«Помню, как еще на заре эры Горбачева, взобравшись по выщербленным ступенькам в темном подъезде на третий этаж пятиэтажного дома, я оказался в тесной квартирке одного из лучших фотомастеров Москвы. Его фотографии насекомых и растений опубликованы в серьезных изданиях. Но я шел к нему смотреть совсем другие фотоработы. Моя спутница, член редколлегии популярнейшей московской газеты, взяла меня на просмотр эротических слайдов, которые этот человек умудрялся снимать втайне от нескольких тиранических режимов – от Хрущева до Андропова. Его коллекция состоит из тысяч слайдов, которые изображают женщин, позирующих обнаженными на фоне природного пейзажа. Из этих слайдов с помощью примитивного диапроектора и старенького магнитофона он создает потрясающие шоу… Уверяю Вас, это один из самых отважных людей с которым мне доводилось когда-нибудь встречаться. И он, и его модели – которые снимаются у него бесплатно – работали в условиях невероятного риска, ибо им угрожали самые суровые наказания, предусмотренные уголовным кодексом советского государства. Но ничто не могло победить его упрямого желания жертвовать свободой – а может быть и жизнью – ради эротического искусства. Возможно, этот человек Д.Г.Лоуренс своего поколения…»
Профессор Роберт Шиэр (ж. «Плейбой», март 1991г.)
«ПРИКОСНУВШИЕСЯ К КРАСОТЕ
Вышел в свет дивной красоты альбом фотохудожника Ю. Аракчеева – «флагмана советской эротики», как некогда писал «Пентхауз»… Российские леса и перелески, бабочки в свободном полете, морозный рисунок на стекле… За частоколом белых берез – белое, нежное, свободное женское тело – словно часть этой умопомрачительной красоты…»
Журнал «Новое книжное обозрение», июль 1995 г.
«Мир создан для радости, не для печали»
Восточная мудрость.
Почему так мало радости в нашей жизни?
Казалось бы – делай что хочешь, зарабатывай, покупай что душа желает, езжай куда хочешь. Все – есть!
Но постоянно не хватает чего-то. Даже у самых богатых. И самолеты, и яхты, имения, замки, и еды «от пуза», вина хоть залейся, тусовки в шикарных одеждах, деньжищ немеряно… А толку? Очень редко, кто по-настоящему счастлив.
Беседовали мы как-то с приятелем. Ну, выпили немного. Поговорили о путешествиях, о фотографировании природы – у меня как раз вышла книга «В поисках Аполлона». А потом заговорили, естественно, об «амурных делах» – он расписывал очередные свои приключения, удачи и неудачи, – я припомнил свои… Тогда у меня еще не вышел альбом фотоживописи, где приблизительно одна треть – снимки обнаженных девушек, – но фотографий таких было уже очень много. «Как ты снимаешь их, как они соглашаются? Много платишь?» – заинтересованно спрашивал мой приятель. «Да ничего не плачу, платить-то не из чего, – сказал я. – Как с деньгами у меня, ты знаешь. Да они и не требуют. Отношение – вот же главное. И потом индийскую поговорку знаешь? Где начинаются деньги – там начинается грязь».
Разговор был в 80-х годах. «Свободного рынка», при котором продается все на свете, у нас тогда еще не было. Приятель все равно не верил. «Не может быть, чтоб бесплатно! – воскликнул он. – Ради чего тогда?»
И я начал рассказывать. Слушал он слушал и вдруг сказал: «То, о чем ты сейчас говоришь, – самое интересное. Что ты пишешь о каких-то социальных проблемах или о бабочках? Ты об этом напиши – о женщинах! О своих отношениях с ними, об «этом самом», о фотографии и вообще! О красоте, о любви! Это же и есть самое интересное!»
Я задумался. Действительно: а почему бы и нет? Стал вспоминать… И вдруг, как никогда четко, понял: ведь именно эти проблемы – взаимоотношения между мужчинами и женщинами – одни из самых главных в жизни, а может быть самые главные! Любовь, конечно, но и… О чем говорят мужики – да и женщины! – в сокровенных исповедях своих? Об этом! С чем связаны самые приятные воспоминания? О чем мечтают те, кто разбогател? Кому преподносят мужики самые-самые дорогие подарки? В связи с чем ломаются или, наоборот, складываются судьбы?
Но по какой-то совершенно непонятной причине «это» – то есть близкие отношения, эротика – считается то «греховным», то «стыдным», то вообще чуть ли не «низменным» и «несерьезным»! Карьера – да, положение в обществе – да, деньги, богатство – да! Семья, дети, любовь – конечно… А «это самое»? С чего начинается существование каждого из нас в этом мире? В результате чего появляется каждый из нас на свет Божий? Ведь если бы родители наши не встретились и не произошло бы между ними… этого самого… Нас с вами не было бы!
В СССР, как мы все знаем, вообще «секса не было»! Это ерунда, конечно, абсолютная неправда, но ведь эротика и действительно не приветствовалась. Как будто настоящая любовь может быть без эротики!
Прав, наверное, мой приятель – эта тема, может быть, действительно самая интересная!
Лично меня «эти вопросы» волновали чуть ли не с самого детства. Чем отличаются девочки от мальчиков? Что за таинственная какая-то магия действует на нас? Почему мы стесняемся, волнуемся, не решаемся, злимся, мечтаем, страдаем… И так радуемся, если с «этим» становится хорошо! Ведь самые приятные воспоминания связаны как раз с этим! Правда, и самые неприятные тоже…
Именно! Я вспомнил, что мои успехи и поражения на жизненном поприще всегда были очень тесно связаны с «этим» – как наверняка у многих. Хорошее настроение, уверенность в себе, оптимизм, жизненная активность разве не зависят от «этого»? Как с «этим», так и… Любовь – да, конечно, а «это»? От «этого» всегда ведь очень много зависело и зависит!
Тогда я и понял: если начну вспоминать и описывать свои взаимоотношения с женским полом вообще, то это будет книга о моей жизни!
«Спасибо, друг, – сказал я тогда. – Попробую»
Об Аполлоне Златокудром, боге Света, Покровителе искусств в древнегреческой мифологии, я тогда уже написал – книга «В поисках Аполлона». Аполлон в этой книге не только бог, но и исчезающая редкая бабочка, ради фотографии которой я путешествовал. А теперь – о Ней, Вечно юной, Дивно прекрасной богине Красоты и Любви – Афродите!
И я – попробовал. Но, едва начал, тут же и понял: надо – с самого-самого начала. Все, как было, всю правду. Мне ведь есть о чем рассказать, прямо скажем…
Долго писал – вся моя жизнь передо мной прошла… И, знаете, счастливая жизнь! Несмотря ни на что! Наследственность у меня – хуже некуда: мать умерла в 31 год от туберкулеза, отец погиб в автокатастрофе в 47 лет, но был уже инвалидом 2-й группы, два брата умерли в раннем детстве, я остался сиротой в шестилетнем возрасте, и так далее…
А жизнь в результате – счастливая!
Но какую же огромную роль сыграло в этом «то самое»! Красота, любовь, уважение ко всему, благодарность… И – «это».
Пока писал, много событий произошло и удалось даже опубликовать солидный «альбом фотоживописи» под названием «Прикосновение» – то есть «прикосновение к Замыслу Творца», так скажем. К тому времени о моих фотографиях «обнаженной натуры» уже писали и в знаменитом журнале «Плейбой» (смотрите эпиграф), и в русском издании «Пентхауза» – вот, кстати, цитата оттуда:
«Маститый прозаик Юрий Аракчеев, член Союза писателей, автор десятков книг для детей и юношества, вышел, наконец из эротического подполья, где провел годы застоя. Благообразный советский писатель был на самом деле тайным «порнографом» (с точки зрения тогдашней юриспруденции, разумеется) и снимал десятки хорошеньких девушек на своем старом диване, придавая кадрам разнообразие с помощью наложений и прочих ухищрений. И сегодня мы смело можем назвать Юрия флагманом советской эротики».
Журнал «Пентхауз», русское издание, №1, декабрь 1992 г.»
Заметка эта меня тогда весьма удивила, хотя, честно сказать, и обрадовала.
Во-первых, я никогда не считал себя «благообразным советским писателем», ибо больше половины написанного мною в советские годы не увидело свет по причине цензурных запретов, а то, что увидело, было частично изуродовано. Хотя я честно бился за то, чтобы не уродовали, однако силы были неравны.
Во-вторых, ни в каком «эротическом подполье» я не был, то есть не только не скрывал своих занятий «эротической фотографией», но – наоборот! – приглашал к себе гостей на просмотры слайдфильмов; мои фотографии, таким образом, видели сотни людей, а некоторые – очень немногие – были даже опубликованы. Да, я писал рассказы, повести, даже роман, где были сцены, которые можно назвать «эротическими», без всяких колебаний давал их в редакции, считая, что ни о какой «порнографии» в них нет и речи. Увы, их неизменно, иногда и с раздражением возвращали. Так что если и был «порнографом» (с точки зрения тогдашней юриспруденции, разумеется), то вовсе не «тайным».
Но в-третьих… В-третьих, при всем при том, прочитав заметку в «Пентхаузе», я ощутил гордость. «Флагман советской эротики» – каково! Причем названный таковым не кем-нибудь, а – известным эротическим журналом! Это я-то, который очень долгое время считал себя – ровно наоборот – слишком робким, неразвитым с «эротической» точки зрения… Это я-то, который завидовал тем, у кого все «этакое» получалось легко и непринужденно… Это я-то, который в первый раз поцеловал девушку в том возрасте, когда многие сверстники мои имели уже солидный «послужной список» весомых сексуальных побед… А лишился целомудрия «флагман» и вовсе лишь тогда, когда другие многие стали уже отцами семейств (некоторые даже многодетных) – в двадцать три года от роду… Флагман! Это я-то, у которого никогда не было ни дорогой модной одежды, ни денег на кафе-рестораны (да-да, я ни разу в жизни так и не сводил пока девушку в ресторан!), не говоря уже об автомобиле, даче, приличном жилье! Зато – флагман!
Так что, подумав, взвесив, оценив, я как-то постепенно пришел к мысли, что… может быть… Может быть, он и прав, этот видавший виды журнал? Конечно, автор заметки в «Пентхаузе» не мог знать, со сколькими женщинами я был интимно близок на тот момент, он знал лишь о действительно большом количестве моих снимков «обнаженной натуры». Но если откровенно, то…
Он прав! Было, действительно было! И много… Поняв в свое время, к великому счастью, что «этому» нужно учиться так же, как и всему другому в жизни, я действительно начал учиться. И… О, Афродита! Еще и еще раз спасибо Тебе! Именно Ты – как и Аполлон Златокудрый! – вдохновляла меня всю жизнь!
Повторю еще и еще: начав учиться, я понял: дело далеко не только в том, чтобы хорошо освоить «это». Я понял гораздо более важное: «это», вернее, отношение к «этому», определяет ВСЮ ЖИЗНЬ человека! И то несовершенство жизни, с которым мы сталкиваемся на каждом шагу, наши несчастья, горести или, наоборот, радости, напрямую связаны именно с «этим»! Хамство, стремление к власти над людьми, жадность, агрессия сплошь да рядом торжествуют именно тогда, когда с «этим» плохо…
И, пожалуй, эти «университеты» я считаю главнейшими в своей жизни.
А потому именно ей, Вечно Юной богине Красоты и Любви Афродите, посвящаю я эту книгу.
Книгу о моей жизни, о красоте и любви. О ПОИСКАХ РАДОСТИ!
Хочу поделиться своим опытом со всеми. Вдруг это кому-то поможет?
Часть 1. Прелюдия
Начало
Напрягаюсь, пытаюсь вспомнить. Что-то обрывочное, что-то очень далекое. Как будто не со мной происходившее. Не с утробы, конечно, и не с соединения клеток. То и вовсе закрыто. Но с чего же тогда, с какого момента?
Жар, красная мгла перед глазами, какие-то простыни. Но это не рождение, нет. Это болезнь. Ложечка в рот, горькое лекарство, крик, конечно, сопли, слюни. Чьи-то склоняющиеся лица во мгле… Новогодняя елка, шоколад, которым весь перемазался… Манная каша во рту, которую неохота проглатывать. Болтаю ногами на маленьком высоком стульчике, запертый спереди тонкой дощечкой… А может быть, это и не со мной было? Может быть, подсмотрел за другими уже потом и решил теперь, что то был маленький я?
Все это – светлые блестки из мрака. Потому что главное ощущение раннего детства – мрак.
Некоторые уверяют, что помнят себя очень рано, чуть ли не с самого рождения, выхода на свет Божий. Может быть. Известна медитация с волнообразным дыханием («ребефинг»), когда человек, якобы, возвращается в давнее прошлое и не только в этой жизни, а и в предыдущих. Может быть. Я не пробовал. Я честно пытаюсь просто вспомнить.
Детский сад. Тряпичная корова – коричневая с белыми пятнами и с хвостом, – которую мне кто-то подарил. Поликлиника со странным названием «Медсантруд», где мама работала машинисткой. Завод «Платиноприбор», где отец – бухгалтер. Платформа «Тайнинская» – лето, все зеленое вокруг – листья, трава (рассказывала сестра: я, сидя у нее на руках, тянулся к веткам со словами: «илёни ли, илёни ли…», что означало, очевидно «зеленый лист»…). Песочница, пирожки из песка во дворе, ведерко, лопатка (сохранилась маленькая выцветшая фотография). Сестры – Инна, Рита (они тогда были девчушками – четырнадцати лет и пятнадцати).
С восьмого класса школы – с пятнадцати лет – я вел дневник, описывая не столько события, сколько свои эмоции по каким-либо поводам. Интересно сейчас читать его. Многое не помню, даже читая. Со мной ли это было? Я ли писал? Но если не я, то кто? Где тот, кто писал, сейчас? Ведь написанное – правда. Кто писал то, о чем я не помню?
Девочка
Самое первое воспоминание, связанное с девочкой, пожалуй, вот это.
Летний солнечный день, после полудня. Жарко. Мне шесть лет, я гощу в деревне у тети Наташи, и в компании деревенских мы собираемся идти в поле за викой. Вика – это что-то наподобие гороха, только помельче. В компании у нас то ли две, то ли три девчушки постарше меня (лет восьми-девяти) и парень Шурка, тоже старше, ему лет восемь. Этакий лихой деревенский сорванец, взявший надо мной, столичным заморышем, покровительство.
Мы выходим из душной внутренности избы и ступаем на веранду, всю залитую желтоватым солнцем. Мои ноги босы, и я с удовольствием ощущаю теплую шероховатость дощатого пола веранды. Пахнет чисто вымытыми, сухими, нагретыми досками. Жарко. Шурка и две девочки уже вышли, мы с еще одной девочкой должны нагнать их, но девочка почему-то задерживается на веранде, близко-близко подходит ко мне и, глядя лукавыми смеющимися глазами прямо в мои глаза, спрашивает: