— Единственное, о чем я хотел тебя попросить, — Джейк слегка нахмурился и взглянул в лицо Кей, — если все-таки окажется, что Марк ранен серьезно, ты, пожалуй, спустись вниз и сообщи мне, я сам окажу ему помощь.
Он вздохнул и добавил:
— Марк несерьезно относится к этим вещам, ему любая рана кажется пустяковой.
Сэм показывал Кей, где находится дом Марка. Надо было идти мимо Башни Поклонения, дальше, по широкой улице с красивым названием — улица Высоких Каштанов. В этой части города находились дома самых состоятельных жителей.
В Такнаасе красивым было все, и дом Джейка также выглядел красиво и оригинально. Но дома на улице Высоких Каштанов, окруженные широкими верандами с узкими арками и выложенные по цоколю каменными плитами, казались похожими на сказочные дворцы.
Ранним утром здесь было пустынно и тихо. Кей шла по мокрым булыжникам мостовой, обходя лужи и кутаясь в плащ. Дом Марка, окруженный кованой решеткой с металлическими шишечками, утопал в листве высоченных каштановых деревьев. Их листья, уже желтеющие, печально и зябко стряхивали капли прошедшего дождя на голову и плечи Кей, и та ежилась и щурила глаза.
Все еще хотелось спать. Медленно поднимаясь по белым ступеням, ведущим на веранду, она думала только о том, что хорошо бы поскорее вернуться домой и завалиться обратно в постель. Хотя и на Марка посмотреть тоже хотелось, она столько слышала о нем от Сэма и Джейка. Ведь это был тот самый всадник, благодаря которому она попала в город в свой самый первый день в Суэме. И кто знает, как сложилась бы ее жизнь, если бы она не встретила в его в тот вечер.
Входная дверь оказалась белой, а дверное кольцо черным и тяжелым. Кей взялась за холодный металл, пару раз стукнула и торопливо вытерла о плащ влажные пальцы. Видать, косой дождь добрался и до дверного кольца, и капли не успели высохнуть. Открыли тут же. Высокий, немолодой мужчина сдержано поклонился и вопрошающе поднял брови. Низкие, мохнатые и густые, точно у пса терьера. Неужели это и есть Марк?
— Будьте благословенны, меня прислал Джейк, — неуверенно представилась Кей.
— И ты тоже, да хранит тебя Создатель. Я — управляющий Марка О'Мэлли. Хозяин ждет тебя в большой гостиной. Иди прямо через холл вон в те двери, — просто сказал мужчина и посторонился.
Кей перешагнула порог и оказалась внутри просторного холла. Потолок высокий. В зашитых деревянными панелями стенах слабо отражается свет кованных светильников, и винтом уходит вверх лестница из темного дерева. Паркет на полу светлый и блестящий. Кей сразу скинула обувь — плетенные кожаные туфли, в Суэме не принято ходить в обуви в домах…
Подошвами босых ног Кей ощущала холодную, гладкую поверхность паркета, когда проходила через просторный холл. «Надо было взять с собой тапочки», — подумалось ей.
Марк лежал на диване, закинув босые ноги на спинку. Он оказался совсем не таким, каким представляла его Кей. Она почему-то думала, что Марк будет похож на Лэстина, такой же высокий, статный, темноволосый. Он ведь воин, один из командиров.
Марк был невысоким, можно сказать даже очень невысоким человеком. Его черные волосы, коротко подстриженные, рваными прядками падали на лоб. Закатанные рукава клетчатой рубашки открывали крепкие руки и небрежную повязку на левом предплечье. Похоже было, что он спал.
Так значит, вот он какой, этот Марк. Кей, почувствовав легкое разочарование, переступила порог гостиной и сказала просто:
— Привет, я Кей. Меня прислал Джейк.
Марк сел, спустив ноги на ковер и стараясь не беспокоить раненую руку, поднял на Кей глаза, посмотрел, подняв брови, потом сказал:
— Ну, привет. Я — Марк.
Он произнес всего несколько слов, но Кей сразу поняла, что Марк отличается и от Джейка и от остальных суэмцев. Что-то в нем самом, в его облике, в его глазах было другим. Дерзкие искры смешливости во взоре так не походили на серьезность Джейка. Казалось, что вид Кей забавляет и веселит его. Некоторое время он бесцеремонно рассматривал ее с высоко поднятыми бровями — и Кей чувствовала ужасную неловкость — потом сказал:
— Ну, как, ты еще не потеряла мою бляху?
Кей совсем не ожидала, что он спросит об этом.
— Мне надо ее вернуть? — осторожно осведомилась она.
— Необязательно. Пусть пока будет у тебя. Так значит, ты живешь у Джейка?
— Можно сказать, что я работаю у него. Ты не станешь возражать, если я займу вот этот столик?
Овальный столик с резной крышкой стоял рядом с диваном.
— Располагайся, где тебе будет удобно. Лэс сейчас принесет теплой воды. Тебе ведь нужна теплая вода?
— Вода нужна, — согласилась Кей, — Лэс — это кто?
— Тот, кто открыл тебе двери. Я сокращаю его имя, он не возражает. Ты не испугалась его?
Кей видела, что он шутит, и ничего не сказала.
Вымыв руки, она занялась раной Марка.
Набухшая от крови повязка была раньше, очевидно, частью чьей-то рубашки. Осторожно снимая ее, Кей спросила:
— Вы с собой бинты не берете, так, на всякий случай?
— Нет. А надо? — Марк улыбнулся.
— Ну, было бы лучше, если бы рану перевязали бинтами.
— Какая разница? Я даже не сразу заметил, что ранен. А ты, Кей, в обморок не упадешь от вида крови?
— Ну, раз я еще не упала, то будем надеяться, что и не упаду.
Рана на предплечье была глубокой и длинной.
— Чем тебя ранили? — снова спросила Кей, доставая бутылочку антисептика.
— Да не знаю. Об гвоздь, наверное, поцарапался. Ты уверенна, что справишься с этим?
Кей поняла, что он смеется.
— Если я сделаю что-нибудь не так, Джейк обещал потом исправить, — и она щедро залила рану лекарством.
Марк не шелохнулся, только резко вдохнул воздух и побледнел. Он помалкивал, пока Кей накладывала швы и бинтовала руку, и это было уже не плохо.
Кей надеялась, что все сделала правильно. Как только она закончила перевязку, Марк спросил:
— Уже все?
— Я думаю, да.
— Хвала Создателю. Благодарим Тебя, Отец.
Кей почувствовала, что заливается краской стыда. Как она могла забыть про молитву? Джейк молился каждый раз перед тем, как что-то делать. Надо было сказать хоть что-то, чтобы не выглядеть так, будто она не верующая. Что теперь скажет Марк?
Но Марк не сказал ничего по этому поводу. Слова молитвы он произнес просто и искренне, так, как это делал и Джейк. Потом совершенно серьезно осведомился:
— Так, когда мне надо будет придти к Джейку, чтобы он исправил твою работу?
— Наверно исправлять ничего не надо будет. Я думаю, что все сделала хорошо. Я тебе оставлю бутылочку с лекарством — его надо принимать два раза в день по чайной ложке. И вечером кто-нибудь из нас, я или, может, Джейк, придет и сделает перевязку.
Кей торопливо уложила все инструменты и лекарства в свою сумку, оставив на столе маленькую пузатую бутылочку из темного стекла.
— Ты хочешь есть? Тебя могут покормить на кухне, — ответил Марк вопросом на ее слова. Он выглядел неважно. Видно было, что он устал, и что боль от раны сильно беспокоит его. И Кей стало его жаль. Она посмотрела ему в лицо, хотя до этого избегала прямого взгляда, и сказала:
— Тебе надо хорошенько выспаться. Я могу тебе оставить обезболивающее, хочешь?
— Чтобы я после него спал целыми днями? Обойдусь как-нибудь. Ты мне так и не ответила — ты будешь завтракать?
— Нет, пойду домой. Ужасно хочу спать. Я обычно не встаю так рано.
— Ага. И рано не ложишься.
Этим своим «ага» Марк напомнил ей Сэма. Конечно, между этими двумя было много общего.
— Я, пожалуй, уже пойду, — Кей повесила на плечо свою вместительную сумку.
Марк поднялся, чтобы проводить ее. Он был не выше Кей ростом, и его глаза, то ли синие, то ли серые, приходились как раз напротив глаз Кей. Глаза веселого мальчишки, которому ужасно хочется развлекаться, несмотря на усталость и боль.
— Подожди, — остановил он ее, — расскажи, что новенького в старом грешном мире. Где ты жила?
Кей удивленно подняла брови. Джейк никогда не интересовался их прошлым миром. Она неохотно назвала свою страну и город. Название родного города ей было противно, и вообще, это была тема, о которой не хотелось говорить.
— Удивительное совпадение. Я тоже вырос в этом городе. Мы, может, даже встречались, хотя вряд ли обращали внимание друг на друга. Ты ведь младше меня. Тебе сейчас сколько лет?
«Очень бесцеремонный вопрос» — подумала Кей, но ответила:
— Девятнадцать.
— Ну, вот, значит я старше тебя на восемь лет. И когда я жил в том мире, ты была еще совсем крошкой.
Марк усмехнулся, шагнул вслед за ней с пушистого ковра гостиной на холодный, паркетный пол холла и охнул:
— Как ты можешь ходить босиком по такому холодному полу? Зачем ты разувалась?
— Сейчас обуюсь. — Кей хотелось поскорее уйти, она опасалась дальнейших расспросов.
Марка явно шатало от усталости. И, глядя на его бледное лицо, Кей спросила:
— Ты, наверное, ночь провел в седле?
— Если быть точным, то три ночи.
— Тебе нужен отдых. И не забудь про лекарство. А Джейк вечером тебя навестит. Ну, пока.
Сунув ноги в туфли, Кей вышла за порог этого великолепного дома.
Глава 10
Меч
Грецких орехов этой осенью было полным-полно на улицах Такнааса. Они лежали всюду — под ветвями громадных деревьев, на каменных плитках тротуаров, на ступенях и террасах домов, под ногами лошадей и прохожих. Собирали их все жители города, тянули в мешках и везли на небольших ручных тележках.
И яблок было столько, и они были такими дешевыми, что их продавали сразу мешками. Маленькими порциями яблоки в Такнаасе никто не покупал. У каждого в доме находились вместительные подвалы, куда можно было запасать и яблоки, и орехи, и картофель, и все остальное.
Джейк тоже завез несколько мешков в подвал Желтого Дома, и по утрам у них теперь было ореховое печенье и яблочные пироги. Кей даже стала опасаться за свою фигуру, но Джейк ее высмеял и заверил, что вряд ли ей грозит ожирение.
В тот самый день, когда вернулся Марк, Кей после обеда сходила к портнихе, забрала уже готовые вещи и расплатилась с ней маленькими круглыми серебряными монетами с изображением единорога. К слову сказать, в Такнаасе на монетах не ставили никаких цифр. Одна монета — это одна монета, десять монет — это десять штук монет. Расплачивались именно количеством этих самых монет. А когда Кей рассказала Лэстину о бумажных купюрах, тот вообще ее не понял — как можно было, по его мнению, что-то покупать за кусочки бумаги? Он сказал, что их страна явно обманывает своих граждан. На что Кей, собственно, ничего не смогла возразить.
Домой девушка возвращалась не спеша, поднимаясь вверх по серым каменным ступеням. Она прошла под арками высокого моста, называемого Горбатым за свою крутую дугу — этот мост соединял собой две длинные узкие башенки — и сразу после него брусчатая дорожка вывела на улицу Ореховых Деревьев. И уж, конечно, Кей не могла удержаться от искушения насобирать орехов, так свободно лежавших под ногами.
Она рассказала сегодня Джейку о том, как прошел ее утренний визит к Марку О'Мэлли. И, потом, слегка смутившись, добавила:
— Ты знаешь, я ведь не молилась, забыла. Марк, наверное, будет плохо обо мне думать.
Джейк удивленно сказал:
— Что-то я ни разу не слышал, чтобы ты молилась. Кей, молиться надо, если ты действительно веришь в Бога и действительно нуждаешься в Нем. А просто так, чтобы показаться кому-то лучше, чем ты есть на самом деле, наверное, не стоит. Да и какая тебе разница, как о тебе будет думать Марк? Он, может, и сам боится, что бы ты плохо о нем не думала, — Джейк говорил это, как всегда, не спеша, глядя в лицо Кей своими добрыми зелеными глазами.
— Ладно, наверное, ты прав. Но ты все-таки лучше сам сходи вечером к Марку и сделай ему перевязку.
— Схожу, это не проблема.
Джейк был рад приезду Марка, это было видно. Его глаза так и сияли, словно две зеленые звезды, и веселые морщинки в их уголках и не думали пропадать.
А Кей была благодарна Джейку за то, что он не задавал лишних вопросов, не спрашивал, почему она не молится, и не заставлял молиться. Он словно терпеливо ждал, что Кей сама поймет то, что понимал он. Джейк любил говорить о Божьей любви к людям. Сколько раз слышала Кей, как он произносил в молитве: «Мы же знаем, что Ты нас любишь». Джейк знал, что Отец любит. И ему дорога была Отцовская любовь, и он понимал ее так, как не могла пока понять Кей. И, наверное, именно эта Любовь была для него источником веры и вдохновения.
И временами Кей хотелось также почувствовать эту волшебную, таинственную и прекрасную Любовь Создателя, как чувствовал ее Джейк.
С полной сумкой орехов Кей зашла в коридор Желтого Дома. Знакомый и уже ставший таким родным запах трав навевал покой и напоминал о вполне заслуженном вечернем отдыхе. У порога, кроме обуви Джейка, она заметила еще чьи-то пыльные ботинки с высокой шнуровкой. Значит, у Джейка был гость, а раз их голосов не было слышно, то они наверняка или в лаборатории или наверху, в комнате Джейка. Кей отнесла орехи на кухню — надо будет завтра сложить их в кладовую — и заглянула в гостиную. Там никого не было, но на журнальном столике Кей увидела меч.
Этот меч, лежащий перед ней, большой, тяжелый, грозный, совсем не походил на короткий меч Сэма. Оружие воина, защитника Такнааса, не раз участвовавшее в битвах и сражениях, оно показалось Кей таинственным и волшебным. Клинок меча наверняка обагрила кровь не одного байма.
Кей любила в детстве читать истории про рыцарей и сказочных принцев, и массивный, суровый меч так живо напомнил ей эти сказки. Она осторожно приблизилась и, опустившись на колени перед столиком, коснулась пальцами рукояти. Кованый металл оказался холодным, словно ледяной слиток. На рукояти искусно выгравированный маленький единорог скакал среди высокой травы. Ветер развевал гриву и хвост единорога, острые, как стрелы, травинки обвивались вокруг его копыт. А над травой и над единорогом были выбиты слова, малопонятные для Кей: «не воинством и не силою, но Духом Моим, говорит Господь Саваоф». Какой удивительно красивый меч! Кей взялась за рукоять одной рукой, а другой за ножны и потянула. Меч вышел на удивление легко. Его клинок с длинным желобком посередине был заострен с обеих сторон, и, казалось, что неяркие звезды вспыхивают в глубине холодной стали. Такой меч — Кей видела — носят за спиной на специальных ремнях. Она еще раз провела пальцами по обманчиво-спокойной и тусклой стали клинка.
— Смотри, не порежь себе пальцы. Это не ножичек для чистки картошки, — голос у двери прозвучал неожиданно. Кей повернулась и увидела Марка.
Теперь он выглядел гораздо лучше, чем утром. Видимо, он хорошо выспался и помылся — его лицо уже не выглядело таким бледно-серым, а волосы не висели отдельными слипшимися прядками. Подбородок его был гладко выбрит, а левая рука аккуратно подвязана синим платком.
Кей оставила меч на столе и поднялась с колен.
— Это твое оружие? — спросила она.
— Да, это мой меч, — Марк смотрел на Кей также пристально и бесцеремонно, как утром, и в его глазах таились все такие же смешинки, — ты интересуешься оружием? Сэм мне рассказывал, как ты ловко умеешь ездить верхом.
— Ты видел Сэма?
— Ну, конечно. Я же был в Лионасе. Тебе он передавал привет и интересовался — нашелся ли этот ваш Потрошитель.
— Какой Потрошитель? — удивилась Кей.
— Пес Сэма.
— Папоротник? Нашелся. Живет себе здесь, не горюет. Не знаю почему, но он считает меня своей хозяйкой.
— Да? Хотя это не удивительно. Тебе Джейк что-нибудь рассказывал про эту собаку?
— Нет, ничего не рассказывал.
— А-а-а, это интересно. Собака эта странная немного. Года два назад Ник, отец Сэма обнаружил ее однажды утром под своими дверьми. Прогнать пса не удалось, да и Сэму он понравился, потому Ник оставил в доме этого крокодила. Скорее всего, предками пса были волки, он такой же черный и большой, как те волки, что водятся в северных лесах. И уж совсем не Папоротник его надо было назвать, а скорее Белым Клыком каким-нибудь. Сначала пес вроде бы бегал повсюду за Ником, а этой весной вдруг отправился вместе с Сэмом в Такнаас. Ник этому удивился, понятно. Но еще больше Ник удивился, когда Сэм вернулся без собаки. Видимо, пес решил, что здесь ему лучше. Интересная эта зверюга.