– Ну и где же твой фирменный вопрос? – поинтересовался Макс с изрядной долей ехидства в голосе, едва закончив спешную уборку и оглядев результат своего труда, который, видимо, его полностью удовлетворил.
Но несмотря на это он вернулся в своё прежнее состояние, сопровождавшееся желанием избавиться от меня. Только теперь я точно не знала, что делать, поскольку Макс сам привёл меня к себе, сам разыскал, и создавалось впечатление, что если я решу уйти, он не позволит мне этого сделать, то и пытаться не стоит.
– Прости, я не знаю, что бы спросила у тебя Лера, – робко улыбнулась я.
– Ты бы спросила: «Ну и что будем делать?», – хмыкнул он пренебрежительно. – Ты вечно задавала этот вопрос. В любой ситуации. Потому что никогда не могла сама что-то придумать, – он сказал это с укором, желая высказать мне о Лере то, что ему явно в ней не нравилось.
– Я бы могла предложить тебе погулять по городу, – подумав, ответила я. – Потому что не знаю, какие ещё развлечения у вас доступны…
Макс посмотрел на меня странно. Впрочем, я стала привыкать к этому его взгляду, хотя понять, что он означает, мне не удавалось. В равной степени в этот момент он мог подумывать о том, чтобы спровадить меня в лечебницу и благополучно жить дальше, или же, наоборот, мог испытывать сочувствие и желание помочь вернуть мне память.
– Я могу выйти через окно, если мы решим прогуляться… – добавила я, полагая, что ему важно знать, что в этом проблемы для меня не будет.
Макс подошёл к потрёпанному диванчику и, сев на него, откинул голову на спинку, глядя в потолок. Похоже, он устал от меня и не скрывал этого. Сожаление шевельнулось в душе, вызвав крайне неприятные ощущения. Бедняга, он и вправду умаялся, о каких прогулках может идти речь?
– Посиди пока здесь, а я скоро приду, – решил, наконец, Макс, поднимаясь с дивана.
– Если ты решил меня куда-то сплавить, то я на тебя обижусь! – предупредила я, хотя понимала, насколько простодушно это прозвучит.
Парень вздохнул и наигранно удивился:
– Вот как?
– Да, Макс! Я проведу в твоём мире сто часов, и мне бы хотелось провести их с тобой! – наверно, это прозвучало двусмысленно и пафосно, потому что Макс засмеялся над моими словами.
Его смех был искренним, словно я сказала что-то забавное. Поджав губы, я смотрела на него, надеясь, что он поймёт, что говорила я вполне серьёзно и до сих пор рассчитываю на понимание.
– Лера, ты сегодня издеваешься над моим мозгом! – сообщил он и добавил, отсмеявшись: – Я скоро вернусь, не скучай. И не выходи в коридор, мне не нужны проблемы.
Он скрылся за дверью, заперев её на ключ. Не то для того, чтобы я не вышла в коридор, не то опасаясь, что кто-то зайдёт и увидит в его комнате меня. Оставшись наедине с собой, я подошла к зеркалу. Да, длинные волосы – не моё. Не знаю, как у всех получается сохранять их вид опрятным, но лично мне длина волос ниже лопаток противопоказана категорически. Я нахмурилась. Было глупо расстраиваться из-за своей внешности, особенно при том, что внешность эта – не моя. Ещё более глупым было желание привести себя в порядок… ради Макса. Чтобы ему было приятнее помогать симпатичной девушке, а не той лохматой ведьме, которой я была сейчас, судя по отражению в зеркале. Внутренний голос твердил, что не стоит ничего предпринимать, поскольку рисковать подружиться с Максом было бы жестоко как по отношению к нему, так и к себе. Через несколько дней я вернусь к себе, и было бы лучше сделать так, чтобы оплакивать меня Максу не пришлось. С другой стороны, это было бы нечестно по отношению к Лере, которая, судя по всему, была неплохим приятелем своим сокурсникам.
Поглядев по сторонам я обнаружила стол, на котором было много различных бумаг, неизвестных мне предметов, а также вполне известных, среди которых нашлась канцелярская резинка и ножницы. Недолго думая, я схватила их, наклонила голову вперёд, перекидывая на лицо ненавистные локоны и, стянув их резинкой в хвост на лбу, откромсала явные излишки. Потрясающее ощущение, надо заметить. Практически одним движением избавиться от длинных волос и ощутить свободу. Я помотала головой, расправляя созданную причёску и заглянула в зеркало. Вполне нормально, стильненько и простенько. То что надо, для того, чтобы не думать о волосах, пока я в этом мире. Хвост рыжих волос, схваченный резинкой, остался у меня в руках, когда я услышала звук вставляемого в скважину ключа и разговоры двух людей за дверью. Это мне не понравилось, и я поспешила к окну, чтобы в случае облавы успеть ускользнуть.
Справившись со щеколдами, на которые запиралось окно, я распахнула его, впуская в комнату прохладный вечерний воздух. Влезла на подоконник, заметила свою сумку около дивана, метнулась к ней, схватила, бросилась обратно и замерла, сидя на подоконнике.
Дверь открылась резко, как выяснилось, оттого, что парень толкнул её бедром. Я вздрогнула, готовая к побегу, но Макс зашёл один. В одной руке у него была большая кружка, а в другой – тарелка с чем-то непонятным, которую он прижимал к себе одним краем, чтобы не опрокинуть. Войдя в комнату, он не сразу меня и заметил, поскольку постарался ногой закрыть дверь. Когда это ему удалось, и он отыскал взглядом меня, то на лице его отразилось недоумение.
– Лерка, ты чего? – поинтересовался он, подходя к столу и ставя на него кружку с тарелкой.
– Ты с кем там говорил? – спросила я прямо, желая вывести парня на чистую воду и не подозревая, насколько подозрительным параноиком я успела стать.
– С соседом я говорил, мы вместе с кухни шли, а что? – не понял он моего беспокойства.
Мне стало стыдно. В жизни столько раз не испытывала этого чувства по отношению к одному и тому же человеку, сколько сегодня к Максу.
– Прости… – пробормотала я, слезая с подоконника и неуклюже пытаясь закрыть окно. – Я просто подумала… ну, что ты решил привести кого-то… к кому лучше не попадать…
Макс глянул на меня несколько обиженно, словно мои подозрения оскорбили его в лучших чувствах.
– Садись и ешь, – сухо сказал он.
– Макс… – я подошла к отвернувшемуся от меня парню. – Прости, я… я знаю тебя всего полдня, и потому так подумала… Уверена, знай я тебя чуть лучше…
Он посмотрел на меня и спросил, перебив и спутав все мои мысли, которые только сложились в голове в красивые умные фразы:
– Ты чего с волосами сделала?
– Что? – спросила я непонимающе, поскольку этот эпизод со стрижкой уже остался далеко в прошлом и померк на фоне моего страха, подозрений и стыда.
Макс выразительно посмотрел на зажатый в моей руке отрезанный хвост волос.
– Ах, ты про это! – опомнилась я. – Знаешь, не привыкла носить длинные волосы, это ужасно неудобно… – я поспешно отложила отрезанные волосы в сторону.
Парень наградил меня долгим взглядом, но ничего не сказал. Потом кивком указал на принесённую пищу и сел за стол первым, устроившись на стуле.
– Было палевно нести две тарелки, так что придётся есть по очереди, – пояснил он без обиняков.
– Ты первый! – тут же сказала я.
Голода я совершенно не ощущала – мне удалось «подружиться» со своим временным телом и сохранить свой привычный ритм жизни. Ни спать, ни есть пока не было необходимости. Но парень этого не знал и потому протянул мне вилку, давая понять, что всё же первой придётся кушать мне. Я помотала головой. Ну уж нет, хватит с меня его изумлённых и негодующих взглядов! Вот погляжу, как это едят, и, может, тогда попробую. Не ради утоления голода, а для интереса. Не часто удаётся отведать пищу в чужом мире.
– Ах, ну да! – притворно всплеснул руками Макс. – Должно быть, такие, как Лера, не употребляют подобную амброзию! – он фыркнул. – Только, знаешь, больше мне всё равно нечего предложить дорогой гостье!
Он взял вилку и принялся есть, подцепляя длинные приплюснутые ленточки, сделанные из чего-то явно мучного.
– Я не это имела в виду, – виновато сказала я, сожалея, что снова испортила ему настроение. – Спасибо тебе. Правда, я благодарна, что ты возишься со мной, и я с удовольствием попробую эту амброзию…
Я говорила от души, но, видимо, опять что-то не то, поскольку парень уставился на меня испытующе. Кажется, пытался определить, издеваюсь я или серьёзно.
Решив подкрепить свои слова действиями, я осторожно взяла вилку из его руки и тоже принялась есть. Пусть знает, что я не брезгливая и не гордая, а вполне нормальная девчонка, и неважно мне какой там была эта Лерка.
Мне казалось, что мой поступок должен быть оценён. Если не вызвать положительных эмоций, то хотя бы отозваться хоть каким-то одобрением в удивительных глазах моего спасителя. Но не тут-то было. Взгляд его стал ещё более настороженным и удивлённым. Я замерла, проглотив то, что успела положить в рот, даже не поняв вкуса, и не решалась продолжить трапезу.
– Я опять что-то не так делаю? – спросила я удивлённо, и удивление моё не было поддельным.
Что на этот раз? Ем я точно так же, как и он. Странную двузубую вилку так же держу, вроде бы придраться не к чему. Пища, конечно, не ахти, но вполне себе съедобная, и чего этого уставшего от меня парня снова не устраивает, в этот раз для меня было совершенно неясно.
– Лера, обычно ты ешь левой рукой, – сообщил он.
– То есть, держу вилку в левой руке? – переспросила я во избежание недоразумений.
– Да, – подтвердил он. – Именно так.
– Нет, – покачала я головой. – Лера не была левшой, иначе я бы почувствовала эту особенность тела… – я не была в этом абсолютно уверена, но так мне казалось.
– Лера, – Макс отложил вилку и посмотрел на меня в упор. – Ты не левша. Просто ты некоторые действия намеренно делаешь левой рукой, понимаешь?
– Не совсем, – призналась я.
– Ты просто хотела прокачать… развивать оба полушария головного мозга, – просветил парень. – Услышала какую-то научную чушь про то, что это хорошо и что левшам не грозит остаться без речи при инсульте… или что-то в этом роде…
Кажется, подобная нестыковка впечатлила его, и я попыталась ещё раз объяснить парню, что вообще происходит:
– Макс… Когда ты уже поймёшь, что Леры с её неиспорченным пивом организмом и развитым мозгом больше нет. Есть я, и, поверь, я не зациклена на чём-либо… Не смотри на меня так и дай спокойно поесть.
Он смотрел на меня в упор, но, кажется, теперь ни на что не сердился. Это подтвердили и следующие его слова:
– Да, извини, – опомнился Макс. – Ешь, конечно… Я просто привык голодать по полдня, и как-то не подумал о тебе… Макароны эти… – он вздохнул, кивнув на содержимое тарелки, но не стал развивать дальше свою мысль.
– Ничего, – улыбнулась я в ответ, радуясь, что, наконец, лицо моего собеседника излучает участие, а голос звучит заботливо. – Я могу не есть сутки, не испытывая чувства голода, а мои сутки равны четырём вашим, так что не беспокойся, – я подцепила макаронину на вилку и подняла на уровень глаз. – Просто хотелось отведать вашей пищи…
– В таком случае, ты ошиблась, поскольку это пища… – он посмотрел на содержимое тарелки пренебрежительно. – Это пища нищебродов и студентов. Она призвана не дать подохнуть с голоду, и… не думаю, что ты часто такое ела… до сегодняшнего дня… И не думаю, что это то, что стоило бы пробовать, если бы действительно была иномирянкой.
Он сказал это просто так, чтобы подколоть или же вообще безо всякой задней мысли. По крайней мере, он точно не вкладывал в свои слова тот смысл, который уловила я: если я хочу отведать их пищи, то следует прекратить жевать то, что принёс Макс и раздобыть что-то получше.
– Купишь мне нормальной еды? – просто спросила я, пытаясь поймать взгляд своего собеседника.
Поймать удалось быстро, поскольку он посмотрел на меня сам и усмехнулся, ответив:
– Ага, сейчас, шнурки только поглажу и денег подзаработаю. И сразу куплю.
Ну вот, опять я что-то сморозила, и это что-то не понравилось Максу. Наверно, ему казалось, что я специально так веду себя, стараясь лишний раз напоминать о том, что с деньгами туго. Я припомнила, как мы сидели в баре, и никто не пил ничего дороже или крепче пива, никто не заказывал закусок, хотя заведение явно было из дешёвых. Укол совести не заставил себя долго ждать. Сопоставить факты оказалось просто, чтобы определить, что Лера явно была из обеспеченной семьи, но, видимо, не очень хвалилась этим, раз приятелей у неё было много.
Захотелось хоть как-то загладить свою вину, и потому я нерешительно предложила глядящему в окно парню:
– Слушай, Макс, я, когда мы сидели в баре, видела в сумке монеты…И бумажки, как у Артёма… Глянешь?
– Лера, я могу тебе и так сказать: у тебя всегда с собой деньги, причём достаточно много. На случай, если тебе приглянутся туфли в витрине или какая-нибудь безделушка, – голос его полностью отражал отношение к этому.
– Лера транжира? – переспросила я.
– Понятия не имею, я с тобой мало общался, – безразлично пожал он плечами.
– Почему? – наивные вопросы всегда отлично удавались мне в моём мире и чертовски шли к моему истинному облику, и, видимо, к Лериному тоже, поскольку несмотря на то, что вопрос был глупым, парень не стал его игнорировать.
– Ты… – он почесал подбородок, задумавшись. – Мы просто вместе учимся, даже не в одной группе, если ты заметила, и иногда играем в покер в баре с общими друзьями. Этого мало, чтобы я мог рассказать тебе о тебе.
– Значит, у нас есть деньги? – спросила я, желая вычленить из всего, сказанного парнем, основную суть.
– У тебя есть деньги, – поправил Макс, явно желая подчеркнуть, что никаких «мы» не существует, равно как и «наших» денег.
– Хорошо, Макс, в таком случае: у меня есть деньги, и я прошу тебя составить мне компанию, поскольку сама я ничего в твоём мире не знаю. Ужин за мой счёт… в знак благодарности за то, что возишься со мной! Как тебе идея? – я постаралась состроить ему глазки, однако как это у меня получилось, было сложно судить: когда находишься не в своём теле, очень трудно определять, что смотрится выигрышно, а что нет.
По крайней мере парень, смерив меня подозрительным взглядом, кивнул и ответил:
– Ладно, я и сам не прочь поесть человеческой пищи. Только не думай, мы пойдём туда, куда поведу я, и не жди, что это будет шикарное место.
– Хорошо, – сразу же согласилась я.
Мне так хотелось хоть куда-нибудь отправиться, что было уже даже не важно, куда. Хоть в тот бар, где мы играли в карты, хоть просто бродить по улицам. Хотелось движения и общения, а от Макса было тяжело добиться и того, и другого. Наверно, он имел полное право на нежелание общаться со мной, учитывая, что его бросила Алёна, да ещё и из-за меня у него не было возможности попытаться помириться с ней. Я бы на его месте вообще ненавидела Леру, и уж точно не отправилась бы за ней в парк. Всё-таки мужчины обладают куда большим терпением, чем женщины, по крайней мере, в подобных раздражающих ситуациях. Почему-то казалось, что Макс решает проблемы по мере их поступления, и сейчас в его голове совершенно не было вопросов, связанных с Алёной. Сейчас его заботило лишь то, как пережить эту ночь и избавиться от меня.
– Этого хватит? – поинтересовалась я, вытаскивая из сумочки то, что в этом мире считалось деньгами и ни в одном другом не представляло бы ценности – пачка разноцветных бумажек.
– Хватит на что? – спросил Макс, глядя на деньги без каких-либо чётко выраженных эмоций.
– На поесть, – простодушно уточнила я.
– Хватит… – медленно ответил он, что-то обдумывая, а затем хитро улыбнулся мне и заметил: – Только, Лера… если ты говоришь правду, и ты – не ты, то и деньги это не твои…
– Поверь, Лере они больше не пригодятся, – с самым серьёзным видом отозвалась я, причём голос мой выдавал истинную печаль, поскольку Леру мне со временем становилось всё жальче. –Так что не переживай насчёт этого… А я хочу попробовать вашей пищи… В Таверне-то такого не попробуешь наверняка, вы же не умеете пользоваться магией и не могли привнести в её кухню свои рецепты…
– Не умеем, – подтвердил Макс. – Что за Таверна? Переиграла в какие-то игры или книг перечитала? Ты, Лерка, вспоминай, в твоей ситуации любые воспоминания могут оказаться полезными.