Некоторые из них были извиняющимися, некоторые – случайными шутками. Какие-то требовательными. Но когда я просыпалась следующим утром, я снова притворялась.
– Остин? – позвала я его, направившись на кухню. Его нигде не было видно, а значит, он снова с Хендриксом, чтобы стать Бо.
Вздохнув, я все равно положила ему завтрак на тарелку. Остин придет, когда ему захочется.
Я ела мюсли и ждала, пока приготовится мой кофе. Я была готова закончить эту чертову рождественскую книгу и все, о чем она мне напоминала.
Когда я уже собиралась сесть за компьютер, наслаждаясь невероятным ароматом кофе, в кошачью дверь прошел Остин. Я даже не стала звать его к себе. В это время дня он желал лишь одного – и это определенно не ласка. Сейчас Остин предпочел бы выражение привязанности в виде мяса, приправленного кошачьей едой.
Открыв ноутбук, я прочла последние несколько строк, которые написала прошлой ночью, но меня прервал комок шерсти, прыгнувший мне на колени.
– Остин? – спросила я удивленно и могла побиться об заклад, что он закатил глаза.
Кот потерся мордой о мою грудь и лег на спину на мои колени. Именно в этот момент я заметила записку, прикрепленную к его ошейнику.
Вздохнув, я вытащила кусок бумаги.
«Поговори со мной. Пожалуйста».
Мотнув головой, я бросила записку в мусорное ведро и погладила Остина по голове.
– Прости, приятель, но я не стану с ним говорить, – сказала я.
Мгновение он смотрел мне в глаза, а потом спрыгнул с коленей и пошел прочь из квартиры, даже не удостоив меня еще одним взглядом.
Он бросил меня?
– Отлично, предпочти его мне, – прокричала я ему вслед, а потом сделал большой глоток кофе.
Я заставила себя сосредоточиться на книге и забыть о Хендриксе и Остине.
Я написала лишь двести слов, когда Остин вернулся.
Заметив его, я рассмеялась. На голове кота был венок из омелы. Я даже не смогла четко разглядеть его морду. Но если бы я не была уверена в обратном, то сказала бы, что он специально красовался передо мной, пока приближался. Подавив смех, я освободила его от венка на лбу.
«Я все еще думаю о нашем поцелуе».
Остин смотрел на меня выжидающе, или, по крайней мере, мне казалось, что он так смотрит.
– Нет, я не буду с ним говорить, – сказала я и выкинула омелу в мусорку.
Кот потерся головой о мои ноги, как делал всякий раз, когда хотел от меня чего-нибудь добиться.
– Нет, Остин. Я не стану с ним говорить и не изменю решения, – произнесла я, а он выбежал из моей квартиры.
Покачав головой, я закрыла свой ноутбук и взяла электронную книгу. Поскольку между нами ходил посланник, я, похоже, так и не смогу писать.
Я начала читать книгу, до которой так долго старалась дойти, но прежде чем закончила первую главу, Остин запрыгнул на диван рядом со мной. В его ошейнике снова была записка.
«Мы должны поговорить. Хотя бы ради Бо. Он страдает от напряжения между нами. Мы можем разойтись, но не способны порвать с котом, верно? Будь благоразумна».
Я фыркнула. Теперь Хендрикс использовал родительскую карточку, чтобы манипулировать мной.
– Нет, дружок, это не сработает, – улыбнулась я.
Остин зарычал. Я подмигнула ему, и он ушел. Это уже стало сегодняшней традицией. Остин приходил и уходил.
Я проигнорировала кота, когда он снова вернулся. Остин прыгнул на диван рядом со мной и принялся тереться мордой о мои ноги.
– Нет, – произнесла я, но это его не остановило.
Он положил лапы на экран моей электронной книги, и мне пришлось ее опустить.
– Ты на его стороне, верно? Мужская солидарность или какое-то подобное дерьмо. Вы оба в моем черном списке, – зло проговорила я.
Наконец, я вздохнула и взялась за коробку, привязанную к его ошейнику, попытавшись раскрыть ее. В итоге, бесцеремонно разорвав, я заметила на дне записку.
«Очки для твоих прекрасных глаз... теперь ты сможешь лучше меня видеть».
Я усмехнулась.
– Гребаный высокомерный ублюдок! Кто сказал, что я хочу тебя видеть? – закричала я, а Остин спрыгнул с дивана, покинув мою комнату сразу после моего срыва.
Отлично.
Через несколько минут снова появился Остин. Я обернулась, чтобы посмотреть на него. Он шел ко мне как-то нерешительно. Остин что, боялся меня?
– Иди сюда, – рассмеялась я. – Я злюсь не на тебя, а на другого твоя хозяина – плохого.
Словно поняв мои слова, он стал идти быстрее. Кошки действительно такие умные?
Остин тяжело дышал. Маленькая коробка, которую он нес, должно быть, несколько тяжеловата. Присев рядом с ним, я забрала коробку. Внутри оказался снежный шар. Я встряхнула его, и снег полетел на пару, целующуюся в середине. Под ним, как обычно, находилась записка.
«Снежный шар для моей Снежинки».
Мне всегда нравились снежные шары, но упоминание моего платья с бала меня рассердило, напомнив, что Хендрикс знал, кто я такая. Впрочем, знал ли он тогда?
– Я не ТВОЯ Снежинка! – прорычала я и поставила шар на стол прежде, чем вновь забралась на диван к моей книжке. Остин смотрел на меня выжидающим взглядом, а я смотрела на него.
– Уходи! – отрезала я. Он посмотрел на меня расширившимися глазами и ушел из квартиры.
«Когда он вернется, я извинюсь», – мысленно решила я и постаралась занять себя книгой. Старалась читать, но не была достаточно сосредоточена.
Я закатила глаза, когда Остин снова вернулся. На этот раз он тащил нечто действительно крупное.
Я опустилась на колени и отвязала ленту на ошейнике, подняв коробку на бедра.
«Я – Хендрикс. Я – твой сосед. Я – незнакомец, занявшийся с тобой сексом на балконе. И все они сражены тобой. Если назовусь...»
Я нахмурилась и открыла коробку. Там была зеленая, сексуальная маленькая игрушка. «Если назовусь плохишом из Слизерин, позволишь слизать с тебя»: было написано на ней спереди. Змея Слизерина огибала подол шелковой ночной сорочки медведя.
Я улыбнулась и покачала головой.
– Нет, – ответила я самой себе и отставила коробку.
Я могла поклясться, что Остин фыркнул.
– Его подарки могут быть отличными, но я все еще зла на него, – объяснила я Остину, а он, казалось, словно взвешивал мои слова. Конечно, этого быть не могло, но было очень похоже.
– Ничего не могу с собой поделать, чувствую себя так, словно он играл со мной. Он знал, черт побери! – продолжила я говорить с котом.
– Нет, парень. Я не позволю тебе ничего слизать! – прокричала я на закрытые жалюзи, из-за чего Остин поспешно покинул мою квартиру.
ГЛАВА 15
Хендрикс
Я вышагивал по своей квартире, ожидая, когда вернется Бо.
Офелия проигнорировала мой последний подарок – сексуального медвежонка – но в моем рукаве было еще кое-что. Небольшое со сложным плетением ожерелье с подвеской в виде снежинки. Крошечные бриллианты покрывали каждый ее луч, а по центру находился один более крупный и сердцевидной формы.
«Забудь о холоде. Поговори со мной», – было в моей записке.
Я подошел к окну, чтобы попробовать разглядеть ее квартиру, но жалюзи были закрыты весь день. Вздохнув, я отошел от окна и продолжил ходить из угла в угол, пока не услышал легкие шаги Бо по деревянному полу коридора. Я подошел к двери и распахнул ее. Кот вошел, а затем сел у моих ног, облизывая переднюю лапу. Если бы я не знал, что это невозможно, поклялся бы, что он выглядел довольным собой.
Мое сердце бешено заколотилось от волнения, когда я заметил маленькую розовую записку, приколотую к ошейнику. Офелия написала мне! Я знал, что ожерелье поможет. Нагнувшись, я открепил записку. На моем лице расплылась широкая улыбка. До того, как я прочел записку. После улыбка сменилась невероятно хмурым взглядом.
«Прекрати быть сталкером. Не нужно со мной больше говорить».
Сталкером? Сталкером?! Я сталкер?! Я зло посмотрел на Бо, словно это он был виноват. Поднявшись, я разорвал записку на тысячу кусочков и подбросил в воздух. Маленькие розовые клочки бумаги опустились на Бо, и я развернулся, чтобы направиться к окну. Закусив губу, я пытался увидеть через эти проклятые жалюзи. Я не мог поверить, что она назвала меня сталкером. МЕНЯ! Я фыркнул, а затем снова обернулся. Уперев руки в бедра, я сердито вздохнул, наблюдая, как Бо играл с кусочками бумаги.
Верно, с меня хватит этой ерунды. Я поднял Бо и вынес его из квартиры. Оказавшись снаружи, я поставил его на асфальт и пошел за Бо через улицу к зданию Офелии. Швейцар открыл для Бо дверь, а потом, к счастью, отвлекся, чтобы помочь какому-то постояльцу донести покупки от машины, поэтому я проскользнул мимо, не задумываясь о предлоге попасть внутрь. Я просто следовал за Бо, пока тот поднимался по лестнице и, наконец, не исчез в кошачьей двери. Не теряя времени, я подошел к ней вплотную и стал стучать, пока она не распахнулась, являя хмурую Офелию.
– Что за ч...
– Сталкер? Сталкер? – я начал кричать. – Я сталкер? Это ты преследовала меня!
– О, да как ты смеешь! – ее руки уперлись в бедра, а грудь колыхнулась, что на мгновение отвлекло меня.
– Не думай, что я не замечал, как ты смотрела на меня через окно, – у нее сегодня не было лифчика.
– Не льсти себе. Простое любопытство по отношению к соседу, – я сделал несколько шагов вперед, заставляя ее отступить.
– Два года? Я так не думаю, Офелия, – мне стало интересно, носит ли она под спортивными штанами какие-нибудь трусики.
– О, пожалуйста, – Офелия подняла вверх руки, а ее лицо гневно вспыхнуло. Боже, разве ей обязательно быть такой красивой? – Я хотя бы не обманывала тебя сообщениями, затем сделав вид, что являюсь кем-то другим, чтобы заставить заняться сексом.
Черт побери, грудь снова колыхнулась.
Я встряхнулся, заставив свой мозг работать.
– Прости, но это ты написала мне первую записку. Так откуда мне знать, что ты не подстроила все это?
– Я не делала этого! – на этот раз Офелия уперла в бедра два очаровательных кулака, и гневно топнула ногой.
Грудь колыхнулась. Колыхнулась.
– Я тоже, – обвинительно указал я на нее пальцем. – Псих и маньяк – насколько помню, именно так ты назвала меня.
– Отлично, я была абсолютно права! Мне следовало держаться от тебя подальше.
– Было не похоже, что ты хочешь держаться от меня подальше на том балу, когда кончала на моем члене, Снежинка, – я усмехнулся и сделал шаг вперед, вторгаясь в ее личное пространство. Боже, от нее исходил чудесный аромат. Офелия лишь открывала и закрывала рот. Я победил. И чем больше я об этом думал, тем злее становился. – Хороший ход, кстати. Сперва ты изучаешь меня через окно, потом узнаешь все о езде на волшебном жезле Хендрикса, а затем тебе буквально не терпится поскорее добраться до члена незнакомца.
Ей и правда было нужно так хорошо пахнуть?
Судя по цвету ее лица, я зашел слишком далеко. Эта мысль получила подтверждение, когда я почувствовал резкую боль от ладони, ударившей меня по щеке. Хорошо, я заслужил, но это не мешало мне скрипеть зубами и гневно раздувать ноздри.
– Правда ранит? – усмехнулся я.
– Давай не будем забывать, что ты поступил также, – она выставила палец прямо перед моим лицом. И снова это чертово покачивание. – И... И ты один и тот же человек! – закричала она. Наши тела были всего в дюйме друг от друга, достаточно близко, чтобы я почувствовал исходящее от нее тепло.
– Ты не знала этого! – я тоже перешел на крик. – Я-то, по крайней мере, хотел выпить с тобой кофе на следующий день, это ты отказалась. Вероятно, чтобы снять напряжение со следующим парнем. А еще я не сбегал, едва снял презерватив, – в смятении я сжал рукой свои волосы. – И почему, черт возьми, ты так адски хорошо пахнешь?
– Что? – Офелия нахмурилась, ее гнев после столь быстрой смены темы сменился растерянностью.
– Черт, это безумие. Ты сводишь меня с ума! – едва слова сорвались с моих губ, я подхватил ее на руки, а потом обрушился на ее губы поцелуем, в это же время оборачивая ее ноги вокруг моей талии и прижимая к ближайшей стене. Руки Офелии терзали мои волосы, рубашку, а потом и брюки. Ладонями я сжал ее бедра, затем задницу, пока, наконец, не перебрался к груди, обтянутой футболкой. Я проигнорировал тихий стон протеста, когда отстранился от ее губ, чтобы снять футболку Офелии через голову. Сбросив ненавистный кусок ткани на пол, я уставился на ее восхитительную грудь. Ту, которая не давала мне спать ночами. Моя грудная клетка высоко вздымалась, когда я поднял руку, чтобы коснуться Офелии, мучительно медленно и наслаждаясь каждым дюймом мягкой кожи под моей ладонью. – Такая чертовски красивая, – Офелия извивалась в моих руках, ее нетерпение было очевидным. Пока кончики четырех моих пальцев мягко гладили ее грудь, большой палец рисовал круги вокруг напряженного соска. – Ты мучила меня четыре долгих дня, Офелия, – усмехнулся я, услышав ее раздраженный вздох. – Я чуть не потерял разум, – шепнул я ей в шею, лизнув пульсирующую там жилку. – Я должен прямо сейчас развернуться и уйти, дав тебе распробовать твое собственное лекарство.
– Хендрикс, – простонала она, и я почти сдался. Мое имя на ее губах – самая эротичная вещь, которую я когда-либо слышал. – Пожалуйста.
Впрочем, нет, я ошибался. Ее мольбы – вот самая эротичная вещь.
– Пожалуйста? Пожалуйста что, Снежинка? Просишь меня не уходить? Или трахнуть тебя? – я ущипнул ее сосок и потянул за него, загипнотизированный проклятым покачиванием груди, как только отпустил его.
– Прости. Прости, я просто...
– Просто что, сталкерша? – я намотал волосы Офелии на кулак, заставляя запрокинуть голову, а потом медленно прошелся языком от ее ключицы до уха. – Скажи, чего ты хочешь, Офелия? – зашептал я ей на ухо прежде, чем укусить ее за мочку, заработав еще один удивительный стон.
– Трахни меня, Хендрикс, пожалуйста.
О, еще одна мольба. Мой член уперся в штаны. Он был твердым, как сталь, и ощущался таким напряженным, что, казалось, готов взорваться, если я прямо сейчас не попаду внутрь Офелии.
– И что дальше? – я обхватил губами один из ее сосков, и чуть не выпустил ее из рук, когда ее спина сильно выгнулась, оторвавшись от стены. – Ты снова сбежишь? – произнес я, переведя взгляд на ее прекрасное лицо. Глаза Офелии были дикими от голода, и я наблюдал, как они теряли фокус, как только я скользнул рукой в ее штаны и прошелся пальцами по ее влажности.
– Нет, нет, я обещаю. Не сбегу. Просто трахни меня, – я едва мог разобрать ее слова, Офелия почти бредила от желания. Я удовлетворенно улыбнулся, убрал ладонь от ее киски и прижал большой палец ко рту Офелии. На моем члене выступило предсемя, пока я смотрел, как она слизывает свои соки с моего пальца.
– Не знаю, детка. Мне хочется тебе верить, но... – я замолчал, когда Офелия потянула меня за волосы. Она обхватила мою голову руками и посмотрела в мои глаза, почти расплавляя своим огнем.
– Я сказала: займись со мной сексом, псих, – а потом она подарила мне такой поцелуй, что я прочувствовал его до самых темных уголков моей души.
– Спальня, – проворчал я прямо ей в губы и понес в направлении, в котором, как мне было известно, она располагалась. По пути я пару раз останавливался и прижимал Офелию к стенам, мимо которых мы проходили, чтобы поцеловать ее, но в конце концом, мы все же добрались до спальни. Я бросил Офелию на кровать и стянул ее штаны. На ней не было трусиков. Дерзкая девчонка.
Я встал перед ее кроватью и смотрел на Офелию несколько секунд. Хотел запечатлеть ее тело в памяти. Упиваясь ее красотой и разведенными для меня ногами. Я потянулся, чтобы снять свою рубашку, а затем лег на Офелию сверху. Ее руки принялись расстегивать мои штаны, когда я скользнул ими вдоль киски и надавил на нее бедрами.
Я так полностью и не снял штаны, у нас просто не было на это времени. Со стоном, я вошел в ее лоно. Ногти Офелии впились в мою спину, когда она выкрикнула мое имя. Ее стоны смешивались с моими, пока я вонзался в нее снова и снова. Кажется, я слышал какие-то слова, но не мог их разобрать и даже понять, кто их произнес – я сам или же Офелия. Единственное, что сейчас имело значение – чувствовать ее под собой и вокруг моего члена.
Я не останавливался, пока не уловил сокращение ее внутренних мышц. Тело Офелии напряглось в преддверии оргазма. Когда она кончила, я не смог сдержать свое собственное освобождение.