Они шли мимо низких, срубленных из камня, приземистых гномьих домиков, похожих на медленно ползущих гигантских черепах. Сейчас в городе хаарских гномов была ночь, и улицы были пусты. Повсюду были камень и скала, улицы были присыпаны мелко дробленой рудой, хрустевшей под ногами.
Они остановились.
– Дальше тебе хода нет. Мы у порога в самое сердце Хаара. Он ждет тебя.
Лэа напрягла зрение и увидела впереди себя сидящего на вырубленном в камне троне гнома. Он был просто гигантским по меркам подземного народа, на полголовы выше Лэа, закованный в серебряные доспехи. Здесь, где самоцветы были повсюду, они не имели никакой ценности, поэтому простота серебра смотрелась очень дорого.
Лэа встала на одно колено, склонившись пред гномьим королем. Она опустила голову, неприятно ощутив свою тонкую обнаженную шею, которую так просто и легко перерубить гномьей секирой.
– Приветствую вас, Ваше Величество, – сказала Лэа.
– Встань.
Голос гнома не звучал враждебно, и это немного подбадривало. Лэа встала. Она чувствовала всей кожей тяжесть своего висящего за спиной тренировочного меча, но от гномов не исходило никакой угрозы, и она позволила себе немного расслабиться.
– Ты пришла за ним?
Король достал из своих ножен меч, рассмеявшийся звоном хрусталя. Он был длиной чуть больше метра с ощерившейся изысканными шипами гардой и крестовиной, сплошь покрытой затейливыми узорами. Но все великолепие совершенной рукояти меркло по сравнению с лезвием меча.
Тщательно сваренная сталь, покрытая серебряной вязью, бриллиантово блестевшей в свете факелов, у самого основания угрожающе изгибалась загнутыми зубьями.
Тонко прорисованный узор складывался в одну целостную, но ускользающую картину, прописанную мастером с той небывалой кропотливостью и старательностью, смешанной с гордостью своей работой и воодушевлением, что редко встречается в наши дни…
Она видела, как срастался воздух, разрезаемый при малейшем движении меча на упругие кусочки. И она была уверена, что меч не встретит ни малейшего сопротивления, даже если ей придется разрезать не пух, а чью-то шею. Казалось, лезвие быстро перетекает из одного состояния в другое, как ртуть.
– Да.
– Мы предоставим тебе выбор.
– Какой?
– Тот, кого ты ищешь, сейчас находится в порту всего лишь в трех часах скачки отсюда. В том самом порту, через который ты прибыла сюда. Он видел тебя, но едва ли узнал.
Руки Лэа сжались в кулаки.
– Так близко?
– О, да. Ты можешь сейчас развернуться и поскакать в порт. Ты успеешь его настигнуть, прежде чем он сядет на корабль, идущий в Соллос, но вот победить?.. Или ты можешь остаться здесь на два года. Жить в Хааре, не выходя наружу два года. Служить нам верой и правдой, забыть о своей мести и о том, что Соллос за полмира отсюда… тогда ты, быть может, получишь этот меч.
Гномы испытывали выдержку Лэа, трезвость ее ума и холодность мышления, ее сдержанность и терпение, глубину ее ненависти к Человеку в Волчьей Маске.
Лэа глубоко вдохнула.
– Я дала слово. Я не уйду отсюда без меча, даже если Волк ждет меня у подножья Хаара.
Король улыбнулся.
– Да будет так.
Глава IV: Карта или возвращение в мир
Светало. Серая пелена неба так равномерно цедила солнечный свет, что не знающему человеку угадать восток было невозможно. Лэа залила весело трещащий костерок остатками воды из котелка и, собрав свои малочисленные вещи, отправилась в путь.
Инстинктивно она сжимала рукоятку висящего на перевязи меча. Меча, который ей так дорого достался.
Лэа прожила под землей два года. Она не выходила на солнце, и единственным источником света для нее были чадящие факелы, ведь гномы прекрасно чувствовали себя в темноте. Она научилась ориентироваться в подземном царстве в абсолютном мраке, ее глаза стали светиться и, всякий раз, когда ее окружала тьма, в глазах загорались искры, и ночь превращалась в сумрак. Да, гномы сдержали свое обещание, она пробыла под землей два года и, выйдя на поверхность, потеряла всякий след Волка. Она объездила полмира, но так и не нашла его. А теперь, вернувшись в Далорию, Лэа первым делом отправилась в Виррокузию, где ее и нанял король Тирнау, вскользь заметив, что среди заговорщиков будет Человек в Волчьей маске.
Ох, не зря она не хотела браться за это дело, будто чувствовала, что король нагло лжет, ему необходима не подводящая рука, которая, не задумываясь, расправится с заговорщиками. Это была жестокая, подлая ложь!
Лэа глубоко вдохнула несколько раз. В Логе Анджа ее научили сдерживать свои эмоции с помощью серии особых вдохов и выдохов, носящих названия ки-ар. Почувствовав, как отхлынула ярость, Лэа опять погрузилась в воспоминания.
Вдали показались каменные башни замка короля Тирнау. Виррокузия была совсем близко. На следующий день они войдут в городские ворота.
– Хьял?
Он поднял голову.
– Да?
– Послезавтра ты отправишься в Анимилию. Я останусь. Тирнау должен заплатить мне за работу.
Хьял кивнул.
– Но есть кое-что еще, что мне делать бы ужасно не хотелось.
– А именно? – Хьял наклонил голову, слушая Лэа.
Она редко говорила, больше предпочитала молчать.
– Аэвим, королева Далории, пригласила меня на прием по случаю помолвки ее дочери. Он состоится завтра вечером. Она сказала, что это самая ближайшая возможность получить мою плату, потому что король будет в Виррокузии всего один вечер, после этого он отправится в Асент.
– Почему Аэвим не может заплатить тебе сама?
– Приказ. Тирнау хотел лично прочитать письмо старейшины. Скорее всего, там какой-то шифр. Так что завтра вечером я зайду на несколько минут на прием и заберу деньги. А послезавтра утром ты отплываешь на корабле, идущем в Анимилию.
– Ты вот так вот просто хочешь заявиться на бал по случаю помолвки принцессы с мечом за спиной, в сапогах и куртке? – усмехнулся Хьял.
Лэа фыркнула.
– Да. А ты предлагаешь что-то другое?
– Почему бы тебе не надеть платье, туфли, и от души не повеселиться? Сдается мне, ты этого не делала ни разу, с тех пор, как он убил наших родителей.
Лэа промолчала. А ведь и правда, когда она последний раз отдыхала? Она уже семь лет, как натянутая пружина, как гудящая, готовая к спуску стрела.
– Нет, Хьял.
– Ты не хочешь или боишься? Боишься выглядеть глупо?
– Не надо копаться в моих чувствах, – раздраженно сказала Лэа. – Я – наемница, а не какая-нибудь глупая высокородная девица, отпускающая слабоумные шуточки.
Хьял пожал плечами.
– Отдых никому не помешает. Лично я – пойду на этот прием, – с чувством сказал Хьял.
– Но ты туда не приглашен, – с таким же чувством ответила ему Лэа, но, увидев, что ее брат расстроился, великодушно добавила: – Ладно, я подумаю.
Хьял радостно улыбнулся.
– Я выберу тебе наряд!
Глава V: Знакомьтесь, Райт рент Крайген
– Нет, нет и еще раз нет!
– Ну, будет тебе, Лэа, успокойся! Тебе это платье очень даже идет.
– Я не хочу появляться в таком глупом наряде на виду у всего королевства.
Они находилось в одной из городских таверн, увлеченные спором друг с другом. На какую-то секунду Лэа вдруг остро ощутила, как ей не хватает в жизни чего-то такого простого, как эти споры и наряды, прогулки и улыбки…
Хьял купил для нее узкое темно-синее платье из атласа, разрисованное черными узорами. Оно сливалось с сине-черными волосами Лэа, впервые в жизни не небрежно убранными под шляпу, а тщательно расчесанными и аккуратно завитыми. Хьял где-то раздобыл для нее ожерелье из темных сапфиров и черные туфли.
Лэа зло и рассержено смотрела на свое отражение. Нет, ну самая, что ни на есть, благородная глупая девица!
– Нет.
Лэа начала стягивать платье. Хьял поймал сползающий с плеч атлас.
– Сделай это для меня. Хоть один раз в жизни.
Да, эти слова ударили сильно, весьма отличаясь от всех предыдущих воплей и угроз, принуждающих ее идти в этом нелепом наряде.
И Лэа начала понемногу сдаваться.
– Я надену под низ свою одежду.
– Это будет глупо. Платье начнет топорщиться.
– Тогда возьму с собой.
– Это плохая идея.
– Но меч я возьму.
– И куда ты его денешь?
– Закреплю на спине, где же еще? – удивилась Лэа.
Хьял возвел глаза к небу.
– Ты неисправима.
Лэа быстро накинула сверху кожаную перевязь с мечом.
В зале, освещенном тысячами свечей, стало тихо, когда туда вошла совсем молодая на вид девчонка, не старше восемнадцати лет.
На самом деле ей было двадцать один.
Она шла по залу с гибкой грацией, мягкими пружинистыми шагами, двигалась так, будто на нее вот-вот нападут. Темно-синее платье облегало кошачью фигуру, обсидиановые глаза горели темным огнем, белый шрам разделял лицо на две половины, непрестанно двигаясь при ее улыбках. За спиной у Лэа висел гномий меч. Она шла легко и непринужденно, раздавая всем улыбки, но, не забывая оббегать настороженным взглядом присутствующих, отмечая неестественные складки на одежде, под которыми могло быть спрятано оружие.
Легкое открытое платье и подобранные наверх волосы открывали скрытую всегда от посторонних глаз синюю татуировку на левом плече, изображающую скрещенные клинки, перевитые раздвоенным драконьим языком – герб Логи Анджа. Все, кто видели эту татуировку, с восхищенным и почти благоговейным трепетом начинали шептаться. Многие воины пытались подделать эту татуировку, чтобы придать себе большее значение и мастерство, чем на самом деле, но первородные руны, которыми были испещрены лезвия вытатуированных мечей, не поддавались подделке, ибо в своей первозданной сущности были известны только масэтрам Логи Анджа.
– Я заберу деньги и уйду, – сквозь зубы процедила идущему рядом брату Лэа.
– Не смей. Не показывай им своих слабостей. Говоря на твоем языке: они бросили тебе вызов, отказаться будет трусостью.
Лэа вздохнула.
– Но танцевать не буду. Даже не думай.
– Не смею, – улыбнулся Хьял.
Она развернулась на каблуках и пошла прямо к королю Тирнау. Рядом с ним стоял мужчина, с головы до ног увешанный оружием. Лица его Лэа не видела, но осанка выдавала в нем воина, не раз бывавшего в переделках. В отличие от остальных он был одет в обычную одежду, и Лэа пожалела о том, что поддалась уговорам брата.
– Ваше Величество? – Лэа присела в реверансе. Хоть она и не подчинялась ни одному из земных правителей, злить человека, который предоставил ей работу, явно не стоило.
Король улыбнулся.
– Так быстро? Право, я рад, что доверил это дело тебе. Ты нашла там то, что искала?
Лэа кивнула, стиснув зубы.
– Старейшина деревни передал вам письмо. – Она протянула ему аккуратно свернутый лист пергамента.
Тирнау развернул свиток и быстро пробежал по нему глазами.
– Отлично.
Он передал ей увесистый мешочек.
– Я покину вас, дорогие гости. Меня ждут более важные дела.
Король ушел, и Лэа осталась вдвоем с воином. Она поправила сползающую с гладкого атласа перевязь.
– Ты та, о ком я подумал или нет?
Лэа окинула воина равнодушным взглядом. Ничего примечательного. Он мало чем отличался от всех, прежде встреченных ею воинов. Правда, внешность его была весьма привлекательной, а сапфировые глаза могли сравниться цветом с самыми лучшими самоцветами Хаара. Лэа усомнилась, что в нем течет чисто человеческая кровь. Скорее всего, не обошлось без весьма солидной примеси эльфьей. Улыбка была весьма располагающей к себе, но Лэа как раз и не любила таких людей, которым хотелось доверять после первой же улыбки.
– Не знаю.
– Ты Лэа ун Лайт?
– Два часа назад была ею.
– А сейчас?
– А сейчас – не знаю.
– Столь разительная перемена?
– Еще бы.
Лэа провела рукой по гладкой ткани платья.
– Я – Райт рент Крайген.
Он с небрежным изяществом оперся о мраморную статую. На темных волосах блеснули отсветы огня, на мгновение превратив их в вихри агатов.
– Я представлял тебя другой.
– Зачем ты меня вообще представлял? Откуда ты меня знаешь? – в душу девушки начинало закрадываться подозрение.
– Скажем так, я кое-что слышал о тебе от одного знакомого…
– Какого знакомого? – Лэа не хотела разговаривать и начинала терять терпение.
– Не знал, что выпускники Логи Анджа любят носить платья, – усмехнулся Райт.
– Ну, уж нет! – его слова привели Лэа в ярость. Лицо ее побелело, почти сравнявшись со шрамом. – Не знаю, кто ты таков, но я, Лэа ун Лайт, даю слово, что если ты еще раз позволишь себе необдуманно выразиться в мой адрес, я заткну тебе глотку твоим же языком!
Он поднял брови.
– Больше похоже на истину. На ту Лэа, о которой мне рассказывали, что она два года прожила в Хааре.
Она развернулась, собираясь уйти от этого непонятно что пытающегося добиться человека. Он успел поймать ее за руку. Хватка была крепкой. Вырваться так, чтобы атласное платье не разошлось по швам, было невозможно.
– Ты ведь соврала ему. Королю. Его там не было.
– Что тебе нужно? – прошипела она.
– Я хочу тебе помочь.
– Я сама со всем разберусь!!!
– И как, получается? Легкая такая задача, не пыльная?
Лэа резко замерла. Казалось, что на нее вылили ведро холодной воды, лицо ее помертвело, губы плотно сжались.
– Я не знаю, где он сейчас, – продолжил Райт. – Но могу помочь тебе отыскать его, если разрешишь составить тебе компанию.
Он ослабил хватку, и Лэа вырвала руку.
– Мне не нужна ничья помощь.
– Но ведь это глупо! Ты не найдешь его одна. Мир Элатеи огромен. Я хочу помочь.
Она молчала.
– Ты можешь подумать. Я буду ждать тебя завтра вечером в таверне «Виррокузский сад». А сейчас… не хочешь ли ты потанцевать?
– Нет, – резко ответила Лэа. – Я не танцую.
– Конечно, – Райт улыбнулся так, будто только этих слов он и ждал.
И она убежала, легко лавируя между танцующими парами, лишь серебряная рукоять меча сверкнула напоследок ярким огнем.
– Ты неважно выглядишь, – заметил Хьял, когда поздним вечером они возвращались в таверну. – Это торжество утомило тебя?
Лэа весь остаток вечера потратила на поиски Хьяла и усиленные попытки держаться от Райта подальше.
– Нет, все в порядке. Завтра ты отплываешь…
– Я помню, – раздраженно ответил Хьял. – Тебе так не терпится от меня избавиться?
– Прости… – тихо ответила Лэа.
Она вдруг загрустила. Ее месть теряет свой священный характер, который она имела семь лет назад и превращается в отчаянные попытки загнать в угол ветер. Райт предложил ей реальную помощь, прося взамен только возможность быть ее спутником. Что же в этом плохого? Она не умеет вести себя с людьми. Но ведь Райт – воин. Им не будет скучно. А вместе они смогут… что?
Лэа раздраженно пнула камень. Для начала пусть докажет завтра, что достоин путешествовать вместе с ней, что не будет обузой на ее шее, а потом она подумает.
– Райт…
– Что? – удивленно перепросил Хьял.
– Прости… Хьял. Я хотела сказать… – Лэа покраснела. И тут же разозлилась на саму себя из-за того, что размякла на этом балу. – Я найду тебя, когда отомщу. Даю слово.
– Я знаю, сестренка. – Он обнял ее покрепче, вдохнув дурманящий аромат цветущих лилий. – Я знаю…
Лэа зашла в обычную на первый взгляд таверну, отметив про себя в который раз, как же они все схожи и различны между собой. Цветные, черно-белые, резные вывески; дубовые, тисовые, ореховые столы; покрытые клеенкой, льняной или холщовой выбеленной, выкрашенной скатертью стойки, выскобленные до чистоты, а может и заросшие слоем жира и грязи… в такие таверны она предпочитала не заходить.