– Это еще почему? – задала вопрос Селена.
– А потому, что слабые, больные или старые рабы просто не выдерживают тяжелой дороги и умирают в пути, не дойдя до рабского рынка. Зато те, что дошли, уже доказали свою выносливость и живучесть.
– А что, хозяину тяжело привезти своих рабов в повозках?
– А зачем ему это делать? Ведь сами рабы рабовладельцу достались, скорее всего, вообще даром – они или были им захвачены в результате очередного набега, или набраны из принадлежащих ему людских поселений. К тому же кормежкой живого товара во время пути рабовладелец, как правило, тоже особо не заморачивается – продукты стоят денег, да и для их хранения и перевозки тоже придется потратиться. Зато хозяин обычно не экономит на воде, позволяя живому товару вдоволь напиваться на каждой стоянке – вода для него бесплатная.
– Как–то жестоко это звучит, – неуверенно прокомментировала Линнея.
– Зато на рынке оказывается самый качественный товар. А тем счастливчикам, кто дошел до рынка, больше не придется волноваться за свою жизнь – новый хозяин станет заботиться о них не хуже, чем заботится о своих лошадях, верблюдах или ином живом имуществе. Вы видите, в каком состоянии мои лошади, лэри? Они сыты, ухожены и готовы тянуть повозку день и ночь. На воле эти неблагодарные животные находились бы в значительно худших условиях – им, как их диким родственникам, приходилось бы самостоятельно искать себе пропитание, да и от непогоды в конюшне уже не спрячешься.
– А почему рабы не сбегают?
– А зачем? Лэри, вы, наверное, полагаете, что быть свободным человеком значительно лучше, чем рабом? Так вот, вы ошибаетесь – многие из рабов сами не хотят свободы, им и так хорошо живется. К тому же куда побежит раб с ошейником? Его ведь сразу же поймают и передадут хозяину!
– Рабство – зло! – уверенно сказала Линнея, – и в нашем мире его давно уже не существует! Я даже не представляю, чтобы человек мог сознательно и, главное, добровольно отказаться от свободы!
– Разве? – с сарказмом переспросил караванщик, – вы так в этом уверены?
– Ну, разумеется! – ответила девушка.
– А скажите мне, уважаемая лэри, в вашем мире все люди хорошо живут?
– Конечно, не все – неравенство было, есть и будет, ведь все люди разные.
– А все ли в вашем мире могут рассчитывать на хорошо оплачиваемую работу, которая обеспечит их и едой, и кровом, и одеждой?
– Все клановые достаточно хорошо обеспечены, уважаемый. Я не знаю ни одного кланового, который не смог бы прокормить себя и свою семью. Правда, те, кто не принадлежит к какому–либо клану, обеспечены хуже.
– И много в вашем мире клановых? Если взять сотню людей из вашего мира, сколько из них будут составлять клановые?
– Один, быть может – два, не больше. Скорее всего, даже меньше. К сожалению, я не помню точных цифр. Официальная статистика говорит примерно об одном проценте, но в действительности не все неклановые регистрируются.
– А почему не регистрируются?
– А зачем? Регистрация нужна только для постоянной работы. Не имея работы, нет смысла тратить деньги и регистрироваться.
– То есть подавляющее большинство людей в вашем мире живут достаточно плохо. Не имея постоянной работы и, следовательно, средств к нормальному существованию, они, скорее всего, не живут, а выживают. Скажите, я прав? Подумайте, а сколько из них хорошо едят? Хотя бы три раза в день? И сколько – хотя бы раз в день? И, прежде чем ответить, заранее скажу, что в Ривийских эмиратах закон обязывает кормить раба не реже двух раз в день – утром и вечером, в противном случае раба могут забрать и передать другому хозяину. Умереть от голода в Ривии невозможно даже рабу.
– Я догадалась, о чем вы хотели сказать, уважаемый, – с пониманием кивнула головой Селена, покосившись на сестру, – даже на нашей планете, считающейся в империи идеалом благополучия и процветания, неклановый может рассчитывать лишь на тяжелую, малооплачиваемую и низкоквалифицированную работу. Проживая на удаленных от столицы периферийных мирах, за такую же работу он не сможет заработать даже на ежедневную порцию хорошей еды, а ведь помимо еды нужно где–то жить и во что–то одеваться. Действительно, большинство жителей империи с радостью продадут в рабство даже самих себя, если за потерю свободы им пообещать хорошую кормежку и крышу над головой. И более того – эти люди в довершение ко всему еще будут счастливы, что смогли так хорошо устроиться в жизни. Ведь по большому счету и в нашем мире жизнь большинства свободных людей из числа неклановых не слишком сильно отличается от жизни рабов – они не имеют возможности покинуть место, в котором живут, они всецело, с потрохами принадлежат своему работодателю, и их заработка действительно не хватает даже на еду один раз в день. Человеку на самом деле так мало нужно для счастья! Однако, формально любой житель Оканийской империи свободен и, чисто теоретически, имеет полную свободу жить так, как сам считает нужным. В том числе выбрать жизнь раба… Жители же вашего мира, даже если и живут лучше, подобной призрачной свободы выбора лишены.
– А вы не по годам мудры, лэри, – удивился караванщик.
– Не мы – родители. Они часто говорили с нами о свободе и выборе, и только сейчас мы только–только начинаем постигать сокровенный смысл этих слов. Однако мы опять отошли от темы нашей беседы. Скажите, чем еще примечательна Асура?
– Если пройти столичный рынок насквозь, то мы попадем на главную улицу Асуры, которая выведет нас на площадь семи дворцов. Она получила свое название, как вы уже догадались, потому, что ее окружает семь самых великолепных зданий, которые только есть в столице. Но это лучше увидеть своими глазами, лэри – словами величие и красоту описываемого мною места не передать. Площадь семи дворцов является историческим и культурным центром Асуры, от нее, как лучи от Яри, отходят семь улиц, на которых расположены самые дорогие и престижные гостиницы, самые роскошные рестораны и самые известные магазины и лавки. Там вы сможете купить все, что пожелает душа, и получить любую услугу, какую только можно получить за деньги – от лучшего столичного цирюльника и массажиста до прекрасных молодых девушек, способных скрасить ваш досуг и подарить вам райское наслаждение…
Рассказ караванщика продолжался до позднего вечера, с коротким перерывом на обед. За этот день сестры узнали о Натане больше, чем за месяцы усиленной подготовки к этой экспедиции. Вечером, поужинав, девушки опять ушли спать в выделенную им повозку – не слишком удобные спальные места не позволили им хорошо выспаться прошлой ночью, поэтому в этот раз они, сонно зевая, твердо решили наверстать упущенное.
***
Воспользовавшись храмовым порталом, Керт переместился в Тиару и сразу же отправился разыскивать ректора. Все же, что ни говори, портал на Натану оказался расположен крайне удачно – храм Одина размещался прямо на территории столичной академии. Ходили слухи, что к строительству храма приложил руку сам Создатель, и, глядя на величие монументального сооружения, сомнения в этих слухах как–то сразу исчезали. Великолепие храма поражало, и Керт даже немного пожалел, что у него совсем нет времени насладиться красотами здания.
Отыскать ректора оказалось неожиданно сложно – юноша появился в академии тогда, когда в столице Занадана уже наступило утро и у студентов начались занятия. После долгих поисков Керту наконец–то удалось выловить ректора в перерыве между лекциями, где тот уделил юноше несколько минут, постаравшись за столь короткое время наиболее полно ответить на его вопросы и, разумеется, показать голографии девушек, которых Керту предстояло отыскать. Полюбовавшись необычайной красотой сестер, а также их молодостью – внешне девушки скорее походили на девочек–подростков, юноша уточнил у лэра Орива данный вопрос, с удовлетворением убедившись, что его подозрения оправдались – девочки действительно оказались вчерашними школьницами, сбежавшими от родителей в поисках приключений. Как пояснил ректор, сестры, втемяшив себе в голову какую–то блажь, решили обзавестись собственными фамилиарами, не придумав ничего лучшего, как отправиться для этих целей в отроги Западной горной гряды, пользующиеся на Натане вполне заслуженной дурной славой. В качестве фамилиаров искательницы приключений решили отловить демонов, что вообще уже ни в какие ворота не лезло. Возможно, безбашенность сестер определялось их иномировым происхождением, которое у юноши даже не вызывало сомнений – помимо необычайной внешней красоты, что достаточно редко встречалась на Натане, девушки оказались слишком необычно и вызывающе одеты. Обтягивающие по–юношески стройные, совершенные до идеальности тела комбинезоны были явно изготовлены в ином, высокотехнологичном мире, а судя по тому, что комбинезоны сидели на девушках как влитые, они еще и подгонялись строго под индивидуальные размеры сестер и, следовательно, никак не могли быть приобретены случайно. Выслушав краткое напутствие мужчины о том, что девчонок необходимо срочно отыскать, пока те не влезли в неприятности, юноша уточнил конечную цель сестер и их предполагаемый маршрут следования, после чего, попрощавшись с ректором, покинул академию.
Однако сразу же покидать столицу и, сломя голову, бежать на запад Керт не стал – сначала он отправился к западным воротам Тиары и попытался расспросить охранников, не видели ли те необычно одетых девушек с мечами за спиной. Не получив необходимой информации, юноша с той же целью посетил столичный рынок, расспрашивая там каждого встречного продавца. Здесь ему повезло больше – кто–то вспомнил, что недавно на рынке действительно появлялись две молоденькие и явно неместные девушки в чужих костюмах странной серо–зеленой пятнистой раскраски и вооруженных мечами, а у одной из них даже возник какой–то непонятный конфликт с какими–то мутными личностями. Правда, сам конфликт возник не на этом рынке, а на другом, лежащем за пределами города и специализирующемся на торговле лошадьми, верблюдами и вообще любыми животными. Кто были эти личности, и чем закончился конфликт, Керту узнать не удалось, зато юноша выяснил, что девушки, ищущие для себя верблюдов, вместо покупки ездовых животных сумели договориться о проезде с одним из караванщиков. Задача облегчалась – вместо поиска двух неуловимых девчонок предстояло найти караван, к которому те прибились, и пойти по его следам. Караван – не одинокий путник, отследить его передвижение значительно проще, хотя бы по тому, что передвигающееся в одном направлении большое количество тягловых животных оставляет на дороге весьма заметные следы.
Поиски ушедшего каравана привели Керта сначала на расположенный за пределами столицы рынок, где торговали животными, а потом обратно, к воротам Тиары, где юноша выяснил и имя караванщика, и численность повозок и охраны, и даже то, что вез караван – деньги и вино развязывали языки значительно лучше угроз и обещаний. Ему даже удалось отыскать других караванщиков, которые подтвердили, что видели в ушедшем караване двух странно одетых и вооруженных мечами молодых девушек. Выяснив все, что хотел, Керт бросил тоскливый взгляд на заходящее солнце и, с сожалением поглядев на уходящую на запад пустую дорогу, вернулся в Тиару – пускаться в путешествие на ночь глядя было бы верхом неразумности, граничащей с глупостью – лишний час пути не приблизит его к конечной цели…
***
Очередное утро оказалось как две капли воды похожим на предыдущее – липкая влажная морось на траве и повозках, клочья белого тумана, выползающие из леса, завтрак холодной вчерашней кашей, едва теплый чай, быстрые сборы и опять дорога. Более того, точно таким же оказалось и следующее утро. И следующее… Если бы не разговорчивый караванщик, сестры умерли бы от скуки.
Так однообразно прошло пять дней путешествия, а на шестой караван планировал разделиться. Основная часть повозок должна была уйти на север, к занаданским пограничным городам, а оставшаяся часть – на запад, в Ривию. Монотонность и спокойствие пути убаюкивали и создавали иллюзию безопасности, которая разбилась, как тонкий лианийский фарфор, с тревожным сообщением, принесенным дозорными. Дозор обнаружил следы недавнего боя на переправе, через которую каравану вскоре пришлось бы переходить. Напуганный сообщением, Играм остановил караван и, отобрав группу воинов, подошел к девушкам со словами:
– Уважаемые лэри, мне было очень приятно развлекать вас в дороге рассказами о моих приключениях, но сейчас пришло время отработать те деньги, которые вы получаете по договору. Дозор впереди обнаружил что–то непонятное – возможно, на переправе недавно был бой. А, значит, мой караван может попасть в засаду. Как вы понимаете, жертвовать своим караваном и своими людьми я не могу, поэтому в разведку я посылаю вас. Ваша задача – перебраться на тот берег реки и разведать обстановку. Если опасности нет – тогда одна из вас останется на том берегу, а другая вернется ко мне и доложит, что путь безопасен. Если нарветесь на засаду – действуйте по обстоятельствам. Если вашего умения окажется достаточно, чтобы уничтожить засаду – уничтожьте ее. Если видите, что сами можете не справиться – лучше возвращайтесь, ваша бессмысленная гибель мне не нужна.
– Как скоро мы должны отправиться на разведку? – вмиг посерьезнев, спросила Линнея.
– Сейчас, лэри. Скоро вечер, а мне хотелось бы засветло перебраться на другую сторону – примерно в часе пути имеется отличное место для стоянки. Здесь же, у переправы, мы слишком уязвимы – на караван могут напасть со всех сторон, и защитить его моим воинам будет очень сложно. Очень плохое место, очень…
– Мы пойдем одни?
– Мои люди подстрахуют вас на выходе из леса, однако близко к переправе приближаться не станут, чтобы не попасть под обстрел – дозорные опасаются, что на том берегу засели лучники. Вам же, в отличие от моих воинов, будет значительно легче перебраться на ту сторону – вы более гибкие, быстрые, да и по росту значительно мельче остальных охранников. Попасть по вам из лука будет сложнее, а, значит, ваши шансы на выживание окажутся выше, чем у остальных.
– Ваши мотивы мне понятны, – ответила Линнея, – но что за это получим мы?
– Мне кажется, в самом начале мы обо всем с вами договорились, – недовольно ответил караванщик.
– Вы ошибаетесь, уважаемый, – предельно вежливо ответила девушка, – мы с вами договорились, что я и сестра будем защищать ваш караван от нападения разбойников. О том, что мы будем ходить в разведку и уничтожать спрятавшихся в засаде бандитов, в то время как остальная охрана станет отсиживаться в тылу, речи не было. Мы не отказываемся от своих обещаний и встанем в общий строй, как только на караван нападут. Однако я что–то не вижу напавших на караван, а вылазка на территорию предполагаемого противника в единственном лице, – а я сейчас имею в виду себя и свою сестру, – никак не вяжется с защитой каравана в одном строю со всеми остальными охранниками.
– Что вы хотите? – раздраженно спросил караванщик.
– Немногого, уважаемый, – все так же вежливо ответила Линнея, – признания того, что ситуация изменилась, и соответствующей оплаты за наши услуги.
– Сколько?
– Обычной ставки рядового охранника вашего каравана, исчисляемой с момента выхода каравана из Тиары. Разумеется, в дополнение ко всем ранее достигнутым договоренностям. Согласитесь, не слишком завышенные требования. Не правда ли?
– Хорошо, по прибытию в Асуру вы получите столько же, сколько и остальные охранники.
– По прибытию к перевалу в отрогах Западной гряды, господин. Вы, кажется, забыли, что в Ривии нам делать нечего, и идем мы с вами лишь до Западных гор.
– Тогда плата будет вдвое ниже – ведь часть пути нам придется проделать без вашей охраны.
– Справедливо. Значит, договорились?
– Договор, лэри. Свои деньги вы получите перед перевалом.
– Хорошо, тогда мы с сестрой идем смотреть, что же нам впереди приготовила судьба.
– Удачи, лэри.
– Чувствую, что она нам понадобится…
***
Где–то на Окане…
– Таня, ты, случайно, не знаешь, где наши дети? Их давно уже нет дома, и я никак не могу их найти.
– Пошли погулять. Опять ищут для себя фамилиаров. Не в первый раз они отлучаются надолго, не переживай за них – девочки способны за себя постоять.
– Они еще дети, а мир так опасен…
– Ты мне это говоришь?
– Я просто переживаю за них.
– Не переживай. Они живы – я чувствую их обоих.
– Тогда, быть может, позовешь их домой? Или, еще лучше, сама проследишь за ними? А то я волнуюсь…
– Они уже взрослые, Лури, и имеют право на личную жизнь. Они не всегда будут с нами, и тебе пора начинать к этому привыкать. Да и не могу я сейчас переместиться к девочкам и постоянно за ними следить, бросив тут своего сына, а находиться одновременно и там, и здесь, как наш муж, я пока не умею.
– А попросить присмотреть за ними Рэя?
– И что я ему скажу? Попрошу побыть нянькой? А девочки его об этом просили? Ты знаешь позицию нашего мужа – он не лезет туда, куда его не звали. К тому же Один считает, что дети сами должны набивать свои шишки, а помощь окажет лишь тогда, когда к нему обратятся напрямую. Не позвали – значит, могут обойтись своими силами.