- Куда? – поинтересовался Тренч.
- В… тюрьму. Правда, у нас нет тюрьмы, поэтому придется что-то придумать. Как ты относишься к чулану для кранцев?
- Подходит, - не раздумывая, сказал Тренч.
Имея опыт недельной жизни на открытой палубе, он согласился бы на любой чулан, даже предназначенный для хранения дегтя.
- Правда, там нет замка, это немного неудобно, - рассудительно заметила Корди, - Я слышала, что пленников надо оставлять под замком. Неужели придется идти к дядюшке Крунчу за кандалами?
- Нет необходимости, - поспешил сказать Тренч, - Я буду вроде как под домашним арестом.
- Что это значит?
- Это значит, что… Ну, я как бы даю слово, что останусь там, где мне скажут.
- Слово рыбы-инженера?
- Слово рыбы-инженера, - подтвердил Тренч, - Буду жить там безвылазно. Ты станешь самым свободным тюремщиком на свете.
Серые глаза Сырной Ведьмы сверкнули.
- Это мне подходит. Ты ведь не жулик, как Габбс?
- Нет. Конечно же, нет.
- Вот и хорошо. Тогда пошли побыстрее. Мне еще столько надо успеть за сегодня…
Идти за девчонкой было не проще, чем за Дядюшкой Крунчем или Габероном. Как и все обитатели «Воблы», она настолько свыклась с лабиринтом на палубе баркентины, что передвигалась в нем совершенно свободно, вынуждая Тренча спешить, оступаться и набивать синяки о торчащие детали такелажа и архитектурные элементы.
Пытаясь поспеть за своей юркой проводницей, Тренч дважды чуть не расшибся о стену, которой быть не должно было, не меньше трех раз спотыкался на невероятно крутых лестницах, и под конец растянулся на палубе, зацепившись за натянутый кем-то гамак. Тренч устало вздохнул. Невозможно было представить, что живое существо способно ориентироваться в этом хаосе, мало того, жить среди подобного. Пожалуй, надо найти способ замедлить ведьму, пока он окончательно не расшибся, не заблудился и не провалился под палубу сквозь какой-нибудь лаз…
- Эй! Куда мы спешим? У пиратской ведьмы так много хлопот? – спросил он, отдуваясь.
Корди пришлось притормозить, чтоб ответить.
- Уйма. Надо узнать, почему летней ночью светится планктон. Почему северные пассаты дуют по часовой стрелке. Что скажет Габерон, когда найдет в сундуке рыбью чешую вместо персикового бальзама. Что скажет Ринни, когда узнает, что у ее мятных пастилок вкус вяленого сома. Что произойдет, если желчь ската смешать с чернилами кальмара и добавить утренней росы с высоты три тысячи футов. И как плюхнет Марево, если скинуть в него старый чугунный чан с камбуза…
- И в самом деле, - согласился Тренч, - Очень много работы.
- Кроме того, я слежу за котлом, - с гордостью сказала ведьма, задрав нос. Не такой вздернутый, как у капитанессы, этот нос был украшен чернильными пятнами и внушал определенное уважение. Вероятно, из-за того, подумалось Тренчу, что это был нос ведьмы…
Одна из труб, мимо которых они проходили, внезапно затряслась и, натужно хрипя, исторгла из себя надувшуюся как шар лиловую рыбину. Рыб такой породы Тренч не видел за всю свою жизнь. Она была в роговых очках и судейском парике, и, поднимаясь ввысь, сохраняла на лице крайне сосредоточенное, даже важное, выражение. Моргая выпученными глазами, рыбина воспарила над палубой и унеслась куда-то вверх. Тренч машинально прикинул скорость и решил, что если та не замедлится, в скором времени пересечет двадцатитысячный порог и достигнет апперовских островов, немало, надо думать, удивив тамошних жителей.
- Ну, слежу, когда есть время, - поправилась Корди, тоже проводившая взглядом задумчивую рыбину, невозмутимо набирающую высоту, - Это ведь тоже не так просто.
- Ты сама составляешь зелья?
- Ага. Для этого даже ведьмой быть не надо. Щепотку того, щепотку сего… Размолотые семена ряски, воздушные пузыри форели, унцию свежей восточной боры…
Корди вела его куда-то, минуя корабельные снасти и части такелажа с ловкостью юной циркачки. Не прерывая разговора, она могла вспрыгнуть на планширь и пробежаться по нему, или проскользить несколько футов по горизонтально натянутому лееру. Чувствовалось, что в ее маленьком теле заключена уйма энергии, которая только и жаждет найти себе выход, точно вода из переполненной балластной цистерны. С Тренчем она держалась так запросто, точно была с ним знакома целую вечность. И Тренча это вполне устраивало.
Мистер Хнумр всю дорогу так безмятежно вел себя, устроившись на плечах ведьмы, что сразу было видно – этот способ перемещения не вызывает у него никакого дискомфорта. Вомбат не выглядел опасным или диким. Судя по тому, как он благодушно щурился на окружающий мир, временами цапая когтистой лапой развевающиеся по ветру хвосты Корди, «ведьминский кот» по своей природе был существом незлобливым, скорее, ленивым и немного избалованным.
- Зачем тебе вомбат? – спросил Тренч, надеясь, что этот вопрос заставит ведьму хоть немного снизить скорость.
- Это черный ведьминский кот!
- Ага. Ну да. А зачем тебе ведьминский кот?
Корди фыркнула. Разговор ничуть не мешал ей прыгать по рангоуту, карабкаться по канатам и совершать резкие пируэты.
- У каждой настоящей ведьмы должен быть кот.
- Чтоб добывал рыбешку для магических зелий?
Корди рассмеялась, чем воспользовался резкий порыв бокового ветра, едва не сорвавший с нее широкополую шляпу.
- Глупый ты. Коты нужны не для этого. Ведьминский кот – это… Как секстант для капитана, понимаешь?
- Нет, - сказал Тренч, подумав, - То есть, не совсем.
Корди вздохнула. Она явно не была расположена читать ему лекцию о ведьминских котах.
- Кот помогает ведьме фокусировать магическую энергию. Не любой кот, конечно. У каждой ведьмы должен быть свой, особенный, кот, на которого она настраивается. Тут далеко не любой подходит. Это как… В общем, далеко не любой секстант ложится в руку, когда тебе надо определить курс. Ты должен привыкнуть к нему, а он к тебе, между вами должна установиться связь, ну вроде как канат…
Судя по тому, как Мистер Хнумр ласково теребил ее хвосты, между этим «ведьминским котом» и самой Корди связь была толщиной со швартовочный конец.
- И как, помогает? – осторожно спросил Тренч, - То есть, с ним тебе проще колдовать?
Корди не услышала вопроса – как раз в этот момент очередной порыв ветра попытался сорвать с нее шляпу и почти в этом преуспел. Тренчу, впрочем, показалось, что ведьма вопрос услышала, но по какой-то причине не посчитала необходимым отвечать. Повторять его Тренч не решился. Кто знает этих ведьм и их котов, лучше не соваться в подобные области, чтоб избежать лишних неприятностей.
- А мы быстро идем, - прикинул он, наблюдая за тем, как неуклюжая «Вобла» прокладывает себе путь в истончающихся облаках, бесшумно разрывая их белесую паутину, - Узлов восемнадцать, наверно.
Говорить приходилось громко, здесь, на шести тысячах с лишним, ветер делался злым и порывистым, способным выхватить слова прямо изо рта, смять их и развеять во все стороны.
- Двадцать пять! – с гордостью заявила ведьма, придерживая шляпу, - Я добавила кое-чего в котел.
- Никогда не ходил так быстро, - сказал Тренч уважительно. В его представлении, двадцать пять узлов были невозможной скоростью для корабля такого воздухоизмещения, как у «Воблы».
Это польстило Корди.
- Обычные капитаны экономят на зелье, - пояснила она, прыгая на одной ноге по планширу, - Пары редко разводят, вот и плетутся на парусах. А нам зелья не жалко. Если надо, я могу его бочонками в котел кидать! Кроме того, у меня оно чистое, не разбавленное. А чистое ты нигде и не найдешь, ясно? Ни на одном острове Готланда уж точно. Может, где-то на задворках Унии, и то вряд ли. Каждый чем-то да разбавит или гадость какую-то замешает… Вместо форели берут минтая, вместо восточной боры – какой-то сквозняк из подвала… Вот и плетутся, как крабы.
Как раз в этот момент «Вобла» обогнала небольшую стайку дельфинов. Тренч, никогда их прежде не видевший, зачарованно наблюдал за тем, как эти грациозные животные скользят в облаках, чертя зыбкие туманные следы. Дельфины ныряли из облака в облако, точно играли в какую-то непонятную человеку игру. Увидев «Воблу», они поспешно сменили курс и некоторое время следовали в ее воздушном потоке, видимо, из чистого любопытства.
Корди внезапно хлопнула себя ладонью по лбу.
- Тюлька-фитюлька! Ну и балда же я. Про чулан вспомнила, а остальное… Пленников ведь и кормить надо, да? Ты голоден?
Тренч вспомнил свою последнюю трапезу, состоявшую из куска просоленной рыбы. Да и тот капитан Джазбер презрительно бросил ему на палубу, как псу. Когда это было?.. Сутки назад, кажется. Просто до поры до времени желудок мудро помалкивал, понимая, что сейчас не до него. Стоило, однако, упомянуть еду, как он ожил и сразу стал подавать лихорадочные, как на теряющем высоту корабле, сигналы.
- Немного.
- Держи.
Корди запустила руку в один из карманов юбки и вытащила… Тренч нахмурился.
- Бери, бери. Это хариус. Рыба такая.
- Но он…
- Шоколадный, - кивнула Сырная Ведьма, с хрустом откусив кусок хвоста, - Попробуй. Вкусно.
Тренч попробовал. Ведьма не лгала. Желудок намеревался получить пищу потяжелее, например, кусок солонины или галету, но шоколадный хариус его тоже вполне устроил. Спустя полминуты от того не осталось и чешуи.
- Вы знаете, где летают косяки шоколадных рыб? – поинтересовался Тренч, облизывая испачканные шоколдаом пальцы.
Корди скривила губы, состроив гримасу.
- Это… я ее. Еще хочешь?
- Не откажусь.
- Только шоколадных больше нет. Редко получаются. Вот тебе другие. Этот хариус из мармелада, это омлетная медуза, это макаронный окунь. Еще есть треска из чесночного хлеба и колбасный угорь, но они не очень получились.
Тренч взял омлетную медузу и осторожно откусил. Но никакого подвоха не было, разве что медуза с одной стороны немного подгорела. Так бывает, если оставить омлет на сковородке дольше положенного.
- Неплохо, - пробормотал он, пережевывая, - Значит, так ты развлекаешься?
- Это не игрушки, - пробурчала Сырная Ведьма, - Я так учусь. На рыбе. Раньше я училась на том, что попадалось под руку, но Ринни запретила. Когда обнаружила карамельный мушкет и трюфельный якорь. Наверно, у нее аллергия на грибы или…
- Видимо, твоя магия работает примерно так же, как и мои механические штуки, - невесело усмехнулся Тренч.
Сырная Ведьма поправила шляпу и по-взрослому вздохнула.
- Наверно. Давай уже, спроси.
- Что спросить?
- Почему со мной так происходит. Почему моя магия превращает все вокруг в еду.
- Я не собирался…
- Собирался, - безапелляционно сказала Корди, - Все спрашивают.
- Ну… Габберон что-то такое упоминал. Что-то про кулинарную магию и…
- Всем известно, что Габби трепло, - решительно перебила ведьма, - Нет никакой кулинарной магии. Это все из-за каши.
Тренч размышлял несколько секунд, прежде чем осмелился уточнить:
- Каши? Какой каши?
- Овсяной. В каледонийском приюте на Эклипсе нам каждый день давали кашу. Каша, каша и каша. Везде каша! Словно я жила в какой-нибудь Кашляндии, где все только тем и заняты, что едят кашу. Едят кашу, моются кашей, заправляют кашу в чернильницы… С тех пор я терпеть не могу кашу.
- Так ты жила в приюте?
- До десяти лет. Десять лет каши, Тренч. Без масла и соли, на воде. Ух, как я ее ненавидела…
Корди сжала кулаки. Кулаки были маленькие, детские, но Тренчу подумалось, что если одного касания хватит для превращения врага в порцию клубничного желе, недооценивать их силу явно не стоит.
- Знаешь, о чем я мечтала, пока оттуда не сбежала? О еде. Мои подруги мечтали о всякой ерунде. О красивом женихе-адмирале, о собственном доме, о клумбах с розами… А мне ничего такого в голову не шло. Я думала о еде. О ростбифах, пирогах с почками, сырной похлебке, артишоках и гусином паштете. О тарталетках и устрицах. О тыквенном соусе и клёцках. Целыми днями думала. Как будто они могли появиться, если хорошенько представить…
Корди досадливо одернула один из своих хвостов, лезущий в глаза.
- Ринни говорит, все мои проблемы из-за этого. Из-за каши. Я так долго думала о всяком съестном, что внутри меня что-то как бы сместилось или вроде того. Поэтому теперь у меня получается только еда. Любая. Знал бы ты, сколько всего нам пришлось выкинуть за последний год… Лакричные доски, фалы из вермишели, сапоги из бекона… В общем, с тех пор Ринни мне запретила творить ворожбу на чем-то кроме рыб. Но я думаю, это все-таки из-за того трюфельного якоря. Может, у нее аллергия на грибы или это был ее любимый якорь?..
- А… - начал Тренч.
- Нет.
- Но я же еще не успел…
- Ты хотел спросить, почему меня прозвали Сырной Ведьмой, - Корди тряхнула всеми своими хвостами сразу, - Все спрашивают. Но нет. Этого я говорить не стану.
- Надеюсь, не из-за того, что предыдущего своего пленника ты превратила в головку камамбера.
Корди высунула язык.
- Не скажу!
Забавная кроха, решил Тренч. Немного взбалмошенная, чересчур прямолинейная, она так не походила на созданный его воображением образ взрослой самоуверенной ведьмы, что поневоле вызывала симпатию. А еще эта ее детская непринужденность… Впрочем, сущим ребенком она не выглядела. Если его предположения относительно ее возраста были верны, через пару лет она превратится в девушку – надо думать, не менее задорную и непосредственную, чем сейчас.
Он мысленно одернул себя. Находясь в положении пиратского пленника, лучше воздержаться от прогнозов на такие большие сроки, как пара лет. Тут не знаешь, что тебя завтра ждет, куда уж жизнь годами мерить…
На некоторое время Тренч забыл про расспросы, занявшись мармеладным хариусом и колбасным угрем. Есть на ходу было не очень-то удобно, но желудок против этого ничуть не протестовал, даже наоборот, явственно намекал, что не прочь растянуть этот процесс на более долгий срок. Пожалуй, он съел бы целый корабль, если бы Корди сумела превратить его во что-то более удобоваримое, например, в гигантскую фрикадельку или, скажем, каравай хлеба…
- Сколько же человек у вас на борту? – спросил Тренч, разделавшись с жертвами гастрономической магии Корди, - Я не вижу ни команды, ни матросов…
- Шестеро, - беззаботно ответила ведьма, - Это если считать Мистера Хнумра.
- Нелегко, наверно, управляться с парусами.
- С парусами нам помогает «Малефакс». К тому же, мы редко идем под парусами, чаще всего на машине, хотя Дядюшка Крунч и говорит, что настоящий небоход ходит только под ветром. Но он вообще много всякого говорит…
Тренч быстро произвел мысленные расчеты.
- Ты, Габерон, Ринриетта, дядюшка Крунч… Кого-то я еще не видел?
- Шму. Ты наверняка не видел Шму.
- Верно, - согласился Тренч, - Не видел.
- И почти наверняка не увидишь.
- Почему? Она призрак?
- Она ассассин. И не любит показываться кому-то на глаза. Она очень скромная.
Тренчу опять вспомнилась зловещая тень, караулившая его на палубе. И воспоминание это оказалось так свежо, что по спине мгновенно загулял ледяной ветерок, проникший туда непонятно с какой стороны света. Тут уж дело было не в высоте…
- Ассассин – это значит…
- Она убийца, - произнесла Корди, легко перепрыгивая кнехт, - И зовут ее на самом деле не Шму. А баронесса фон Шмайлензингер. Ну, то есть я так думаю. Она сама-то не очень охотно рассказывает о себе. Наверно, все убийцы немного стеснительные, да? В общем, я называю ее Шму. Она привыкла.
- Она и в самом деле баронесса? – машинально спросил Тренч, хотя на языке у него вертелся совсем другой вопрос.
- Ну да. Наверно. Честно говоря, мы точно не уверены, а сама Шму уверена еще меньше, но мы на всякий случай считаем ее баронессой.
В другое время Тренч не удовлетворился бы столь туманным и странным ответом. Но другое время, как ему казалось, миновало давным-давно. Здесь, среди облаков, началась какая-то новая жизнь – необычная, пугающая и не подчиняющаяся, казалось, никаким законам. К этой новой жизни приходилось подходить с новыми мерками, неизвестными ему на родном острове.
- Она убивала людей? – осторожно спросил он.
И заслужил широкую улыбку ведьмы.