– Зел, – Кари проглотил комок в горле, – ты только что убила десятки человек. Зачем?!
– Десятки? – Рыжая недоверчиво уставилась на собеседника, будто определяя, не смеется ли он. – Восемнадцать каких-то некромантов ты называешь людьми? Ладно-ладно, не заводись, я признаю, что немного погорячилась, дюжины было бы вполне достаточно… Да, это шутка, метаморфский мальчик, и да, мне ничуть не совестно. Еще что-то? Только учти: без нотаций.
– Зачем, Зел?
Лин стояла на крыльце и смотрела вдаль, словно боясь встретиться с кем-либо взглядом. В ее тоне не чувствовалось осуждения, но богиня вздрогнула:
– Что-то узнала о книге? Нет? Тогда катись обратно! – зло выпалила она, безуспешно скрывая смущение – как бы пренебрежительно ни относилась Зелина к морали, мнение волшебницы для нее было важно.
– Просто интересно, что могло заставить тебя потерять голову, – тихо проговорила Лин, преодолевая ступеньки. – Маги осаждают нас уже давно, а с нервами у тебя порядок… Кстати, где принцесса?
– Оглянись, подруга! Нет принцессы! Нету! Вернули ее на тот свет!
– Обойдя твою защиту? Это же невозможно! Я читала – людям не по силам справиться с магией богов! А откуда не-люди в Кирате? Ну, кроме нас? Разве что Лан прибыл к Арголину… Как правитель к правителю, или что-то в этом духе. Алана Дилейна наверняка заинтересовала творящаяся в Кирате реховщина.
Рыжая презрительно отмахнулась:
– При чем тут Лан? Он почти как ты: разрушает, хоть и может немного колдовать. Берите выше: здесь работал бог!
– И ты испугалась, – с пониманием произнесла Лин.
– Рех… – тихо прошелестело от входной двери. – Боги вправе забирать принадлежащее им… А кому принадлежу я, никто не знает…
– Ты живая, значит, мне, – недовольно бросила богиня, которую послушная и незаметная магичка страшно раздражала.
– Я живая, да, – без выражения проговорила Эльмира. – Но я – книга… Так что у меня нет бога…
ГЛАВА 7. Первый вопрос
Наставник учил меня: искусство дипломатии заключается в том, чтобы отвечать на простые вопросы, не порождая сложных.
«Первые сто лет при дворе Веллийской империи», Бест Влайский
– Это не лезет ни в какие ворота! – бушевал Марк, истаптывая роскошный ковер в собственной гостиной. – Мир давно свихнулся, и я сойду с ума вместе с ним! Нет, подумать только, как такое вообще возможно?! Твою ж!.. А я считал, будто лишь в казармах гвардейцев порядки как в оркских племенах! Благородные и утонченные, чтоб вас! Цвет империи, будущее человечества… Малолетние полудурки!
Лин и Кари согласно кивали, полностью поддерживая хоть и немного матерную, зато точно выражавшую их собственные мысли позицию друга. И недавнее противостояние богов, окончившееся смертельным исходом для людей, здесь было ни при чем.
Как сказал сосед, Маргалинайю вернули, значит, так и надо. Стоит помянуть ее по возможности приличными словами, посетовать на случайности, которые редко случайны, и заняться делами насущными, не забывая – до недавних пор возвращение мертвой принцессы в ее мир считалось заданием присутствующих.
Правда, в последнее время Маргалинайя вела себя на удивление молчаливо и неопасно, однако, как уверял Марк, долго так продолжаться не могло. Есть личности, которых не то что время – тот свет не исправит, и Ее Высочество относилась именно к таким людям. Недаром же когда-то, еще при ее жизни, пятый корпус гвардейцев императора вскладчину несколько лет подряд приносил Реху довольно приличные жертвы, умоляя его избавить мир от капризной, никогда и ни в чем не знавшей отказа императорской дочурки.
Справедливости ради следовало заметить, что в то время в арсенале принцессы значились не яды, а приворотные зелья – по большей части недавно изобретенные, не имевшие одобрения комиссии магов и обладавшие невероятным количеством побочных эффектов. Впрочем, Маргалинайю последствия редко заботили.
Что ж до Его Величества, то Марку было глубоко плевать и на болезнь правителя, которая «не болезнь», и на смещение династии Виллаев, и на то, кто займет трон во влайском дворце. Хоть у Фарме имелись неплохие шансы стать регентом, настоящей власти ей никогда не видать. Для знати фаворитка – как ширма, которую можно украсить драгоценностями, повесить на видное место и двигать по своему усмотрению, прикрывая собственные дела.
Ну а неожиданная смерть каких-то там некромантов бывшего гвардейца лишь обрадовала – он терпеть не мог тех, для кого трупы являлись расходным материалом. Тем более, главную площадь уже убрали, и только небольшие темные пятна напоминали о недавней ярости богини.
Нет, Марка возмутило нечто, на первый взгляд совершенно безобидное.
– Да на ее фоне Зел выглядит образцом порядочности, – заключил он, переводя дыхание.
Богиня расплылась в довольной улыбке, Эльмира понурила голову.
Молодая магичка рассказала совсем немного. Вернее, она рассказала то, о чем могла знать девушка, проведшая в клусском пансионе последний год вместе с Ильменой, но не смогла сказать ни слова информации, доступной «книге».
Все просто – приоритеты магов и людей без дара разительно отличались, и соперничество, к примеру, в любви – ничто по сравнению с борьбой за преобладание над «коллегой». Одиночке трудно противостоять одновременно всем, поэтому двоюродные сестры объединились в команду – так делали многие, и администрацией это не запрещалось, более того – подобные отношения поощрялись. Единственная проблема – Эльмира знала об особенностях таких специфических братств преимущественно со слов подруги, практически выросшей в Клуссе.
Ильмена целилась высоко, полностью отдавая себя магии. Единственное, что ей немного мешало, – несовершенство человеческой памяти, не способной удержать больше пары тысяч заклинаний. Но и эта проблема имела решение.
Эльмира, тосковавшая по семье и цеплявшаяся за сестру как за единственное знакомое лицо среди завистливых и подозрительных сокурсниц, с первого дня знакомства начавших оттачивать мастерство на «безответной деревенщине», с радостью согласилась помочь. Поначалу от нее ничего особенного не требовалось – Ильмена лишь хотела, чтобы кузина, имевшая превосходную память, запоминала новые заклинания и позволяла ими пользоваться, благо копаться в чужих головах амбициозная девушка научилась давно. Правда, для этого требовалось получить согласие «помощников», но внешностью судьба ее не обидела и жертвы обычно оставались не в претензии.
А затем графскую дочку вместе с несколькими другими пансионерками пригласили в мастерскую Первого мага Радиса – в рамках какой-то образовательной программы. Ильмена вернулась с «сувениром», который до сих пор ищут лучшие клусские агенты. Книга, созданная величайшим из магов, вместилище знаний обо всем на свете – о таком подсобном материале она и не мечтала! Но где бы спрятать добычу? Каждый из магов способен найти свою вещь, как бы хорошо ее ни замаскировали.
Наверно, не предложи Эльмира помощь, когда кузина была на взводе, все понемногу вернулось бы на круги своя, но…
Ильмене пришла в голову отличная идея заставить раскошелиться двух гномов одновременно. Скрыть книгу и держать ее под рукой, а сестра… Сестра часто повторяла, что ради родни готова на что угодно.
Оказалось, это совсем не сложно – совместить человека и предмет. Особенно когда предмет помогает советами, а человек не сопротивляется. И когда предмет сам жаждет стать частью человека!
Ильмена была талантлива, умела, находчива и возвращаться в Тойяну не собиралась. Что интересного могла предложить провинция молодой привлекательной магичке, которой даже заклинания Первых давались легко? А Клусс – это же изобилие возможностей!
Как-то графская дочка разоткровенничалась с кузиной и открыла часть своих планов на будущее: поступить в Университет Радиса17, в простонародье именуемый УРом, стать лучшей не только на курсе, но и… В общем, Ильмена считала, что через десяток лет ее заметят, через два десятка – оценят, а там и о нынешнем троне Хреедина пойдет речь. Имея под рукой «живую» книгу, глупо волноваться из-за конкурентов!
Поэтому, услышав от родителей о предстоящем бракосочетании, магичка запаниковала. Какой принц, какая Тойяна, когда впереди маячит цель аппетитнее?! Правда, отец бы этого не понял, да и отказывать сыну императора недопустимо для карьерного роста…
Ильмена долго размышляла над проблемой, просчитывая все «за» и «против». Даже раздумывала, не стать ли тойянской королевой по-настоящему… Но пошли слухи о том, что Арголин впал в немилость и его крошечное королевство – всего лишь вид ссылки, поэтому магичка определилась с целью и средствами. Как ни прискорбно, одним из средств послужила ее собственная двоюродная сестра.
– Ты ведь могла отказаться, – недоуменно заметила Лин, про себя поражаясь терпеливости гостьи. – А если б она настаивала, то пригрозила бы рассказать все учителям или как там у вас они зовутся. Родителям, в конце концов!
– Я и рассказала маме… А мама – папе… Я теперь – вещь, принадлежащая Ильмене. Но когда у меня голова мутится от спиртного, кузина не может мной пользоваться, поэтому мне нужно всегда… ну, это… пить…
Голос магички дрожал, как будто она с трудом сдерживала слезы. Впрочем, держалась она отменно, хоть и очень несмело.
– Так пускай бы пользовалась книгой, – зло брякнул Марк, – даже если она в твоей голове. Вы же умеете как-то общаться на расстоянии. А ты занималась бы своими делами.
Эльмира подняла на него усталые, немного покрасневшие глаза:
– Я и книга – одно целое! Я – это книга, а книга – это я. Нельзя использовать только часть меня. То есть вначале именно так я и думала, но потом оказалось, Ильмена кое-что недоговорила… кое-что важное… Она начала меня контролировать после того, как я впервые напилась и во всем призналась родителям, и теперь мне нельзя говорить ни слова о наших отношениях… о времени после запрета.
– Пусть наша разрушительница злых чар разрушит и твои! – предложила Зелина.
Лин с готовностью шагнула вперед, но остановилась.
– Зел, ты же слышала – они с книгой едины. Никто не знает, что случится, если разорвется эта связь. Надо бы разузнать о проблеме, прежде чем начинать что-либо предпринимать.
– Ага. И, быть может, она сама скопытится вместе с проблемой, – осклабилась богиня.
– Зел! – одернул рыжую Марк. – Прекрати! Эльмира, ты не можешь говорить об Ильмене даже после того, как она отправилась магичить к праотцам?
– Точно! – подхватила Лин. – Королева-то умерла! Она больше не способна тобой управлять! И защита Зелины ей этого не позволила бы. Почему ты продолжаешь пить? Привычка?
Грустный взгляд из-под полуопущенных век и тяжелый вздох стали ответом.
– Выходит, не все так просто, – заключила волшебница. – А как насчет ключа? Зачем он?
Эльмира вновь вздохнула, затем изобразила маленькую пантомиму: сделала лицо более грустным, добавила отвращения и страха, а в завершение сверкнула улыбкой.
– Я не могу рассказать словами, – в отчаянии всплеснула руками, поняв, что ее представление осталось нерасшифрованным. – Не могу говорить об этом ни в стихах, ни в прозе, ни с помощью аллегорий, ни рисуя картинки, ни в песне, ни… никак!
– Да, загадка нехилая. Пойду за новой литературкой! К Радису! А что, теперь уже конституция… компенсация… о, конспирация! Конспирация не нужна. Нравятся мне эти твои словечки, Лин, с ними я чувствую себя такой образованной, – богиня хихикнула и исчезла в портале.
– Ильмена не могла предусмотреть все, – задумчиво проговорила Лин. – Не переживай, Эльмира, мы найдем исключение.
– Загадки… Слушай, а если составить ребус или что-то такое? Вроде как зашифрованное послание? – спросил Марк.
Магичка неуверенно взялась за утыканную бриллиантами клусскую самописку, которая служила украшением туалетного столика Зелины, и огляделась в поисках бумаги. Увы, такого добра в этом доме не водилось. Вздохнув, девушка вытащила из красиво уложенной стопки салфетку, нахмурила лоб и принялась писать. Спустя некоторое время Эльмира признала:
– Не могу… Не могу рисовать! Цветочки получаются, а другое…
– Значит, ни рассказывать, ни описывать, ни рисовать… и ни в каких видах, – негромко произнес метаморф, пытаясь усмотреть в творении магички хоть намек на что-то, но в путанице линий и петель смысл уловить было невозможно. – А задавать вопросы?
– Не больше одного в сутки. На любую тему… Понимаете, я очень любознательна, поэтому Ильмена… Дрянь Ильмена, вот кто она! Как будто я много спрашивала!
– Ясно, почему ты ничем не интересовалась, – сообразил Марк. – Трудно это, наверное?
– Я привыкла, – потупилась Эльмира. – Оказалось, это не так уж и сложно…
– Это отлично!
Девушка так взглянула на Лин, словно та превратилась в дракона.
– В смысле, придумывай вопрос, – исправилась волшебница.
– Сегодня я спрашивала, – вновь отчего-то смутилась магичка. – Теперь надо ждать полуночи… Но я придумаю! Такой вопрос, который все прояснит! Честно.
***
На небе только начали подниматься луны, а Кират уже затих. Нет, никакого траура по погибшим король не объявлял, более того, происшествие поспешили замять, и теперь будто вообще ничего не напоминало о трагедии. Лин надеялась, это не затишье перед бурей… Дома на главной площади попросту игнорировали, и даже господин Джеринер не заглядывал справиться об «огневолосой богине».
– В городе нас не любят, – как-то сообщил Марк то, о чем все давно знали. – Представьте себе, сообщество наших противников образовалось! Пытаются вынудить короля что-нибудь предпринять, а то, видите ли, мы им глаза мозолим.
– Но ты снова уходишь на ночь глядя, – резонно заметил тогда метаморф. – Или на тебя нелюбовь не распространяется?
Сосед лишь прищурился и подмигнул, захлопывая за собой дверь. В определенных кругах необычность не считалась пороком, а он умел безошибочно определять, куда отправиться, чтобы оказаться в центре внимания дам.
Город засыпал рано. Возможно, с появлением нового правителя все когда-нибудь изменится, но пока в ночное время улицы освещались разве что карманными светляками редких прохожих, поэтому с заходом солнца жизнь словно замирала. Зимой это ощущалось особенно сильно, однако нынешним летом последние дни красника18 выдались на удивление дождливыми и Кират быстро погружался во тьму, будто пытаясь отоспаться в преддверии хорошей погоды.
Лин любила наблюдать, как постепенно гаснут окна в двух– и трехэтажных особняках центра города. Обычно сначала светляки приглушались, и за плотными шторами свет близлежащих домов казался далеким и призрачным. Потом ставни окон захлопывались, на мгновение вспыхивали включенные охранные заклинания, и лишь изредка где-нибудь блестел слабый лучик до полуночи, а то и до самого утра.
Королевский дворец не гас никогда.
Посреди темного города он выглядел как огромная новогодняя елка (ох, позабавило бы Зелину такое сравнение!) в древнем лесу. Порой волшебнице казалось, что даже стражники, стоявшие у его широких ворот, благоговейно задирали головы вверх, любуясь подсвеченными голубыми стенами и яркими цветами освещенных витражей.
– Если я скажу, что дворец похож на оазис света в пустыне тьмы, ты решишь, что я перечитала слишком много баллад?
Лин не услышала шагов, но ощутила присутствие мужа за спиной. Он обнял ее за плечи, мягко притянул к себе.
– Ты замерзла… руки как ледышки. Это же не Ежики и даже не Влая!
– Не уходи от вопроса.
– Я скажу, что хватит слушать графиню. Она хорошая женщина, но, мне кажется, уже и сама не понимает, о чем горюет. И ее метафоры слегка… как бы сказать…
– Излишне образны? – попробовала дополнить волшебница, из головы которой все еще не выходили выражения госпожи Кложены, наконец-то вырвавшейся из объятий сна и клусских успокаивающих порошков. – С такой дочуркой я сама стихами заговорила бы.
Объятья Кари стали крепче, он шумно вздохнул и едва слышно прошептал:
– У нас тоже будет ребенок. Верь мне!