«Вы не сердитесь на них, — сказал нам один из наших провожатых, когда мы очутились в тихом и пустынном холле гостиницы, — просто здесь редко бывают советские люди. Не сердитесь!»
«За что же сердиться!» — искренне изумился я.
У меня перед глазами все еще стояли приветливые лица вьетнамских ребятишек, их молчаливые улыбки, добрые и мягкие. Они и сейчас возникают у меня в памяти, когда я думаю о Вьетнаме, когда вспоминаю те дни, что провел в этой гостеприимной стране.
ак случилось, что один из самых первых моих рассказов я написал под впечатлением известий, приходивших в то время с Корейского полуострова. Тогда, тридцать с лишним лет назад, там полыхала война. Войну эту развязал тогдашний диктатор Южной Кореи Ли Сын Ман и его заокеанские покровители. Народ Северной Кореи храбро сражался против агрессоров. Война шла очень тяжелая, беспощадная. Многие города и села Кореи лежали в развалинах, тысячи людей гибли под бомбами и снарядами.
В те годы я был еще совсем молодым человеком, студентом-второкурсником. Трагические события, сотрясавшие Корейский полуостров, не могли не волновать меня и моих товарищей. Мы жадно вчитывались в сообщения об упорных боях, которые вела Корейская народная армия, с тревогой и волнением вслушивались в голоса дикторов, читавших по радио последние известия. Вот тогда-то (если не ошибаюсь, всего за один вечер) я и написал рассказ. Хорошо помню, как это было, помню тот первый толчок, тот непосредственный повод, который побудил меня взяться за перо.
Я учился в Москве, но время от времени приезжал домой, в Ленинград, и в такие дни особенно любил вечерами бродить по городу. Однажды, поздней осенью 1950 года, я шел по набережной Фонтанки. Дул сильный порывистый ветер, то и дело начинал моросить дождь. Я вышел к автобусной остановке, и, пока ждал автобуса, внимание мое привлекла газета, вывешенная тут же рядом на стенде.
При неровном свете уличного фонаря на уже успевшем намокнуть газетном листе я увидел фотографию. На ней были изображены тела корейцев, которых настигла смерть. Женщины, дети, старики… Изуродованные лица, сведенные последней судорогой руки… Конечно, я и раньше встречал в газетах подобные фотоснимки, но отчего-то именно эта фотография, которую я увидел на мокрой газетной бумаге, под дождем, при колеблющемся, словно бы тревожном, свете фонаря, меня потрясла особенно.
Тогда, разумеется, я еще не знал, что мне, да и не только мне, а и всем людям Земли, еще предстоит в последующие годы с ужасом и содроганием вглядываться в десятки подобных фотографий, только сняты они будут уже не на полях Кореи, а в деревнях Вьетнама, в городах Гренады, Ливии, Ливана… Сделанные в разных местах, в разное время, они будут свидетельствовать о том, что повадки американского империализма и его приспешников не меняются с годами, они остаются все теми же — бесчеловечными и жестокими.