели и рассыпались, выброшенные, словно гора мусора на свалку. Панк, присев на корточки, разглядывал школьные награды, сваленные в одну из коробок, Рамси прогуливался по чердаку. Где-то в глубине помещения, куда не достигал луч света из маленького слухового окошка, увидел заинтересовавший его объект. Рамси подошёл и разогнал руками пыль, повисшую в воздухе, сдёрнул плотную вишнёвую портьеру, укрывавшую сей предмет. Это оказался старый рояль. Чёрный, лакированный с чуть поцарапанной крышкой.
— О, ни хрена себе! — воскликнул Рамси в изумлении.
Откинул крышку, осторожно пробежал пальцами по клавишам. Странно, но рояль был даже не расстроен. Должно быть, его притащили совсем недавно.
— Умеешь? — панк оторвался от коробок и встал на ноги, обернулся к нему.
— Я учился на пианино. Только давно. А потом подбирал песни на синтезаторе, — Рамси хлопнул по банкетке, которая, стояла тут же у рояля, и столб пыли взвился в воздух.
Светофор подошёл ближе и облокотился на полированный бок инструмента. Рамси едва улыбнулся и сел на банкетку. Стоило начать с чего-то попроще. «Лунную сонату» он научился играть ещё в восемь лет, и хоть давно не занимался, но не забыл. А дальше сразу вспомнилась песня, которая как нельзя кстати подходила под сегодняшнее настроение. Шторм, тоска, одиночество, страх. Ложные надежды и холодный туман, что не в силах разогнать мнимый свет маяка. Слова он помнил прекрасно, они были единым целым с музыкой, и Рамси даже позабыл о том, где находится, когда пел под аккомпанемент старого рояля. Исчез пыльный чердак и горы забытых вещей. Только лишь море и лодка, заплутавшая в молочной дымке. И одинокий моряк, уставший и замёрший, кажется, он сам был им в тот миг. Песня закончилась, а после на минуту ударила по ушам тишина.
— Волшебство! — сказал панк и хлопнул его по плечу. — Жаль, я слов я не понял, но ты талант, малой! — заявил он с ухмылкой.
Рамси заулыбался. Светофор хвалил искренне, и это было видно. Потом панк попросил сыграть что-то из песен группы «Nirvana».
— Я не знаю ноты. Могу попробовать подобрать, если ты споёшь, — пообещал Рамси.
Панк кивнул и откупорил вторую бутылку, отхлебнул из горла и усмехнулся, когда Рамси потянул к ней руки.
— Пианисту не наливать, — разразился смехом панк. — Да, ладно, я пошутил.
Парочка мелодий повеселее пришли на ум, стоило ребятам чуть больше выпить. После всех этих серых дней мир, наконец-то, начал обретать краски, и теперь Рамси действительно почувствовал себя живым. По крайней мере, сейчас не думал о том, что будет завтра, а просто радовался этому тёплому дню в дружеской компании. Верно, старый рояль и, вправду, хранил в себе волшебство. А, может, вторая бутылка виски преображала весь белый свет во что-то более терпимое и доброжелательное. День плавно перетёк в вечер, на чердаке стало темно. Впрочем, Рамси к тому моменту уже был не в состоянии попадать по клавишам. Парни поднялись наверх, чтобы поглядеть на тонущий в сумерках город. Улицы сияли неоном, а воздух стал прохладен и свеж. По набережной неторопливо прогуливался праздный люд, а вдалеке сверкало огнями «Око Лондона».
— Пойдём кататься на колесе, — панк, навалившись на перила, плюнул вниз и кинул следом окурок.
Рамси взял с него пример. Правда, это ведь очень весело — плеваться с высоты двенадцатого этажа.
— Нас не пустят, — усомнился он в предложении товарища.
— Ещё как пустят, — заверил Светофор.
Рамси не стал спорить. Парни заперли чердак и спустились вниз. Автобус пришёл сразу, и буквально через десять минут они оказались у колеса обозрения. В очереди Рамси едва не заснул, уткнувшись лбом в плечо панка. Конечно, подумал, что в таком виде им не разрешат кататься, однако, когда Светофор его растолкал, Рамси обнаружил улыбающуюся рожу Орка, который поприветствовал их в конце очереди. Именно он отбивал билеты и запускал колесо. И, конечно, своих друзей провёл бесплатно. Оказалось довольно интересно посмотреть на город с высоты, особенно, когда ночные огни расплывались перед пьяным взором. В кабинке ребята успели ещё догнаться, а когда аттракцион подошёл к концу, и они вновь очутились на твёрдой почве, Рамси понял, что не такая уж она твёрдая на самом деле. Он едва мог стоять на ногах. Орк кивнул ждущим в очереди людям и повесил табличку «Перерыв». Втроём ребята подошли к набережной.
— Нашего Принца Тьмы что-то совсем размотало, — усмехнулся Орк, закурив.
— Что ты! Стаж не тот, чувак. Не как у нас, — дружелюбно хмыкнул панк.
— Как-то мне хреново, — пробормотал Рамси, облокотившись на Светофора.
— О, малой… — панк быстро смекнул в чём дело.
Орк второпях выронил сигарету и вдвоём они подвели Рамси к парапету. Верно, он не подумал, что на колесе укачает, тем более, в таком разобранном состоянии. Зато парни живо сообразили в чём дело. «Блевать в реку — прям эстетика» — мелькнула в пьяном мозгу мысль.
Орк ушёл, распрощавшись с панком. Спешил на свою работу. Рамси навалился на парапет и, положив голову на руки, закрыл глаза.
— Ты там как? — хлопнул по спине Светофор. — Спишь что ли, Граф? — наклонился к нему панк и слегка встряхнул.
— Чего надо? Я устал… — еле как выговорил Рамси, отмахнувшись.
— Да… — Светофор покачал головой и помог ему подняться. Честно сказать, панка и самого не слабо качало, но он всё же был ещё в состоянии соображать. По крайней мере, понимал, что попадаться на глаза фараонам в таком виде не стоит.
Светофор отыскал в телефонной книге нужный номер, но позвонить удалось далеко не с первого раза, так как дисплей телефона расплывался перед глазами. К тому же Рамси, которого он держал за футболку, норовил всё время его оттолкнуть и вернуться к парапету. Считал, что это вполне удобное место, чтобы впасть в спячку.
— Тпру, вороной, — вновь одёрнул его Светофор, пытаясь не выронить телефон, который зажал в другой руке.
Почти сразу подошёл Орк, который уже запустил своё колесо, и имел в запасе немного свободного времени. Посовещавшись с панком, и выяснив, что ни метро, ни автобусы уже не ходят, он предложил альтернативный вариант. Светофор отпустил Рамси и о чём-то болтал с Орком. Рамси же, получив свободу, вернулся к парапету и опустился на тротуар, прислонился спиной к каменному ограждению. Верно, задремал, потому что, когда очнулся от того, что панк орёт ему в ухо, не поверил своим глазам. Какая-то сказка ему привиделась.
— Это что, блядь, карета? — выдал Рамси в изумлении.
— Ага, ты ж Граф, вот тебе и экипаж подали, — загоготал панк.
Как после оказалось, дядя Орка подрабатывал кучером на праздничных мероприятиях. Рабочий день у него уже подошёл к концу, и племянник уломал его по дороге в конюшню подбросить своих друзей. А, тем более, что Медведь, который согласился их приютить жил совсем неподалёку от конной базы, в старом докерском районе. Дяде Орка было слегка за тридцать, и он оказался весёлым и жизнерадостным человеком. Что-то трепал о своей работе и развлечениях обеспеченных граждан. Рамси толком ничего не запомнил, первую часть дороги с немалым удивлением разглядывал окрестности, а вторую благополучно проспал. Панк храпел рядом. Благо, ехать оказалось недалеко. В экипаже трясло нехило, и Рамси боялся, как бы его снова не укачало. В целом поездка ему понравилась, словно они оказались в девятнадцатом веке, и по разбитой булыжной мостовой, освещённой тусклым светом газовых фонарей, катил экипаж, запряжённый двумя лошадьми. А они с панком два знатных лорда, которые едут на званый ужин, чтобы играть в бридж с другими гостями, обсуждать всякую политическую ерунду, ситуацию на бирже ценных бумаг и интеллигентно заливаться скотчем, глазея на дам в пышных платьях и белых перчатках. Да, наверное, это ужасно скучно.
— Выгружаемся, парни! — оповестил кучер, когда подъехали к нужному адресу.
Рамси протёр глаза и толкнул панка в бок. Земля качнулась под ногами, когда он спрыгнул со ступеньки. Ребята дружно поблагодарили и потащились к дому Медведя, что просматривался невдалеке. Райончик был так себе: угрюмый и опасный, населённый работягами с заводов и местной шпаной. Медведь встретил радушно: накормил друзей ужином и напоил горячим чаем. От принесённого пива отказался, так как было уже далеко за полночь, а ему предстояло идти с утра на работу. Пока Медведь болтал с панком, Рамси обнаружил, что у него звонит телефон. Кажется, уже не первый раз сегодня. Когда поднял трубку, то услышал голос брата. Похоже, Джон был чем-то раздосадован. Впрочем, Рамси понятия не имел чем.