Рамси проводил взглядом отплывающий от причала прогулочный катер и мельком подумал, что водные круизы в это время года всё-таки не очень актуальны. У воды становилось зябко, прохладный ветер дул в лицо и трепал волосы, да и солнце уже не пригревало так, как с утра.
— Давай кофе возьмём, — предложил Рамси и застегнул куртку. — А нет, кофе тоже нельзя, — досадливо цокнул он.
Теон кивнул и в итоге они купили молочные коктейли.
— Как какие-то малолетки, — разочарованно озвучил он.
Рамси проигнорировал его реплику и равнодушно пожал плечами.
Чуть позже они устроились на лавке в маленьком круглом дворике, окружённом цветущими жёлтыми акациями. Из окна, расположенного на втором этаже, доносилась бодрая музыка, похоже, за тёмно-синими бархатными шторами обитал фанат «Red Hot Chilli Peppers».
Теон бросил недовольный взгляд в сторону окна и, одёрнув свою оранжевую куртку, плюхнулся на лавку.
Рамси отогнул ветку акации, которая так и норовила вцепиться в волосы, и тяжело вздохнул.
— У меня большие проблемы.
Теон молча уставился на него в ожидании подробностей и отпил свой молочный коктейль.
— Миранда беременна, — траурным тоном сообщил Рамси.
Теон аж поперхнулся и поставил стакан на скамейку.
— Бля-а-а-адь… — протянул он, после того как прокашлялся.
— Ага, — Рамси дружески саданул его по спине и уставился себе под ноги.
На асфальт упали первые капли дождя, но под живой крышей, что образовывали кусты акаций, оказалось вполне комфортно: ветер был тише, да и дождь пока не ощущался.
— И что теперь? — выдержав долгую паузу, спросил Теон.
— Без понятия. Я предложил ей сделать аборт. Она отказалась, — безэмоционально поведал Рамси.
— Какой-то ты слишком спокойный, — растеряно отметил Теон.
— Ага. Это колёса, — Рамси отопнул пивную пробку, что валялась под ногами, и равнодушно глядел, как барабанят капли дождя по жёлтой крыше детской песочницы, что располагалась как раз неподалёку от их укрытия.
— Сочувствую, — поразмыслив, сказал Теон.
— Да.
— Что ты думаешь делать? А её предки в курсе? Скажешь Джону? — зачастил Теон и, наклонившись, заглянул Рамси в лицо.
— Нет. Я вообще не знаю, что делать. И ты никому болтай.
Теон сурово кивнул и поджал губы.
— Само собой.
Рамси одарил его подозрительным взглядом и, выпрямившись, откинулся на спинку скамьи.
— Может, это не твой ребёнок? — предположил Теон, закурив. — Ну, знаешь, может, она ещё с кем-то тусила.
Рамси лишь усмехнулся и тоже достал сигареты.
— Ты прямо как мой отец. Он бы точно сказал что-то подобное.
Теон виновато опустил глаза.
— Я просто хотел помочь. Не твой ребёнок — не твои проблемы.
— Вряд ли мне так повезёт.
Остаток вечера прошёл в трагическом молчании. Теон поначалу пытался шутить, но выходило у него неважно. Дождь усилился, и пришлось покинуть ставшее уже негодным укрытие. Они распрощались на остановке, и Теон, махнув рукой, побежал к метро.
Рамси вернулся домой, когда на улице уже стемнело. Скинул холодную куртку и поспешил на кухню, чтобы согреться горячим чаем. Остаток вечера он пытался читать учебник по зоологии, но сосредоточиться удавалось с трудом. Кажется, он так и заснул с книжкой в руках, так как поутру она обнаружилась на полу рядом с кроватью.
****
В четверг после занятий Рамси остановил Миранду в вестибюле. Та упрямо вздёрнула подбородок и встретилась с ним взглядом: старалась выглядеть уверенно, хотя её напряжённая поза выдавала беспокойство. По крайней мере, так решил Рамси.
Однако она промолчала и даже не оттолкнула, когда он застегнул молнию на её куртке и взял за руку. Судя по нетерпеливым взглядам, которые то и дело бросала в его сторону Миранда, ей хотелось узнать, куда же он её тащит. Впрочем, вопросов она не задавала, наверное из гордости, а может, всё ещё злилась за то, что ушёл тогда.
Они вновь оказались на крыше, залитой тёплым солнечными лучами. Рамси организовал стол и стулья из старых коробок, что хранились на чердаке. Разлил по пластиковым кружкам горячий чай из термоса и поставил на высокую коробку блюдо с канапе и пирожными. Раным-рано сегодня поднялся, чтобы организовать сюрприз.
Миранда сразу же оттаяла, увидев импровизированный стол.
— Это очень мило, — заулыбалась она.
Рамси кивнул. После вновь спустился на чердак и притащил букет из трёх разноцветных гербер: жёлтой, оранжевой и красной.
— Очень красивые цветы. Спасибо, — Миранда приняла букет и благодарно повисла у него на шее.
— Да. Они забавные, — согласился Рамси. — Садись, чай остынет.
Ели они в молчании, наслаждаясь видами вечернего города. Где-то вдали звенели колокола, должно быть, в соборе святого Павла началась вечерняя служба. Отсюда виден был его золотой купол, который на прощание ласкало лучами закатное солнце.
— Так что ты решила? — Рамси не стал ждать слишком долго и глядел, как гуляющий по крыше ветер развевает волосы Миранды. Солнце светило в глаза, и он не видел выражение её лица, лишь тёмный силуэт на фоне блестящих окон соседнего дома.
— Ничего не поменялось. Я по-прежнему беременна и не собираюсь делать аборт, — резко заявила она.
— Что ж, я так и думал, — вздохнул Рамси и допил остатки остывшего чая из своей кружки.
— Ты не хочешь быть со мной? — растерянно спросила Миранда и в голосе её проскользнула грустная нота.
— Я буду рядом, — негромко ответил Рамси, поднялся и подошёл ближе, взял её за руки и согрел дыханием её ледяные ладони. — Здесь уже холодно, пойдём вниз.
Миранда послушно последовала за ним. На чердаке стало совсем темно, и Рамси отыскал за кипой перевязанных бечёвкой книг туристический фонарь на солнечной батарейке. Он светил ярко — лучше настольной лампы — успел зарядиться за пару прошедших дней. Они опустились на пыльный пол напротив тёплого жёлтого светильника.
Рамси прислонился спиной к высокой деревянной балке, а Миранда приникла к нему, он притянул её поближе к себе, сцепил руки в замок на её животе. Он понятия не имел, о чём сейчас говорить, да и не был готов, если честно, вести беседы о будущем. Может, Миранда уловила его настроение, а, может, сама устала от ругани, поэтому перешла на совсем отвлечённую тему.
— Когда я была маленькой, мы с папой часто ходили в походы. У нас есть старая палатка (до сих пор хранится где-то в сарае) — мама её зашивала, наверное, раз сто, но папа никак не хотел покупать новую: говорил, что привык к этой. И вот мы ставили эту палатку, разводили костёр и смотрели на звёзды. Папа рассказывал про созвездия и ещё всякие истории из фантастических книжек. Было немного жутковато, но всё равно интересно. И я всегда думала, что если эти монстры, о которых он говорит, появятся, то папа меня спасёт. Знаешь, в детстве же всегда кажется, что родители могут всё. У нас есть такой же фонарь, не совсем такой, но похожий, — Миранда так живо рассказывала, словно и они сейчас оказались в этом таинственном ночном лесу. Она даже передёрнула плечами, когда говорила о монстрах.
Рамси молчал: ему не хотелось вспоминать о своём детстве.
Миранда, тем временем, продолжила:
— Однажды я просто поняла, что папа всегда хотел чего-то большего от жизни. Он ведь любит фантастику, потому что когда-то мечтал заниматься чем-то по-настоящему интересным, а не развозить каждый день хлеб, — в её голосе проскользнула грустная нота и она сделала паузу. — Дедушка умер, когда папе было шестнадцать, и ему пришлось помогать бабушке с младшим братом и сестрой. Он устроился на работу, а потом так и не закончил колледж. Наверное, папа хотел, чтобы хотя бы я добилась чего-то в жизни. Он так рад был, когда я сказала, что хочу учиться в Лондоне. И он всегда меня поддерживал, даже в детстве, когда я мечтала стать актрисой, говорил, что у меня всё получится. Ездил в город, чтобы купить мне лучшее платье для школьного бала. Он замечательный, но, наверное, я тебя уже утомила?
— Нет. Тебе повезло с отцом, — Рамси был искренне удивлён, что такие отношения с родителями бывают в жизни. Это казалось чем-то невероятным — какой-то сказкой. — А мать? Какая она?
— Она всегда старалась быть строгой, считала, что папа меня слишком балует. Она не плохая — просто с ней сложно найти общий язык. Она говорила, что девочка должна быть маленькой леди, а не сорванцом, который носится с мальчишками по дворам и пугает чужих уток. Я же не виновата, что с мальчишками интереснее! Им нужна была медсестра, когда они играли в войнушку — так меня и взяли в компанию, — улыбнулась Миранда. По её лицу пробежали оранжевые блики от фонаря. — Тебе вообще интересно? — задрав голову вверх, спросила она.
Рамси шевельнулся, пытаясь принять более удобную позу.
— Да. Я не сплю — слушаю.
Миранда тоже недовольно поёрзала.
— Потише! — невольно зашипел Рамси. — Все рёбра мне пересчитала своими локтями.
— Прости, — Миранда приподнялась и легко коснулась его губ, а затем снова склонила голову ему на плечо и вернулась к своему рассказу: — Мальчишки даже устроили мне посвящение. Надо было обогнать Томми на велике: огромный круг через всю деревню! И у меня получилось. Переплыть реку. Ну, это тоже легко, и сбить яблоко из рогатки в саду миссис Джонсон. Я смогла с первого раза, в отличие от Тэда. Вот так, — гордо заявила она.
— О, да ты просто фантастическая девушка! Уделала всех пацанов. Серьёзно, ты молодец. А что, сейчас? Ты общаешься с ними? — Рамси рад был поддержать беседу. Хотелось хотя бы сейчас не думать о том, что ждёт их дальше. Насладиться этим коротким, тёплым вечером и примирением.
— Неужели ты ревнуешь? — Миранда отстранилась и обернулась, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Нет. Просто так спросил, — честно ответил Рамси.
— В средней школе Кристофер и Стив уехали, а с Томом и Тедом как-то стало уже не то. Мы просто выросли и у нас поменялись интересы. Я не жалею, зато было весело, — Миранда чуть помолчала, а после поднялась и принесла термос с остатками чая. — Расскажи что-нибудь про себя. Про своё детство, — попросила она, разлив чай в пластиковые кружки. Себе взяла зелёную, а Рамси протянула оранжевую.
— Я не хочу об этом говорить, — резче, чем хотел бы, отреагировал Рамси.
— Хотя бы о своих друзьях расскажи. Наверняка было что-то интересное. С кем ты общался в детстве? — Миранда ободряюще улыбалась и не сводила с него глаз.
— У меня не было друзей.
Миранда, кажется, удивилась, а, может, просто ему не поверила. Рамси даже решил, что испортил ей настроение, но в самом деле, беседовать о своём детстве вовсе не хотелось — это последняя тема, которой он решил бы коснуться. Всё равно, что ковырять старые раны — не болит, пока не трогаешь. К тому же, он считал, что Миранда и так знает более, чем достаточно.
Она взяла его за руку и задрав рукав куртки взглянула на часы. «Весёлый Роджер» на циферблате отстукал без четверти полночь.
— Уже поздно, — отстранёно заметила Миранда.
— Проводить тебя? — Рамси понял, что ему сейчас абсолютно лень подниматься и тащиться на холодную улицу. Потянулся и сел прямо.
Миранда покачала головой.
— Я хочу остаться с тобой.
— Здесь? — удивлённо спросил он.
— Где угодно. Правда, здесь очень мило, — заявила Миранда с лёгкой улыбкой.
— Будет холодно и твёрдо. Здесь даже одеяла нет.
— Ничего. Я знаю один способ согреться.
Рамси усмехнулся и прижал её к себе. Эта девчонка умела удивлять. Он сбросил на пол куртку и толстовку, а Миранда помогла ему избавиться от футболки. Её ловкие пальчики шутя справились с пряжкой ремня.
— Ты такой горячий, — выдохнула она ему в губы.
— Смотри, не обожгись, — наклонившись, шепнул её на ухо Рамси. Оставил мокрый поцелуй на шее.
Стянул с неё платье и остановился на миг, любуясь её обнажённым телом. Провёл кончиками пальцев по выступающим рёбрам, словно по клавишам музыкального инструмента. Расстегнул чёрный кружевной лифчик и мягко коснулся губами высокой груди. Миранда выдохнула, прикусив губу, и он понял, что ей это понравилось. Продолжил изучать руками её тело. Миранда отвечала жаркими поцелуями, чуткими прикосновениями, от которых сердце ускоряло свой ритм. За чердачным окном барабанил дождь, но для них звучала совсем другая мелодия — огненная и страстная — одна на двоих. Старый рояль стал участником их небольшого эксперимента — полем битвы двух разгорячённых тел.
После каждый отыскал на полу свою одежду, а плотные вишнёвые портьеры оказались безжалостно сброшены с рояля: послужили и одеялом и простынёй, распластавшись на скрипучих половицах.
В эту ночь они больше не говорили ни о чём важном. Оба устали от ссор и разлуки. Рамси не знал, о чём думает Миранда, но благодарен был за это тепло и молчание. Она заснула, положив голову ему на грудь, а Рамси рассеянно перебирал её волосы и думал, что теперь уже нет пути назад.
========== Глава 17 ==========
От маленького пруда несло тиной: он совсем зарос и по краям его окружал болотный зелёный ободок, густо рос камыш, а у берегов почва оказалась мягкой и вязкой: кроссовки сразу утонули в грязи. Совсем близко к тёмной воде склонилась высокая ива: её кривые ветки почти касались поверхности пруда.
Путь до старого заброшенного заповедника оказался длинным: пришлось пересечь весь парк и долго брести среди редких сосен в гулкой вечерней тишине, слушая перекличку птиц, звонкие голоса которых разносились по все округе.
Теон устал, но присесть было негде: земля ещё не прогрелась, и никакой лавки поблизости не наблюдалось. Некоторое время он просто бездумно кидал мелкие острые камешки в пруд. Плеск воды нарушал тишину и придавал хоть какой-то живости этому месту. Постепенно на одинокий лесной участок опустились густые сумерки, а в высокой траве зашелестел ветер. По крайней мере, Теон хотел думать, что это ветер.
Он вытер руки о светлые джинсы и обернулся: вдалеке просматривалась ржавая ограда, что отделяла заповедник от пыльной давно позабытой дороги. Раньше она вела за город, но со временем построили скоростную трассу, и этот путь был заброшен. Сюда редко кто заезжал.
Теон передёрнул плечами, но вовсе не от того, что озяб: по спине пробежал неприятный холодок. Казалось, что за ним кто-то наблюдает, затаившись среди высоких зарослей камыша на той стороне пруда. Нет, конечно же, нет. Просто это ветер — вот и всё. И какой только чёрт его дёрнул забрести в эту глушь?! Злиться, к его большому сожалению, можно было только на себя.
Раздвинув руками камыши, Теон выбрался на поросшую травой тропинку. Быстрым шагом направился к ограде, но, как и следовало ожидать, ворот не обнаружил. Ругаясь шёпотом, двинулся вдоль забора, то и дело, цепляясь рукой за прутья, чтобы выявить какой-нибудь гнилой и шаткий. Забор оказался новым, к его огорчению. Солнце уже село, и Теону стало по-настоящему страшно: вовсе не хотелось бродить по этим зарослям в темноте. Конечно же, дорогу, которая привела сюда, уже не отыскать, да он и не помнил вовсе, как очутился у пруда. Надо было всё-таки остаться в парке, а не ломиться по запутанным дорожкам чёрт знает куда!
Сегодня днём он вернулся с работы и оказался сбит с ног новостью о том, что отца положили в больницу. Сначала Теон даже не беспокоился, просто как-то растерялся и не мог найти себе дела в пустом доме, а к вечеру одолели мрачные мысли и нарастающее чувство тревоги не давало усидеть на месте. Он решил прогуляться, чтобы не сидеть в тишине. В одиночестве всегда становилось некомфортно, а тут ещё всякие дурацкие мысли лезли в голову.
Отец простудился на рыбалке и, как и следовало ожидать, не особо обеспокоился состоянием своего здоровья. Целую неделю у него держалась высокая температура и не проходил кашель, но визит к врачу он откладывал на потом. А когда всё-таки собрался, врач рекомендовал ему лечь в стационар. Отец запустил простуду и возникли осложнения.
Теон добрался до дома в двенадцатом часу, когда уже совсем стемнело и из-за облаков выглядывал краешек круглой луны. На кухне горел свет.
Сестра встретила на пороге и сразу начала ругаться: