Единственное общее между сном и реальностью – это жажда.
- Воды, - прохрипел он, но никто даже не обернулся.
- Что ж, - слишком ровным голосом произнёс Эзмел, - я обещал позвать Друга, и я его позову. Надеемся, он придёт как можно скорее.
- Воды, - повторил молодой охотник.
- Заткнись, - с болью в голосе ответил Эрли. – Ты мне, паскуда, ещё ответишь, куда вы подевали настоящего Хасла.
- Может, поспрашивать у него про настоящего Хасла до прихода Друга? – подал голос Викле. – У меня есть пара рабочих методов.
- А если это настоящий Хасл? – резко возразил старый рыбак. – Давайте все заткнёмся и просто сосредоточимся на зове.
Каждый из сидящих за столом закрыл глаза, положил правую руку на сердце и, беззвучно шевеля губами, воззвал к Другу. Хасл тоже позвал его, хотя и не мог прикоснуться к метке. Несмотря на это, охотник почувствовал, как каждый луч выжженной на его груди звезды налился горячей кровью.
Зов услышан, осталось только подождать…
- Я не чувствую его присутствия, - с нотками паники в голосе проговорил Эрли. – Он не откликается!
- Заткнись и продолжай звать! – рыкнул Эзмел. Его лицо раскраснелось от напряжения, на висках выступил пот.
Они пытаются, но у них ничего не выходит. А у него – бах! – и получилось. С первого раза.
Хасл зашёлся лающим смехом.
- Я вызвал его, - прохрипел он. – Не волнуйтесь так. И когда Друг скажет, что я – это я, возможно, я найду время, чтобы опробовать пару методов допроса на Викле. Старый ублюдок, ты же должен помнить – настоящим людям нельзя причинять вред? Быть может, ты хотел пытать меня из личной неприязни, а вовсе не из-за того, что я могу быть чужаком?
- Если даже ты и есть Хасл, Друг бы меня понял, - огрызнулся хуторянин. – Столько народу погибло, а ты…
- Заткнитесь! – панически завопил Эрли. – Неужели вы не понимаете? Этот оборотень пытается помешать нам позвать Друга! Он отвлекает нас…
- Успокойся, - оборвал тощего охотника Эзмел. – В любом случае, я не слышу какого-то отклика, а слова этого… человека… можно проверить.
Рыбак встал из-за стола и, вытащив короткий узкий нож из-за пояса, приблизился к Хаслу. Уверенным движением Эзмел вспорол одежду на груди пленника и какое-то время задумчиво изучал метку, держа нож в опасной близости от его горла.
- Так и есть, его шрам покраснел. Странно.
- Во мне проснулся Дар Друга, - усмехнулся Хасл. – Ты сам видел это вчерашней ночью. Считай, что я его представитель среди вас. Так кому как не мне взывать к нему? Кому как не мне он должен ответить?
На скулах Эзмела ходили желваки.
- Хочешь сказать, что ты вызвал его по собственному разумению и собственной воле? – медленно спросил рыбак. – Никто не заставлял тебя?
- Конечно, - фыркнул охотник.
- И Друг ответил на твой зов?
- Ты сам это видишь.
- Ну и отлично. – Старик выпрямился и пошёл обратно за стол. – Подождём пару часов. Но если Друг не придёт, и он лжёт, пробуем вызвать Учителя ещё раз.
- Ты не уйдёшь от правосудия, оборотень, - зло сказал Эрли.
Хасл фыркнул в ответ. Своего он добился – на него поглядывали со всё большей опаской. А когда Друг скажет, что он – это он… что тогда? Тогда перед ним не будет никаких препятствий до того самого Йоля, когда Друг придёт за ним. Викле избраннику Друга и слова поперёк сказать не сможет. К нему и так многие относятся с симпатией и уважением, но сейчас люди будут выступать за него всем скопом.
«Только бы пережить ещё два Йоля… Мирека, никто не сможет встать между нами, никто, даже сам Друг».
Возможно, он задремал. А может, просто так глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как пролетели полтора часа. За это время женщины натаскали еды и выпивки и накрыли стол. Угощение было богатым, как и всегда во время прихода Друга, но всё же не таким, как на Йоль. Участники ночной охоты подрёмывали на своих местах. Хаслу же казалось, что дело с неизвестным убийцей давно решено, а могильщик уже втихую смотал удочки, пользуясь тем, что многие мужчины собрались здесь. Откуда могильщику знать об этом собрании, молодому охотнику было невдомёк.
А потом воздух, как это обычно бывало, будто загустел и наполнился благовониями. Хасл резко вернулся из своих мечтаний или полусна. В этот раз он чувствовал приближение Друга куда более явно, чем в прошлые. Возможно, дело в том, что именно Хасл вызвал Друга. Или же это из-за проснувшегося Дара.
Для остальных же собравшихся Друг вошёл неожиданно. Его сухая фигура, облачённая в серую мантию, появилась в дверях гостевого дома и замерла. Худое покрытое старыми шрамами лицо Друга выражало лёгкое раздражение и недоумение, седые волосы топорщились пучками. Это говорило о спешке, с которой Друг шёл к ним – обычно к Йолю борода Учителя была аккуратно выбрита до серой щетины, проступающей между буграми шрамов от застарелых ожогов. Пронзительные холодные глаза оглядели каждого из присутствующих, замерших и онемевших при его неожиданном появлении, и, так и не дождавшись приветствия, Учитель и Благодетель разлепил, наконец, свои тонкие губы:
- Вы связали Хасла для того, чтобы у него лучше вышло достучаться до меня? Или вы тут все с ума посходили?
Шестеро мужчин повыскакивали из-за стола и, прикоснувшись правой ладонью к восьмиконечному шраму на груди, поклонились пришедшему.
- Мы все звали тебя, Друг, - сказал Эзмел, - и…
- Странно, - буркнул друг, перебивая рыбака. Он уже уселся во главу стола и принялся накладывать себе еду. – Очень странно. Все говоришь? Во-первых, странно потому, что я услышал только Хасла. Во-вторых, я был занят, и вообще не должен был никого услышать, и, как и ожидалось, не услышал ни тебя, Эзмел, ни Викле, никого. Выходит, меня позвал Хасл, а ты говоришь, будто все вы звали меня. И, кстати, почему вы связали бедного парня? Что он такого натворил?
- Это не Хасл, это оборотень, - пробормотал Эрли. – Чужак утащил его к Серому Зверю…
- Ты оглох, Эрли? Или отупел? Или ты думаешь, что я не могу отличить Хасла от оборотня? Если я спрашиваю, почему вы связали Хасла, значит, я вижу, кто лежит передо мной связанный.
- Эрли, - тихо сказал Эзмел, - ты его связал, ты и развязывай.
- Я же говорил, - довольно улыбаясь, произнёс Хасл. – Я – это я и есть.
На лице Эрли читалась непередаваемая гамма чувств, когда он подошёл к товарищу, чтобы развязать ему руки.
- Ты не мог знать, что это не я, - прошептал молодой охотник. Эрли сконфужено промолчал.
Наконец, Хасл поднялся с пола. Пока он находился в бессознательном состоянии, его руки так затекли, что он перестал их чувствовать. Сейчас же онемевшие конечности начали ныть.
- От тебя воняет, - сказал ему Друг, - но так уж и быть, садись за стол, выпей и поешь. Наверное, у тебя были причины, чтобы встретить меня обоссавшимся. А ты, Эзмел, пока расскажи о своей причине, по которой вы, пусть и безуспешно, вызывали меня.
- Меня водой облили…
- Конечно, конечно, Хасл. Эзмел, я жду.
Старый рыбак начал повествование с убийства дровосека, но Друг отмахнулся от него как от назойливой мухи:
- Если ты думаешь, что я не знаю, будто кто-то убивает людей, ты в меня не веришь. Если ты думаешь, что я не знаю, будто кто-то пробрался к нашему прекрасному городу, ты в меня не веришь. Я прекрасно знаю, что за убийца завёлся в наших краях. Я прекрасно знаю, что за чужаки завелись в наших краях. И я работал над этим, потому-то вы и не могли до меня достучаться. Но достучались… скажи-ка, Хасл, как тебе это удалось?
- Во мне проснулся твой Дар, Учитель.
- Вот как! Какое же чудо! И что ты умеешь?
- Чувствовать растения, - с гордостью ответил Хасл, поглядывая на других.
- Бесполезное умение, когда у тебя руки затекли так, что ты и пальцами шевельнуть не можешь. Бесполезнейшее, не находишь? Ну да ничего, бывают и бесполезные дары, кому как тебе не знать. Помнишь, я подарил тебе камень, и ты с Йоля до Йоля носил его с собой, бахвалясь подарком перед всеми, пока я не приказал его выкинуть? Я сделал это специально, но урок, как я погляжу, до тебя ещё не дошёл. И вот ещё что скажу – раз ты думал, что я не знаю о твоём Даре, ты в меня не веришь. Ну да ты молод, и ума в тебе с мышиную какашку. Давай руки.
Молодой охотник вложил свои руки в ладони Друга. Больше походило на то, будто он сунул свои руки в печь – сухая кожа Учителя жгла так, что Хасл едва не заорал от боли.
- Всё готово, - сказал Друг, буквально отшвыривая руки Хасла от себя. – Если у вас нет ко мне других дел, я очень разочарован.
- Есть дела, - быстро проговорил Эзмел. – И куча вопросов.
- Задавай. Но быстро, я уже начинаю злиться.
- Что нам делать с чужаком, похитившим Хасла?
- Ничего. Он уже практически труп. Дальше.
- Что нам делать с убийцей?
- Ничего. Он уже практически труп. Дальше.
- Что нам делать с убитым чужаком?
- Закопайте. Он уже труп. Дальше.
Старый рыбак как-то потеряно посмотрел на остальных, но никто больше ничего не говорил. Друг действительно выглядел раздражённым, кроме того, его отвлекли от каких-то важных дел…
- Не задерживай меня, Эзмел! – зло сказал Друг.
- У меня есть вопрос, Учитель, - подал голос Хасл.
Он едва сдерживал слёзы – руками он уже владел, но боль после помощи Друга была чудовищной. К тому же, у него так колотилось сердце, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, да и дыхание сбилось, будто он обежал весь Бергатт. И всё же он обязан задать этот вопрос.
- Откуда взялись чужаки?
- Это самый глупый вопрос, который я слышал, - пожал плечами Друг. – Из Мёртвого мира.
- Но все должны были умереть там! Ты же говорил, что все должны были умереть…
Эрли, который до этого сидел рядом с Хаслом, начал от него отодвигаться, но молодой охотник даже не обратил на это внимания. Его куда больше занимала реакция Друга, но тот как будто вообще ничему не удивлялся.
- Очевидно, я ошибался, парочка выжила, - сухо ответил он. – Мне неприятно об этом говорить, но таким как ты, Хасл, видимо, нравится тыкать других носом в их ошибки. Но я не удивляюсь, твой отец был таким же.
- Ни мёртвый чужак, ни этот не выглядели на семьдесят лет, на вид им и тридцати нет, - продолжил Хасл. Сердце колотилось уже от волнения, но охотник чувствовал, что должен выспросить обо всём этом у Друга именно сейчас, когда их слышат другие. Хотя сейчас ему казалось, будто в домике их осталось только двое.
- Откуда тебе, которому судьба отмерила лишь сорок лет, знать, сколько живут чужаки и как выглядят в семьдесят? Даже я не знаю, хотя готов поклясться, что они уродливы. Кстати, нужно будет посмотреть на этого перед уходом.
- Уродливы. Но чужак говорил мне про город Новый Бер…
- Хватит тратить моё время попусту! – рявкнул Друг, вскочив и в гневе ударив кулаком по столу. – Чужаки лживы. Возможно, они похожи на уродливых людей, но они не люди. Он мог наговорить тебе что угодно, лишь бы запудрить мозги. Но, - Учитель смягчился так же быстро, как и впал в бешенство, - у нас с тобой ещё будет время поговорить об этом. Я надеюсь, ты хорошо поел, мой мальчик, потому что дорога нам предстоит неблизкая. Тебе бы помыться, но у нас слишком мало времени и слишком много дел.
Хасл поднялся из-за стола, готовый идти за Другом, чтобы продолжить расспросы, но тут его словно громом поразило.
- Дорога? – спросил молодой охотник помертвевшими губами.
- Конечно, дорога, мой мальчик. Если кто-то из тех, кому подходит очередь, конечно, не захотят тебя заменить. – Друг посмотрел на ухмыляющегося Викле и угрюмого Эзмела. – Ну, хозяин хутора вряд ли захочет, я этого не одобряю, но людям порой нужно кого-то ненавидеть. А что скажет старый рыбак?
- Парня, конечно, жалко, - задумчиво сказал Эзмел, - но… Чем меньше тебе остаётся Йолей, тем больше начинаешь их ценить.
- Выходит, ты идёшь со мной, - печально развёл Друг руками.
- Но… - промычал Хасл.
- Ты вызвал меня в неустановленное время. Взял ответственность за людей на себя. Ты должен за это уплатить, пожертвовав пребыванием среди людей. Не бойся, мой мальчик, я не сделаю тебе ничего плохого, а ты сможешь задать мне беспокоящие тебя вопросы, и я дам на них самые полные ответы, которые знаю.
Друг вцепился Хаслу в плечо, его ладонь вновь жгла кожу калёным железом.
- Ты же лучше своего отца? – буквально прошипел Друг.
- Да.
Хасл сделал первый шаг, и Друг улыбнулся.
- Кстати, у меня слишком много дел, - сказал он остальным, - поэтому следующий Йоль празднуйте без меня.
Помертвевший охотник двинулся вслед за Учителем. Выйдя из гостевого домика, он услышал смех Викле.
***
Какое-то время они шли в сторону Бергатта, но потом Друг резко свернул к землям, захваченным Серым Зверем. Хасл ничего не спрашивал, передвигая ноги скорее механически. Голову молодого охотника застилал туман ничуть не менее плотный и беспросветный, чем клубящееся брюхо Зверя.
Конец. Конец всему. Мирека… хутор… дети… Не будет ничего. Только Башня Друга, откуда никто не возвращался.
- Она должна прятаться где-то рядом, - сказал Друг, хотя Хасл ничего не спрашивал. – Бедняжка голодна. Другую причину гибели твоих друзей я не нахожу. Ну, да и чёрт с ними. Могильщика мне не жалко совсем. Жерев был безмозглым болваном, из тех, что редко доживают до сорока. Керага, да, немного жалко, я связывал с ним кое-какие планы. Но главным любимчиком, конечно, у меня был ты. Я даже немного рад, что мне не пришлось ждать твоего прихода ещё двадцать лет. В конце концов, я уже стар, не факт, что я бы вообще тебя дождался. Хотя, на этот случай у меня был план «Б»…
Охотник невидящим взглядом уставился на Друга. «Что он несёт? Почему он уводит меня к себе? Где, где я так ошибся?». Ещё несколько минут назад он, думая, что перед ним вся жизнь, хотел задать учителю столько вопросов. Сейчас же в голове сплошная муть. Впервые Хасл спросил у себя – а куда исчезают те, кого Друг уводит? Нет, спросил-то он себя об этом не в первый раз, но впервые не отмахнулся от этой мысли, а сосредоточился на ней. Что с ним произойдёт? Этот ответ знал только Друг, но расскажет обо всём только в башне, Хасл был в этом уверен.
Почему-то в этот момент он вспомнил кошку, выжирающую собственные внутренности.
- Кто такой Урмеру? – перебил учителя Хасл.
- Урмеру? А что ты про него знаешь?
- Ничего. Когда я был внутри Серого Зверя, кто-то попросил меня передать привет старому другу по имени Урмеру. Попросить его заглянуть в гости.
- Что ж… - протянул Друг, - думаю, тебе не стоит брать это в голову.
- И всё-таки?
- Один старый знакомый. Я бы даже сказал один из Древних. – Учитель провёл рукой, указывая на развалины. – Один из тех, кто превратил этот цветущий уголок в прибежище бедных больных уродцев.
- Кто передаёт ему привет? – упрямо продолжил расспросы Хасл. В его голове крутилась странная, очень странная мысль, которую он боялся осознать.
Кошка сказала, что он знает, кто такой Урмеру. Ни одного из жителей города так не звали. Могильщик не мог быть старым знакомцем существа, обитающего в тумане.
- Откуда мне знать? – сощурился Друг.
- Что со мной будет? – бубнил Хасл, как заведённый.
- Ты, конечно же, перестанешь существовать для жителей города.
- Я умру?
- Нет. Не сейчас. Возможно – никогда. В каком-то роде.
Охотник остановился как вкопанный. У него болела голова... но туман в голове рассеивался.
- Откуда ты знаешь, что это был могильщик? – спросил охотник и расхохотался. Его била крупная дрожь, из глаз текли слёзы.
- Истерика, - понимающе сказал Друг и покивал, соглашаясь сам с собой. – Такое бывает, бывает. Давай отдохнём.
Они остановились. Учитель силой усадил рыдающего Хасла на валун и встал рядом, насвистывая какую-то незатейливую, но совершенно незнакомую мелодию. Охотник спрятал лицо в ладони и зарыдал, прощаясь со старой жизнью.
Слёзы постепенно засыхали. Должно быть, прошло с четверть часа. Хасл уже почти не всхлипывал, и только забитый нос напоминал ему о том, что он поддался слабости.
- Что со мной будет? – повторил охотник свой вопрос.
Тяжело вздохнув, Друг присел к Хаслу.