Написав записку, я вставил ее в ошейник и подошел к двери, чтобы выпустить кота. Когда заметил, как он спускался по лестнице, я направился к окну и буквально прижался к стеклу.
– А что ты делаешь сейчас? – вздохнул Картер.
– Проверяю, куда он пойдет, – пробормотал я, наблюдая за тротуаром, как ястреб, и пытаясь засечь первые признаки появления кота. – Вот он, – указал я Картеру, и он становится рядом со мной.
Бо пересек улицу, словно был отправлен по какому-то поручению, и остановился перед зданием напротив. Швейцар погладил его по голове, будто всю жизнь знал его, и распахнул дверь, чтобы Бо вошел внутрь.
– Вот. Мелкий. Ублюдок, – прошептал я.
Картер начал смеяться, похлопывая меня по плечу.
– Тяжелый разрыв, приятель. Ох уж эти мужчины, верно? – качнул он головой в наигранном смятении.
– Как он мог так поступить со мной? – мои чувства находились в беспорядке. Я испытывал удивление, гнев и даже грусть.
– Может, все не так, как выглядит? – попытался приободрить меня Картер, заметив выражение моего лица, но было уже поздно. Бо целенаправленно пошел в дом напротив, и швейцар узнал его. Он ходил туда уже бог знает сколько, а я даже не замечал.
– Ну, ладно, – произнес он, когда я опустился на диван. – Подождем и посмотрим, что произойдет. Я закажу какие-нибудь блюда китайской кухни.
Едва Картер успел договорить, как из моего телефона раздалось мяуканье – сигнал на входящие смс. Я взял телефон в руки, но не узнал номер, однако все же провел пальцем по экрану.
«Это что, шутка? Анжела, это ты? Что это за номер? Это не смешно».
Я сузил глаза, начав писать ответ. Это мог быть только один единственный человек. Кошачий вор.
«Я не знаю, кто такая Анжела, но это действительно не смешно. Ты воруешь котов».
Я занес номер в телефонную книжку, озаглавив «Кошачий вор», а затем открыл приложение для обмена сообщениями и заметил три маленьких эллипса, подпрыгивающих вверх и вниз, что сигнализировало: кто бы это ни был, человек набирал сообщение.
Кошачий Вор: Анжела, прекрати. Я слишком занята.
Я: Послушай, вор, говорю еще раз: я – не Анжела. Отпусти моего кота.
Кошачий вор: Прости? Не знаю, кто это, но передам этот номер в полицию и обвиню в преследовании, если не остановишься.
Я: Да, дерзай. Тогда я предъявлю тебе обвинение в краже моего кота.
Кошачий Вор: Ты в своем уме? Это МОЙ кот. Он был со мной на протяжении двух лет.
Я: А со мной он был четыре.
Кошачий Вор: Докажи.
Я стал искать в телефоне фотографии Бо, когда он еще был котенком. Выбрав три, я отправил их, а не дождавшись ответа, снова начал печатать.
Я: Что? Нечего сказать?
Кошачий вор: Ну, очевидно, он предпочел меня. И не удивительно. Кто одевает своих котов? Почему бы тебе не оставить нас в покое и не вернуться к покупке кучи обуви, а также потягиванию тыквенного пряного латте или еще чего-нибудь, чем занимаются подобные тебе девочки.
Я задохнулся от шока.
– Что? Что произошло? – спросил Картер, подходя ближе. Я показал ему телефон, чтобы он прочел диалог, и, к его чести, Картер смог продержаться секунды три, прежде чем грохнулся на диван, смеясь так, что слезы потекли по его лицу. Я в раздражении ударил Картера по руке.
Я: Я вовсе не девочка. Я – МУЖЧИНА!!
Кошачий вор: О, капслок? Это заставляет тебя чувствовать себя более мужественным? Жаль, дружище, но ты потерял свою мужественность еще в тот момент, когда надел рога коту.
Я: Да пошел ты, мужик. Я смогу навалять тебе в любое время и в любом месте.
Кошачий вор: Я не МУЖЧИНА, а ЖЕНЩИНА. И считаю разговор законченным. Остин явно предпочитает меня, поэтому здесь и останется. Прощай.
– Ох, черт побери, нет, – простонал я.
Я: Правда? А знаешь, чем он занимается, когда не с тобой? Можешь проверить его профиль в инстаграме. Думаю, он тусуется у тебя, потому что жалеет. Ему нравится жить со мной.
Я прикрепил ссылку к его профилю и отправил сообщение. Это проучит ее, кем бы она ни была. Наверняка какая-то старуха, которая пахнет ментолом.
Я встал и взял пиво из холодильника, довольный, что одержал верх.
ГЛАВА 6
Офелия
Я в шоке. По-настоящему. Тот случай, когда глаза широко распахнуты, а рот приоткрыт от удивления. Мой кот знаменит. Я – писатель бестселлеров, но имею всего 15 000 подписчиков в инстаграме, тогда как у моего кота их 23 000. Я покачала головой, смотря нелепые забавные видео, отснятые по всему городу. На большинстве из них кот был одет в костюмы. Некоторые столь милые, что даже я не смогла этого отрицать.
Я подняла Остина – или Борегарда, как утверждал этот профиль – на руки и крепко его обняла.
– Значит, так ты проводишь свои дни, Остин? Тебе не нравится жить с мамочкой? – спросила я его с затаенной болью в голосе. Но это действительно ощущалось так, словно я теряла своего кота. Кота, которого сперва даже не хотела, но теперь он занимал огромную часть моей жизни.
Остин замурлыкал и прижался ко мне на секунду, прежде чем спрыгнул с рук. Ну, именно столько любви я обычно от него получала. Я определенно ему нравилась. И я не планировала бросать своего кота. Нет.
Схватив телефон, я принялась печатать.
Я: Это все лишь доказывает, почему коту лучше остаться со мной. Посмотри, какую жизнь ты заставляешь его вести? Может, он не хочет быть знаменитым? Или желает просто побыть ленивым в каком-нибудь тихом месте? Оставь МОЕГО кота в покое, ты, маньяк с фетишем по костюмам.
Когда я подхожу к столу с чашкой кофе в руке, мой телефон издает сигнал.
Кошачий псих-фетишист: Твои мозги на постоянке в сточной канаве? Ты уже второй раз говоришь о моем странном фетише. У тебя что, есть фантазии со мной? К слову, это было бы безумно. Ты даже не знаешь, сколько мне лет. Или подожди... знаешь? Это какая-то тактика затащить меня в постель?
Что?!
Я: Слушай ты, чертов придурок. Я понятия не имею, кто ты, и не горю желанием узнать. Единственное, чего хочу, чтобы оставил моего Остина в покое. И поверь мне, я слишком молода для тебя. Вероятно, тебе уже семьдесят, и больше нечем заняться, кроме как наряжать котов.
Я нажала «отправить», но как только сделала это, осознала, каким глупым выглядит мое сообщение. На самом деле, я не думала, что он старик. Этот аккаунт Остина в инстаграме показывает, что, должно быть, его владелец совсем молод. Ни один зрелый мужчина не будет иметь дело с чем-то похожим. Он, скорее всего, подросток.
Положив телефон на стол, я открыла ноутбук и продолжила писать с того места, где остановилась этим утром, но мой сотовый вдруг зазвонил. Решив, что это Анжела, я ответила, даже не посмотрев на экран.
– Анжела, ты не поверишь. У этого парня не все в порядке с головой, и, уверена, у него какой-нибудь странный фетиш по типу обнаженных кукол по всему дому! – быстро проговорила я в телефон.
Однако голос, ответивший мне, вовсе не принадлежал Анжеле.
– Надеюсь, ты говорила не про меня, поскольку я знаю, что в моем доме нет кукол. Тем более обнаженных. Что там происходит в твоей голове, кошачий вор?
Я сглотнула, не зная, что еще сделать. Я была ошеломлена его голосом, напоминавшим бархат и шторм или же туман и дождь. Сильный, но плавный, чувственный и невероятно освежающий. Тот голос, которым вы бы хотели услышать произнесенные стихи. Тот, который я представляла у своих вымышленных героев.
– Бо съел твой язык, кошачий вор? Ты говорила вполне спокойно секунду назад.
– Прекрати называть меня кошачьим вором, – это единственный ответ, который смог составить мой мозг в данную секунду. Или это, или интимный разговор, поскольку мой писательский мозг счел этот момент похожим на сцену из эротической книжки.
– Предпочитаешь прозвище «котенок»? – спросил он. Его голос опустился на целую октаву, становясь более хриплым и сексуальным.
Он произнес «котенок»... прямо как загадочный герой в моей последней книге.
– Почему ты звонишь мне? – спросила я, затаив дыхание.
– Потому что ты меня расстраиваешь. Кроме того, хотел доказать, что я не какой старый извращенец. И неожиданно обнаружил, что ты не похожа на кого-то вроде Долорес Амбридж. По крайней мере, твой голос звучит иначе.
На моем лице появилась улыбка.
– Вау. Это самая приятная вещь, которую мне когда-либо говорили, знаешь?
– После всего этого я не так плох, верно?
– Извини, но слишком рано делать такой вывод, – рассмеялась я.
– Хмм, значит, мне потребуется нечто большее, чем сомнительный комплимент, чтобы тебе понравиться, – пробормотал он.
– Я была кошачьим вором несколько мгновений назад, а теперь ты хочешь мне понравиться? Вы странный, мистер.
– Итак, как тебя зовут? – усмехнувшись, спросил он.
– Офелия.
Мужчина произнес мое имя, а затем снова и снова. И с каждым новым повторением оно мне нравилось все больше. Его язык ласкал каждый слог, а из-за легкого намека на акцент, слова выходили еще сексуальнее.
– Чем ты занимаешься, Офелия? – спросил он через некоторое время, вырывая из фантазии, где этот мужчина рычал мое имя мне на ухо, пока трахал.
– Почему ты хочешь это знать? – мой голос был хриплым от неуместных мечтаний, заполняющих разум. Впрочем, это было неудивительно. При моей работе вечно уплывающие куда-то мысли были неизбежным риском.
– Может, я просто пытаюсь узнать женщину, с которой живет мой кот.
Я закатила глаза на его фразу, но решила ответить.
– Я – писатель.
– Какого рода? Ты пишешь эти похотливые, непристойные, грязные эротические книги? – его голос был милым и соблазнительным.
– Может быть, – протянула я.
– С каждым мгновением ты становишься все более и более интересной, Офелия, – произнес он, заставляя дрожь пробежаться по моему позвоночнику от интенсивности его голоса. Черт побери, с такими голосовыми данными он мог зарабатывать на сексе по телефону.
– Как тебя зовут?
– Хендрикс.
Я улыбнулась.
– И чем ты занимаешься, Хендрикс? Работаешь оператором в сексе по телефону? – спросила я, прежде чем смогла себя остановить. Черт, мой длинный язык.
Он громко рассмеялся.
– Офелия, Офелия... Почему ты так решила? – спросил Хендрикс, а потом добавил ноток, достойных спальни: – Мой голос возбуждает тебя?
Пока я пыталась найти достойный ответ на его вопрос, раздался звонок в дверь.
– Звонок. Интервью. Мне нужно идти, – пробормотала я и прервала связь, боясь смутиться еще сильнее.
Кто бы мог подумать, что у моего кота отличный вкус на хозяев?
ГЛАВА 7
Хендрикс
Я издал удивленный смешок, когда телефон у моего уха отключился. Покачав головой, я переименовал Офелию с «Кошачьего вора» на «Кошачьего вора с сексуальным голосом».
Таким хриплым, соблазнительным и становящимся чуть более глубоким, когда Офелия флиртовала. Она звучала совсем ни как пятидесятилетняя старая дева, которой я себе ее представлял.
– Уф, – я поднял взгляд, заметив Картера, с отвращением смотрящего на меня. – Что? – нахмурился я, смутившись, и осмотрел себя. Да, вся одежда по-прежнему была в порядке. Картер лишь ходил к входной двери, чтобы забрать китайскую еду, поэтому я не смог бы все испортить за это время, даже если бы захотел.
– На твоем лице глупая улыбка. Как в случаях, когда ты заметишь женщину, которую... – он замолчал, оглядев сначала меня, а потом посмотрел на телефон. – Нет. Не-а, о, нет, – резко качнул Картер головой.
– Что «нет»? Я ничего не сделал.
– О, я знаю этот взгляд. Ты нашел задницу, которая тебя заинтересовала. Никаких отвлекающих факторов. До Рождества предстоит сделать еще кучу всего, и мне нужен чертов отпуск. Мы не закончим все дела на этой неделе, если ты станешь отвлекаться. Я смирился со всем этим рождественским сумасшествием, но женщину не потерплю, – Картер ткнул в меня пальцем, и я закатил глаза.
– Я не собираюсь отвлекаться. Это был один телефонный звонок.
Картер упер руки в бедра и поднял бровь.
– Проехали. Славно, никаких отвлекающих факторов. Где еда?
Дальше мы работали и ели в тишине. Я закончил три рождественских комикса, которые опубликуют в течение месяца, когда мы уйдет на заслуженный отпуск, а Картер разобрался с административными и деловыми вопросами. В конце дня мы сверились с расписанием на следующие пару дней и запланировали дела на завтра. Было уже поздно, когда Картер, наконец, ушел, а я так устал, что мне едва хватило сил потащить свою задницу в душ. Однако одна мысль о том, что я положу свое тело на чистые простыни, ужасала меня и давала стимул.
После я выбросил пустые коробки, в которых доставили еду, а также ополоснул наши с Картером тарелки и столовые приборы, прежде чем закинул их в посудомоечную машину и отправился в спальню. Я сел на кровать, устанавливая будильник телефона на самый, черт возьми, рассвет, а потом упал на простынь и выключил свет, ожидая, что провалюсь в сон, едва коснувшись подушки. Но все вышло иначе.
Вместо этого я лежал, слыша в голове тот хриплый смех с придыханием. Я потер лицо.
«Не отвлекайся, Хендрикс».
Никаких отвлечений.
Никаких отвлечений.
Никаких отвлечений.
Я достал телефон, проверяя время. Уже без четверти двенадцать, а мне нужно было рано вставать.
Никаких отвлечений.
Никаких отвлечений.
Интересно, она уже спит?
Нет. Никаких отвлечений.
Я: Ты спишь?
Застонав в голос, я буравил телефон взглядом, но когда не получил ответ, положил его обратно на тумбочку. Вероятно, Офелия все же спит.
Я перевернулся и закрыл глаза, готовясь принудить себя спать. Но, услышав вибрацию телефона, подумал, что я не мог схватить его достаточно быстро.
Офелия: Только что легла в кровать. Что случилось?
Я: Одна?
Офелия: Нет, Остин тоже здесь ;)
Кокетка.
Я: Пришли мне фото.
Я рассмеялся, получив фотографию красивого заката над дамбой.
Я: Мило. Но это не то, что я имел в виду. Я хочу увидеть фото МОЕГО кота.
Офелия: Тогда тебе стоит быть более конкретным.
Я: Могу я получить фото МОЕГО кота?
Я: Пожалуйста.
Офелия: Нет.
Я: Почему «нет»?
Офелия: Я не знаю, где твой кот. Здесь только МОЙ кот. Ничем не могу помочь. Прости.
Я снова усмехнулся и покачал головой.
Я: Грустно. Ты ранила меня в самое сердце.
Офелия: Мне жаль это слышать. Могу я чем-то тебе помочь?
В уме я прокручивал миллион разных способов. Все они были грязными и ни об одном из них она даже не догадывалась. Но кто не рисковал, не пил шампанского, верно?
Я: Да. Покажи, как ты выглядишь.
Я задержал дыхание, и в груди что-то защемило. Офелия молчала. Я спугнул ее? Я почти попрощался с ней, когда она, наконец, ответила.
Офелия: Ты первый.
Я приподнял брови. Мне следовало это предвидеть. И почему это я внезапно занервничал? Что если она превратится в одну из тех дурочек, хихикающих на каждое сказанное мной слово? Я слишком наслаждался ее дерзостью.
О, мой бог.
А что, если ей не понравится моя внешность? Вдруг Офелия увидит меня и больше никогда не заговорит со мной вновь? Или отнесет этот снимок в полицию, а они расклеят его по городу, подписав, что я – странный кошачий и сексуальный преступник?
Я вел себя нелепо.
Но действительно слишком наслаждался таким общением, чтобы разрушить все сейчас. Я отослал фотографию своей руки. Возможно, я согнул ее, демонстрируя бицепс. Ну, что ж, да, я все же хотел, чтобы эта воровка назвала меня сексуальным.