Я поднесла находку ближе к лицу и со всей очевидностью осознала – палец металлический. Искусно выкованный, длинный, с аккуратным ноготком, но никак не человеческий.
Странное дело, но, едва палец оказался в моих руках, желание копаться в прахе дальше отпало напрочь, сменившись брезгливостью.
– И что мне с этим делать? – в надежде на ответ спросила я.
Но ответа не было.
Некоторое время я раздумывала. Если мне это показали – значит, это важно или имеет какое-то значение лично для меня. Поэтому стоит оставить странный предмет себе до выяснения его назначения. Тем более что ради него мне пришлось буквально по локоть погрузить руку в прах бедной миссис Рилиан. Вспомнив о руке, вымазанной пеплом, я поморщилась и поспешила покинуть склеп, пока сердобольные духи семейства Бреннон не заставили меня выпачкаться еще кем-нибудь из них.
После душного темного склепа, из которого я выбиралась почти на ощупь, цепляясь за все подряд, потому что свеча-предательница потухла, и странных событий, произошедших в нем, ночной сад казался не таким уж и страшным. Дождь весело шевелил кроны деревьев, иногда доносились звуки с центральной улицы города, ржание лошадей. И внезапно я осознала, что дорога к склепу совсем не жуткая, в отличие от самого склепа…
Дверь скрипнула, впуская меня в окутанную жаром камина гостиную. Сняв плащ, я без промедления направилась в свою ванную комнату. Я никогда раньше не мыла руки так долго, с таким тщанием и упорством. Прах моей родственницы смывался легко, исчезая вместе со струями воды, но я все никак не могла остановиться. Когда ладони начали гореть, а вся рука до локтя приобрела нездоровый алый оттенок, я решила, что уже довольно, и, вернувшись в комнату, завернула странную находку в носовой платок и спрятала в стол.
Сил на что-либо уже просто не осталось, как и мыслей. Я устало опустилась на кровать и не заметила, как уснула. Показалось, что голова только коснулась подушки, когда в дверь постучали.
– Мисс Катарина, у нас гости, – сообщил Уайлд, который, собственно, и барабанил в дверь.
– Кто? – сонно осведомилась я.
– Мистер Хидс прибыл с час назад и уже уничтожил недельный запас булочек с корицей, – ворчливо ответил дворецкий.
Я встрепенулась и почти сразу вскочила с постели.
– Уже бегу! – крикнула по дороге в ванную. Мне не терпелось рассказать мистеру Хидсу о моей находке. Мало ли, вдруг это что-то значит, ведь неспроста духи указали мне на ту урну.
Быстро умылась и, открыв шкаф, поняла, что всю привезенную в Меренск одежду уже надевала, а пятидневный траур после смерти деда уже прошел, то есть можно надевать не только черное. Но, увы, я не планировала задерживаться здесь так долго, поэтому снова остановила выбор на черном кружевном платье. Сегодня меня уже не смущала копна белых волос, и я не стала прятать их под сеткой.
– Мистер Хидс! – радостно воскликнула я, едва вошла в гостиную.
– Доброе утро, мисс Ломаш.
Поверенный сидел в моем излюбленном кресле у камина и сосредоточенно жевал булочку, запивая ароматным чаем.
– Присаживайтесь. – Он по-хозяйски указал мне на кресло рядом с собой.
– Боюсь, мисс Катарина еще не завтракала. Она составит вам компанию чуть позже, – возразил Уайлд.
– Можно мне тоже булочку и чай, я посижу здесь, – попросила я.
Дворецкому моя просьба явно не понравилась, но он кивнул и удалился в сторону кухни.
– У меня новости! – едва он вышел, сообщила я. – Я нашла кое-что интересное.
– Убийцу? – отстраненно поинтересовался поверенный.
– Нет!
– Тогда это неинтересно, – отрезал мистер Хидс. – А вот то, что ночью кто-то разграбил фамильный склеп вашего деда, – занимательно.
– Что? – глупо переспросила я.
– Здесь уже несколько часов работает следственная группа, – невозмутимо сообщил он. – Я, собственно, поэтому и приехал. Ваш дворецкий передал с посыльным письмо, что чуть свет сюда заявился ночной патруль. Мол, караульные на метлах заметили странные всполохи над склепом, будто кто-то использовал магию, а когда спустились проверить, обнаружили, что постройка полуразрушена. Уайлд написал, что скоро здесь будет следователь, и попросил меня присутствовать как вашего поверенного.
– Ух ты, – непроизвольно вырвалось у меня. – Кому нужно разрушать склеп?
– Тому, кто убил вашего деда.
– Но зачем?
– Может, сочли, что смерть – это слишком просто, и решили надругаться над прахом, а поскольку беспрепятственно попасть в склеп может лишь родственник, решили банально разрушить стены. – Мистер Хидс задорно улыбнулся.
– Вы шутите? – слегка нахмурилась я.
– Конечно да, мисс Ломаш. Поверьте, прах – вещь весьма полезная и ценная, но сейчас не то место и время, чтобы объяснять вам всю суть.
– Уайлд, – обратилась я к вошедшему с подносом дворецкому, – почему вы не сообщили мне о ночном происшествии?
– Не хотел беспокоить вас ранним утром, мисс.
– Когда и как это произошло?
– Перед самым рассветом я услышал жуткий грохот. Показалось, что ливень перешел в грозу, потому что я отчетливо видел вспышки. И только выйдя на задний двор, я осознал, что это не гроза. Кто-то пытался взломать охранное заклинание склепа.
Я сразу же вспомнила миниатюрных василисков с тускло светящимися глазами. Именно они, символ рода Бреннон, являются привратниками и решают, кого впускать.
– Я тут же выпустил тревожную искру, сигнализируя патрулю, – рассказывал Уайлд. – Сразу прибыли мальчишки из оперативной бригады, а вскоре и мистер Уотсон со своей группой.
– Ясно. – Я нервно побарабанила пальцами по столу. – Снова жди проблем.
– Ох, мисс Ломаш, проблемы лишь напоминают нам о том, что мы еще живы, – криво усмехнулся мистер Хидс. – Это просто крошечная, не стоящая внимания неприятность, которая вот-вот развеется как дым.
Странно, но я поверила.
Глава 5
Вера моя иссякла в тот же момент, когда в дом вошел мистер Уотсон в сопровождении своего помощника. Сосредоточенное лицо следователя и обеспокоенный взгляд мистера Деша не предвещали ничего хорошего.
– Ян? – Следователь смотрел на мистера Хидса так, словно не мог поверить глазам.
– Что тебя удивляет, Денери? – в свою очередь задал вопрос мистер Хидс.
Я лишь отметила про себя, что эти мужчины, видимо, очень давно знакомы, раз позволяют себе подобные вольности в общении.
– Не ожидал встретить тебя здесь.
– Я судебный поверенный мисс Катарины Ломаш, – охотно пояснил мистер Хидс.
Следователь удостоил меня коротким взглядом и, кивнув каким-то своим мыслям, растягивая слова, произнес:
– Значит, мисс Ломаш действительно есть чего бояться.
– Отнюдь, – невозмутимо развел руками мистер Хидс. В отличие от меня поверенный хранил абсолютное спокойствие. Мое же сердце забилось чаще, а ладони вмиг предательски вспотели. – Дело крайне скучное, и, откровенно говоря, я удивлен, что ты не занимаешься поисками настоящего отравителя.
– Именно этим и занимаюсь, – хмуро пробурчал мистер Уотсон и посмотрел на меня. – Мисс Ломаш, можно задать вам несколько вопросов?
– Если я скажу «нет», разве вы все равно не зададите их?
– Задам, но буду подозревать вас в сокрытии чего-то важного.
– Так я и думала. Задавайте, – обреченно вздохнула я и указала мистеру Уотсону на кресло у камина. – Присаживайтесь.
– Я хотел бы поговорить наедине.
– Это исключено, – решительно заявил мистер Хидс, уплетая последнюю булочку. – Я теперь тень мисс Ломаш: всегда с ней, рядом с ней или за ней – как угодно. А вот Кларенсу лучше оставить нас.
Помощник следователя скривился, но с места не сдвинулся, пока сам мистер Уотсон не кивнул ему на дверь.
– Мисс Ломаш, что вы делали сегодня ночью?
– Спала, – раздраженно ответила я. Что за глупые вопросы? К тому же какое отношение это имеет к гибели деда?
– Одна? Кто-то может подтвердить, что вы провели ночь в своей постели? Может быть, ваша тень? – Цепкий взгляд мистера Уотсона скользнул по поверенному.
– Я спала одна, в своей постели, – ледяным тоном сообщила я. Поверенный лишь тихо рассмеялся в кулак, имитируя кашель. – В доме полно прислуги, Уайлд может подтвердить, что я была здесь. Но вы, может, объясните мне, в чем дело?
– Всенепременно объясню, – кивнул следователь и велел позвать Уайлда.
– Примерно в полночь нас покинул мистер Хидс, – уже через пару минут рассказывал дворецкий, – я пошел спать, а мисс Катарина осталась пить чай здесь, в гостиной.
В очередной раз обратила внимание на привычку мистера Уотсона барабанить пальцами по столу во время мыслительного процесса. И поразилась, насколько похожий ритм мы отбиваем.
– То есть до утра вы мисс Ломаш больше не видели?
– Конечно нет! – возмутился дворецкий. – Я не захожу по ночам в спальни хозяев!
– Хорошо, Уайлд, вы можете идти, – наконец разрешил следователь, и дворецкий чинно удалился.
– Так в чем дело, Денери? – насмешливо поинтересовался мистер Хидс.
Но следователь не обратил на него никакого внимания. Он достал из кармана белоснежный скомканный платок и, развернув его, продемонстрировал мне обрывок черного кружева. Подозрительно знакомого кружева.
– Мисс Ломаш, это часть вашей одежды? Я не ошибаюсь?
Я сразу же вспомнила, что точно таким же кружевом отделаны манжеты моего пиджака, в котором я ходила вчера, но говорить ли об этом следователю? Я вопросительно взглянула на мистера Хидса.
– Нет, эта деталь не является частью одежды мисс Ломаш, – ответил поверенный.
– А ты, стало быть, уже успел проверить все детали одежды мисс Ломаш? – ехидно спросил мистер Уотсон, явно намекая на что-то неприличное.
– Да как вы смеете! – мигом завелась я. – Это вопиющая наглость! Делать такие намеки в моем доме!
Следователь усмехнулся.
– Значит, уже считаете дом своим? А ведь совсем недавно божились, что не хотели наследства.
Я даже не успела достойно ответить, долго подбирая слова из-за нахлынувшего гнева, а мистер Уотсон продолжил:
– На этом клочке ткани есть еще одна интересная деталь – белый волос приличной длины. И по нему мы без труда сможем определить личность того, кому он принадлежит.
– Это все, безусловно, очень интересно, но в чем смысл допроса? – вкрадчиво поинтересовался мистер Хидс.
– В том, что сегодня ночью кто-то почти полностью разрушил склеп рода Бреннон. Мисс Ломаш, что вы искали там? – Мистер Уотсон вперил в меня внимательный изучающий взгляд. – Мы подозреваем, что к этому может быть причастен убийца мистера Доминика Бреннона.
После его пояснения до меня кое-что дошло – меня подозревают не только в отравлении собственного деда, но и в разрушении склепа, хотя связи я в упор не видела.
О Безликая! Неужели я зацепилась за что-то в склепе и оставила клочок своего манжета? Как ни странно, мистер Хидс тоже молчал, вопросительно глядя на меня.
– Я ничего не искала и не разрушала ничего, – прошептала я. – Я родственница Бреннонов по крови, склеп открыт для меня, и сегодня ночью я действительно была там.
– Стоп! – выкрикнул мистер Хидс, прерывая мои откровения. – Нам нужна минута наедине, – сказал он следователю.
– Ян, хватит! Ясно же, что девчонка что-то скрывает! Не мешай мне делать свою работу!
– Нам нужна минута наедине, и по закону Диосты ты не можешь отказать в этой скромной просьбе.
Некоторое время мистер Уотсон испытующе смотрел на поверенного, но очень скоро кивнул, и мы покинули гостиную, уединившись за дверью моей спальни.
– И как это понимать?! – воскликнул мистер Хидс.
– Я была в склепе, пошла сразу после вашего ухода, но Безликой клянусь, это не я разрушила его!
– Какие демоны, мисс Ломаш, вас туда понесли?
– Я хотела поговорить с духами рода.
– И как, поговорили? – Мистер Хидс сложил руки на груди и с интересом рассматривал меня.
– Я кое-что нашла.
– Что именно?
Я подошла к столу и достала вчерашнюю находку, завернутую в платок.
– Вот, – протянула платок мистеру Хидсу.
Тот развернул его и принялся внимательно рассматривать палец.
– Знаете, мисс Ломаш, – не отрывая взгляда от пальца, проговорил он, – у меня есть подозрения, что именно это мог требовать наш убийца у вашего деда.
– Палец?! – воскликнула я. – Бред какой-то!
– Я пока возьму его себе, разберусь, что это.
Поверенный спрятал странную находку в карман и принялся расспрашивать у меня о подробностях вчерашнего похода в склеп.
– Итак, что у нас есть? Вашего деда кто-то шантажировал. Потом, когда он не отдал требуемое, его отравили. И теперь зачем-то разрушили склеп, – заключил мистер Хидс.
– Но я не вижу связи между отравлением и склепом.
– Уверяю вас – она есть. Сейчас возвращаемся. Я говорю, вы молчите, уяснили?
От сосредоточенного тона поверенного мне стало не по себе, и я только кивала в такт его словам, выражая готовность лишь подчиняться.
Мистер Хидс также велел мне проверить, действительно ли повреждена одежда, в которой я была вчера, и я с прискорбием признала, что оставила непонятно где добрый клок кружевного манжета. Что ж, надеюсь, мистер Уотсон примет правдивые объяснения всего этого. Скорее бы этот кошмар закончился!
– Мы готовы продолжить беседу, – уверенно сообщил мистер Хидс, едва мы вошли в гостиную.
– Я готов выслушать, что вы, мисс Ломаш, делали в склепе.
– Моя клиентка действительно ходила в склеп, недавно. Хотела проведать покойного родственника. Как вы, должно быть, уже знаете, мисс Катарина не успела на погребение.
– И именно поэтому мисс Ломаш решила забрать прах покойного себе? – прищурившись, спросил следователь.
Я ахнула, осознав очевидное: он действительно думает, что я украла урну деда. Нет, я прекрасно знала, как работает большинство следователей, и более того – сама не раз помогала им. Но находиться по ту сторону баррикад оказалось ох как неприятно, страшно и волнительно.
– Зачем вам прах, мисс Ломаш?
– Это возмутительно! Мисс Катарина не воровала никаких урн! – воскликнул поверенный и вопросительно взглянул на меня.
Я отрицательно покачала головой. Неужели он допускает мысль о подобном кощунстве с моей стороны?!
Следователю явно не нравилось, что на его вопросы отвечает мистер Хидс, и он то и дело бросал на меня гневные взгляды.
– По результатам расследования, которые я, несомненно, не стану разглашать, у нас есть повод думать, что отравитель требовал нечто от мистера Бреннона, и это нечто вполне могло храниться в склепе, который попытались взломать этой ночью. Поскольку дверь в усыпальницу не поддавалась, ее попросту снесли. У нас есть основания предполагать, что сам склеп был разрушен уже после того, как урна была похищена. Если бы склеп изначально был в таком состоянии, как сейчас, преступник не смог бы войти. Да и теперь видно, что магическая атака пришлась лишь на сами стены, подвальная же часть – сама усыпальница – почти не пострадала. Ощущение, что злоумышленник хотел продемонстрировать свою силу, взяв лишь одну урну – с прахом Доминика Бреннона.
– Мне бы было незачем рушить стены, вход в склеп для меня открыт, – поспешила я указать мистеру Уотсону на очевидное.
– Гипотетически преступник мог беспрепятственно войти в склеп, взять урну, а уже выйдя, разрушить стены, чтобы отвести от себя подозрения, – быстро взглянув на меня, ответил следователь и снова повернулся к поверенному. – Мы подозреваем, что в урне помимо праха могло находиться еще что-то.
Прозвучало почему-то как намек или скрытый вопрос. Показалось, что мистер Уотсон думает, будто Ян в курсе содержимого урны.
– Все может быть, – протянул мистер Хидс. – И я бы на вашем месте вплотную занялся поисками настоящего злоумышленника.
– Хорошо, – резко кивнул мистер Уотсон. – Но, мисс Ломаш, ваш выезд за пределы Меренска по-прежнему невозможен, прошу вас учесть это.
Я хотела было открыть рот в очередной попытке оправдаться, но мистер Хидс остановил меня, не позволив заговорить. Кто бы знал, как мне надоел этот гипотетический преступник, выдуманный мистером Уотсоном. С такой логикой, как у него, на любого человека можно повесить любое злодеяние!