Нет, ты не достанешься ему, малыш. Ты либо мой, либо ничей. Я не позволю тебя использовать. Я спасу тебя. Бредовые мысли заполняли её голову. Она промокла уже до нитки, но не чувствовала холода. Только лишь боль внутри себя.
Убрав руки от лица, Грейнджер посмотрела на них. Светлые ладони хватали большие капли дождя, которые разбивались о её кожу. Невыносимо. Невыносимо об этом думать. Я не могу так.
Она занесла руку за голову и со всей силы ударила в живот. С глаз словно посыпались искры от боли. Она стала бить быстрее, но уже не так сильно, как в первый раз. Она плакала и завывала, как истеричная психопатка, которая сбежала с больницы, ощущая каждый собственный удар. Она не может. Она не оставит ребенка. Она избавится от него.
Четыре мысли, которые заставляли её бить себя по животу, в том самом месте, где могло биться маленькое сердечко. Всё будет прекрасно. Всё будет чудесно.
***
- Как всё прошло? - спросил Забини, когда улыбающийся Драко подошёл к нему. Он и так знал, что всё вроде в порядке, но Грейнджер, которая так стремительно выбежала из кабинета, почему-то встревожила его.
- Я сказал ей, что знаю, - ответил ему Малфой. Он потрогал её. Позволил себе прикоснуться. Это было сложнее, чем пройтись по лезвию ножа. Но ему так хотелось прикоснуться к ней. Он не знал, куда отправилась Гермиона, но понимал, что рано или поздно встретится с ней. Ведь следующий урок у них тоже совместный.
Они с Блейзом вышли из кабинета. Драко был вне себя от радости. Теперь Грейнджер не посмеет избавиться от их ребенка, ведь Малфой ей просто не позволит этого. Теперь всё будет по-другому. Он сообщит своим родителям. Просто поставит в известность их о том, что Гермиона ждет от него ребенка. Пускай они будут ругаться с ним, называть последними словами, ему было плевать. Пусть хоть отец на нём применит Круциатус. Она. Не. Избавится. От. Их. Ребенка. Он не позволит.
Забини и Малфой вошли в кабинет трансфигурации отметив, что внутри уже все сидели. Звонок давно прозвенел. Гриффиндорцы и слизеринцы были на месте, кроме… Самой Грейнджер. Надеюсь, с ней всё в порядке. А если ей было плохо, то она просто отправилась к Уизли. Она всегда к ней идет, если что-то случится. А то, что произошло в кабинете по Защите от Тёмных искусств было действительно происшествием, которым она была просто обязана поделиться с рыжей.
Блейз и Драко присели возле окна и МакГонагалл начала лекцию. Малфой отметил, что за окном уже пошёл дождь. Ему нравилась эта погода. Ведь тогда можно просто сидеть в замке или наблюдать за Грейнджер. Интересно, как быстро у неё вырастет живот? Знает ли Поттер с Уизли, что их лучшая подруга забеременела от него? Нет, конечно, нет. Она не сказала бы им об этом.
На улице дождь усиливался. Малфой отвернулся в сторону окна и решил рассматривать то, что происходит там. Ветер гнул несколько деревьев, что росли рядом с замком. Дождь барабанил по козырькам школы. Кто-то стоял на дорожке. Драко заметил эту маленькую и незаметную фигуру только сейчас. Кто-то рухнул на колени и закрыл лицо руками. Тёмные волосы скрывали лицо человека. И не просто человека.
Малфой резко подскочил из-за парты и, под аккомпанемент криков Блейза и МакГонагалл, вылетел из замка. Чёртова дура! Какого хрена ты попёрлась на улицу в такую погоду? Не смогла дождаться, пока дождь кончится и попросить Уизли, чтобы она отвела тебя на прогулку?
Он остановился только тогда, когда оказался возле выхода из Хогвартса. Она сидела недалеко от него. Рыдала в голос. Он никогда не слышал от неё такого. И вдруг. Она поднимает руку. Замахивается и бьёт себя по животу. Сердце Драко пропустило удар. Замерло. Она закричала. Внутри всё просто кипело от злости. И от отчаяния. Как ты могла ударить его? Как ты посмела, Грейнджер, коснуться его?
Он двинулся в её сторону, когда она нанесла себе очередной удар. Снова и снова, в такт её ударам и крикам, он приближался к ней. Ноги просто не хотели его слушаться. Он мог бы сейчас подбежать к ней, схватить за руки, прижать к себе и успокоить. Ему было плевать, что это всё увидит вся школа. Она сейчас может убить твоего ребенка, Малфой, проснись ты наконец-то.
Он опустился на колени рядом с ней, за её спиной. Капли дождя проникали ему за ворот рубашки. Он уже был весь мокрый, как и она.
Грейнджер вновь занесла руку над собой и он схватил её. Остановил. Она развернулась в его сторону. Красивое личико девушки исказилось злобой и отчаянием. Она не могла себя остановить. Рыдала, закрывая глаза, сжимала кулаки, пыталась выдернуть свою руку из его ладони. Что-то кричала невпопад. Господи, что ты с нами делаешь, Грейнджер? Что ты делаешь со мной? Я убью тебя когда-то, наверное. И воскрешу.
Он потянул её за руку к себе и Грейнджер, не удержавшись, рухнула к нему в объятия. Господи, пускай делает что угодно - царапает мои вены, умоляет отпустить, кусается, бьется, но только пусть не трогает себя. Она рыдала, уже не скрывая своего состояния, кричала, словно умирала. А он прижимал её к себе, прикрывал от дождя. Прятал спиной от лишних глаз с замка.
Просто пусть побудет ещё чуть-чуть в его объятиях. Она била его по рукам, а он прижимал её к себе ещё ближе. Сцепив зубы от боли, когда она царапнула его шею. Прикрыв глаза, когда она ударила его в грудь.
Он схватил её руки и сжал их на запястьях. Притянул ближе, словно хотел усадить на себя. Отпустить руки он смог только тогда, когда её голова коснулась его груди, а руки безвольно ослабли. Он опустил ладонь ей на спину. Вторую на голову. Коснулся губами её волос. Не отпустит. Не позволит. Не сейчас. Тогда он позволил Беллатрисе сделать с ней то, что произошло. Сейчас он поможет. Только пусть побудет рядом со мной ещё чуть-чуть.
Рядом с тобой, Грейнджер, я проваливаюсь под лёд. Когда ты где-то рядом и даже не знаешь о том, что я возле тебя, я понимаю, что инстинктивно становлюсь зависимым от тебя. В ту ночь, когда ты поцеловала меня, ты оставила в моей душе большие ожоги. Они не видны никому, но я чувствую их каждый раз, когда ты проходишь мимо. И вот сейчас, боль становится отчётливее. Потому, что рядом ты. И я готов её терпеть, лишь бы ты осталась в моих руках навечно.
Он слышал её сдавленный крик вперемешку со стоном. Она была очень горячей. Возможно, из-за истерики, а возможно - из-за будущей простуды. Она обжигала его кожу через рубашку. Он прижимал её к себе сильнее. Рядом с ней он забывал, кто он и зачем здесь. И тогда тоненький голосок где-то внутри напоминал ему о том, что он чувствует по отношению к ней. Малфой не станет кричать о любви, что-то доказывать ей своими поступками. Он просто будет рядом. Всегда. Несмотря ни на что.
Драко слышал её бредовое бормотание о том, что он использует её. О том, что она нужна ему, чтобы отбелить свою репутацию. О том, что специально переспал с ней, чтобы она забеременела и тогда весь магический мир простит его грехи. Эти слова смешили его.
Из его уст сорвался истерический смех. Она сводит его с ума. Он рехнется с её выходками. Поедет крышей из-за того, что она придумает у себя в голове. Он хотел посмеяться и прошептать ей слова любви, а по итогу - он смеялся от боли. И не мог остановиться.
Комментарий к Глава 6.
Решила вас немного порадовать продолжением)
Попрошу заметить, что “Шапка” немного поменялась. Это произошло тогда, когда я думала о концовке. Но планы настолько быстро поменялись, что я и сама не успела этого заметить)
Спасибо большое за ожидание)
========== Глава 7. ==========
МакГонагалл опешила от того, как быстро Малфой поднялся и выскочил из класса. Да и Грейнджер отсутствовала. Это не было на неё похоже.
Продолжать урок было бесполезно, так как Невилл заметил кого-то на улице. Все студенты прильнули к окну, пытаясь понять о ком говорил Лонгботтом. Сама же директор осталась на своем месте, продолжая кричать на студентов, которые срывали ей урок. Это возмутительно! Что такого может произойти, что все студенты взбесились на последнем курсе?
Сначала Грейнджер с её беременностью, которая произошла не по вине Уизли, затем Малфой, который просто так убегает с урока. Что ещё могло произойти?
- Это что, Малфой? - спросил Теодор Нотт у Забини. Это услышала только МакГонагалл, так как другие студенты просто бормотали что-то, всматриваясь в открытое окно.
- Угу, - недовольно промычал Блейз, скрестив руки на груди.
- А это… - начал было говорить Нотт, когда кто-то из группы студентов ответил на вопрос слизеринца.
- Это Грейнджер!
Вдруг вокруг послышался совместный “Ах!”, и наступила тишина. Все резко замолчали, просто наблюдали за происходящим.
МакГонагалл незаметно подошла к почти свободному окну и присмотрелась. Малфой сидел рядом с Грейнджер. Он прижимал её к себе, держа девушку за руки. И Минерва наконец поняла, кто же был отцом ребенка. До неё наконец-то дошло, почему Гермиона была готова избавиться от малыша.
Она боялась осуждений. Она боялась, что все вокруг всё узнают. Что ж, Грейнджер, все узнали. Они узнали, что между вами с Драко что-то происходит. Надеюсь, теперь вам не взбредет в голову рассказывать каждому встречному студенту, что ты ждёшь от него ребенка.
Она тоже засмеялась, как и он. Драко отчаянно прижимал к себе девушку, словно был готов придушить её из-за своего состояния. Они оба свихнулись. У них шарики за ролики заехали. Это всё. Это конец. Теперь они отправятся в Святого Мунго вместе. Их поселят в одну палату и они будут смеяться. Вместе. Не переставая. И во сне каждый из них будет слышать смешки своего соседа-психа.
Горячие слезы продолжали скатываться по лицу Грейнджер. Она отчаянно хваталась за рубашку Малфоя, словно хотела сорвать её. А затем - разорвать его. На мелкие кусочки. За то, что он сделал. За то, что остановил её. Она смеялась и не понимала почему. Слышала смех Драко и поступала так же, как он. Внутри разгоралась боль и радость одновременно. Они точно сходят с ума.
Вдруг чьи-то руки схватили её за плечи и оттянули его от Малфоя. Юноша же, в свою очередь, ухватился за её за запястья и с рыком взглянул на того, кто пытался отобрать у него Грейнджер. Это был Уизли и Поттер. Они подняли девушку на ноги и прикрыли собой, словно ограждая от Малфоя. Глупцы. Вы даже не знаете. Вы ни черта не знаете! Ему хотелось заорать, ощетинится и кинуться на них, разбить каждому их недовольные рожи, в кровь. Чтобы эта вязкая жидкость стекала по его кулакам.
На его плечи опустились чьи-то руки. Он прекрасно понимал, что этот кто-то знал, что творится в его голове. Сумасшедшей голове. Драко обернулся. Это были Забини и Нотт. Конечно же, верные друзья прибежали к ним, чтобы защитить их от сумасшествия. Ещё мгновение и возможно он действительно поехал бы крышей из-за такого недолгого объятия с Грейнджер.
Они с Гермионой продолжали смеяться, как умалишенные. Словно перед их глазами случилось что-то настолько смешное, что они не могли остановиться. Но они оба понимали, что это срыв. Истерический невроз. Они так много пережили, за эти несколько несчастных дней. Так много думали вокруг да около. И к чему они пришли? К сумасшествию. Господи, этот ребенок будет явно удивлен, когда вырастет. Драко тоже удивился бы, если бы узнал, что его родителей поместили в психиатрическую больницу.
Друзья Малфоя и Грейнджер отвели их в замок. Их встретила разъяренная МакГонагалл, что ещё больше рассмешило Драко. А затем - и Гермиону. В Хогвартсе все вышли из своих кабинетов, наблюдая, как этих двоих психов ведут к Помфри. Вокруг слышался только их больной смех. Он отскакивал от каменных стен и возвращался к владельцам. Они не могли остановиться, хотя их лица давно уже болели. Им казалось, что они умрут от этого смеха. Почему никто не додумался наложить на них заклинание молчания? Было бы намного легче, никто бы не узнал об их боли.
Только в больничном крыле они успокоились. И то - от успокаивающего зелья. Их поместили на соседних кроватях. Грейнджер быстро уснула. У неё был слишком тяжелый день. Она была обессилена.
Драко же не спалось. Он рассматривал девушку, которая едва заметно дышала, опустив руку себе на живот. Ты же его тоже хочешь, да? Ты ведь тоже хочешь увидеть его глаза, нашего ребенка? Тогда его следует оставить, так как я тоже его хочу и люблю, как и ты.
Сзади него послышался легкий стук каблуков и остановился рядом с ним. Малфой обернулся. Это была МакГонагалл. Она была одна, несмотря на то, что Поттер и Уизли что-то там протестовали и говорили, что он наложил какое-то заклинание на Грейнджер и теперь она сходит с ума.
Но директор выставила их за дверь, оставляя Гермиону и Драко одних в больничном крыле.
- Мистер Малфой, не могли бы вы объяснить то, что произошло с вами и мисс Грейнджер на улице? - её тон был поучающим и серьезным.
- Могу, - произнёс Малфой. Ему было нечего скрывать от директора. Он был уверен, что она совсем скоро узнала бы о положении Грейнджер. - Я защищал своего ребенка. Нашего с Грейнджер ребенка.
Минерва никак не изменилась в лице. Вот и подтвердились её догадки. Этот маленький сломленный мальчик перестал быть таким. Неужели Грейнджер околдовала его? Он ведь так долго ненавидел её и вот так просто она начала ему нравиться?
- Я осведомлена о положении мисс Грейнджер, если вы об этом, - уже спокойнее произнесла Минерва, слегка расслабившись. Господи, какие же вы дети, а уже заводите своих детей. Когда вы наконец-то повзрослеете и поймете всю тяжесть ответственности? - Поэтому настоятельно рекомендую вам следить за Гермионой, так как её состояние сейчас очень нестабильно.
- Я знаю, что она хочет избавиться от него, - вдруг произнёс Малфой. Он повернулся в сторону директора и сел на кровати. - И я ей не позволю.
- Вы понимаете, какие трудности может повлечь за собой этот ребенок? - серьёзно произнесла Минерва. Она намекала ему прямым текстом, что его родители явно будут недовольны таким продолжением рода Малфоев.
- Понимаю, - он посмотрел на неё. В его серых глазах был страх и решимость. А вот Малфой видимо повзрослел. Чего не сказать о Грейнджер, которая в дождь решила отправиться на прогулку.
- Хорошо, я предупредила мадам Помфи о положении мисс Грейнджер. Уверяю вас, пока что она первый человек, который об этом узнал. Кроме нас и мисс Уизли, понятное дело. Рекомендую вам отдохнуть и немного поспать, - Минерва развернулась спиной к Малфою и шагнула в сторону выхода из больничного крыла.
Драко устало посмотрел ей вслед и поднялся с кровати. Подошёл к Грейнджер и опустился рядом с ней на колени. Слегка улыбнулся, убирая несколько прядок с её лба. Какая же ты глупая, Грейнджер. Что ты успела там себе надумать в своей умной голове?
Он опустил голову на кровать рядом с её бедром. Поднял руку и коснулся её живота рядом с её ладонью. Это ведь простой и невинный ребенок. Он ведь ещё настолько мал, чтобы понимать, кто злой, а кто добрый. Он ещё даже не вырос, чтобы почувствовать маму и папу. Господи, папу. Его будет называть кто-то папой. Тонким голоском кричать в его сторону “папа” и бежать к нему на маленьких ножках. И ты думала, что мне окажется не нужен этот ещё не выросший ангелок? Ты такая дура, Грейнджер, хоть и самая умная в Хогвартсе.
Он убрал руку девушки и приподнял край её пижамы. Поднялся и взглянул на её всё тот же плоский животик. Коснулся кончиками пальцев её кожи снизу от пупка, словно очертил линию того места, где растет маленький комочек. Которого он готов защищать уже даже сейчас. Драко нагнулся и коснулся губами её нежной кожи. Полюби меня, Грейнджер. И тогда всё будет хорошо. Перестань меня бояться, и тогда всё будет прекрасно. Дай возможность этому ребёнку вздохнуть, и тогда всё будет чудесно.
***
Джинни видела этих двоих. Состояние Малфоя и Гермионы настораживало. Что между вами произошло? Вы всерьёз сошли с ума? Сначала Грейнджер, которая попёрлась на улицу в ливень, затем Драко, который демонстративно обнимал её перед глазами всей школы. А теперь их обоих вели в больничное крыло.