— Сама виновата, — вдруг заговорил Чон. — Нечего было лезть к той девке. Кстати, кто она вообще? И на кой ты вообще накинулась на неё?
— Да потому что бесит она меня. Выскочка… — фыркнула я.
— Она один раз обозвала тебя, и ты тут же вцепилась ей в волосы? — издал смешок брюнет. Я повернулась к нему и многозначительно вздохнула.
— Думаешь, это впервые? Она уже давно раздражает меня, а сегодня моему терпению пришел конец, и я дала ей по заслугам. Будет знать, как что-то вякать в следующий раз…
— Уже давно? — переспросил парень.
— Да, просто… — я запнулась и глянула на брата, обдумывая, стоит ли ему говорить или нет, но всё же решила рассказать: — Кроме нашей команды в школе существует ещё одна. Это команда, где лидер Минки. Они сейчас готовятся к тому же танцевальному конкурсу, что и мы, и жуть как нам завидуют. Пытались подставить нам «подножки», но у них ничего не вышло. Они боятся проиграть, так как наша команда сильнее их. А сегодня… Я получила эту травму из-за неё, — чуть ли не плача я уставилась на своё колено и вновь погладила его. — И если я не смогу танцевать, я её прикончу…
Чонгук снова усмехнулся.
— Боевая у меня сестра, однако, — я перевела на него недоуменный взгляд, но позже заразилась его улыбкой и сама улыбнулась уголками губ. Вдруг в палату входит наш классный учитель. Очень неожиданно.
— Нана и Чонгук, за то, что сегодня произошло в спортзале, вы понесете ответственность. Сейчас же к директору. Ваши родители уже там.
Он вышел, а мы как стояли на месте, пялясь вперед, так и застыли.
***
Уже битый час хожу туда-сюда по коридору, шаркая кедами по полу, нервно разминая вспотевшие пальцы рук. Мы с Гуком уже 20 минут стоим под дверями кабинета директора, пока наши родители ведут с ним беседу о нашем поведении. Я уже предвкушаю, что будет сегодня дома.
— Не мельтеши, — раздраженно кривится Чон, останавливая меня за локоть, когда я в очередной раз прохожу рядом. Сейчас я удивилась. Он так спокоен. Знаю же, что ему устроят скандал не хуже моего. — Нужно было думать, перед тем как набрасываться на кого-то, — добавляет он, снова прислоняется спиной к стене и закрывает глаза.
— Ха-ха, кто бы говорил вообще! — возмущенно пыхчу я и замечаю, как уголки губ парня приподнимаются. Глаза по-прежнему закрыты.
— Не обвиняй во всем меня. Сегодня мы оба налажали…
Я устало вздыхаю и также прислоняюсь к стене рядом с братом. Опрокидываю голову и прикусываю губу.
— Отец в этот раз не сжалится. Запрет меня снова… Меня уже тошнит от этого чертового домашнего ареста, — тихо рассказываю я, будто сама себе, но знаю, что Гук всё слышит. Я смотрю на него, будто ожидая, что он скажет что-то, но он всё молчит. — Спокоен, как удав. Ты вообще не волнуешься? — спрашиваю я, удивленно глядя на него.
— Мне плевать на самом деле, — не открывая глаз, говорит он.
— Мне бы твою пофигистичность, — тихо шепчу я и вздыхаю. Чонгук открывает глаза и косится в мою сторону.
— Ты не обязана слушать всё, что тебе говорят предки. Им не понять того, чем мы живем, что нам нравится. Как в случае с твоими и моими увлечениями. Их гораздо больше волнует то, как мы повлияем на их репутацию, и это я ненавижу больше всего, — брат отталкивается от стены и опускает руки в карманы. Я внимательно наблюдаю за ним. Взгляд мрачен, губы плотно сомкнуты, желваки на скулах играют, а брови хмуро сдвинуты на переносице. — Поэтому… — продолжил он и повернул голову в мою сторону, — просто не нужно всегда слушать то, что тебе говорят. Мечта… Думаю, она важнее того, чего от тебя хотят другие. Это твои цели и то, к чему стоит стремиться.
Эти его слова так удивили меня. Он раньше никогда не говорил таких вещей. Будто только что поговорили по душам и он раскрылся мне. Даже не думала, что он мыслит так широко. Теперь я уверена, что он ещё многое скрывает в себе, и если дать ему повод, он сможет раскрыться. И мне… мне бы почему-то хотелось этого. Сейчас внимательно смотрю на него, до сих пор удивляясь его словам, а Чонгук будто смутился от самого себя и стушевался, отводя взгляд.
— Ва-а, Чон Чонгук, — хитро протянула я. — А вы умеете удивлять. Как это душевно всё прозвучало, — говорила я, только сильнее смутив парня, и он начал забавно хмуриться.
— Кхм… Просто притворись, что ничего не слышала.
— Да ладно тебе, — махнула я рукой, улыбнувшись. — Это было неожиданно, но очень… правдиво. Я прислушаюсь к твоим словам.
Я закивала, а Чонгук внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, действительно ли я так считаю.
— Что? — теперь уже я смутилась, ведь взгляд Гука так и застыл на мне. Но он не успел ответить, так как в этот момент двери кабинета открываются и к нам выходят, собственно говоря, наши мамы и сам директор. Мужчина долго прощается с ними, уважительно улыбается и желает удачи, затем снова входит в кабинет. Моя мама тут же хватает меня за локоть и отводит подальше, мама Чонгука делает то же самое.
— Снова начнешь оправдываться? — отпустив меня, она строго посмотрела. В этом взгляде нет ничего хорошего, и я уже настроилась на этот разговор.
— Снова начнешь ругаться? — я сострила жалобные глазки и мило улыбнулась, но это всё никак не подействовало на настрой мамы.
— Нана, я была снисходительна к тебе всё это время…
«Хах, снисходительна? Серьезно?»
— …но теперь понимаю, что с этим нужно что-то делать. Когда меня вызывали в школу, я подумала, что случилось что-то серьезное, а это оказывается… Драка? — она вопросительно посмотрела на меня, будто ожидая, что я могу вообще ответить на это, а я только виновато опустила голову. — Нана, ожидала чего угодно. Плохой оценки, грубости учителям или пропуск уроков, но драка?! Я понимаю, что подростки в таком возрасте любят конфликтовать друг с другом, но ведь… Ты девочка, в самом деле! И да, Чонгуку это ещё простительно, он ведь парень, нужно куда-то энергию деть и помахать кулаками, но ты-то куда?! — она уже стала повышать голос и я понимала, что с каждым новым словом она злится всё сильнее и сильнее.
— Мам…
— Две девочки устроили бойню, похлеще, чем парни. Как так? Что она тебе сделала такого, что ты так на неё накинулась?
— Мама, просто ты не знаешь всей истории. Она очень часто дразнила меня. Теперь получила по заслугам, — гордо заявила я, делая вид, что ничуть не жалею о своем поступке.
— Не говори так! Настоящие девочки так себя не ведут! — снова повысила она голос, заставляя вновь виновато опустить голову. — Ты дочь конгрессмена! Какой пример подаешь своей сестре?! Тебе не стыдно?! А если кто-нибудь снял эту бойню на видео и выложил в интернет, а я думаю, что такое вполне возможно… и… и, — мама уже буквально пыхтела от возмущения, не зная, что ещё можно добавить и сказать. Только лишь укоризненно глядела на меня.
— Что? Что? — я подняла голову, уже сама начиная злиться. — Как обычно будешь читать мораль о том, как тебе стыдно за меня?! Что я не заслуживаю быть твоей дочерью и что я ужасно себя веду? — глаза мамы расширились, и она изумленно уставилась на меня. — Ну и ладно! Пусть снимают! Пусть все знают, какая ужасная дочь у уважаемой семьи! Хотя знаешь, это ещё ничего! Вот если бы журналисты узнали о «прекрасных» отношениях супругов семьи Пак, вот это был бы нонсенс просто! Скандалы каждый день, в семье постоянно конфликты. Может мне заснять, как вы орете друг на друга каждый день? А что, статейка бы вышла ещё та! И обо мне бы все сразу же забыли! — на этом терпению матери видно и правда пришел конец, потому что она влепила мне звонкую пощечину. Даже Гук с мамой повернулись в нашу сторону и госпожа тихо охнула, прикрыв рот ладошкой.
— Не смей так разговаривать со мной. Услышу ещё раз, накажу, — тихо и спокойно промолвила мама, но я знала, что в этом спокойном тоне скрывалась невероятная злость. Она умела ловко маскировать свои настоящие чувства за «маской» невозмутимости. Приложив дрожащую руку к щеке, я глянула на неё. Она поправила воротник белоснежной блузки и строго посмотрела на меня. — Ещё директор рассказал о ваших отметках. И знаешь… Даже Хёри с Марком учатся лучше, чем вы с Чонгуком. И это сущий кошмар. Так дальше продолжаться не может. Поэтому мы с Юнсоль решили, что вами следует заняться. С завтрашнего дня вы с Чонгуком занимаетесь дополнительно, и пока я не увижу нормальных оценок, ты будешь учиться до потери пульса, — на этом она развернулась и, цокая каблуками, направилась к выходу из школы.
«Она даже не спросила, в порядке ли я после драки и не повредила ли себе что-то…»
Комментарий к 13.
\отбечено\
========== 14. ==========
На часах 22:19. В комнате сумерки, лишь настольная лампа слабо освещает небольшой столик, за которым сидят двое. Нана и Чонгук уже почти как два часа занимаются. Да, действительно. Их матери сдержали слово и заставили подростков учиться, и у тех просто не оставалось выбора. Напор со стороны старших был огромен.
— Айщ! Не могу больше! Спать хочу! — Нана раздраженно кинула ручку на стол и откинула голову назад, устало потирая шею. — Мои мозги сейчас расплавятся…
— Пф, будто они есть… — усмехается Чон, за что получает крайне раздраженный взгляд сестры.
— Не зли меня кролик, я и так в ярости.
— Ой-ой, уже страшно, — шепчет Чон, что-то сосредоточено выводя в тетрадке.
— Уф! Бесит! — девушка закрыла учебник с глухим звуком и потерла глаза. Сегодня родители уехали на какой-то корпоратив, поэтому можно было ненадолго расслабиться. — Хорошо, что учитель ушел быстрее, ещё часа уроков я бы не выдержала… Спать хочу, — снова простонала она.
— Да кто тебе не дает. Иди дрыхни и не ной, — фыркнул Чон. Нана перевела на брата удивленный взгляд.
— А ты чего это так учиться стал, мм? Раньше ведь плевать было.
— Не твое дело, — коротко отвечает парень, не отрывая взгляда от учебника. Нана лишь удивленно вскидывает бровями, наблюдая за брюнетом, а затем складывает губы в трубочку и насвистывает собственную мелодию. Чонгук громко вздыхает и поднимает на сестру недовольный взгляд, понимая, что она делает это специально. Та лыбится, словно чеширский кот, довольная тем, что хоть однажды получилось вывести брата из себя. — Спать идешь? — спрашивает он, а девушка продолжает тянуть широкую улыбку.
— Неа, буду спать тут, — ей почему-то не хотелось уходить сейчас к себе. Быть одной в скучной комнате. То ли дело остаться тут в компании хмурого братца и пораздражать того немного. Да, иногда Нана любила бесить других.
— Чего? — удивляется на секунду Чон, но после принимает мрачный вид и указывает наверх. — Вали уже. Предки не узнают, а ты учиться уже не собираешься.
Но вместо ответа Нана ложится на стопку учебников и закрывает глаза, начиная громко храпеть.
— Что за детский сад, — качает головой Гук, недовольно скривившись.
Через некоторое время Нана действительно отрубается, но к счастью не храпит. Она сидит на стуле, откинувшись на спинке и запрокинув голову назад, широко открыв рот. Увидев это Чонгук не сдерживается, чтобы не запечатлеть такую «красоту». Он быстро делает несколько кадров на свой телефон и с довольным видом продолжает писать в тетради, как вдруг тело девушки наклоняется, а голова скользит в сторону, тут же падая на колени парню. Тот аж подпрыгивает от неожиданности и жмурится, прикусывая губу.
— Какого… — он опускает голову и видит, что сестра даже носом не повела, продолжая спать, удобнее умостившись на коленях Чона. Парень недолго разглядывает лицо спящей и замирает. Снова. Снова проснулось такое странное чувство, какое он испытал уже раньше, тогда, когда увидел сестру в классе. Будто нет той заводной и дерзкой Наны. Есть милая, в какой-то степени сексуальная и женственная Нана, которая умеет притягивать к себе внимание. Даже Чонгука.
Парень смотрит на неё, внимательно скользя взглядом по милому лицу. Закрытые веки, длинные ресницы, аккуратный носик, приоткрытые розовые губы, затем шея, открытый ворот толстовки, что оголяет ключицы. Нана причмокивает и удобнее умощается на ногах брата, совсем не реагируя на его касания.
— Эй, может, встанешь? — он пытается быть раздраженным, но в голосе проскальзывают нотки смущения.
— Не могу, мое тело меня не слушается… Унеси меня в мою кроватку, пожалуйста, — не открывая глаз, она тянет руки к парню, словно маленький ребенок просится на ручки. Чон вздыхает. У него не остается выбора. Он мог бы конечно просто столкнуть девушку на пол, наплевав на какую-то там просьбу, но у него почему-то рука не поднимается, и он просто подхватывает её и усаживает себе на спину. Сегодня он слишком добрый…
— Кумао-о-о… — тихо тянет сестра на ухо парню, от чего у него невольно пробегают мурашки. Он поднимается в комнату сестры и опускает ту на постель.
— Будешь мне должна, — говорит он громче, зная, что она его слышит.
— Окей, завтра приготовлю тебе рамен, — сонно шепчет она, переворачиваясь на другую сторону.
— Какой рамен… — хмурится он, цокает и просто уходит из комнаты.
***
Утро. 6:15. В комнату как обычно входит Хосок в пижаме и в сонном состоянии падает на кровать рядом с сестрой, заставляя ту застонать и зашевелиться под одеялом.
— Хосок-а, слезь, — вертится она, уткнувшись носом в подушку.
— А ты вставай. Уже шесть часов. Опоздаем как всегда, — бубнит он и поднимается, выходя из комнаты.
— Ну я ведь вчера не спала до часа ночи… Ужас, — ворчит она и тоже поднимается с кровати. Плетется в ванную, быстро умывается, надевает школьную форму и спускается вниз. В доме ещё пусто, поэтому девушка задумала быстренько стащить что-то из холодильника и быстренько уйти, но обнаружив в столовой маму, поняла, что этому не бывать.
— Сядь, — спокойным голосом приказывает женщина, не поднимая взгляда от тарелки. Она ест одна, что было немного странно. Нана вздыхает, разворачивается и нехотя садится рядом, глядя куда угодно, но не на маму.
— Чего? — грубо отвечает она. Женщина замирает, опускает вилку и нож на стол и поднимает строгий взгляд на дочь.
— Как проходят занятия? Ты довольна учителем Ли? — спрашивает она, хотя уже понятно, что её не волнует мнение девушки. Нана на секунду одаряет мать презирающим взглядом, а после фальшиво улыбается и качает головой.
— О-очень нравится, мамочка. Лучший учитель в мире просто, — с явным сарказмом говорит она.
— Завтракать будешь? — проигнорировав её неправдоподобно прозвучавшие слова, она вновь приступает к еде.
— Обойдусь, — кидает Нана и поднимается из-за стола.
— Не забудь, что занятия будут проходить каждый день в семь часов вечера, — уже напоследок предупреждает её мама, и девушка замирает у двери. Она о чем-то задумалась, а после её глаза округлились и она развернулась, вопросительно глядя на маму.
— Что значит в семь?
— В семь значит в семь, что не так? — приподнимает бровь женщина, но Нана не может ответить, что именно в такое же время во вторник и начинается конкурс, в котором она непосредственно берет участие.
— Ладно, я поняла, — подавлено отвечает девушка и выходит из комнаты.
***
— Вот черт, ну что за родители! — Сора хлопает рукой по парте, зло сдвигая брови.
— Мне уже так надоело всё это, — Нана опускает подбородок на учебник и поджимает губки.
— Нужно что-то придумать. В тот день ты не можешь быть дома, — задумчиво потирает подбородок Сохён, а Сора кивает.
— Может… Скажешь, что тебе надо в школе помочь учителю? — на ходу придумала подруга, но Нана тут же отрицательно мотает головой.
— Не прокатит. Мама тут же позвонит в школу и всё выяснится раньше, чем я переступлю порог дома. С этим всё строго, — вздыхает девушка. Подруги цокают, вновь задумавшись.
— Конкурс может длиться долго. Какую отмазку можно придумать, чтобы свалить из дома на несколько часов, да ещё и ночью? — будто спрашивая у самой себя, говорит Нана. — Айщ, не знаю… Ладно, я пойду попью водички. Может, в голову что-нибудь придет.
— Окей, — грустно провожают подругу взглядами из класса.
Нана вяло плетется в сторону холла и, подойдя к автомату с напитками, кидает монетку, выбирая себе баночку с колой, которая тут же выпадает из машины. Выпив половину, девушка уже собирается возвращаться, но дорогу ей преграждает Минки. Злобно ухмыляющаяся Минки.
— Только посмотрите, — мотает она головой глядя на маленькие царапины на лице Наны, — это я так постаралась?
— Я вижу, я тоже неплохо поработала, — кивает та.